Том замер в дверях, когда увидел на подоконнике Эллиота: тот сидел, задрав ноги на противоположную стену и курил. Рядом стояла портативная колонка, из которой вырывались нечленораздельные звуки: Эллиот качал головой им в такт. Том почувствовал, как поднялась густая жаркая волна гнева: у него чуть пар из ушей не пошёл. Он опустил сумку на пол и решительным шагом направился к окну.

— Хэй! — у него это вырвалось громче, чем он намеревался.

Эллиот повернул голову и закатил глаза.

— Не могу поверить, что они заселили меня с тобой.

— Аналогично, — Том поджал губы. — Слезай с подоконника.

— Тон смени.

— И выключи эту долбанную музыку.

— Чего ты не понял, Уайт? — Эллиот затушил окурок об подошву. — Я сказал, тон смени. Ты как мой папаша, или того хуже — мой дед. У вас даже причёски похожи. И эти долбанные… жилетки. Что это ты на себя напялил?

Том нахмурился. Какой ещё дед? Его стиль называется классический, и он очень любил его: белоснежные рубашки, жилетки, начищенные до блеска ботинки — иногда Том тратил больше часа на то, чтобы выбрать что надеть на следующий день. У него это занятие было в ежедневнике записано.

А что не так с причёской? Он знал, что кто-то посмеивался над тем, что он слишком ухаживал за собой, но Тому было всё равно, ему было важнее, чтобы волосок лежал к волоску. Это выглядело так опрятно, так аккуратно. Куда лучше, чем гнездо у Эллиота на башке. Он вообще расчёсывается?

— На себя посмотри, — пробубнил Том, заметив, что Эллиот, как всегда, был в чёрной худи и скинни-джинсах с художественными дырками на коленях. — И выключи музыку.

Эллиот демонстративно нажал на кнопку, спустил ноги с подоконника и сложил руки на груди.

— Ну? Что теперь мне сделать, папаша?

— Не называй меня папашей для начала, — Том выпрямился.

— Хорошо, — Эллиот выдержал паузу, — папаша.

— Дебил.

— Взаимно, — Эллиот неестественно улыбнулся.

Том подавил желание толкнуть его. Он должен быть выше этого, иначе у него будет куча неприятностей в первый день.

— Нам нужно как-то прожить эту неделю вместе, и я предлагаю установить некоторые правила, — сказал он.

— Не сомневаюсь, что они у тебя уже записаны на тиснёной бумаге, осталось только в рамочку и на стену, так?

— Не так, — Том скрипнул зубами. — Ты вообще можешь нормально разговаривать?

Эллиот смотрел на него исподлобья. Том выдержал его взгляд.

— Часть правил уже существуют в кампусе, чего ты ещё хочешь? — спросил Эллиот.

— Правило насчёт курения тоже существует. Чего-то я не заметил, чтобы ты его соблюдал, — Том приподнял брови.

— Понял. Первое правило Тома Уайта: не курить в комнате, так?

— Ты быстро учишься, — Том слегка улыбнулся, Эллиот показал ему средний палец.

— Что ещё?

Том вернулся за сумкой, которая лежала у двери. Поставил её на кровать и достал жёлтый скотч, который используют на месте преступления. Он подошёл к двери, наметил середину и начал клеить скотч на пол, таким образом поделив комнату пополам. То, что кровати стояли справа и слева от входа обрадовало Тома: это был идеальный вариант. Получалось так, что и у него, и у Эллиота были одинаковые по размеру части.

Оторвав скотч у окна, Том выпрямился и радостно улыбнулся. Эллиот тёр подбородок.

— Ты больной ублюдок.

— Может хватит меня обзывать? — мгновенно вскипел Том.

— Что это значит вообще? — Эллиот недоумённо смотрел на жёлтую линию. — Типа, ты поделил территорию?

