Звон разбил мертвую тишину.

Разум, все еще находясь в вынужденной спячке, плавал где-то за пределами мира, нехотя возвращаясь в тяжелое бренное тело, глаза, налитые свинцом, не желающие снова видеть, а лишь бесконечно спать.

Раздражающий звон все не смолкал, и он заставил себя пробудиться, отлепляя неподъемную голову, ища источник ненавистного шума, что бил болезненным набатом, по давней привычке выключить маленькое исчадие ада.

Но как только он сел, звук неожиданно прекратился сам собой, дезориентировав его в пространстве, и теперь растерянно озирался вокруг, пытаясь разбудить разум из спячки, заставить все вспомнить о серых камнях и темной Пустоте.

Потерев глаза, останавливая плывущий мир и наконец-то восстанавливая в памяти, что он уже мертв и никакого будильника из его мертвого мира не существует здесь.

«Значит, это не сон».

Он посмотрел на свою руку. Она все еще казалась ему чужой, странной. Неестественной.

Слишком тонкой, слишком бледной. И с когтями вместо ногтей.

«Интересно, они острые?»

Повинуясь внезапной мысли, он провел когтем по нежной коже другой руки.

И тут с шипением одернул ее.

«Больно».

Там, где прошелся коготь, теперь красовался маленький порез, из которого выступила кровь.

«Острые. Очень острые».

Подув на ранку и покачав головой, проснувшись, он потянулся, решая, что делать дальше.

Хоть свет сюда практически не проникал и было непонятно, какое сейчас точное время суток, факелы, потушенные ночью, ярко освещали всю комнату.

Когда они вчера возвращались, настоятель сказал, что ему принесли сменную одежду в гардеробную. Но сейчас оказалось, что туда вместе с ней положили еще и полотенце. Очень мягкое и пушистое полотенце.

Осталось только набрать ванную и не хлопнуться в обморок от истощения.

Голова все еще была тяжелой, набитой опилками, будто бы он спал всего лишь несколько часов.

Интересно, а он уже восстановил обратно свою магию?.. Сколько вообще ей нужно времени, чтобы восстановиться?

Он разделся и окунулся в воду, блаженно прикрыв глаза. Вода была немножко горячее, чем он привык.

«А ее можно как-то настроить?». Еще один вопрос в его бесконечный мысленный список.

Так, ладно, ему теперь нужно было как-то помыться. Оглядев пространство, он увидел непонятные баночки, которые приметил еще вчера.

Только осталось разобраться, что из этого для волос, а что для тела. И для… хвоста? Или это считалось как волосы?

Облокотившись о полку, он попытался принюхаться к ним. В нос резко ударило множество различных запахов.

«А-а-а-апчхи».

Помотав головой, теперь недоуменно смотрел на эти проклятущие баночки.

Выбрав наугад, он осторожно принюхался. Вроде бы пахло не резко, чем-то мягко-цветочным.

Перенюхав все баночки и чихнув еще несколько раз от резкости некоторых, он отобрал наиболее приятно-пахнущие для него.

Внутри было что-то похожее на масло, впрочем, легко смывалось как с кожи, так и с волос, делая их еще больше шелковистыми.

Он прикрыл глаза и практически полностью погрузился в воду. Казалось, голова прояснилась, хоть пока и не до конца.

Главное сейчас снова не уснуть.

Мало того, что эта магическая вода сама нагревалась, но и, как показала практика, еще не остывала. Он успел отмыть свои совсем не короткие волосы, пушистый хвост, все остальное тело и даже немного просто полежать в полудреме.

Ему определенно нравилась магия.

Все еще досушивая волосы, он прошел обратно в комнату, намурлыкивая полузабытую мелодию из его туманных воспоминаний. Но стоило ему сделать шаг к свой кровати, остановившись на следующем, так и не совершив до конца движение, замер испуганной мышью.

Потому что мимоходом заметил движение, сливаясь с серым фоном, подобное тени, двигаясь также бесшумно. Когда он остановился, фигура неожиданно начала поворачиваться к нему.

— С добрым утром. Вижу, ты уже помылся? — прозвучал знакомый голос.

— Ты-ы-ы как тут оказался?!

Это оказался всего лишь маленький монах. От облегчения он выдохнул, безуспешно пытаясь успокоить чуть было не вылетевшее сердце.

— Оу, я тебя напугал? — Грейса взволнованно замахал руками. — Извини, извини, я не хотел. Просто ты был в ванной, а я, вот, — он отошел немного в сторону, указывая в сторону стола, — еду принес тебе.

На нем снова был вчерашний капюшон, надежно скрывающий в тени чужое лицо. Сколько ни вглядывайся, ничего не увидишь.

Запах еды распространился по комнате, и его живот громко заурчал.

И собирался было уже подойти к столу, но Грейса неожиданно-быстро протянул к нему руку, и он, не успевая осознать, рефлекторно отскочил.

— Ой, прости. Я снова напугал. — рука, которая практически его схватила, медленно поднялась и указала ему на голову. — Волосы. Тебе их нужно досушить. Это быстро, а потом можешь есть. Садись на кровать.

Повинуясь, он подошел к кровати, с любопытством глядя на маленького монаха.

— Магией?

— Да, магией, — Грейса подошел к нему и поднес руки, не касаясь, к его волосам. — Только если вчера мы просто вливали магию в руны, и они за тебя все делали, то сейчас нужно самому направлять. Сиди неподвижно. Я ни разу не делал это другому, а только себе, поэтому если что, то заранее прости.

«В смысле, ни разу не делал?!». Он хотел уже возмущенно отодвинуться, но ему не дали.

