Даже в самой северной стране когда-то наступает весна. Уже спустя четыре дня пути в морозе начало ощущаться потепление, и лошади путников почувствовали, будто их копыта проваливаются прямо под рыхлый снег и нащупывают подковами пока еще довольно холодную землю. При таком темпе идти, конечно, было тяжелее, и к тельмаринскому селению экспедиция добралась намного позже, чем должна была.

— Ну, вперед, давай, — не жалея своего скакуна, Каспиан пришпоривал его или даже ударил плетью, находясь в состоянии глубочайшего раздражения. — Пошла, чего медлишь?!

— Кас, успокойся, все мы в таком положении, — убеждал Эдмунд, догнав Каспиана и дернув его коня за узду. — Скоро доберемся, узнаем, что там творится, и потом двинемся на Северные земли. Там всё еще нормальный свежий снег, который таять до апреля не собирается. Зачем так нервничать?

— Да того, что я обещал Лили, что скоро вернусь!

— Эдмунд прав, Кас, — встряла Кассандра, снижая свой голос до полушепота. — В полках уже говорят о твоей неуравновешенности и начинают сомневаться в твоих решениях.

— Кассандра, ты сюда полком призвана командовать или мной?

— Полком… — смутилась она.

— Так вот им и командуй, а то ведь можно и этой привилегии лишиться! — Каспиан окончательно распсиховался и снова начал подгонять лошадь, неизвестно куда торопясь. Кассандра поняла, что сейчас лучше не спорить, и остановила хотевшего заступиться за нее Клинта, который своего места уж точно потерять не боялся. Гордость для него превыше всего остального.

— А ну успокойся! — взревел Эдмунд. — Мы все тут не в восторге от такого раннего потепления аж в январе, у многих ограбили семьи, и все мы хотим домой, однако не истерим, как маленькие дети, не получившие конфету! Если так нужно, возвращайся один, я сам поведу войско! — Эдмунд, найдя лазейки, выбился вперед и, уже обращаясь к войску, прокричал: — До селения осталось немного, около часа пути, но из-за рыхлого снега можем задержаться и потратить на час больше. Я предлагаю разделиться и пойти по разным тропам, проложенным камнем. Так сэкономим время. Кто против?

Каспиан с обидой на лице поднял руку вверх. Повторяя за королем, так сделало еще несколько воинов, но подавляющее большинство, включая переодетую Стефани, одобрило план Эдмунда. Тот согласно кивнул.

— Тогда полк Кассандры идет по левой тропе, а мой — по правой. Увидимся через пару часов!

— Проклятье!.. — сама себе шикнула Стефани, будучи в полке Кассандры. Она на несколько минут остановилась, её лошадь притоптывала снег, а Эванс размышляла, куда же ей всё-таки пойти, пока один из рыцарей не начал подгонять её вперед в весьма грубой форме. Скрипя сердце Стефани повернула скакуна в нужном направлении, взглядом провожая Эдмунда в совершенно иную сторону.

Не ожидая еще более печального поворота, чем есть, Эдмунд вместе со своей частью войска, в которую по умолчанию входил и Каспиан, добрался до селения только к сумеркам. Не успевшая восстановиться еще после нападения зомби, которых в свое время подослал Дерек, она была выжжена дотла. Бестии славились умением оставлять весьма заметные следы после своих побоищ.

Оба короля слезли с коней и, держа оружие наизготове, внимательно осмотрелись по сторонам. Странно, что бестии направились именно сюда, потому что большая часть населения на время реконструкции жила в замке Мираза, словно в гостинице. Однако ясно было одно — эти твари унесли все драгоценности и весь стоящий металл, от серебра до золота, который только смогли найти.

— Ваше Величество, смотрите! — обратился к Эдмунду один из рыцарей, указывая на едва различимый в темноте дым, сопровождающийся летящими вверх искрами наподобие фейерверка. Кажется, недалеко кто-то решил разжечь большой костер. Безмолвным приказом Эдмунд направил всех в ту сторону, будучи уверенным, что для плясок фавнов еще слишком рано.