— Именно, — Том бросил скотч на кровать и встал лицом к Эллиоту. — Я хочу, чтобы ты не заходил на мою часть комнаты, а я соответственно не буду заходить на твою. Также, естественно, я хочу, чтобы ты не брал мои вещи.

— Да кому ты нужен, — Эллиот достал пачку сигарет и подошёл к окну. — А если я буду курить со своей стороны окна?

— Мне казалось, что мы решили вопрос с курением, — строго сказал Том.

Эллиот рассеянно кивнул и вытащил сигарету. Том следил за его движениями, как коршун.

— Интересно, — медленно сказал Эллиот, — а что ты будешь делать, если я закурю? Тебе же нельзя заходить на мою часть комнаты, и знаешь, я с этим согласен. Пусть будет так, — он вставил сигарету в рот и посмотрел Тому в глаза.

— Не смей, — у Тома скулы свело от ярости. — Мы договорились.

— Это ты так думаешь, — Эллиот щёлкнул зажигалкой и затянулся. — Почему ты такой душнила? Со скуки сдохнуть можно, — он выпустил облако дыма Тому в лицо.

Том вырвал сигарету из его рта и выбросил в открытое окно. Услышал «ты охренел», а дальше всё как в тумане.

+++

Он пришёл в себя в кабинете Дилана Джексона, организатора поездки. Голова гудела, под глазом саднило. На жилетки были оторваны две пуговицы, которые теперь нужно найти в комнате. А если закатились в другую часть комнаты? Под кровать Эллиота? Придётся лазать там ночью или когда его не будет…

— Джентльмены, — сказал Дилан, — я крайне возмущён. Сегодня первый день нашего мероприятия. Первый, — он переводил взгляд с Эллиота на Тома и обратно. — Вы гоняетесь друг за другом по общежитию и дерётесь на глазах у всех. Совсем совесть потеряли? — он помолчал, явно пытаясь успокоиться. — Кто хочет это объяснить?

Том покосился на Эллиота: тот злобно зыркнул на него, поджав губы. Он весь сжался в кресле и совсем не был похож на того Эллиота, который полчаса назад поливал его грязью и вёл себя, как петушара.

— Том? Эллиот? — Дилан смотрел на них в ожидании. — Если честно, я хочу услышать каждого из вас. Что произошло?

— Я… — начал Том.

— Он… — начал Эллиот.

Они посмотрели друг на друга. Тому почему-то стало весело и он хотел улыбнуться, но заметив тень презрения в глазах Эллиота, передумал.

— Только после вас, мистер Уайт, — Эллиот изобразил приглашающий жест.

— Я, пожалуй, уступлю вам, — сощурился Том.

— Нет, ну что вы, это слишком благородно с вашей стороны.

— Вы слишком великодушны.

— Хватит паясничать! — рявкнул Дилан; Том дёрнулся. Эллиот притих. — Вы что хотите, чтобы я вас обоих отправил домой? В первый день? А?

Том качнул головой. Он не знал куда смотреть. Щёки заливала краска от стыда за себя и от злости на Эллиота. Он не хотел, чтобы его отправляли домой, он так ждал эту поездку! У него так много планов на неё, он так готовился. И теперь, потому что тупой Эллиот Блэк нарушает базовые правила, его отправят домой ни с чем? Ну уж нет.

— Вы хоть понимаете в какое положение вы ставите меня? — продолжал Дилан. — Кампус забит, мне некогда менять вам комнаты, искать подходящего соседа, чтобы он устроил каждого из вас и чтобы никто не подрался. Зато желающих в случае вашего отъезда сейчас, будет хоть отбавляй.

— Мистер Джексон, сэр, — начал Том. — Я прошу прощения, этого больше не повторится.

— Отлично, Том, ты решил заговорить, — Дилан наклонил голову набок. — Что именно не повторится?

— Драки, сэр.

Дилан сощурился. Том приосанился и сдержался, чтобы не поправить волосы: на голове творилось нечто невообразимое. Ему срочно нужна расчёска.