— Эй, я же сказал, не двигайся. Тем более я уже начал, — и вправду, будто легкий ветерок коснулся его волос. От греха подальше он замер, стараясь даже не дышать. — Ничего страшного не произойдет все равно. Это все еще базовая магия, при сильном желании повредить кому-то сложно.

Это было в какой-то мере приятно. Словно ему устроили персональный массаж головы.

Он закрыл глаза, наслаждаясь потоками тепла.

Ему определенно нравилась магия.

— Кстати, обычно это могут делать только самые близкие тебе существа, но из-за того, что ты не умеешь это делать сам, то я пока что помогаю. Но думаю, наставник тебя быстро этому научит. Да и вообще, к волосам обычно никого не допускают, даже слуг. Разве что лекарей, но на них вообще запреты никакие не распространяются.

— Из-за чего так?

— Это от эльфов пошло. Они ими очень гордятся и не выносят, когда прикасаются. У нас это конечно приобрело другой смысл. У них что-то вроде сокровенного, а у нас связано скорее с запретами. Ну вот, с волосами мы закончили. — Ветерок, который, казалось, был со всех сторон и касался каждой волосинки, стих. Но вместо этого он ощутил движение в своих волосах. — И с распущенными тоже не ходить. Это уже считается неприличным. Хоть как-нибудь, но волосы должны быть убраны. Вот так. — Грейса перекинул его волосы, заплетенные в простую косу, через плечо.

Какие-то здесь нравы довольно… консервативные. Но пока что все это перекрывается удобством магией.

— Теперь хвост. — Теперь он хотя бы мог повернуть голову, проследить за самим процессом. Впрочем, как оказалось, ничего интересного не происходит. Маленький монах просто водил над его хвостом рукой, и под ней создавался ветерок, обдувающий шерсть со всех сторон. — К хвосту тоже нельзя прикасаться. Вообще. Даже случайного прикосновения лучше не допускать.

— И косички тоже нужно заплетать?

Из-под капюшона послышался смешок.

— Нет конечно. Хотя-я-я если ты желаешь, то, думаю, никто тебя останавливать не будет. Но, кстати, с хвостом практически ничего обычно не делают. Даже украшения редко на нем носят. — Грейса спешно убрал руку, в одно мгновение отходя от него на несколько шагов. — Теперь точно все.

— Ты очень быстро двигаешься, — заметил он. Ему было очень сложно проследить за его движениями. Все они казались не человечески быстрыми, смазанными, не имеющими очертания. Вчера, насколько он помнил, все было нормально.

— Прости, это я просто… привык так… Извини, я постараюсь быть помедленнее.

— Ничего страшного. Просто не всегда успеваю за ними.

Честно говоря, от вечных извинений ему уже становилось некомфортно. Когда они вчера сидели и ели сладости, то их стало намного меньше. Но сейчас они снова вернулись, будто бы в удвоенном количестве.

От воспоминаний о еде живот снова заурчал, напоминая о себе. Он надеялся, что она не так сильно остыла, пока они здесь болтали.

Но тут снова спасла магия. В который раз за день. Точнее за утро. Еда находилась под железной крышкой, а на ней тоже были руны, видимо, не дающие еде остыть.

Сегодня была каша, название он так и не вспомнил. Сбоку стоял стакан, снова наполненный самой обычной водой. Но с другой стороны тарелки теперь находился еще и маленький, железный бокальчик.

Он принюхался, стараясь понять, что это такое. Пахло… ягодами? Вино?

— Это вино, — подтвердил его слова маленький монах.

Ему разве можно? Он же вроде считается ребенком. В то же время, тут его было не так уж и много, буквально пару глотков. И Грейса отреагировал обычно, значит, для них это норма.

Если вчерашняя еда ему казалась если не идеалом, но близко к этому, то сейчас же было… пресновато. Фрукты в каше конечно разбавляли ее, но в основном очень сильно не хватало сахара. Или же он просто привык к другой, куда обычно клали всякие разные добавки?

Ясно теперь, отчего Грейса вчера так радовался сладкому.

— А ты почему себе не принес? — Есть одному ему было несколько неуютно.

— Не переживай, я уже поел. Как раз и твою еду забрал.

И когда только успел. Он успел-то только и помыться, хоть и немного задержался в ванной. А Грейса еще и поесть смог, и до него дойти. Неизвестно еще, сколько он в комнате его ждал.

Звон, разбудивший его сегодня утром, снова раздался по храму.

— Это на утреннюю молитву? — насколько помнил по тому, что Грейса ему вчера объяснял, звон раздается ранним утром, перед утренней молитвой, и дальше уже только перед ужином.

— Да, наставник меня сегодня от нее освободил, поэтому ешь спокойно. У нас еще есть время перед тем, как он сюда придет.

А ему молитвы тоже совершать нужно? Для них всех это было в порядке вещей, а вот для него это было несколько странновато. Да, он видел Богиню собственными глазами и даже общался с ней, но… Но для него она была словно… человек? Он не чувствовал какую-нибудь возвышенность и желание ей поклоняться, была лишь благодарность. Благодарность за новую жизнь.

Может, как раз из-за ее облика? В тот момент она выглядела ребенком, но никак не Богом, которого он когда-то представлял.

Он успел доесть, а Грейса успел унести посуду обратно в столовую, когда к ним наконец-то пришел настоятель. Практически без лишних разговоров он повел их к лекарю.

Там их уже ждал мужчина средних лет, очень усталого вида. И складывалось такое ощущение, что он явно не спал как минимум несколько суток.