Дабы не сильно выделяться, часть войска было решено оставить в селении, а остальным как можно менее шумно двигаться вперед.

*****

Притаившись в хлипких сугробах за елями, Кассандра и Клинт наблюдали за происходящим. Люди в позолоченных доспехах со шлемами, которых украшали скелеты летучих мышей, бормотали какие-то невнятные речи и весело смеялись, подкидывая в огонь обломки с домов поселения тельмаринов. От них даже на большом расстоянии несло зловоньем, а выпирающий из-под забрала клык вызывал полное отвращение. Их гиены мирно спали. Животные то и дело облизывали кости и сладко зевали, поудобнее располагая лапы.

— Ну и ужас… — поморщилась Кассандра, стараясь говорить как можно тише. — Как таких тварей земля вообще носит?

— Не знаю. А еще не понимаю, почему мы не идем в атаку. Их же не так много, — сказал Клинт. — Мы перебьем их за несколько секунд.

— Нет, мы читали про них. Бестии очень сильны, нам нужно дождаться Каспиана и Эдмунда, чтобы воевать на равных, так что пока сидим тихо и мирно.

Пока все старались не издавать лишних звуков и даже почти не дышать, Стефани с приоткрытым забралом разговаривала сама с собой, рассматривая чудовищ со всех сторон и выискивая их слабые места. Она перерыла всю библиотеку, свой личный сборник сказок орландского автора, который был подарен ей уже давным-давно, но не могла найти ничего хотя бы чуть-чуть стоящего. Это злило, приводило в бешенство, но Стефани понимала, что её присутствие не напрасно. Может, бестии из металла и их удастся расплавить магией?

— Что здесь происходит? — подскочил кто-то настолько неожиданно, что у Стефани сердце биться перестало. Забрало от её дерганья закрыло всё лицо, и к счастью, потому что прямо перед ней стоял ничего не подозревающий Эдмунд.

— Кхем, — откашлялась Стефани, пытаясь предать своему голосу мужское звучание. — Мы точно не знаем. Они просто разговаривают на своем языке и не двигаются с места.

— Вы больны? — осторожно спросил Эдмунд, смутившись неестественным звучанием голоса собеседника.

— Кхем-кхем, да, я немного приболел в дороге, но уверяю вас, скоро встану на ноги.

— Почему вы говорите о себе в мужском роде?

Таш, выдать себя за парня не получилось. Не успела Стефани что-либо ответить, как Эдмунд, не продолжая разговор направился к другим. Сказать, что Кассандра обрадовалась прибытию подмоги, — значило ничего не сказать. Теперь можно было и обсудить план действий. Стефани же облегченно вздохнула, что обман удался, хотя она и сама себе не хотела признаться, что ждала, когда он раскроется, потому что вот так смотреть на своего любимого человека издалека было невыносимо тяжело. Он такой близкий и такой далекий одновременно, а подойти и заговорить никак и ни под каким предлогом было нельзя. Однако сейчас нужно сосредоточиться на деле.

— Тащи их сюда, пора есть, костер уже достаточно разгорелся! — неожиданно для всех, словно птичка-тараторка, закричала одна из бестий, и голос её был, как ни странно, женским. Другие согласно кивнули и побежали к небольшому сараю, что был пристроен к какому-то дому.

Послышались крики мольбы и стоны. Людей начали тащить одного за другим к огню. Среди них было больше женщин и детей, хотя и мужчин тоже было немало. Некоторые из рыцарей нарнийского войска узнали в приговоренных своих бывших соседей, дальних или даже близких родственников и хотели побежать вперед, но Эдмунд приказал молчать и сидеть на месте. Хорошо еще, что Каспиана они оставили в селении, иначе под влиянием несвойственной ему агрессии он мог всё испортить.

— Умоляю, не надо. Прошу, пожалуйста! Мой сын! — кричала женщина, которая тут же получила по лицу за крики, однако сдаваться не собиралась.

— Мама! Мама! Помоги мне! — мальчика лет десяти бестии привязывали к крупной палке, потуже стягивая его тело, отчего бедному ребенку тяжело было даже дышать, не то что кричать.

