Во владениях Мобэй-цзюня их встретил слуга Байсюэ у самых ворот, словно во дворце знали наперёд, когда они должны были явиться. Высокий статный демон не сводил с заклинателей глаз, пока они снижались на мечах. И не скажешь, что он обычный слуга: волосы длинные густые, заведены за острые уши, бледная кожа, приятные черты лица, тот же высокомерный вид, присущий всему роду Мобэя. Глядя на него, Самолёт подумывал, не старый ли северный король постарался над его созданием, но у всех, в ком текла кровь ледяных демонов, были аквамариновые глаза и их отличала метка в центре лба. У Байсюэ она отсутствовала, и радужки отливали кровавым цветом. Шан Цинхуа не безосновательно опасался этого демона. Тёмный народ его в принципе недолюбливал, потому что расой не вышел, а этот и вовсе люто ненавидел, и заклинатель отчётливо ощущал убийственное намерение, исходившее от слуги и, откровенно говоря, боялся его.

И этот гордец отвесил неглубокий поклон и проговорил глубоким голосом:

– Лорд Шан. Молодой господин Ван.

«Надо же я дожил до того дня, когда ты предо мной склонился. Неужели, Мобэй где-то рядом?» – Шан Цинхуа хотелось злорадно засмеяться, но он сдержал себя и просто сдержанно кивнул:

– Байсюэ. Господин у себя?

– Его Высочество во дворце Императора Ло. – ответил ему демон и жестом пригласил идти, – Прошу, следуйте за мной.

«Чего ж ты такой учтивый тогда?» – удивился Самолёт про себя.

Ван Цзиньси вопросительно посмотрел на наставника. Шан Цинхуа понял, что тот тоже удивлён – помнит наказ учителя, чтобы не ждал учтивости со стороны обитателей дворца, и, судя по всему, тоже почувствовал эту гнетущую ауру, от которой бы завяла вся растительность в округе, имейся она тут. Горный лорд улыбнулся ученику в ответ, как бы говоря: «Всё в порядке», – и они двинулись в след за слугой.

– Когда господин вернётся? – снова не удержался от вопроса Шан Цинхуа. Впрочем, ему незамедлительно ответили:

– Его Высочество не ставил в известность этого слугу.

Шан Цинхуа ощутил какое-то опустошение. Он уже настолько запутал клубок своих чувств, который тяжким грузом висел в груди, что не понимал, какие эмоции испытывает к отсутствию Мобэй-цзюня во дворце. Разочарование или облегчение? Всё, чего он хотел, это зарыться в дела и забыть обо всём хотя бы на время.

Уже во дворце Шан Цинхуа понял, что их ведут в сторону его личных покоев, поэтому больше ничего не стал спрашивать. Его комната была единственной, что обогревалась в этом огромном дворце, сделанном из камня и льда, логично, что Ван Цзиньси будет жить там же.

Вопреки его догадкам слуга остановился перед соседней дверью и объяснил:

– Ваши покои, молодой господин Ван.

– Не стоит. – произнёс ошеломлённый Шан Цинхуа. – В них должно быть холодно, мой ученик остановится у меня.

– Его Высочество велел в ваши покои никого не подселять. – безразлично отозвался демон. – Эта комната подготовлена специально для молодого господина Вана с учетом его физических потребностей. – он отворил двери и в лица заклинателям хлынул теплый воздух тут же преобразующийся в пар.

– О. – только и смог произнести горный лорд, отупело глядя, как демон приглашает Ван Цзиньси пройти, но тот замялся, ожидая разрешения учителя.

– Что ж, отдыхай, Цзиньси. – наконец выдавил Шан Цинхуа, игнорируя гримасу презрения на мгновение мелькнувшую на лице демона. – Я в соседней комнате. – он махнул рукой, обозначая направление.

Ученик кивнул и юркнул в тепло своих апартаментов. Демон, прежде чем закрыть за ним дверь, произнёс:

– Лорд Шан, молодой господин Ван, ужин будет подан в час собаки в трапезную.

– Мм? Подайте ужин как обычно…

– Это распоряжение Его Высочества. – перебил его Байсюэ.

– Что ж, хорошо. – Шан Цинхуа поджал губы и направился к себе. Тому, что демон проявлял неуважение к нему, он не удивлялся. Его занимало другое – к его приезду подготовились. Его просьба была воспринята всерьёз – Мобэй-цзюнь не оставил без внимания тот факт, что гостю нужна тёплая комната, и, главное, какая ни какая безопасность. То, что их встретили, проводили, и с уст демона не слетело ни единого оскорбления, говорило о том, что всем обитателям замка строго-настрого запретили причинять вред людям. Мобэй-цзюнь мог этого не делать, как было с Шан Цинхуа по началу. Его, как личного слугу короля никто не мог убить, съесть или забрать себе в качестве раба, но побить в отсутствие владыки, оскорбить – это запросто. Даже своего тёплого угла в этом ледяном краю у него не было на протяжении долгих лет. Мобэй-цзюнь суров, он не считал нужным заморачиваться удобствами для жалкого человеческого шпиона, а уж если Шан Цинхуа не мог себя защитить, то это уж точно не проблема демонического лорда.