Длинные черные волосы были собраны в низкий хвост, а сам он был одет в немного поношенный плащ. Заостренное лицо и заостренные уши, глаза были черными, сливаясь со зрачком, если он вообще был. Чем больше вглядывался, тем не по себе ему становилось, словно иней на стекле, демон, смотрящий прямо в душу. Хотя демоном из них двоих был он. По крайней мере, он не заметил никаких рогов.

Справа от входа стояли большие угловые полки, начинающиеся от пола, и шли до самого потолка, заставленные разноцветными баночками, сразу привлекали внимание, как игрушки на елке. В противоположной стороне от входа стоял заваленный бумагой и книгами стол. Когда они зашли, лекарь что-то быстро писал, но тут же отложил, поприветствовав их. Возле стола была еще одна дверь, зашторенная тканью. Слева, по бокам, стояли две кушетки, за ними, у дальней стены, были две угловые ширмы.

— Снимай плащ, рубашку и ложись на кушетку, — произнес хриплый, усталый голос.

Когда он разделся и лег на прохладную ткань, лекарь подошел к нему и положил одну руку на середину груди, а вторую на живот, прикрыв свои глаза. Ладони были в каком-то непонятном масле.

Сначала он почувствовал разряд тока по всему телу, а потом, на месте соприкосновения, он почувствовал расходящееся тепло.

В комнате резко пахло лекарствами, а от самого лекаря пахло успокаивающими травами.

Боковым зрением он заметил движение и когда сосредоточился на этом, то увидел хвост, до этого был скрытый плащом, но не такой как у него, без кисточки на конце. Его хвост был немного пушистей, чем у лекаря, неизвестной расы.

Сначала он предполагал, за неимением иных признаков, что тот был эльфом, правда уши-то и несильно отличались от него.

«Все же демон?..»

Больше лекарь ничего не делал и простоял над ним так еще несколько минут. Кивнув самому себе, он убрал руки и отошел обратно к своему столу.

— Можешь идти одеваться.

«И это весь осмотр?»

Магия конечно и правда все упрощает, но не настолько же.

Быстро накинув назад рубашку с плащом, он присоединился к Аегнуху с Грейсой, ждущим его возле стола.

— Все с тобой в порядке. Я бы сказал, что здоровей тебя тут никого нет. Кроме легкого магического истощения, но именно физически все хорошо, — усмехнулся тонкими губами лекарь. — И тело не отличается от обычного демона. Глаза только другого цвета, но никаких отклонений не заметил, поэтому тут можно списать на причуды иномирцев.

— Благодарю вас, — поклонился настоятель. — Тогда мы пойдем и не будем вас отвлекать от работы. Я зайду еще вечером, уточню по поводу солдат.

Грейса тоже поклонился, и он, чтобы не выделяться, неловко повторил.

Стоило за ними закрыться двери, как настоятель грозно посмотрел на них.

— Магическое истощение значит? — хоть орк произнес это спокойно, но почему-то он почувствовал скрытую угрозу. — Грейса?

— Кхм… это когда мы тренировали базовые приемы, — Грейса заложил руки за спину, удрученно понурив голову. — Он влил слишком много магии. Но я тут же принес Нейха, и все было потом нормально. Я же не знал, что он совершенно не владеет магией. Простите, наставник.

— В следующий раз осторожней будьте. Это относится к обоим, — настоятель перевел тяжелый взгляд на него. — Повторяю, магия не игрушки и тут нужно быть очень осторожными.

Аегнух покачал головой и тяжело вздохнул.

— На этот раз прощаю. Каммайнэ, магией пользоваться будешь пока что только под моим надзором. Если нужна будет помощь, обращайся к Грейсе, я его пока что освободил от его обязанностей, кроме учебы. А теперь в мой кабинет.

Настоятель резко развернулся и прошел дальше по коридору.

— Повезло, — тихо пробормотал рядом с ним Грейса.

Они шли в молчании в неком отдалении от Аегнуха.

— А какой расы лекарь? Демон? — Не мог не поинтересоваться, все еще прокручивая в голове недавние события.

— Рейн. У него рогов же нет.

А вот это что-то новенькое. Он попробовал усиленно вспомнить хоть что-нибудь, но слово было совершенно не знакомое

— Рейн?

— Не знаешь? Это коренные жители Империи. Они здесь повсюду встречаются и являются одними из самых многочисленных. Правда после присоединения Темной Империи демонов прибавилось и теперь соперничают с ними в числе. У них гладкий хвост, как у котов. А еще у них очень тонкие зрачки и все по цвету волос разные, тогда как у демонов только красные и черные.

— А эльфов тогда как различить? — Приглядевшись, он заметил, что даже у Аегнуха были заостренные уши. В принципе, у всех, кого он видел, были такие уши.

— Ну-у-у, первое это уши, — он указал в сторону его головы. — Они раза в два длиннее, чем у тебя. Да и вообще у всех. Слышат они, конечно, очень и очень хорошо. И у них нет хвостов, а волосы у всех светлые. — В принципе, ничем не отличалось от образа в его голове. — Если видишь темноволосого, то скорее дроу, но там сразу понятно, что это они, разбираться сильно не нужно. Разноглазые, клыкастые, вообще не похожие на эльфов.

Грейса вдруг остановился, прерываясь. Посмотрев вперед, он увидел, что они уже дошли до большой двери, которая, видимо, и была кабинетом.

Настоятель сначала пропустил их вперед, а потом зашел за ними и закрыл дверь на большой засов.

Три стены здесь занимали шкафы, забитые полностью книгами, а посередине стоял большой стол с таким же большим креслом и двумя маленькими, стоящими спиной к ним. Грейса тут же уселся в одно из них.