— Роланд! Помогите! — плакала мать, и тогда, когда мальчика уже хотели подвесить на костер, чтобы обжарить со всех сторон, Кассандра вывела свой полк и застала чудовищ врасплох.

Бестии немедленно схватились за оружие и дали отпор. Эдмунд вывел свой полк с другой стороны и скомандовал биться до последнего, пока уводили людей и освобождали их от веревок. Эти твари были невероятно сильны. Вскочив на своих гиен, они были даже непобедимы. Некоторые нарнийские воины падали бездыханными уже после нескольких секунд вооруженной борьбы.

Сам Эдмунд взял на себя командиршу бестий и бился в полном молчании, прерываемом лишь стонами и вздохами, характерными для битв. Она уже ранила его плечо, оцарапав его довольно глубоко, задела щеку, королю чудом удалось избежать искривленного лезвия на своей шее. Стефани, увидев это, бросилась на помощь, стараясь быть незаметной. Она оценивала технику борьбы чудовищ, но никак не могла понять, почему они были такими быстрыми в нанесении ударов и движении.

Задумавшись и не смотря по сторонам, Стефани чуть было не оказалось задавленной упавшей лошадью, но её тут же оттолкнула Кассандра. Девушки завалились за каменный выступ и немного отдышались. С облегчением Стефани заметила, что Эдмунду уже не грозит такая серьезная опасность, однако что-то внутри торопило её скорее бежать вперед.

— Я не могу понять, эти твари, что ли, всё видят в замедленном режиме? — озлобленная Кассандра, дыша через рот, схватилась за обожженную красную ладонь, предварительно приложив на нее уже теплый снег. Её короткие липкие от пота волосы беспорядочно спадали на лицо и мешали смотреть на поле битвы.

— Точно! Касс, ты гений! — сложив в голове мозаику воедино, воскликнула Стефани. — Как же это я раньше не догадалась?! Ты просто умница!

— Это в чем же? — озадачилась Кассандра, укрывшись от летящего в её сторону раскаленного угля.

— Они действуют быстрее нас! Ты заметила, что они говорят быстрее, чем мы? Иногда даже ни одного слова разобрать невозможно. Они видят, действуют, говорят и слышат быстрее нас! Мы для них, будто замедленная съемка!

— Может быть. Но что такое съемка?..

— Неважно! Важно то, что мы догадались!

— Ну и что мы будем делать с этой информацией?

— А вот это я пока не придумала… — озадачилась Стефани, томно вздохнув. В ладони она создала магический огненный шар и направила на одну из бестий, отчего металлические доспехи зашипели на ней, как яичница на сковороде. Чудище взвыло от боли, и Стефани вернулась к своей версии о том, что они полностью состоят из металлического скелета.

Пока она думала, Кассандра уже успела выбраться на поле боя. Несколько десятков воинов бездыханно лежали, распластавшись на снегу, и гибли почти что моментально. С мужественной выдержкой на лице, но с вымученным сердцем при взгляде на эту душераздирающую картину, Эдмунд пожалел, что у него нет такого же рога, как у Сьюзен, или эликсира, как у Люси. Может, тогда всё было бы куда лучше....

«Аслан, помоги», — пронеслась в мыслях Эдмунда безмолвная мольба, в тот момент, когда почти никого не осталось. И помощь пришла. Впереди послышался стук копыт, а затем показался Каспиан с мечом в руке и с целым войском позади. Подуставшие бестии ринулись в бой, но уже с меньшим энтузиазмом. Нескольких даже удалось уничтожить, но все понимали, что этого недостаточно.

— Касс, убери их всех немедленно! — крикнула Стефани и, не слыша больше ничего вокруг, сняла тяжелый шлем и перчатки.

— Отступаем! — решив поверить подруге, закричала Кассандра. — Немедленно! Все отойдите и спрячьтесь! Каспиан, убирай своих людей, да поживее!

— Что?! — возмутились оба короля. — Мы можем их добить!