Чувствуя, как губы растягиваются в улыбке, Шан Цинхуа одёрнул себя: «Сян Тянь Да Фэйцзи! Не выдумывай себе лишнего. Конечно, он воспринял всерьёз, как иначе, если это принесёт пользу делу. Твоя просьба была разумной и только. Не очаровывайся в очередной раз».

Но как бы то ни было, а Шан Цинхуа всё ещё не привык к тому, что с ним считаются. Предательская улыбка украшала курносое лицо всё время, пока заклинатель приводил себя в порядок и только, когда дело дошло до работы, её сменили упрямо поджатые губы.

Так он и провозился до самого вечера утопая в свитках, пока в дверь не раздался стук. Ван Цзиньси вошёл с разрешения наставника и остался стоять у двери, переминаясь с ноги на ногу. Шан Цинхуа подивился с его вида – с каких это пор ученик стал таким застенчивым? Сдаётся ему, что непривычная обстановка заставляет юношу нервничать. Он вспомнил себя, впервые оказавшегося в Северных пустошах. Мобэй-цзюнь забавлялся с ним, словно с беспомощным зверьком, а он тогда, несмотря на отношение господина, боялся от него и на шаг отойти – кругом демоны, рассматривающие его алчущими кровожадными глазами и только присутствие демонического лорда, останавливало их от посягательства на жизнь человека.

Ван Цзиньси нервно теребил край теплого плаща, судя по всему, выданного ему Байсюэ. Привычные одежды пика Аньдин сменило более плотное мяньпао, которое своей способностью по удержанию тепла было куда эффективнее, чем одежды с хребта Цанцюн. Вроде принцип тот же: и ткань, и подкладка, и пошив, но разница всё равно была очевидной. Шан Цинхуа подозревал, что демоны зачаровывают какими-то особыми заклинаниями одежду из мира людей и зарёкся выведать этот секрет, чтобы потом использовать его с пользой.

– Учитель, уже время ужина. Вы не пришли, поэтому этот ученик подумал, что вы снова увлеклись работой и обо всём позабыли. – пробормотал юноша.

– Ох, верно, ты, должно быть, голоден. – спохватился Шан Цинхуа и засуетился, сворачивая свитки. Затем взял кувшин и скрылся за перегородкой, плеснув воды в таз омыл руки привычно запачканные тушью.

– Совсем немного. Байсюэ принёс мне закуски. Не знал, что здесь готовят что-то подобное. – громко произнёс юноша.

«Что блядь?! А моя жратва где? Ублюдочный демон! Хорошо хоть парня покормил». – Шан Цинхуа со всей дури шмякнул кулаком по воде, так что брызги полетели во все стороны.

– Учитель, всё в порядке? – послышался обеспокоенный голос Ван Цзиньси.

– Да, я всего лишь споткнулся.

Покончив с умыванием и переодевшись в сухое, он подошёл к шкафу.

– Подай-ка мне плащ. – горный лорд махнул в сторону ширмы, на которой висела подбитая белым мехом тёплая шерстяная мантия, а сам он уже накидывал своё стёганое платье, запахивая его и подпоясывая кушаком. В довершении на пояс была прикреплена нефритовая подвеска и меч в ножнах.

Дождавшись, когда наставник наденет сапоги, Ван Цзиньси поторопился помочь ему накинуть тяжёлый плащ.

Всё-таки в ледяном дворце стояла невообразимая потусторонняя стужа. По коридорам, стены которых покрывал слой узорного зачарованного льда, гуляли сквозняки, срывая иней с потолка, который то и дело норовил упасть за ворот заклинателям. Теперь, когда рядом не было опасного демона, Ван Цзиньси разглядывал таинственные украшения из зачарованного льда, каких ни на одном из пиков не увидишь, и юноша завороженно вертел головой во все стороны, вместо того, чтобы смотреть перед собой и когда Шан Цинхуа остановился, ученик врезался в него.

– Простите, учитель. – смущённо пробормотал он и отступил на пару шагов.

Шан Цинхуа, развернувшись в плечах, задорно улыбнулся, сощурив ореховые глаза, и Ван Цзиньси тоже не удержался от широкой улыбки.