— Эллиот нарушил правила, сэр, — сказал он и услышал, как Эллиот закатил глаза.

— Вы хоть знаете, что этот придурок удумал? Он поделил комнату пополам! — выкрикнул тот.

Дилан поднял ладонь.

— Эллиот, если я ещё раз услышу от тебя подобную нелицеприятную лексику, ты пойдёшь за дверь и в следующий раз мы уже будем говорить в присутствии твоих родителей и далеко не в этом кабинете.

Эллиот шумно выдохнул, откинулся на спинку кресла и сердито сложил руки на груди. Том покосился на него: его разрывало от ощущения, что справедливость восторжествовала. И в то же время — как будто он совершал предательство.

— Дай Тому закончить, а потом будет твоя очередь, договорились? — спросил Дилан, но ответа не дождался. — Том, пожалуйста, продолжай.

— Я… я хотел сказать, что у нас с Эллиотом произошло недопонимание, и… — он запнулся, — да, он нарушил правила, и я очень разозлился за него на это. Я был несдержан. У меня бывает, вы наверно знаете, — он нервно хмыкнул.

— Нет, не знаю, — ответил Дилан, разглядывая его. — Какое правило нарушил Эллиот?

Том заёрзал. Опять покосился на Эллиота: тот смотрел на него, слегка нахмурив лоб. А, к чёрту.

— Понимаете, мистер Джексон, у меня очень жёсткие границы. Я не хочу, чтобы кто-нибудь заходил на мою часть комнаты, я это не люблю. Поэтому, я поделил нашу с Эллиотом комнату пополам с помощью скотча.

— Ты поделил комнату с помощью скотча? — медленно повторил Дилан.

— Да, жёлтого такого, — Том почувствовал радостное вдохновение. — И я вежливо попросил Эллиота, чтобы он не заходил на мою часть комнаты, но видимо Эллиот неправильно меня понял и решил проверить, что будет, если он нарушит это правило, а я не терплю, когда меня проверяют на прочность, ну я… ему и врезал, — тихо закончил Том.

Несколько секунд они просидели в молчании. У Тома было ощущение, что теперь Эллиот сидел с выпученными глазами и не понимал, что происходит.

— На твой взгляд, — сказал Дилан, — каковы шансы, что ты опять не сможешь сдержать свои импульсы и подерёшься с Эллиотом в ближайшую неделю?

— Мистер Джексон, сэр, — Том нервно облизнул губы, — я обещаю, я буду держать себя в руках, но я бы действительно хотел, чтобы Эллиот уважал мои границы и правила.

Дилан согласно кивнул и повернулся к Эллиоту.

— У тебя есть что сказать, Эллиот?

— Нет, — он мотнул головой, потом вздохнул и продолжил: — Я… постараюсь больше не нарушать правила и не драться с Томом, — сказал он, дёргая себя за рукав.

— Отлично. Тогда я хочу, чтобы сейчас вы пожали друг другу руки и отправились к себе в комнату, — Дилан поднялся.

Том встал вслед за ним и неловко замер на месте. Эллиот понуро протянул ему руку. Том слегка улыбнулся, попытался заглянуть в глаза, пока тряс его ладонь, но лицо Эллиота осталось беспристрастным.

— Отлично, джентльмены, — повторил Дилан. — Хорошего вечера, и завтра я вас жду на первом этапе конкурса.

— Сэр, — кивнул Том и вышел из кабинета.

Он надеялся, что Эллиот свалит куда-нибудь по пути в комнату, но Эллиот никуда не сваливал, и всю дорогу они шли в напряжённом молчании поодаль друг от друга. Том рассматривал его опущенные плечи и сдерживался, чтобы не заговорить о какой-нибудь ерунде. Том почему-то почувствовал себя виноватым, а когда он чувствовал вину, ему хотелось от неё избавиться и обычно он это делал с помощью перекачивающих с темы на тему монологов.