Аегнух же развернулся к двери, поднял руки, и словно подул холодный сквозняк, отчего у него прошли по спине мурашки.

И только после этого настоятель уселся в главное кресло.

С некоторым опозданием он тоже прошел и занял оставшееся место. Становилось все веселей.

«И для чего нас сюда привели? Учить магии? Что-то не похоже».

Облокотившись ладонями о стол, Аегнух серьезно произнес:

— Так, а теперь о важном. О том, что ты, Кетцалькай Каммайнэ, иномирец, известен только в храме. Об этом лучше не распространяться. Думаю, главный храм в дальнейшем поддержит мое решение. На всех, кроме Грейсы, стоит клятва Богине о неразглашении, благодаря этому они при всем желании не расскажут. Грейсе я доверяю. А тебя, по понятным причинам, я не могу так ограничить. Но в твоих же интересах об этом не распространяться, особенно сейчас, когда ты магией вообще не владеешь.

Это звучало по крайней мере логично. Он кивнул, прося продолжить.

— Поэтому мы пока что придумали тебе историю. Тебя обязательно рано или поздно заметят и зададут вопрос о том, что ты здесь делаешь. Тем более ты же еще дитя, а всех детей, кроме Грейса, который является особым случаем, отсюда уже давно эвакуировали. И я конечно же не буду удерживать тебя столь долго в четырех стенах.

То, что его считали ребенком, вызывало диссонанс. По сути он был уже взрослым и воспринимал себя именно так, забывая о детском теле. Но с другой стороны, из-за того, что он ничего здесь не знал, это играло ему на руку.

— Позавчера, — продолжил настоятель, — вернулась группа с дальнего рубежа. Здесь часто останавливаются, чтобы передохнуть и набраться сил. А потом возвращаются обратно, воевать с тварями. Я уже обо всем договорился с их лидером, поэтому твоя история будет звучать так: ты был найден в одном из разрушенных городов, предположительно твоя семья погибла, хоть точно неизвестно, ведь ты потерял память. Потому и не знаешь ничего ни о магии, ни о мире, ни о своей семье, помнишь только свое имя. Солдаты тебя нашли одного и решили отдать нам на попечение, так что ты теперь живешь в храме.

А потом уже придет кто-нибудь из верхушки, и тогда он будет решать, что с тобой делать. Пока что я твой наставник, а Грейса — соученик. Вопросы?

— Это похоже на… — произнес справа от него Грейса.

— Да, на твою историю. Так проще объяснить, откуда на военной границе взялся ребенок. На самом деле, после наступления тварей, можно множество похожих историй встретить, поэтому тут никто и не удивится, задавать лишних вопросов не станет. Но если что, Каммайнэ, отвечай, что не помнишь, вот и все.

А что, удобно с памятью. Даже и не ложь, потому что он и правда ничего не помнит.

И получаются, они с Грейсой здесь единственные из «детей»? Про «особый» случай — это как раз-таки потому, что его нашел и на попечение оставил настоятель?

— Эвакуация?

— Мы считаемся зоной боевых действий, хоть и по факту мы довольно отдаленно находимся. У кого семья — те переехали, с нашего храма забрали к себе другие храмы. Грейса тоже должен был уехать, но кое-кто упрямится. — Аегнух с усмешкой посмотрел на маленького монаха.

— Зачем мне куда-то ехать, если мне и здесь нормально? — пробурчал голос из-под капюшона. — Да и тут намного лучше, чем там. И самый превосходный наставник тоже здесь.

— Ха-ха, не подлизывайся мне тут. С таким талантом нужно в столицу ехать, а тут ты его только закапываешь. Эх, вот же упрямец.

— И ничего не закапываю. Я вон какой сильный теперь, тварей только так укладываю. А в столице сидел бы взаперти и учил ненужные бумажки.

Видимо, этот спор начинался уже не в первый раз. Но несмотря на это у них все же были довольно теплые отношения. Интересно, насколько давно они уже знакомы?

— Сильный, сильный. Только там тебя учил бы настоящий маг, а не дикий орк. Но ладно, закрыли тему. Сейчас о другом. Об учебе. Если вопросов нет, то пойдемте в мастерскую.

Аегнух тяжело встал с кресла, подходя к двери и снова поднимая руки над ней.

— Опять учеба… — грустно пробормотали возле него.

Для него же обучение с магией сейчас казалось настоящим благословением. Хвост, до этого лежащий спокойно, начал беспокойно шевелиться вверх-вниз.

— Все, пойдемте, — произнес орк, открывая дверь.

— А что настоятель там делал? — шепотом спросил он у Грейсы по дороге.

— Там? У двери? Заклинания тишины и защиты. Маловероятно что прослушают, но на всякий случай. У наставника там руны стоят, поэтому мы и пошли туда. А в мастерской, например, тишины нет, но очень много защиты. Теперь очень много, кхм.

«Тишины? Защиты?..»

Мастерской оказалось что-то вроде тренировочного зала.

Просторное помещение со скамейками у стены и деревянным полом. И что странно, весь зал был выкрашен в тускловатый сине-белый цвет. И под самым потолком, вероятно что-то магическое, миниатюрным солнцем светились огоньки света, равномерно ярко освещая пространство.

Он удивленно замер. Наконец-то не камень. И даже что-то светлое. Если сильно постараться, то можно представить, что это небо с неподвижными облаками…

Тряхнув головой, он постарался отогнать не вовремя появившиеся мысли.