– Нравится? – спросил горный лорд.

– Очень, только больно уж холодно. – юноша шмыгнул покрасневшим носом.

Шан Цинхуа издал какой-то неопределённый звук и, отвернувшись, шагнул за угол, где их взору открылся просторный зал с высокими окнами и двумя рядами колон из черного камня и длинным массивным столом посередине. В ледяном дворце не были в ходу изящные детали интерьера в виде ваз, картин, статуэток, и в аскетичной обстановке преобладал минимализм, лишь узорчатый лёд создавал поражающие воображение украшения, свисающие с потолка затейливыми кристаллами и орнаментом морозных листьев, опоясывающих колонны. Падающие в окна лучи редкого в этих краях заходящего солнца, контрастировали своим на вид тёплым светом с холодностью царящей обстановки, отражались от кристаллов зайчиками, добавляя сказочности в строгое убранство трапезной.

В этой тёмной сверкающей синеве во главе стола восседал демон, чей гордый надменный лик мог бы соперничать с красотой и холодом ледяных узоров. Мобэй-цзюнь устремил взгляд на заклинателей и взмахом руки снял заклинание защищающее пищу от низкой температуры.

– Опаздываешь. – обозначил он своё недовольство.

Сердце в груди Шан Цинхуа затрепетало маленькой пичужкой. Вот оно, значит, как – Мобэй-цзюнь, оказывается, намеренно прибыл, чтобы с ними отужинать, поэтому ужин подали в трапезную, вместо того, чтобы принести его, как обычно, в личные покои.

– Мой король! – воскликнул горный лорд, через секунду он поумерил свой пыл и, поклонившись, произнес, – Простите. Цинхуа долго отсутствовал и потерял счёт времени занимаясь делами, которые ожидали его внимания во дворце. – он разогнулся и продолжил, – Байсюэ не предупредил, что нам предстоит разделить трапезу с вами, иначе мы ни за что бы не позволили себе задержаться.

– Этот ничтожный рад снова встретиться с лордом демонов и просит прощения за опоздание. – Ван Цзиньси поспешил по примеру учителя поприветствовать северного демона.

– Довольно. Еда стынет. – складка меж бровями стала глубже, когда Мобэй-цзюнь перевел взгляд на юношу.

У северного демона тоже было время подумать, осознать свой трусливый поступок, коим являлось его бегство, и понять, что держаться на расстоянии от Шан Цинхуа он не может, а значит нужно, наоборот, сближаться и делать это осторожно, как и раньше, но в этот раз не допускать больше потери контроля и не касаться, пока Шан Цинхуа сам не захочет. Только ученик был третьим лишним. И мешал он Мобэю потому, что именно Шан Цинхуа будет неловко в присутствии своего подопечного, прояви демон каким-то образом свои чувства. Все эти людские заморочки жутко бесили Мобэя, но ему теперь приходилось брать их во внимание, когда дело касалось Шан Цинхуа.

Ни секунды больше не мешкая, заклинатели уселись за стол. Некоторое время слышался лишь стук палочек да звяканье фарфора. В конце концов Шан Цинхуа, чувствующий, что молчание становится неловким, произнёс:

– Сегодня повар постарался на славу. Ужин просто отличный…

– Повар новый. – отрезал Мобэй-цзюнь.

– Ох. Что случилось со старым, мой король? – в душу Шан Цинхуа закралось неприятное подозрение.

– Он не справлялся с обязанностями.

Горный лорд поперхнулся.

– Кхм. Неужели, мой король?

– Да, тебе не нравилась его стряпня.

– Разве я такое говорил? – удивился заклинатель.

– У тебя всё на лице написано.

На щеках Шан Цинхуа морозный румянец стал еще ярче от смущения. Этот демон совершенно не думает, что говорит!

– Простите, мой король, а где теперь старый повар? – спросил он осторожно.

– Я отправил его туда, откуда он родом. – ответил Мобэй Цзюнь.

– Позвольте поинтересоваться, господин. – подал голос Ван Цзиньси.

Северный король усмехнулся:

– Позволяю.

– Благодарю. Неужели здесь готовят человеческую пищу только для нас и ради этого пригласили повара?

– Да, это личный повар Шан Цинхуа. – произнёс Мобэй-цзюнь и Шан Цинхуа снова поперхнулся.

– Мой король…

– Что-то не нравится?

– Ох, нет, всё очень вкусно. Благодарю вас, Ваше Высочество. – пролепетал горный лорд.

Демон с довольством прищурился и налил себе вина.

– Вы сами какую пищу едите? – полюбопытствовал юноша.