— Здесь я командую, так что немедленно всех увести! — Кассандра и сама понимала, что короли вполне правы, что отступление — это абсурд, но старалась не выдать неуверенности в своих действиях. — Быстрее! Клинт, помоги мне!

Когда наконец-то все попрятались, а бестии хотели было наброситься сверху и добить трусливо убежавших противников, Стефани окружила соратников защитным куполом. Она с неимоверным трудом отшвырнула чудовищ назад и начала расправляться с ними по одному, пожалев, что рядом нет более опытной и более сильной в магическом плане Кэрол.

Каспиан и Кассандра поняли, что бестии застигнуты врасплох, поскольку ранее такую мощь видели только у своей хозяйки, Белой Колдуньи. Рыцари Нарнии накидывались на врагов все вместе, сбоку и со спины, рискуя здоровьем и самой жизнью, но дело того стоило. Один лишь Эдмунд размахивал мечом невпопад, не понимая, какие эмоции сейчас испытывает. Он был благодарен Стефани, но одновременно и сильно злился на нее за обман.

Тем временем Стефани, ни о чем не думая, ловила удовольствие от того, что делает. Нет, не от самого убийства, а от того, что может быть полезной, и немного от того, что в итоге оказалась права насчет того, что её помощь пригодится. Доспехи и по совместительству скелет бестий выдерживали только огромную температуру плавления, и Стефани примерно поняла какую. Не зря же она химией занималась столько времени, хотя обычно подобный материал преподают на физике, но это сейчас было совсем не важно. Важно было то, что осталась лишь глава этих тварей, которую Стефани повалила на землю и готова была расплавить, пока её не остановили.

— Стой! Она может знать что-то важное! — Каспиан подошел поближе и взглянул прямо в «лицо» бестии. — Вас кто-то послал?

— Найдешь камень — спасешь весь мир, — тараторя, ответила она и громко рассмеялась.

— Чего?

— Нас много, со всеми не справитесь! Нам нужен он, камень!

— Какой, Таш побери?.. — рассвирепел Эдмунд, совершенно потеряв самообладание. В висках неприятно запульсировало, и боль начала отдаваться в затылок. Сказывалось перенапряжение последних дней.

— Камень силы! Он нам нужен. Спасем весь наш мир! — не выдержав этого убогого и неприятного смеха, Стефани прожгла бестию до самого сердца и упала на снег. Коленки дрожали, в глазах темнело, руки тряслись и невольно сгибались в локтях. Эдмунд, сильно испугавшись за любимую и забыв всё еще пока не высказанные обиды, положил её к себе на колени, но она окончательно потеряла сознание. Такое уже было в Чарне, когда Стефани отменила заклинание, наложенное Колдуньей, но даже тогда не было так плохо.

— Врача! Срочно! — истошно закричал Эдмунд, пока военные лекари осматривали всех погибших, надеясь найти тех, кого еще можно спасти. Один из докторов тут же откликнулся на зов и сказал, что нужно двигаться к замку Мираза и отдохнуть, а там уже делать осмотр.

Провожая взглядом всех воинов, Каспиан невольно обернулся на поле битвы. Там лежало две четверти всего взятого с собой войска. Среди них люди, животные, минотавры, кентавры и многие другие, кто честно пал в бою. Будто нарочно, погода совсем испортилась, и даже в ночи виднелись облака и тучи. Вероятно, скоро вновь пойдет снег, а пока светом служили еще не потухшие угли костра.

Каспиан прошелся около мертвых, будто по лабиринту, и увидел на их лицах лишь отвагу и готовность умереть, но нигде не увидел страха. Как жаль, что вечно нужно было использовать людей, как пешек на шахматной доске, в то время, как на деле всё можно упростить. Каспиан смахнул слезу, пролитую по товарищам, многих из которых он знал в лицо, например, лежащую здесь, вечно радостную, носящую две длинных косы Линду, близнецов Александра и Александру, которых готовил на практике, и многих других. Каспиан воткнул свой окровавленный меч в снег и повязал его эфес отличительной лентой полка. Красной. Цвета крови храбро павших.