Когда они зашли в комнату, Эллиот спросил:

— Почему ты не рассказал ему, что я курил в комнате? Это же реальное нарушение правил.

Том молча подошёл к кровати и стянул жилетку. Посмотрел вокруг в поисках пуговиц.

— Тебя могли отправить домой, — сказал он, не глядя на Эллиота. — Я подумал, что… ты вряд ли этого хочешь. Потому что я этого не хочу.

— Не хочешь, чтобы я уезжал домой? — в голос Эллиота вернулась привычная насмешка.

— Давай без этого, а? — Том сел на кровать. — Ты же понял, что я имел в виду, или мне обязательно нужно пояснить?

— Ладно, ладно, не заводись, — Эллиот прошёл к окну и запрыгнул на подоконник. — Спасибо что ли.

— За что? — Том полез в сумку за расчёской.

— За то, что не стал жестить у Джексона. Меня реально могли отправить домой. И я этого не хочу, — он робко посмотрел на него.

Том слегка улыбнулся ему и направился в ванну, чтобы наконец привести волосы в порядок. Критически осмотрел себя в зеркале: выглядел он вполне прилично, глаза казались темнее обычного, под правым слегка припухло, но синяка не будет. Слава богу, а то было бы не прикольно выступать с побитым лицом, подумал Том и провёл расчёской по волосам.

+++

Остаток вечера Том готовился к завтрашнему выступлению. Первый день конкурса — выступление с речью перед группой в пятьдесят человек. У Тома был опыт публичных выступлений, но он всё равно волновался. Пятьдесят человек! Том взял страницу с планом речи: завтра он будет рассказывать о том, как важно говорить об эмоциях, озвучивать их. Наверняка, кто-то решит, что тема душноватая, но Тому было всё равно. Ну ладно, почти всё равно. Он посмотрел на Эллиота: тот лежал лицом к стенке. Из наушников была чуть слышна музыка. Интересно, про что он завтра будет говорить, подумал Том и хотел вернуться к записям, как заметил пуговицу под кроватью Эллиота. Он замер. Невероятно. Какого хрена она закатилась именно туда? Он молча выругался и отложил тетрадь.

Ему нужна эта пуговица, потому что хрен найдёшь такие, чтобы подходили к жилетке. Том посмотрел на часы: почти одиннадцать. Эллиот не шевелился и ровно дышал. Может, он уснул? Том облизнул губы. Если он сейчас осторожно сползает под кровать, то Эллиот не заметит. Главное, не дёргаться.

Он опустил ноги и прислушался: тихо. Том встал и сделал шаг в сторону кровати. Благо, пол был покрыт ковролином и не скрипел, как в фильмах ужасов. Том переступил жёлтую черту и опустился на колени. Заглянул под кровать: пуговица лежала перед ним. Он протянул руку и взял её. Услышал, как Эллиот перевернулся на другой бок.

— Какого хрена ты делаешь на моей территории?

Ну, конечно, нужно обязательно напомнить об этом, сердито подумал Том. Хотя, признаться, в эту секунду он пожалел, что разделил комнату.

— Моя пуговица закатилась под твою кровать, — с достоинством сказал он и отполз обратно. — Всё, я ухожу, видишь?

Эллиот вздохнул и полез в карман.

— Это тоже наверное твоя, — он протянул ему вторую пуговицу.

— Да! — обрадовался Том. — Спасибо.

— На здоровье, — мрачно ответил Эллиот. — Кстати, как твой глаз?

— Лучше, спасибо, — Том замялся. — А я тебя не сильно покалечил?

— Не обольщайся, — Эллиот уставился на него своими холодными голубыми глазами. — Ты дерёшься, как девчонка.

— А ты дрался с девчонками?

В ответ Эллиот демонстративно закатил глаза. Том почувствовал знакомую злость, но сдержался: ни в коем случае нельзя допускать перепалки, второго шанса с Джексоном не будет.

— Не обязательно быть таким козлом, — полушёпотом сказал он и лёг на кровать.