– Цзиньси. – осадил ученика Шан Цинхуа, но Мобэй-цзюнь дал знак рукой, что всё в порядке и ответил:

– Я не нуждаюсь в пище. Ем, чтобы составить компанию Шан Цинхуа. Если выбирать, то предпочту мясо.

Ван Цзиньси покосился на наставника. У того с лица сошли все краски.

– Учитель вы в порядке? Вам нехорошо? – забеспокоился он.

– Налей-ка мне чаю, Цзиньси.

Ученик поспешил выполнить просьбу. Ароматный пар ударил в ноздри, возвращая его мысли в порядок, и Шан Цинхуа сделал глоток. Надо было срочно сменить тему, которая не позволит Мобэй-цзюню таким образом приплетать его.

– Позвольте поинтересоваться, мой король, будете ли вы завтра здесь или отбудете в резиденцию владыки Ло? – нарушил он наконец тишину.

– Вернусь туда на рассвете. – коротко ответил Мобэй-цзюнь. – Я тебе нужен?

На какое-то мгновение Шан Цинхуа потерял дар речи, не веря, что демон интересуется, потребуется ли его присутствие. Пару раз открыв и закрыв рот, он заставил себя ответить:

– Да, мой король, я бы хотел обсудить с вами ряд вопросов лично.

«Почему ты снова так говоришь со мной?» – задался вопросом Самолёт.

– Хорошо, – снова огорошил его северный демон, – завтра вечером после ужина мы можем поговорить об этом. Сегодня не стоит больше заниматься делами, вам нужен отдых.

Шан Цинхуа тревожно вгляделся в своего короля. Этот тон, эти слова, все напоминало заклинателю того Мобэй-цзюня, который заботился о нём несколько месяцев, пока не обратился в зверя. Вновь всплыли все опасения Шан Цинхуа. Он не мог справиться с напряжением и тело его натянулось звонкой струной. Захотелось сию минуту уйти и остаться наедине с собой.

– Этот Цинхуа благодарит господина за заботу. – бесцветным голосом произнёс он, растягивая подобие улыбки.

«Чего тебе от меня нужно, чёртов демон?! Если это такие забавы, то лучше тогда сдохнуть». – вопил он мысленно.

– Может ли этот скромный ученик присутствовать на вашей аудиенции завтра? – спросил Ван Цзиньси, чувствуя общее напряжение. Ему откровенно не нравилось, как господин смотрит на учителя, и он поспешил отвлечь того своим вопросом.

Мобэй-цзюнь не отрывая хмурого взгляда от Шан Цинхуа тихо ответил:

– Ты обязан присутствовать.

У самого в голове была полнейшая каша. Он видел, как натянулись жилки на шее Шан Цинхуа, как дернулся его кадык, и теперь был готов сорваться с возгласом: «Хватит меня бояться!» – схватить горного лорда и утащить подальше от всех, чтобы у него не было возможности сбежать. Он будет держать его при себе и, если понадобиться, закует в цепи, чтобы всюду следовал за своим господином!

Мобэй-цзюнь скрипнул зубами, прогоняя видение и успокаивая свои жестокие желания, и от этого звука, отчетливо раздавшегося в тишине просторного зала, оба заклинателя вздрогнули.

Шан Цинхуа устремил на демона широко распахнутые глаза.

– Мой король, ваш слуга и его ученик благодарим вас за трапезу. Можем ли мы идти? – произнёс он, сложив руки перед собой в почтительном поклоне и по полу от кресла демона со скрежетом расползлись новые морозные узоры, вся еда на столе в считанные секунды заиндевела, чайник лопнул от распирающего его льда. Ван Цзиньси лишь в последний миг успел убрать руки, чтобы они тоже не превратились в ледышки.

– Проваливай. – процедил Мобэй-цзюнь.

Когда шаги заклинателей стихли в трапезную, покачивая бёдрами, вошла Ша Хуалин. Неизменная лукавая улыбка украшала её хорошенькое личико. Она, не опасаясь, подошла к демону и присела на край стола рядом.

– Это было бы впечатляюще, останься здесь пара ледяных статуй. – проворковала она, взяв в руки палочку и облизав её в том месте, которой Мобэй брал пищу. – Было бы не скучно за ужином. От них можно было бы откалывать по кусочку и запивать вином. Чудесная бы вышла закуска! – она звонко рассмеялась.

– Ша Хуалин, – ровно произнёс Мобэй-цзюнь, подняв на неё взгляд, – какими судьбами, разве ты не должна быть сейчас на западе?

– Ох, Лин-эр уже выполнила все поручения Цзюнь-шана и поспешила обратно, но не обнаружила тебя в замке Владыки и решила заскочить на огонёк. Но, вот, увы, в твоём ледяном дворце не то что огонька нет, но даже негде согреться бедной хрупкой деве. - девушка изящно положила ногу на ногу, звякнув колокольчиками.