К Каспиану молча подошла Кассандра и утешающе положила руку ему на плечо. Затем она воткнула и свой меч и привязала синюю ленту, символ её полка, цвет умиротворения. И оба побрели прочь, чтобы больше не видеть ни пепелища, ни трупов, ни собственного стыда.

*****

— Эй, догоняй! — весело смеясь, кричала девушка лет шестнадцати или около того парню по имени Роберт. — Чего ты как черепаха?

— Это ведь ты от меня убегаешь, потому что не хочешь показывать, что у тебя на бумаге написано! — Роберт, парень вполне себе миловидной внешности, который мог бы сойти для роли в кино, бежал за подругой быстрее ветра, надеясь настигнуть её у клумбы.

— Да, не хочу, иначе опять будешь меня стыдить! — девушка немного сбавила темп, потому что знала, что Роберт её не догонит просто так. Он был не очень спортивным.

— Мечи, МерседесМэрсэ́дэс! Постой же ты, это ты у нас спортсменка, а не я! Я не буду тебя стыдить, — совсем запыхавшийся Роберт упал возле дерева и схватился за правый бок. У него было ощущение, будто он без устали бежит уже несколько часов.

— Ну что же ты? — смеялась Мерседес, опустившись на колени рядом с ним и подав ему бутылку воды.

— Почему ты от меня бегаешь?

— Ты будешь смеяться над тем, что написано на этой бумаге! Кто придумал эти идиотские фанты? — возмущалась Мерседес и разжала кулак, в котором лежала смятая в три погибели бумажка. — Двадцатый век на дворе, нельзя ли было придумать что-то поинтереснее?

— Твой папа в детстве частенько придумывал… — грустно улыбнулся Роберт. — Сейчас у него куда больше дел.

— Зато он рассказывал, что когда мой дедушка Фрэнк работал в полиции, то постоянно придумывал квесты с сюрпризом.

— А где он сейчас?

— Говорят, что давным-давно, когда в Лондон явилась злая колдунья и сказала, что она королева этих земель, мой дедушка храбро пошел предотвратить беспорядки, а потом явился паж королевы, что была будто сделана изо льда, и пришли добрые дети, и перенеслись они в стану неземную, где животные говорят, где яблоки растут золотые, где кисельные берега, да и остался мой дедушка с моей бабушкой там княжить, поскольку некому было управлять тем волшебным государством, и пошли от них потомки там, и установили они там свою династию, и цвела эта страна, покуда не случились беды… — Мерседес звонко засмеялась и прервалась. — Слишком много фантазирую, да? Просто сочинила это еще в детстве, когда мне папа говорил, что дедушка и бабушка без вести пропали.

— Ничего, мне нравится тебя слушать, — Роберт протянул руку, и Мерседес с тяжким вздохом положила в нее бумажку. — «Если поцелуешь Роберта, то закричи «я последняя», и победа твоя», — прочел он вслух.

— Идиотское желание!

— А совсем нет. Люблю тебя целовать, — Роберт одним резким движением притянул голову Мерседес к своей и слил их губы в едином поцелуе. Они долго и упоенно поцеловались, до пульсации в висках, до остановки сердца.

— Это что еще такое?! — из открытого окна закричала мама Мерседес, сокрушаясь от злости. — Что вы тут устроили?! А ну быстро сюда!

— Бежим! — повелела Мерседес и схватила Роберта за руку. Они долго перебирали ногами, пока не оказались у самого обрыва. Даже с отдышкой они не прекращали смеяться.

— Теперь твоя мама точно не разрешит нам видеться, — скорее радостно, чем грустно, говорил Роберт и посмотрел вниз. Падать в реку было десяток метров, и было легко разбиться.

— Не-а! Я скорее спрыгну с этого обрыва, чем позволю нас разлучить! — Мерседес подбежала к самому краю и помахала ладошкой воде.

— Мечи, не становись там, пожалуйста, — попросил Роберт, искренне опасаясь за её жизнь.