Эллиот молча перевернулся на другой бок. Том покачал головой и выключил свет.

+++

Том не помнил периода жизни, когда у него с Эллиотом были дружеские отношения. Они познакомились в начальной школе. Точнее, их знакомство началось с драки: Эллиот взял его карандаш без спроса, и началось. Раз в год родителей обязательно вызывали к директору, и каждый раз дело заканчивалось обещанием обоих сторон, что такое больше не повторится. И действительно, спустя каких-то шесть-восемь лет, ближе к выпуску, они перестали драться. Теперь они смотрели друг на друга, как на говно, и не упускали шанса уколоть побольнее острым словцом. Но признаться, Том устал от этого: вспоминая вчерашнюю драку он чувствовал разочарование. В себе. Сколько можно на самом деле? Неужели нельзя решить проблему более цивилизованно? Он вздохнул.

Его выступление прошло отлично. В момент, когда он говорил о том, как важно озвучивать то, что чувствуешь и думаешь, он заметил Эллиота и запнулся на мгновение: на нём была чёрная рубашка, он причесался. Никаких бесформенных худи с капюшоном на грязные волосы. Эллиот выглядел иначе, только во взгляде сквозил неизменный лёд. Том опустил глаза, подумал «да пошёл ты на хер» и продолжил говорить, не обращая на него внимания.

После Том сидел, слушал выступления остальных участников и думал о том, что ему, по факту, нужно выдержать только ближайшие несколько дней, пока они будут находиться в одной комнате. Не обращать на него внимания. Игнорировать. Если ему что-то понадобится, то он вежливо попросит. А если Эллиот опять начнёт быковать, как не быковать в ответ? Он потёр лоб. Господи, почему так сложно.

Когда Эллиот поднялся на сцену, Том выпрямился в кресле и навострил уши. Поймал себя на том, что ему безумно интересно. Накосячит ли Эллиот с речью? О чём он будет говорить? Он мысленно пожелал ему удачи.

Эллиот говорил про депрессию, и это застало Тома врасплох. Получается, они выбрали схожие темы для выступлений. Другие участники говорили о всякой ерунде: о том, как важно делать домашку или есть завтрак по утрам, тогда как Том и Эллиот рассказывали о чувствах и эмоциях.

— Если вам или вашим близким необходима помощь, то пожалуйста, обратитесь в соответствующие службы, — закончил Эллиот.

В зале стало тихо. Том смотрел на него, широко распахнув глаза.

— Спасибо, Эллиот, — мрачно сказал Джексон и после паузы, продолжил: — Следующий участник…

Результаты должны были вывесить в этот же вечер. Том решил прогуляться и, конечно, как только он вышел из здания, он увидел Эллиота: он сидел под деревом, в одной руке телефон, в другой — сигарета. Том поджал губы и, поразмыслив, направился к нему медленным шагом.

Дул лёгкий ветер, мягко светило солнце. Земля, покрытая травой, пружинила под ногами. Эллиот не отреагировал на Тома, даже когда он сел рядом.

— Опять ты, — сказал Эллиот, не глядя на него.

— Отличная речь. Я впечатлён.

Эллиот фыркнул и качнул головой. Том сжал челюсти: как наивно было полагать, что что-то изменится, если он выкажет Эллиоту поддержку. Сколько раз такое было, что он говорил что-то доброе, а в ответ получал презрительное фырканье в лучшем случае. Зачем он вообще сюда припёрся, если полчаса назад он обещал себе не обращать на Эллиота внимания?

— Чего ты хочешь, Уайт? — равнодушно спросил Эллиот.

Ничего, чуть не вырвалось у Тома, но он остановил себя и подумал: действительно чего он хочет? Он помолчал немного, накручивая травинку на палец.

— Если я скажу, чего я хочу, ты можешь… ответить что-нибудь адекватное? А не саркастировать двадцать четыре часа семь дней в неделю?