Не получив желаемой реакции, она надула губки.

– Разве мы не в одной лодке? Неужели, ты не согреешь Лин-эр в своих объятиях? – демоница пробежалась коготками от плеча Мобэй-цзюня к груди, но наткнувшись на тяжёлый ледяной взгляд, одёрнула руку.

– Ты и впрямь холодный под стать своей магии. Неужто, я тебе совсем не нравлюсь? – она притворно обиделась, а в глазах её мелькнуло любопытство.

– Нравишься, – прямо ответил демон, – но руки свои ко мне больше не протягивай.

– Ай-я! Как же глубоко укоренился этот крысёныш в твоей ледяной головушке?! – наряду с разочарованием на лице демоницы отразился и азарт. Вопреки угрожающему тону Мобэй-цзюня, Ша Хуалин перебралась к нему на колени, обхватив его шею руками.

– Тебе какое дело? – он перехватил её за предплечья и встал, заставляя подняться девушку следом.

– Фи, какой грубый. Лин-эр лишь хотела немного ласки. – демоница снова прильнула к нему

– У меня полон дворец демонов, выбирай любого, хоть десятерых, только в живых оставь, пригодятся ещё.

– Хмф. – она выпрямилась, гордо расправляя плечи. – Всё равно ты его не добьёшься, скорее добьёшь. – и она залилась звонким смехом от собственного каламбура и походкой от бедра отправилась на выход.

– Много понимаешь... – не сдержав досады от того, что демоница скорее всего права, прошептал Мобэй-цзюнь. Он не хотел говорить этого вслух, но самоконтроль подвёл его и слова сами сорвались с губ. Лорд демонов впервые ощущал такое бессилие – как совладать с собственными чувствами, а уж если сорваться, то как не покалечить и не убить в пылу страсти любимого человека. Ша Хуалин застыла на месте растянув коварную улыбку и, вернув лицу серьёзное выражение, оглянулась.

– Больно надо с людишками якшаться, только в качестве игрушек и годятся. Один мой приятель как раз забавляется с ними. Он всё знает. – она мило улыбнулась. – Так уж и быть, я вас познакомлю, но ты сделаешь кое-что для меня.

На следующий день ужин прошёл так, словно накануне ничего не случилось, впрочем, для Шан Цинхуа это было в порядке вещей: король гневается, а он как ни в чём не бывало продолжает служить; стоит ли говорить, что после многочисленных побоев увидеть, как демон рисует узоры на полу, да морозит свинину – это сущая ерунда.

Одно он понял наверняка, что запутался в своих чувствах и устал. Желать быть с Мобэй-цзюнем, пока он даже не смотрит в его сторону и бояться того же, когда демон, наконец, вновь обратил на него внимание. Раньше бы он завалился к Шэнь Цинцю и посетовал ему. Хоть братец Огурец и не был знатоком в отношениях, но его болтовня, сдобренная изрядной долей насмешек, неизменно вправляла-таки Самолёту мозги. Но теперь Огурца в этом мире не было и Шан Цинхуа варился в своей неопределённости в полном одиночестве.

Всю ночь проворочавшись в кровати Шан Цинхуа уже готов был перехватить демона до того, как тот вернётся на центральные равнины и задать все интересующие вопросы. Кто я для вас? Но так и не смог заставить себя – страх услышать, что он для Мобэй-цзюня никто, то самое ничтожество, с которым можно поступать как вздумается, оказался сильнее.

За столом говорил в основном Ван Цзиньси, впечатлённый экскурсией, которую ему провел учитель, он старался в красках выразить восхищение красотой необыкновенного дворца и его хозяина. С комплиментов он перешёл к обычаям, затем разговор перешёл к нюансам должности заместителя. В ненавязчивой беседе Ван Цзиньси узнавал своего нового господина.

Шан Цинхуа даже подивился откуда в пареньке столько смелости – так откровенно и беззастенчиво говорить с королём, ещё вчера мальчишка жался в присутствии демона, а сегодня трещит словно со старым знакомцем; и откуда в Мобэй-цзюне столько терпения слушать и сдержанно поддерживать разговор. Радовало то, что эти двое, похоже, поладили.

Сам Шан Цинхуа говорил сухо и по делу. Не выспавшийся после бессонной ночи, за день он ужасно устал, посвящая ученика во все детали, водя его по огромному дворцу и сейчас вымолвить лишнее слово для него было в тягость. К тому же, он до сих пор не решил для себя, как вести себя с Мобэй-цзюнем, так и не понял мотивы его поступков. Демон же не выказывал никакого недовольства, но часто бросал на Шан Цинхуа задумчивые взгляды, под которыми у заклинателя по спине бежали мурашки. И только Ван Цзиньси, казалось, ничего не замечал, старательно утягивая всех в разговор и изрядно разряжая атмосферу.

