Смех. Радостный, громкий детский смех вновь наполнил особняк. Скрудж со своими племянниками вернулись из путешествия за сокровищами всего полчаса назад, но именно сейчас Лина вновь чувствовала будто в этот дом вернулась жизнь.

Однако девушка, зачитавшись книгой заклинаний, не сразу поняла, что они уже вернулись. А сейчас ходила с легкой улыбкой по коридорам, которые утка уже давно выучила наизусть, в поисках своей лучшей подруги. Лина уже сама не помнит как и когда так вышло, но когда-то давно после одного из путешествий, Луи пожаловался на то, что Поночка становится совершенно невыносимой после охоты за сокровищами. Потом к ним спустился не менее вымотанный Хьюи.

— Тоже прячешься от Вебби? — С усмешкой спросила Лина у друга, что устало упал на диван рядом с братом.

— Если бы. Они с Дьюи такое устроили, — Особенно выделив слово «такое», произнес Хьюи, доставая книжку из-под своей кепки. — А теперь до сих пор радуются этому. Если по отдельности их еще можно терпеть, то двоих… Я даже почитать нормально не могу, — Буркнул утенок и уткнулся в свою книжку.

Тогда Лина лишь рассмеялась и предложила перенимать внимание своей лучшей подруги на себя, давая парням отдохнуть после и без того изнуряющего путешествия. Ей все равно придется все это потом выслушивать и не по одному разу. Хотя на просьбу младшего Дака забрать и их брата Лина лишь усмехнулась. Они всю жизнь с ним живут — потерпят и еще пару часов.

С того момента Лина каждый раз отвлекала Вебби после их возвращения из путешествий. Впрочем, это было совсем не сложно. Обычно ей хватало лишь появиться в поле зрения ее гиперактивной подруги, как та сама кричала ее имя, кидалась с объятьями и сама без умолку расказывала ей все то, что было с ней и остальными всего час или два тому назад. Иногда Лине приходилось специально обращать на себя ее внимание. Но это в общем-то тоже было совсем не сложно.

А после того, как Лина внезапно и крайне неожиданно для самой себя поняла, что уже давно перестала испытывать к этой уточке только дружескую симпатию, она была даже рада украсть все внимание лучшей подруги на какое-то время. Но когда она все же это осознала, все встало на свои места. Например, та странная смесь чувств злости, боли и чего-то еще, как правильно поняла она, были простой ревностью.

А Лина ревновала. Знала, что беспочвенно, знала, что смысла в этом нет. А все равно ревновала. И обычно это было как раз в то время, как Скрудж со своими племянниками (А иногда их было больше чем четверо) возвращался из приключения, и Вебби с Дьюи то и дело давали друг другу пять, смеялись, шутили и порой даже говорили в унисон. И забрать ее у него теперь означало для Лины куда больше, чем просто дать парням хоть немного отдохнуть от этого дуэта. Даже если после этого она чувствовала за собой вину и сожаление. У Лины нет никакого права так поступать. И тем не менее она ничего не могла с собой поделать, каждый раз чувствуя какое-то облегчение, уводя лучшую подругу в ее комнату.

Вот и сейчас она пыталась найти Поночку. Она не знала то ли это на нее так книга подействовала, то ли от того, что она еще не видела счастливого дуэта двух искателей приключений и последователей Скруджа МакДака, но ревности утка пока не испытывала. И она действительно была этому рада, ведь понимала, что ревновать Вебби глупо. Ее чувства никогда не будут взаимными, а ее малышка уже, как выяснилось не так давно, влюблена в кого-то. И почему-то Лина думала, что даже знает в кого.

«И ты действительно ни разу не целовалась?» — Наигранно удивленно спрашивает Лина под несколько осуждающий взгляд Вайолет, пока сама Вебби, с легкой улыбкой и румянцем, отводит взгляд.

«Я просто хочу подарить его одному особенному существу».

Шаг, шаг. Девочка-тень идет прямо по коридору, когда ей на встречу слышится знакомый голос.

— А-а-а! Я так больше не могу! — Стонет, вышедший из-за угла младший, затыкая ладонями ушные отверстия.