Аегнух подозвал их к себе:

— План на сегодня таков… — от стен эхом отразились слова, произнесенные настоятелем. — Особенно ты, Каммайнэ, слушай внимательно. До обеда у нас обычно идет учеба, разделенная на три этапа. Первый — это физический, тренировка тела, второй — теоретический, и третий — магический. Все это важно развивать в равной степени. В конце недели я устраиваю экзамен по пройденному материалу. Не сдашь — будешь должен работать в два раза усердней. Поблажек я никаких не даю. Грейса подтвердит. — Рядом с ним послышался тяжелый вздох. — Да, да, именно. Лучше выполнять все в срок, иначе будешь делать и в три, и в четыре раза больше. Завтра, кстати, должен быть экзамен, как раз посмотришь.

Маленький монах рядом с ним снова тяжело вздохнул.

«Это настолько сложно?»

— А теперь к сути. Твоя задача до конца следующей недели — научиться управлять магией вне своего тела. Но помнишь, что я тебе вчера говорил?

— Сначала нужно научиться ее чувствовать в своем теле? Но вчера же у меня все получилось.

— Получилось то получилось, но ты сможешь ее прочувствовать сразу, как захочешь? Ты даже за минуту не управишься. Открою тебе секрет, для того, чтобы ей управлять снаружи, нужно постоянно чувствовать внутри. Потому нужно тебе ее отработать так, что тебе задумываться не пришлось.

Ладно, это и вправду сложно.

— Хорошо, с магией разобрались. Со знаниями все понятно. — Знаниями, которых у него нет. — А вот с физической частью сейчас как раз-таки и разберемся. Будем выяснять твой предел. И да, Каммайнэ, зови меня теперь наставником.

Они прошли немного вглубь зала.

— Слушаюсь, наставник, — шутливо-бодро поклонился он. Судя по смешку от Грейсы, он оценил.

Аегнух на это только покачал головой.

Начали они с простой разминки. И в целом, по ощущениям, он заметил, что тело чувствовалось намного… легче и гибче? Как будто с него сбросили несколько килограмм железа, что давили на плечи. Да и выносливость явно стала лучше.

Все, что ему говорили делать, он выполнял без каких-либо проблем. Пока они не начали бегать.

Грейса делал все намного быстрее, снова начиная двигаться так же, как и утром. При этом все в гораздо большем объеме. Рядом с ним он начинал себя чувствовать неуклюжим и медлительным. Утешало только знание, что он владеет этим телом только второй день.

И только сейчас он понял, что все это время был без обуви. Настолько привык к камням, что перестал обращать внимание на это. Да и в целом ему было комфортно без нее, словно он только и делал, что всю жизнь так проходил.

«Но вообще, а подойдет ли мне обувь?»

На вид его когти на ногах были такими же острыми, как и на руках. Да и длинноватыми они были. С такими он попросту изрежет всю обувь.

«Хотя может поэтому ему их и не дали?»

За размышлениями он и не заметил, как пробежал несколько кругов вокруг зала. И начал уже немного уставать. Пришлось в какой-то момент сбросить плащ, потому что в нем стало невыносимо жарко.

— Нет, ты можешь еще, давай, беги дальше, — крикнул на него с середины зала его «наставник», после того как от усталости он замедлил темп.

Но сколько бы он не бежал, ему все время кричали, что он должен еще. Легкие вместе с сердце, казалось, прямо сейчас выплюнутся через горло, а ноги отпадут, если он пробежит еще хоть несколько метров.

И только когда он уже не смог дальше бежать и остановился, согнувшись в три погибели, пытаясь отдышаться, Аегнух произнес:

— Ладно, сойдет. Не прям так уж и хорошо, но ничего, натренируем.

«То есть, я тут чуть Богу душу не отдал, а это всего лишь "сойдет"?!»

— Молодец, — крикнул ему Грейса, уже стоя рядом с настоятелем. При том, что маленький монах был все еще в плаще и явно сделал больше него, даже не запыхавшись, был все такой же бодрый.

«Это вообще как называется?!»

Пока он восстанавливал дыхание и душевное равновесие, они оба прошли к дальней от входа стене. Повинуясь рукам Аегнуха, вся стена, волшебный Сезам, бесшумно раздвинулась в разные стороны, и их взору представилась скрытая ниша.

Он даже забыл про свою усталость и уставился во все глаза.

Оружие. Много оружия.

На самом верху, на большой серебряной цепи, висели два громадных, наверное, с его роста, орудия — одна из которых была секира, а другим был топором. Железо с причудливым гравированным орнаментом, плавно переходящее на древко, острием бликовало на ярком магическом свету.

Чуть ниже оружие было уже попроще. Копье и две алебарды так же, как и два верхних орудия, висели на цепи, тогда как те, кто были под ними, — уже без нее. Да и выглядели они не такими отполированными и качественными, а некоторые вообще были деревянными.

Он разглядел разные мечи, луки и некоторые непонятные для него орудия. В самом низу стояли соломенные манекены с нарисованными на них мишенями. Пока он завороженно рассматривал представленною перед ним картину, двое из них Грейса перетащил к боковой стене.

— Нагляделся? А теперь иди сюда, — подозвал его Аегнух, прервав разглядывание.

Следующим этапом оказался рукопашный бой. А если точнее, избивание манекенов. А если еще точнее, то избивание себя посредством манекена. Потому что по-другому он это назвать не мог.

Если смотреть на Грейсу, то выглядело все очень легко. Быстро двигаясь, он комбинированно наносил удары в определенные точки.

— От тебя сегодня требуется только показать, что ты умеешь. Необязательно повторять.

Подойдя ко второму манекену, он в замешательстве остановился. Вроде бы смутно что-то вертелось на краю сознания.

Вдох. Выдох.