После ужина все трое отправились в кабинет северного демона, где уже Шан Цинхуа взял на себя роль говорившего:

– Северные пустоши не богаты растительностью, и духовных камней здесь довольно мало и все они под снегом и льдом. О добыче ресурсов из промёрзлой земли речи быть не может. Посему выходит, наш край ничего, кроме воинов, предложить Императору не может. – Шан Цинхуа осторожно глянул на демона, ожидая его реакции. Мобэй-цзюнь внимательно слушал его, опустив взгляд в пол и заложив руки за спину. Поняв, что его не собираются останавливать, он продолжил:

– Но, на самом деле, это не так. Во время наших походов, я заприметил несколько мест. Тогда я не придал им особого значения, но недавно меня посетила идея использовать их в развлекательных целях.

– Что? – подал голос Мобэй-цзюнь, – В каких целях?

– В развлекательных, мой король, для отдыха. Смотрите, круглогодично заснеженные земли, можно обратить в плюс. Не везде, конечно, но… – и Шан Цинхуа взялся объяснять понятным языком, как можно возвести уникальные базы отдыха, среди снега и льда, идею которых он позаимствовал из своего родного мира, и как во время душного лета люди будут стремиться к отдыху в холоде.

В Северных пустошах были поистине прекрасные места, от видов которых нельзя было оторвать глаз, особенно, во время закатов, когда всё это бело-синее великолепие окрашивается в огненные краски, а чего стоит северное сияние, что рассекает ночное небо. Некоторые местности были наполнены светлой духовной энергией, в которой демоны не нуждались, но бессмертные дорого бы заплатили, чтобы попасть в такие источники, даже Шан Цинхуа со своими средненькими способностями, понимал это. Будучи ещё шпионом, следуя за своим господином, он и подумать не мог, что его фантазии насчёт курортов в мире Гордого бессмертного когда-нибудь смогут приблизиться к реальности.

Он остановился, видя, что северный король крепко задумался. Понятно, что его склад ума не способствовал воображению и, возможно, демону просто сложно представить, как это должно выглядеть, работать и приносить доход. К тому же нелюдимый северный демон совсем не одобрял толпы народа, если это не армия, охваченная яростным огнём сражения.

– Учитель, это гениально. – выдохнул Ван Цзиньси, с восхищением глядя на наставника. Тот улыбнулся ему.

– Я набросал несколько эскизов и план. – Шан Цинхуа повернулся к столу, зашуршал свитками в поисках нужных. – Кажется, забыл их у себя. – пробормотал он себе под нос. – Цзиньси, сходи и принеси, они на столе в моих покоях.

– Не стоит ему идти одному. – резко выпалил Мобэй-цзюнь, чем заставил горного лорда удивлённо вскинуть брови.

Ещё вчера присутствие Ван Цзиньси напрягало демона, но сегодня он крайне в нём нуждался. Ночью он, ведомый чувством вины и тоской, бесшумно проник в покои Шан Цинхуа, скрытый тенью, незамеченный, он видел, как человек мучается бессонницей. От того, что он яростно ворочался в постели, одеяния его сбились, оголив ключицы, плечо и живот. Волосы в беспорядке раскидались по подушке. Покусанные губы алели и, то и дело, беззвучно шевелились, произнося какие-то слова и шумно выдыхая воздух, а потом Шан Цинхуа снова их облизывал, отчего они становились влажными и манящими, навевая воспоминания о поцелуях, но еще сильнее будоражил Мобэй-цзюня вид, когда заклинатель закусывал их – ему самому хотелось захватить эти мягкие губы в плен своих зубов. Демон не рискнул выйти из тени, но и оставаться не смог, чувствуя, что желание разгорается внизу живота, постепенно оттесняя контроль. Он не стал дожидаться рассвета и переместился во дворец Ло Бинхэ. Этой ночью северный король не смог успокоить свою горячую голову.

За трапезой он, то и дело, видя покусанные губы Шан Цинхуа, вспоминал ночной образ, и, юноша бесконечно отвлекавший его болтовнёй, усмирял внутреннего зверя. Сейчас, если он уйдёт, демон боялся не удержать себя в руках.

– Мой король, ему нужно привыкать к здешней обстановке. При всём уважении к вам, это мой ученик и пока я здесь, только я решаю, куда и когда ему стоит идти. Как, иначе, он будет справляться с обязанностями, случись ему здесь заменить меня? – мягко произнёс он и кивнул Ван Цзиньси, тот неохотно двинулся к выходу, оглянувшись у самой двери, удалился.