Лина только останавливается, чтобы спросить, где Вебби, как тот, не сбавляя шага сам отвечает — В кабинете дяди Скруджа.

Она только с легкой усмешкой проводит взглядом тринадцатилетнего утенка всего пару секунд, как тут же отправляется дальше — к кабинету Скруджа.

***

— Это мартышечий тотем, — С гордостью произнес Селезень, садясь за свой рабочий стол, где стояла старая статуэтка двух мартышек с высоко поднятым между ними пустым, наклоненным в сторону кувшином. — С его помощью существа древней цивилизации приматов становились самыми успешными воителями на своих землях. Но король Луú…

Скрудж замолчал. Парни залились громким смехом, а Вебби лишь улыбнулась. Селезень закатил глаза, радуясь, что Луи ушел и не стал свидетелем смеха своих братьев. Впрочем, он и сам не смог сдержать легкой улыбки. Но мужчина быстро взял себя в крылья, прокашлялся и продолжил то, о чем говорил всего пару минут назад.

— Но король Луи, являясь первым королем в период которого с самого начала не было никаких войн — Просто потому, что воевать уже было не с кем. — был очень праздным правителем и спрятал статуэтку, повелев одному из своих подданных записать карту. На всякий случай. Но война все же произошла, спустя многие годы правления короля Луи, когда и писарь давно был мертв, да и никто собственно давным-давно не помнил, где спрятана заветная статуэтка.

— А что, картами никто кроме того писаря пользоваться не умел? — Задал вопрос Хьюи, на который их дядя не успел ответить

— Нет, проблема была в другом. Как выяснилось позже писарь спрятал карту в надежном месте, и никто не мог ее найти. А папа смог! — Сказала за Скруджа Поночка и посмотрела на своего него, ей все еще было непривычно так его называть. И от того, как тот улыбнулся, пятнадцатилетняя уточка почувствовала гордость за себя.

— А что она такого делает? — С интересом рассматривая и вертя статуэтку, спросил Дьюи, от чего испуганный Скрудж тут же перетянул ее по ближе к себе и наградил чересчур любопытного юношу суровым взглядом.

— Внутри этой статуэтки были небольшие сферы с так называемым ядом внутри и…

— Они убивали насмерть? Заставляли противников покрываться чесоточной сыпью? Они…

— Не-ет, нет, нет, нет, — Перебил его путешественник и встал из-за стола. — Эти капсулы, судя по тому, что я прочел на стенах храма, — Пока вы, юноша бежали на встречу смертельным ловушкам! — разрывались при соприкосновении и вызывали у того, кому не посчастливилось попасть под удар, непреодолимое желание прямо сейчас сделать то, что по каким-либо причинам не мог сделать.

— И все?

Из прохода послышался негромкий смех, на такую реакцию раздосадованного и явно разочарованного Дьюи.

— Лина! — Громко прокричала Вебби, кидаясь на стоящую в проходе подругу с объятьями. А она и не была против. Единственное о чем она немного жалела каждый раз, так это то, что в отличии от окружающих не могла заткнуть свои ушные отверстия.

— Тебе еще не надоело так делать? — С улыбкой спросила утка, заставив на какое-то время подругу чуть отстраниться.

— Неа, — Уверенно ответила та и вновь крепко обняла Лину, уткнувшись щекой ей в грудную клетку и улыбаясь только радостней и теплей, когда чувствовала, как ее тело сковывается в кольце рук подруги в ответ.

— Нет, ну серьезно? — Вновь обратил на себя внимание средний из тройняшек. — И как же они этим побеждали?

— Ну, знаешь, — Встряла Вебби, наконец выпустив Лину из своих объятий. — Я не думаю, что все воины шли сражаться добровольно или хотя бы желая этого. По этому, когда в них попадали эти шары со специальным отваром, почти все они просто напросто сбегали с поля боя.

