Драко ждал у двери уже пару минут, но Поттер, увлёкшийся Моцартом, всё никак не заканчивал. Бесконечные репризы повторялись по четыре, а то и семь раз, по всей видимости пока чудо-мальчику не надоедало тарабанить одни и те же клавиши.

Мимо прошла ровесница-азиатка с чехлом за спиной — то ли скрипка побольше, то ли альт. Драко сделал вид, что копается в телефоне, и пролистал пару раз список контактов.

Моцарт, чтоб ему в гробу несколько раз перевернуться, не заканчивался. Драко сжал в пальцах файлик — Шуберт, соната ля мажор, скерцо престо. Среди нот он выбирал долго. И, пока он переслушивал композиции, противный забияка Тео подсел ему на уши.

— Малфой, я, конечно, всё понимаю, нужно преисполняться классикой и так далее, и тому подобное, но вот честно задолбал уже. Я скоро начну вальс тут отстукивать.

— Нотт и его воображаемая compagna, я бы посмотрел, — усмехнулся Блейз, осматривая их сверху вниз со своей кровати. Драко отвлёкся от видео, усаживаясь на одеяле поудобнее.

Теодор прошёл к середине комнаты, пританцовывая. Отвесил в сторону Блейза шуточный поклон.

— Patatino mio, ты отказываешься спускаться ко мне? Чего смотришь, тебя наслушаешься и не так заговоришь. А ты, Драко? Ой, вот эту песню оставь, мне нравится.

— Придётся признать, Тео, у тебя есть вкус, — кивнул Драко, забивая в поиск название.

— Ищешь, что сыграть на рождественский концерт? А фортепиано кто, бобриха лохматая? Девчонка описается от счастья.

— Я лучше тебя косолапого за рояль посажу, чем с ней на одну сцену выйду.

— Да что сразу косолапый-то, я тебе могу собачий вальс сыграть, потанцуешь.

Подушка в проклятого Теодора не попала — она упала чуть дальше, проскользив к двери.

Теодор самодовольно проследил за ней, всё так же пританцовывая забрал свою собственную подушку и уселся рядом с Драко.

Блейз со своей вершины театрально вздохнул и прикрыл лицо руками. Драко почти кинул подушку и в него, но не смог отцепить клещи Тео.

Тот щёлкнул его по лбу, мигом получил в ответ, и прищурился в сторону Блейза.

А потом, чёрт эдакий, скопировал его жест.

— Да нет же, — как можно более скорбно выдохнул он, вытаращив глаза.

— Что вы там себе надумали, ироды? — нахмурился Драко.

В комнату вошёл Грег и непонимающе поднял подушку с порога.

— Кто из вас тут опять буянит? — спросил он, помахав ей и кинув в сторону Драко с Тео. Драко перехватил её и начал бить ей по нежеланному соседу, пытаясь согнать его со своей кровати, но тот только начал бить его в ответ. — Ладно, я и так вижу. А я говорил, Драко, что это тупая идея.

— Да почему сразу тупая-то! — взвыл Драко, обороняясь от навалившегося на него Тео, тот, гад, был крупнее и воспользовался своим весом, чтобы прижать его подушкой и обездвижить. — Тео, отвали, больно.

— Нет уж, ты буйный какой-то. Так чё, правда с виртуозом очкастым будешь играть? Он же тебя терпеть не может.

— Ты слышал, как я играю? Кто вообще мне откажет, — Драко попытался сказать это как можно более горделиво, будучи в защищающемся положении. Нотт смерил его насмешливым взглядом и рассмеялся.

— Он и откажет. Это с нами змеюками ты можешь шутки свои шутить и легко отделаться, львята такие вещи называют издевательствами и обижаются. Ещё и цапнуть могут, скажи спасибо, что Винс с Грегом тебя за спины всегда прячут. Ай! Mille cazzi nel tuo culo! Больно же!

Драко пнул его ещё раз, посильнее, и всё-таки выбрался из-под Теодора, усевшись рядом и помахав кулаком хрюкающему от смеха Блейзу: научил человека гадости говорить и радуется.