Мобэй-цзюнь тут же натянул на лицо маску безразличия и спросил:

– Много ли понадобиться средств, чтобы осуществить твой план и запустить его?

– Я ещё не подсчитал все расходы. Он пока сыроват, рано говорить о деньгах. Вам по душе моя идея? – от волнения Шан Цинхуа бросило в жар, и он, стянув тяжеленную мантию, кинул её на стул.

Мобэй-цзюнь создал вихрь снежинок, заставив их лениво кружить между своих длинных пальцев, намеренно не глядя на заклинателя, который не сводил с него глаз.

– Если ты говоришь, что это принесёт выгоду, – пробормотал он ровным тоном, – то, думаю стоит попробовать.

Медленно на лице Шан Цинхуа растянулась улыбка, и в глазах заискрилось море эмоций. Этот демон в одну секунду заставлял его срываться в пропасть отчаяния и тут же воспарить на девятые небеса. Лицо его зарделось, он оттянул тугой воротник, теперь сдавливающий горло. И почему на собраниях у Ло Бинхэ отчитываться и выдвигать предложения намного проще?

– Его Высочество так доверяет Цинхуа. Это воодушевляет. – пробормотал он непослушными губами.

Слыша, как изменился и дрогнул голос человека, Мобэй-цзюнь посмотрел на него, чтобы понять, отчего это произошло, но Шан Цинхуа уже стоял к нему спиной, склонив голову, он разворачивал на столе карту.

– Я покажу вам места, которые приметил. – горячо заговорил заклинатель, – Вы поймёте, мой король, как только вспомните их. Возможно, для демонов они самые обычные, но, поверьте, от бессмертных не будет отбоя. На самом деле, у меня много идей, как разнообразить доход. Это только часть, но всё постепенно, постепенно…

Шан Цинхуа продолжал говорить, а демон уже не слушал его, вперившись в, приоткрывшуюся в расслабленном вороте, шею заклинателя. Волосы, собранные в пучок, не скрывали её, лишь одна непослушная прядка, что всегда выбивалась, ласкала загорелую кожу, на которой даже здесь были видны редкие веснушки. Шея заклинателя была тонкой с выпирающими у основания позвонками, а от затылка вниз спускалась дорожка светлых тонких волос. До Мобэя сразу же донесся фантомный запах, который он вдыхал, когда прижимал Шан Цинхуа к себе, он непроизвольно сглотнул, пытаясь унять поднимающееся возбуждение. Заклинатель, словно почувствовав его взгляд, провел рукой несколько раз по шее, отчего она покраснела, волоски встали против роста и у Мобэя появилось жгучее желание провести языком по этому белёсому пушку, впиться зубами в кожу, оставить там столько своих меток, сколько эта хрупкая шея может вместить. Рука его дернулась в направлении желанного человека, и он уже готов был оставить свой обет – не касаться, как раздавшийся возглас вывел его из транса, а Шан Цинхуа заставил вздрогнуть.

Перед ними в дверях стоял испуганный и запыхавшийся Ван Цзиньси.

– У-учитель. – юноша не сводил взгляда с Мобэй-цзюня, и горный лорд обернулся, некоторое время вглядываясь в лицо демона, но ничего не обнаружил, кроме привычно сдвинутых бровей и безразличия.

– Зачем так орать, словно монстра увидел? – он повернулся к ученику. – Где твоя почтительность?

– Простите. – Ван Цзиньси склонил голову и закусил губу. Уж он то точно знает, что за спиной у учителя стоял самый настоящий монстр.

– Неси сюда свитки. – скомандовал Шан Цинхуа.

В течение половины шичэня горный лорд показывал эскизы и разъяснял детали своего плана. Высказав своё одобрение и дав добро по реализации, лорд демонов оставил заклинателей одних, и те до поздней ночи работали, пока учитель не начал клевать носом, грозя упасть лицом на не успевшие высохнуть иероглифы, и ученик не настоял отправиться отдыхать. Шан Цинхуа и правда устал на столько, что добирался до своих апартаментов в полудрёме.

Заклинатель вошёл в покои и вздрогнул, когда за его спиной неожиданно раздался холодный приказ:

– Раздевайся.

Мужчина оглянулся, встретившись с льдистыми глазами северного короля. Сердце глухо ухнуло, когда он понял по животному блеску в них, для какой цели демон просит его снять одежду. Во рту вмиг пересохло, непослушным языком он произнёс:

– Мой король, я не хочу этого. Я не стану раздеваться.

Лицо господина перекосило гневом, синим светом вспыхнула метка. Мобэй-цзюнь одним быстрым движением сократил между ними расстояние и вцепившись в волосы Шан Цинхуа, прорычал ему на самое ухо:

– Смеешь ослушаться?