Приняв стойку, он согнул руку в кулак и попробовал ударить снизу в бок. Но неожиданно его ладонь пронзила боль. Со сжатого кулака вниз начала капать кровь.

— Эй, что случилось? — остановившись, встревоженно вскрикнул рядом с ним маленький монах.

Он разжал руку. На ладони теперь красовались четыре неглубокие раны.

— Я забыл про когти, — с шипением произнес он.

Чертовы острые когти.

— Это ты их еще не выпустил нормально, — со смешком заметил настоятель, когда Грейса куда-то вдруг убежал. — Они могут еще больше вытягиваться, попробуй сосредоточиться на них, — после его недоуменного взгляда пояснил он.

Он немного напряг пальцы, и тут же его когти выдвинулись и стали в два раза больше. Забыв про боль, попробовал проделать это и на второй руке. Как и с хвостом, ощущения были странные. Это же получается, что теперь у него есть очень удобное переносное оружие.

— Дай сюда руку, — прибежав, Грейса принес с собой какую-то зеленую баночку и повязку бинтов. Зачерпнув из баночки непонятную мазь, он начал наносить ее на раны. — Это лечебная мазь, она помогает при заживлении и снимает боль. Лекаря с таким пустяком не стоит беспокоить, поэтому лучше ей. — Закончив с мазью, он перевязал его руки бинтом.

Это только второй день, а он уже чуть ли не довел себя два раза до обморока, еще и поранился о собственные когти. Ему уже было страшно, что будет дальше.

— Все, закончили? — Орк стоял и смотрел все это время на них с весельем. И что здесь такого смешного? — А теперь продолжим. Еще что-нибудь можешь?

Грейса отошел от него на несколько шагов, но убирать мини-аптечку не стал. Предусмотрительно.

Вздохнув, он снова подошел к манекену. Хорошо, если он не может руками, значит остаются только ноги. Прицелившись, попробовал со всей силы ударить серединой голени в тот же самый бок.

И снова боль.

Манекен, который с виду казался не таким и жестким, оказался сделан как будто из камня. Не рассчитав, он ударил слишком сильно, из-за чего с шипением теперь прыгал на одной ноге. Это тело было явно намного легче и быстрей, чем его предыдущее. В результате, он просто-напросто, словно со всей силы, врезался в каменную глыбу ногой.

— Нужна помощь? — беспокойно спросил Грейса, явно готовый бежать к нему снова.

— Нет, нормально, — процедил он сквозь зубы

«Но синяк теперь точно будет».

Так, вдох, выдох.

Учтя прошлую ошибку, он ударил не так сильно. Получилось довольно слабо, зато хотя бы не больно.

Спустя еще несколько ударов он более или менее приспособился. Зато теперь можно было сделать вывод, что в прошлой жизни он умел драться и стоило ему немного привыкнуть к новому, более ловкому и быстрому телу, как навыки сами собой всплыли в его голове. Хвост периодически мешался, но стоило ему забыть о нем, как становилось еще лучше.

— Так. Это уже лучше. Хорошо, — заключил Аегух, как он, счастливый, остановился передохнуть.

На фоне Грейсы он, конечно, выглядел весьма бледно. Но. Все-таки хоть что-то он умел. Даже настроение после этого сразу же поднялось. Приступив с новыми силами, он продолжил колотить непробиваемый (здесь явно замешена магия) манекен.

Остановившись после очередного раунда, он понял, что сегодня это будет последнее, что он сделает. Мышцы ныли и болели, требуя пощады, и пол уже не казался таким жестким, а белый цвет был мягкими подушками… Пока магическое солнце-свет не заслонила тень.

— Хватит лежать на полу, — протянув к нему руку, помогая встать, произнес маленький монах. — Я тебе воды принес, пей.

Ему совершенно не хотелось шевелиться, но жажда все перевесила. Удивительно, как он раньше не захотел пить.

Еще он заметил, что пот, хоть и был, но его было… в намного меньших количествах? Словно он сделал лишь легкую пробежку, а не пытался выбить из себя душу. Странностей и вопросов становилось все больше и больше.

— С ближним закончили, значит. А теперь оружие, — привлек их внимание настоятель. — Для Каммайнэ возьми пока что меч. Начнем с него, а дальше посмотрим.

Грейса отошел от него к стене и снял оттуда одно из оружие. Не удержавшись, забыв про усталость, он подошел следом, с любопытством рассматривая. То оказался деревянный меч, который ему и протянули. Меч больше напоминал детскую игрушку, чем реальное оружие, но выбора у него, похоже, не было.

— Так. Теперь, Каммайнэ, атакуй Грейсу, — скомандовал орк.

Атаковать?! Нет, конечно, это было всего лишь дерево, а не острая сталь, но все же он не желал навредить новообретенному другу, тем более тот был вообще без оружия.

— Не бойся, я же быстрее тебя, — заметив его замешательство, со смешком произнес маленький монах.

Посмотрев еще раз на деревянный меч в свой руке, он нерешительно замер. Вот тут его подсознание резко отказалось выдавать инструкцию на этот счет.

Вдох. Выдох.

Все произошло слишком быстро.

Только то и успел замахнуться на Грейсу, как перед его лицом мелькнуло что-то черное, и он почувствовал сильную боль в руке, отчего выронил свое «оружие».

— Извини, извини, я сильно ударил? — с беспокойством быстро протараторил маленький монах, держа его за руку.

— Нет, все нормально.

— Давайте еще раз, — крикнул Аегнух.

Подобрав меч, он, уже немного увереннее, попробовал ударить. Но результат был все тем же. Попросту не успевал за чужими движениями. Да и, честно говоря, не знал, как правильно бить, и поэтому казалось, что он бьет палкой, а не «мечом».