Краем глаза дети заметили, как Скрудж достал какую-то карту и Хьюи с Вебби, под тихий смех девочки, а теперь уже будет точнее, девушки-тени, побежали ему помогать, надеясь как можно скорее увидеть что бы там ни было. Дьюи же, воспользовавшись моментом, подошел к статуэтке и вновь стал рассматривать ее.

Скрудж довольно отряхивал ладони и медленно отходил от закрепленной старой карты, что теперь, с помощью двоих его племянников, была на стене. И поняв, что они закончили, Дьюи испуганно и резко обернулся на них, от чего случайно надавил на статуэтку.

— Ну вот и все, — Так же довольно произнес Скрудж, оборачиваясь к остальным.

Мальчишка в синей одежде быстро отнял ладонь от статуэтки с мартышками. И из пустой вазы вылетел небольшой зеленый шарик. У Скруджа и остальных будто отказали легкие. Все произошедшее было словно в замедленной съемке. Маленький шарик летел прямо в Лину. В нее же он и попал, тут же разорвавшись и обрызгав ее неприятной зеленой жижей. Даже Вебби не успела среагировать на это — настолько все было быстро и неожиданно. Постепенно о том, что им, в общем-то стоит дышать, чтобы жить, находящиеся в кабинете вспомнили только после того, как Лина нахмурилась от неприятного запаха.

— Как ты себя чувствуешь? — Осторожно спросил Хьюи, выглянув из-за своей книжонки.

— Если не считать этого омерзительного запаха, которым сейчас, кажется, пропитаются мои перья и одежда, то нормально.

Девушка стала немного брезгливо осматривать себя — утка уже успела отвыкнуть от пачкания в чем-то столь противном и зловонном.

— Хьюи, Дьюи, — Быстро сориентировался Скрудж. — Отведите Лину к миссис Бикли, как можно скорее.

— Может мне сначала стоит…

— Мы не можем рисковать.

— Этому отвару уже несколько сотен лет! Вы действительно думаете, что оно еще не потеряло свои свойства?

— Лина, я же сказал. Мы…

— Не можем рисковать. Да, поняла я, — Произнесла утка и все же позволила друзьям пойти вместе с ней. Тем более, что ее саму волновало то, что эта жижа все еще может оказаться рабочей. Она помнит, как противный голос Магики рассказывал ей про зелья и их неиссякаемый срок годности. Или как там она это называла?

— С ней же все будет хорошо? — Проводив взглядом Лину, уточка посмотрела на селезня таким же взволнованным взглядом.

Скрудж не выдержал больше секунды зрительного контакта с ней, быстро отведя взгляд в сторону, а потом и вовсе уйдя к своему рабочему столу. И к статуэтке.

— Я очень на это надеюсь. На самом деле это чудо, что на нее это все не подействовало. Тем более, что в тех настенных записях говорилось о том, что действие этого отвара спадало только после того, как существо выполняло то, что хотело и ни секундой раньше.

— Но она же у нас не простая утка! — Воскликнула Вебби, подбежав к своему, пусть и вовсе не родному по крови, дяде и оперевшись ладонями о столешницу рядом с ним.

— И то верно, — Усмехнулся старый путешественник, вспомнив, о том, кем изначально была эта своенравная утка. — А может она и права, и в этой штуке действительно больше нет ничего страшного и опасного.

Скрудж перевел взгляд на статуэтку и подтянул ее к себе. А после улыбка спала с его лица.

— И тем не менее лучше перестраховаться и спрятать эту штуковину в секретном хранилище.

Селезень поднял тяжелый предмет и пошел к выходу, но что-то на его сердце было неспокойно. Он остановился в проходе и обернулся. И от вида грустной, явно сильно переживающей за Лину Поночку, его сердце сжалось с еще большей болью. К счастью, в его голову быстро пришла идея, как можно отвлечь названную племянницу от переживаний и развеселить ее.

— Так ты пойдешь со мной? — Донесся до слуха утки знакомый голос и она быстро, с неким удивлением и непониманием в лице посмотрела на него.

Но смысл его слов дошел до нее очень быстро и уже в следующую секунду на ее лице была радость и улыбка, а она сама тут же побежала к нему.

— Конечно, пап!