Демон двинулся широкими шагами к столу волоча за собой сопротивляющегося заклинателя.

Шан Цинхуа взвыл от боли, ухватившись за предплечье, вцепившейся в него мертвой хваткой, руки.

– Мой король! Прошу вас, не нужно этого делать. Ай-яй! – Мобэй-цзюнь швырнул его на столешницу, локтем надавил на его грудь, второй рукой задирая его ханьфу и стаскивая с него штаны.

Шан Цинхуа давясь всхлипами запричитал:

– Нет… нет, Ваше В-высочество, это больно. Вы порвёте меня! П-прошу вас!

Сердце его неистово колотилось, воздуха не хватало. Он руками пытался закрыться и оттолкнуть демона, пока тому не надоела его возня. Мобэй-цзюнь перехватил его за запястья, завёл их за голову заклинателя и Шан Цинхуа прошила резкая боль, от которой он не смог сдержать душераздирающий крик – в ладонях его красовались сосульки, пробившие их насквозь, пригвоздив руки к столешнице. На какие-то мгновения Шан Цинхуа выпал из реальности от боли.

– Ты мой. – раздался властный бархатный голос рядом возвращая его в сознание, чтобы снова осознать своё положение и почувствовать, как холодный массивный член разрывает его изнутри. Неистовые рыдания уже готовы были перейти в истошный вопль, как заклинателя окутал леденящий воздух щипающий кожу, и он распахнул глаза.

Первое, что он увидел – это темноту потолка и мерно падающие на него, выхваченные лунным светом, снежинки. Шан Цинхуа вытянул перед собой руку, подставляя её под холодные пушинки. Развернул кисть ладонью к себе – целая и не невредимая. Ужасный кошмар постепенно отпускал, но ему всё ещё казалось, что что-то не так.

«Откуда тут снежинки?» – наконец дошло до него и, резко сев, тут же встретился с льдистыми глазами, которые словно светились в полумраке комнаты. Шан Цинхуа инстинктивно подобрался. Демон не сдвинулся с места, рассматривая человека перед собой.

– М-мой король, ч-что вы тут делаете? – дрожащим голосом спросил Шан Цинхуа.

– Ты кричал. – лаконично ответил тот

– Мне приснился кошмар. – полепетал Шан Цинхуа.

– Расскажи.

Мужчина непроизвольно вернулся к сценам из сна, и румянец окрасил его скулы и кончики ушей, когда он представил, как рассказывает их северному королю.

– Это не стоит вашего внимания, мой король. – еле слышно пробормотал он и нервно сглотнул.

Реакция Шан Цинхуа не укрылась от Мобэй-цзюня. Проследив, как покраснели щёки человека, затем шея и ключицы, выглядывающие из распахнутого ворота, как вниз в яремную ямку скатилась капелька пота, затем скрылась под рубахой, где, от всё ещё взволнованного ночным кошмаром дыхания, часто вздымалась грудь. Даже сейчас, напуганный, он вызывал жгучее желание. Мобэй-цзюнь сглотнул ставшую вязкой слюну. Его одолевали смешанные эмоции и возникшее желание вызвало чувство горечи и отвращения к самому себе.

– Спи. – бросил он и поспешил уйти.

Мобэй-цзюнь соврал, сказав, что пришёл, потому что слышал, как Шан Цинхуа кричит. На самом деле, он снова не удержался и явился к заклинателю ночью. Демон не мог объяснить этот свой поступок. Возможно, он лелеял надежду, что спящего Шан Цинхуа можно коснуться, ведь тот никогда об этом не узнает. Он появился в комнате и снова застал человека мечущимся по кровати, но в этот раз причиной тому была не бессонница – мужчина тяжело дышал и всхлипы перемежались со стонами, но самым ужасным были слова, что заклинатель пробормотал во сне, которые заставили заледенеть все внутренности Мобэй-цзюня: «Прошу вас, мой король, не надо», а потом раздался этот ужасный крик, что резанул по ушам демона. Выйдя из тени, он создал множество маленьких снежинок, позволив им падать на Шан Цинхуа, понизил температуру вокруг заклинателя и тот затих.

Вкупе со смущением, что Мобэй-цзюнь увидел на лице мужчины и словами, что тот произнёс, будучи в плену кошмара, демон мог в красках представить, что ему снилось.

Стоя посреди пустой тёмной комнаты, он коснулся рукой груди, в том месте, где болезненно сжималось сердце, затем сжал ее в кулак до хруста костяшек.

– Вот, значит, кто твой самый страшный кошмар, Шан Цинхуа.