Спустя еще несколько попыток настоятель задумчиво произнес:

— Попробуй что-нибудь другое.

Но результат все равно был один. Что с копьем, что с мечом все один результат. Грейса попробовал предложить ему лук, но он тут же отказался. Что-что, а стрелять он точно не умел.

— Вообще нет? — расстроенно спросил маленький монах.

Он покачал головой. Да и откуда у него взяться этим навыком? В его мире такое оружие считалось устаревшим и давно не использовалось в повседневной жизни. Хотя он сомневался, что владел даже современным подвидом.

— На сегодня с тобой физически закончили, — Аегнух подошел к ним. — Составлю сегодня план тренировок, а с завтрашнего дня начнем занятия. А пока можете идти отдохнуть.

Грейса тут же схватил его за руку и поволок в сторону боковой двери, которую он каким-то образом не заметил. И за этой дверью оказалась большая ванная комната.

По левому краю стояли скамейки, а правая сторона была обставлена ширмами, когда как центр полностью занимала большая купальня.

— Тут после тренировок можно помыться. В этой мастерской обычно много кто тренируется, но сегодня наставник всех отсюда выгнал. Обычно он так делает, когда я магию использую, но в этот раз сделал исключения для тебя, — он резко остановился, обрывая себя. — Пока есть время, помойся.

Маленький монах подошел к купальне и начал набирать воду. Он мылся всего лишь несколько часов назад, но из-за тренировки снова чувствовал себя грязным, поэтому был не против.

— А ты? Разве тебе тоже не нужно? — задумчиво произнес за ширмой, снимая свою одежду.

— У меня еще магическая, — в пустынном зале, где было слышно лишь журчание воды да дыхание, эхом гулко разносились чужие слова. — Она истощает в разы сильней. Все, готово, можешь идти.

Он выглянул из-за ширмы. От купальни поднимался густой пар, заволакивая глаза, освежающий влажный воздух. Грейса сидел, развернувшись к ней спиной, все еще завернутый в свой плащ. И как ему еще плохо не стало?..

Спустившись под воду по лестнице вниз, он заметил три баночки, стоящие в ряд.

— А какая для чего? — поинтересовался он. На них же даже надписей никаких не было.

Маленький монах чуть повернулся в его сторону, но тут снова отворачиваясь.

— Левая для волос, середина для тела, правая для хвоста. — Значит, для хвоста все-таки отдельно. Ладно, теперь он будет хотя бы знать. — Внизу там значки есть, чтобы различать. — На дне и правда были нарисованы своеобразные символы, по которым хоть и трудно, но догадаться можно было. Все оказалось намного проще. И как только проглядел?

Те, что принес для него Грейса, пахли уже не так сильно, как у него. Он бы сказал, что они вообще практически не пахли.

И снова вода была горячей. Нужно потом поинтересоваться, можно ли как-нибудь хоть немножко уменьшить температуру.

Теперь, после небольшого отдыха, их привели в библиотеку. Ничего особенного он не заметил, кроме того, что тут, помимо них, был еще один человек. Монах, одетый в традиционный плащ с капюшоном, из-за которого не видно лица, являлся здесь библиотекарем.

«Они тут все лица скрывают что ли?» Однако настоятель с лекарем ничего не скрывали.

Библиотека… была просто библиотекой. Ряд книжных полок да несколько столов, за один из них они и уселись. Настоятель тут же куда-то отошел, но вернулся буквально через минуту, неся что-то с собой.

— Сейчас, Грейсе дам задание и буду с тобой разбираться.

Аегнух развернул свиток и положил его вместе с чернильницей и пером перед маленьким монахом. Видимо, это как-то было связано с письменностью. Зеленый палец указывал то на одну часть, то на вторую, указывая на ошибку и как именно ее исправить. Как только объяснения закончились, Грейса принялся переписывать этот свиток на другой, чистый.

Он тут же попробовал заглянуть, разглядеть, но чужая мальчишечья рука преградила ему обзор.

— Так, а ну не отвлекай его. Пусть пишет пока что. А ты должен внимательно слушать меня. — Аегнух устроился напротив них в большой кресле, скорее всего специально поставленного для него. Вся остальная мебель, в том числе где сидели они, были нормальных размеров.

— Итак, вчера я немного рассказывал про магию. Начну как раз отсюда, с самых основ.

Магия, как таковая, является основой всего нашего Мира. Она повсюду и бесконечна по своей силе. Но, здесь важное уточнение. Магия разная. Различают несколько ее состояний. Первое и основное — природная. Она повсюду в чистейшем виде, в воздухе, в воде, в земле, в солнце над головой и в лунных глазах. Мы не можем ей управлять напрямую, лишь только воздействовать на нее при помощи свой силы.

Но тогда что это за «наша» магия, та, которая в наших телах, и та, которая отзывается по нашему первому зову? Эту магию мы зовем духовной. Она есть у каждого живого существа на этом свете. Она содержится в нашем духовном теле, так называемый «резерв». Чтобы было проще, представь себе сосуд с водой. Чтобы использовать магию, мы выливаем эту воду. Но тогда откуда же приходит это вода?

Голос Аегнуха был ровным, раскатисто звуча в тишине, подобно рассказчику древних историй; завораживающая магия. И хвост, повинуясь неведомому ритму, своим концом раскачивался из стороны в сторону, маятником качаясь.