Тео был, в общем-то, прав, и это было неприятно. Отношения с Поттером у Драко действительно не заладились — Поттер смотрел на него всегда исподлобья и с очень кислой рожей, а также абсолютно всё воспринимал в штыки. Сказал ему Драко, что тот классно играет — Гарричка насторожился, упомянул Драко, что играет он в тысячу раз лучше гугл-переводчика Грейнджер — всё, обида на века. Не помогало то, что Драко, поймав его взгляд — они очень часто переглядывались, — обязательно дёргало показать язык или высокомерно отряхнуть свою форму, намекая, что у Поттера она опять мятая. А тут ещё то, что Поттер, нервничая, становился неуклюжим посмешищем, а рядом как правило маячит Грейнджер, которую сам бог велел ставить на место при каждом удобном случае, а с другой стороны носится чумазый Уизел, у которого язык на то и короткий, что культяпки длинные. Слова кончились — уже мчится кулаками махать. Ни один совместный урок физкультуры не обходился без боя — как-то этот козёл, играя в вышибалы, зарядил ему со всей своей Уизеловской дури мячом в лицо на расстоянии меньше метра; нос не сломал, но кровь пошла. Драко в долгу не остался, и, когда они играли в футбол, поставил ему подножку, и рыжий придурок расквасил рожу об траву. 

А, ну и как-то Драко навёл на них ночного сторожа Филча, услышав, что они собираются прошмыгнуть на кухню ночью. А то давно у гриффиндора баллы не отнимали.

Так что Поттер смотрел на него исключительно волком и только иногда скалился в ответ. А негодяи, делящие с ним комнату, надевали воображаемые очки, ели воображаемый попкорн и нагло над ним насмехались.

Что бы они там понимали. Играть вместе — это другое. Это о высоком.

Драко выдохнул и вежливо постучал, открыв дверь. Моцарт наконец-то замолк.

Поттер настороженно на него уставился, поправляя свои дряхлые большие очки и разворачивая рукав на левой руке — на секунду Драко показалось, что его предплечье было ярко-красным, будто опухло.

— Привет, — начал Драко, помахав файликом с нотами. — У меня к тебе предложеньице интересное есть.

— У меня к тебе тоже, — ответил Поттер, кивнув и поёрзав на банкетке. — Иди поговори с кем-нибудь, кому будет действительно интересно.

— Фу, не хочу болтать с Грейнджер. Да ладно тебе, гениям тоже нужен отдых, удели мне минутку, — покачал Драко головой, оперевшись о дверной косяк и сложив руки на груди. И наконец перешёл к делу: — Давай вместе выступим на рождественском концерте. Вот ноты, посмотри.

Гарри смерил скептичным взглядом протянутый к нему файл.

— Неа, — бросил он через пару секунд, отвернувшись обратно к фортепиано.

— Ты даже не посмотрел, это классная композиция.

— Не хочу.

— Только представь, хороший скрипач, хороший пианист, — мечтательно протянул Драко, подходя и кидая ноты на фортепиано. — Легендарное выступление, как по мне.

— Сначала скрипача хорошего найди, — закатил глаза Поттер.

Малфой усмехнулся.

— Да ну тебя, рыбак рыбака слышит издалека. Или ты у нас на второго Бетховена метишь?

— Малфой, свали и не мешай, — о, подумал Драко, здравствуй господин волк. — Пока я тебе пальцы клапом не придавил. Я не буду с тобой играть.

— Поломайся-поломайся, — кивнул Драко, особо не впечатлённый. — А ноты всё равно посмотри. Ciao, bambino.

В напутствие уходившему Драко звучал злобный Моцарт. Драко цокнул языком: нехорошо-нехорошо, так и пальцы можно об клавиши поломать.

Он будет молчать до последнего, когда доберётся до общежития. Ребята не поймут, что это хороший старт — например, Поттер не выкинул ноты Шуберта ему вслед.

Он молчал до последнего. И ребята высмеяли его, мол, поделом тебе, змея ты язвительная. 

Драко ничего язвительного в своем поведении не заметил. Ну, то есть, серьезно: он всего лишь обеспокоился о том, что Поттер мало внимания уделяет своему отдыху и слуху. А это, между прочим, очень важно для музыканта.