Эллиот посмотрел на него: в его голубых глазах читалось удивление и что-то похожее на интерес. Том ждал, приподняв брови.

— Я постараюсь, — кивнул Эллиот наконец.

— Спасибо, — выдохнул Том. — Просто… я так устал от этого, правда. Я не хочу больше драться, перекидываться дерьмом, из серии кто кого больнее заденет. Это же как-то нездорово, ты так не думаешь? Я хочу… не знаю, дружить? Делиться впечатлениями, общаться, как нормальные люди, а не это всё. С другой стороны, конечно, я не собираюсь с тобой пить на брудершафт и тусить всё свободное время, просто пока мы здесь, может давай попробуем как-то более уважительно друг к другу относиться? Спокойнее и по-дружески? — Том сглотнул: во рту пересохло, ужасно захотелось пить.

— Я тебя понял, — после продолжительной паузы выдал Эллиот.

— Понял? И… это всё? — заморгал Том.

— А что ты ещё хочешь? Чтобы мы скрепили кровью клятву вечной дружбы или что? — Эллиот посмотрел на него и слегка улыбнулся. Вау, он умеет улыбаться, промелькнуло у Тома, и он неуверенно улыбнулся в ответ.

— Ладно, — сказал он и откинулся на дерево.

Некоторое время они сидели молча. Наверное, это был первый раз, когда они находились так близко друг от друга, и Тому было спокойно. И ему не хотелось уходить. Удивительно, что Эллиоту, судя по всему, тоже.

— Можно спросить? — решился Том.

— Валяй.

— Почему депрессия? Это такая… довольно тяжёлая тема. Почему ты выбрал именно её?

— Я не хочу об этом говорить.

— Просто если тебе нужна помощь…

— Мне не нужна помощь. У меня всё нормально, — Эллиот достал пачку сигарет, потом покосился на Тома и убрал её обратно. — У меня нет депрессии, не волнуйся.

— Хорошо, — кивнул Том.

— По крайней мере пока.

Том нахмурился.

— Что ты имеешь в виду?

— Сейчас у меня нет депрессии, но у моей матери есть, — он вдохнул воздух через нос. — Вполне возможно, что когда-нибудь у меня тоже будет депрессия, эта штука передаётся по наследству, насколько я знаю?

— Не обязательно, — протянул Том. — Прости.

— За что?

— Я не знал, что у твоей матери депрессия, — он помолчал, подбирая слова. — Это должно быть очень тяжело для тебя, — тихо добавил он.

Эллиот пожал плечами и уставился на траву перед ним. Тому хотелось его как-то поддержать, но он не знал, что ещё можно сказать или сделать.

Спустя несколько минут, Эллиот поднялся, отряхнул джинсы и сказал:

— Я видел, как Джексон заходил в корпус с листом бумаги. Наверное, уже вывесили результаты, — он протянул руку Тому, чтобы помочь ему встать; Том вылупился на неё. — Ты идешь или как?

Том посмотрел на него, улыбнулся и сжал его ладонь.

Результаты действительно висели на доске объявлений. Затаив дыхание, Том нашёл свою фамилию — десять баллов из десяти! Это была высшая оценка! Ура! Том широко улыбнулся, с трудом сдерживая радостный смех и повернулся к Эллиоту. Улыбка сползла на пол, когда Том заметил его каменное лицо.

— В чём дело? — спросил он и вернулся к списку: напротив фамилии Эллиота стояла восьмёрка. — Но это же тоже хорошо. Восемь! Шикарно! Смотри, ты единственный, у кого восемь баллов. У остальных не выше шестёрки.

— А ты единственный у кого десять, — процедил Эллиот и развернулся к выходу.

Том вздохнул и потёр лоб. Что ему теперь, в конкурсах не участвовать, из-за этого что Эллиот может обидеться, если он обгонит его на два балла? Что это за ерунда, подумал Том и вышел на улицу.

Смеркалось. Он догнал Эллиота у общежития.