— А чего мне бояться? Вот, смотри! — стоило Мерседес подпрыгнуть, как под ней начала проваливаться земля. Безуспешно перебирая ногами по обломкам, она попыталась выбраться, но полетела вниз.

— Нет! — Роберт той же рукой, что держал свернутую бумажку, попытался удержать Мечи, но она с криком сорвалась и упала, разбившись об воду. Сама того не зная, она продолжала тонуть, словно лист осины при падении с дерева, медленно приближаясь ко дну, пока не почувствовала воздух. А дальше она уже ничего не увидела.

*****

— Сын, давай поговорим! — уже несколько дней умолял Хэлтор, таскаясь по огромному дворцу. — Я ищу тебя повсюду.

— Какое совпадение! А я прячусь от тебя повсюду, — несмотря на все уговоры Сьюзен, Джейсон с мнимым отцом разговаривать вовсе не желал.

— Послушай, я знаю, что тебе плевать на мои чувства, но я ведь не так много прошу! — Хэлтор почти что бежал вслед за сыном, поскольку не поспевал за его быстрым и уверенным шагом.

— Ты верно понял — мне плевать.

— Разве сегодня такой плохой день для разговора?

— Да, плохой, потому что ты рядом! — нещадно бросал Джейсон, едва сдерживаясь от колкости погрубее и пожестче. — Кто сказал, что ты мой отец?

— Я сказал. И я на правах отца приказываю тебе остановиться! — перешел на грубость Хэлтор, больно развернув Джейсона к себе за плечо. Тот резко махнул рукой, сбив отца с ног.

— Я сказал, чтобы ты не смел больше соваться к кому-то в моей семье, — сделал он ударение на слово «моей». От его голоса так и веяло холодом.

К этому моменту подбежала Сьюзен. До этого Хэлтор видел её только издалека и уже тогда подивился её красоте и тому, насколько его сыну с ней повезло. Сьюзен подняла Хэлтора с пола и, бросив «я с ним поговорю», поспешила за женихом.

— Джей, постой!

— Сью, я прошу, оставь меня сейчас одного, но хоть ты не лезь, и так тошно! — смягчился Джейсон и вышел к озеру в одной рубашке, сразу же замерзнув. К своему удивлению, в водоеме он заметил прорубь, но это было последнее, о чем нужно было думать. Он опустился на снег и больше не поднимался.

— Джей, любимый, — Сьюзен присела рядом и взяла его за руку, — всё же хорошо. Чего тебе стоит с ним пообщаться хоть разок?

— Разочарования мне в жизни мало, что ли? Я предпочел вообще бы не знать отца, чем знать его трусом.

— Он же объяснял, что просто не мог быть с вами, когда всё случилось. Он искал пути решения, — Сьюзен начала вырисовывать пальцем узоры на месте, где его грудь была обнаженной из-за разреза. Её голос его успокаивал.

— Я не об этом говорю. Он струсил и даже не попытался нас найти. Ни тогда, когда думал, что мы погибли, ни тогда, когда всё узнал от Колдуньи, — Джейсон, старающийся не показывать своей слабости никому, всё же сдался на волю эмоциям рядом со Сьюзен. — Я не хочу его знать… Просто не хочу…

— Хорошо, давай для начала я с ним поговорю.

— Как хочешь… — Джейсон откинул голову назад, вдыхая морозный воздух и вспоминая, как Кэрол в своей комнате рвала и метала магией всё, что попадется. Она не скрывала этого, показывала, при отце била чашки и кричала, пока Джейсон обходился лишь грубостями и колкостями, стараясь не проявлять ничего, кроме хладнокровия. Только он попытался собраться с духом, как что-то мелькнуло на горизонте. — Сью, смотри…

Сьюзен подняла голову и тоже заметила какую-то фигуру. На льду, прямо у проруби, лежала девушка без сознания и что-то сжимала в кулаке. Джейсон и Сьюзен тут же бросились к ней и прощупали пульс, который бился почти что в нормальном ритме. Он изъял из её руки бумажку, на которой значилось лишь два слова: «я последняя».