— Все очень просто и сложно одновременно. Тут в дело вступает наше тело. — Аегнух медленно поднял свою руку. — Да, да, именно тело. Обычно, физическое принято отделять от магического, как разум от эмоций. Но именно тело помогает нам с магией, наш проводник, беря его с окружающего мира, и перерабатывает в нужный для нас вид. И у каждого тела свое предпочтение, — наставник сделал небольшую паузу. — У Грейсы — светлая, у меня, например, земля, а у тебя — темная.

— Все-таки темная?

— Да. Когда станешь опытней, сразу научишься определять такое всего лишь по одному взгляду. Но сейчас не об этом. Используя заклинания телом, мы влияем своей силой на внешний мир. Как бы выливаем воду из сосуда.

От мира в дух через тело и из тела обратно в мир. Так и происходит круговорот магии. Отсюда и ее бесконечность. Но, — Аегнух усмехнулся и покачал головой. — К сожалению, для нас все ограничивается нашим сосудом. Поэтому мы должны аккуратно использовать ее и не доводить до истощения, — сделав ударение на последнее слово, он пристально посмотрел на него. — Если доведешь до полного, там гляди и обморок. В пылу битвы это может стать для тебя и вовсе смертельным.

Грейса уже дописал и ожидал, когда настоятель закончит свою лекцию.

Ну что ж, пока он находился только на «тела», да и то, только на начальном этапе. Стартовая точка с первым уровнем. Только вот обучение, кажется, затянется.

Тем временем Аегнух уже проверил работу маленького монаха. Ему так и не дали посмотреть, снова отогнав рукавом. В итоге, настоятель принял работу и дал уже другое задание. В виде переписывания книги? Он мог только посочувствовать Грейсе.

— А теперь продолжим, — после небольшого перерыва произнес наставник. — Мы говорили про «дух», являющийся магией, «тело», то, чем мы управляем, и есть еще «душа». Три составляющих каждого живого. Душа это мы сами. Наш разум, наши эмоции, то, чем мы управляем и магией, и телом.

Три составляющих? Забавно, ведь когда Богиня создавала его тело, она тоже говорила про три вещи. Нервы — это душа, кости — тело, а кровь — магия, так получается? Только вот магия была «смешана» с ее силой, которая является светом. Означало ли это, что и силой света он мог владеть в равной степени? Но настоятель ничего не упоминал про это.

— Что такое? Если есть вопросы, задавай, — заметив его задумчивость, прервался Аегнух.

— А кроме тьмы во мне вы ничего не чувствуете? В смысле, Богиня дала мне частичку своей «магии».

Даже Грейса отвлекся от своей писанины, переключая внимание на него.

Орк окатил его задумчиво-тяжелым взглядом. И от этого взгляда у него прошли мурашки по коже, словно над ним сверху что-то повисло и давило, давило, давило…

— Нет, ничего, — взгляд выцветших светло-зеленых глаз вернулся к своему обычному состоянию, и он смог выдохнуть, унимая бешено колотящее сердце. — Магия Богов… она другая. Возможно, подразумевалось что-то иное, например, улучшение тела. Или какой-либо необычный дар.

— Хорошо, спасибо — задумчиво поблагодарил он. И что же все-таки значили ее слова?

— Возвращаясь к теме, — продолжил настоятель. — Хоть и обычно мы используем магию, но также бывает так, что рождаются, как мы их называем, «пауки». У них слишком развита душа, и они могут, так скажем, чувствовать или же управлять вне своего тела. Например, эмпаты — могут чувствовать чужие эмоции. Телепаты слышат твои мысли. Телекинез способен и вовсе управлять физически. Но тут тоже свои ограничения. Слишком сильная душа подавляет дух, из-за этого магически они становятся слабыми.

И да, предрешая вопрос, нет, я не знаю, может ли у тебя такое быть, потому что я не владею этой силой, но если бы ты был психомагиком, то сразу бы почувствовал это сам. Это, в отличие от магии, совершенно невозможно контролировать.

Он замер, прислушиваясь. Рядом с ним Грейса чиркал пером по листу, тихо вздыхая, библиотекарь шелестел страницами и перекладывал время от времени книги. Ничего нового, все так же.

— Конечно, это может быть слабым даром, бывает, что несильно, но может периодически проявляться. Если почувствуешь, то сразу говори. Если вовремя не проконтролировать, может привести к пагубным последствиям. — После его кивка Аегнух продолжил: — Есть еще и особый вид магии, тоже умеющий считывать как и эмоции, так и мысли, но оно, конечно, все же будет не полноценным, а лишь кратковременным.

— Кстати, по поводу как раз-таки видов. Я так понимаю, есть тьма и свет. А какие еще?

— Тут важно кое-что знать. Как я говорил раньше, у каждого свои предпочтения в определенном виде магии. Просто твой используется намного легче, заклинания будто бы сами ложатся на руку и меньше требуют сил. Но также ты, по сути, можешь использовать другую. Ведь магия — это энергия, которую ты можешь преобразовать во что хочешь.

Если говорить про виды, есть конечно основные, но ими не ограничиваются. К ним относят стихийные, небесные, это как раз-таки свет и тьма, и лечебную. Например, электричество — природная магия, смесь земли и света — ледяная, подвид водной. Выбирай не хочу. Тут главное понимать свое тело, дух и разум. Чего ты именно желаешь от магии и что ты сможешь сделать. Скомбинировав все это, ты достигнешь пика своей силы.

Он задумчиво распушил кисточку на конце хвоста.

Три составляющих, три вида тренировок и множество путей движений. Хоть он и понимал, что дальше будет только сложней, но уже сейчас он мог сказать, что магические чудеса приводили его в восторг, что был желанием жить, пробуждая, пока что еще крохотный, огонек интереса.