— Хэй, Эллиот, стой.

— Отстань, — буркнул он, ускоряя шаг.

— Я не понимаю, почему ты так реагируешь, — Том почти бежал рядом. — Это всего лишь дурацкий конкурс, за который дают какую-то непонятную пластиковую награду и ставят хорошие оценки.

— И не смотря на это, тебе обязательно нужно быть первым во всём, — бросил Эллиот. — Всегда и везде. Ты как… выскочка.

Том остановился. Опять двадцать пять. Это было похоже на тошнотворную карусель в парке аттракционов. И она не собиралась останавливаться.

Он тихо зашёл в комнату. Эллиот стоял у своей стороны окна и смотрел вдаль.

— Не обязательно меня обзывать, — начал Том.

— Отстань.

— Нет, не отстану, — рассердился он. — Я ненавижу, когда меня обзывают.

Эллиот промолчал. Том встал со своей стороны окна.

— Я так понимаю, что извиняться ты не собираешься…

— Как же ты меня бесишь, — Эллиот повернулся к нему, его глаза потемнели от гнева.

— И что дальше? — вскипел Том. — Мне теперь уехать, чтобы ты набирал больше всего очков? Я просто делаю то, что делаю, я не знаю, почему мне поставили десять баллов, а тебе восемь! И знаешь что? Я всё равно рад за тебя, и речь мне твоя понравилась, и я сказал тебе об этом. Я тоже был поставил тебе десять баллов, но я — не они, — кажется, он аж вспотел от негодования. — И ты тоже меня бесишь, понятно? Но не смотря на это, я… я не хочу опять беситься, драться, — он устало вздохнул и сел на кровать.

Эллиот молчал. Том подумал: козёл, ненавижу.

— Хочешь я отдам тебе эти два балла? — предложил он. — Мне всё равно, правда. Зато тебе от этого явно полегчает.

— Не полегчает.

— Тогда что? — Том снова встал к окну.

— Мне просто обидно, — еле слышно сказал он.

Том внимательно посмотрел на него: на щеках выступили розовые пятна, ресницы дрожали, он кусал нижнюю губу, и Том испугался, что Эллиот сейчас разревётся. Он никогда не видел, как Эллиот плачет. Он никогда не плакал при нём, что бы ни случилось. Что делать, если он сейчас заплачет? Том запаниковал. Что говорить? Что делать? Предложить платок? Водички?

— Всё нормально, Уайт, не смотри на меня так, как будто у меня выросла вторая голова, — сказал Эллиот.

Том моргнул. Потом выдохнул. Потом слегка улыбнулся.

— Хорошо, — выдавил он и, помолчав немного продолжил: — Впереди ещё два конкурса, я уверен, ты обгонишь меня завтра в физической подготовке, я в этом не силён.

— Ну да, ну да, так я тебе и поверил, — Эллиот сел на подоконник. — А что ты завтра делаешь?

— Играю в пинг-понг.

— Серьёзно?

— Серьёзно и не смей над этим ржать, — строго предупредил Том.

— Я и не собирался, — Эллиот поджал губы, чтобы не улыбаться.

— Я вижу, — сказал Том. — А ты что завтра делаешь?

— Плаваю.

— Вот это круто, — сказал Том. — Спорим, ты получишь больше баллов, чем я? — он протянул руку.

Эллиот сощурился. Потом потряс его ладонь.

— Я знаю, за последние два дня я раздаю много обещаний, которые не сдерживаю, но я правда постараюсь больше тебя не обзывать.

— Принято, — кивнул Том. — И да: завтра ты может и получишь баллов больше, чем я, но послезавтра, — он многозначительно помолчал. — Там без вариантов, — он победоносно улыбнулся.

Эллиот добродушно закатил глаза и со стоном слез с подоконника.

— Какой же ты самоуверенный коз… — он оборвал себя на полуслове, заметив, как Том на него смотрит. — Понял, молчу, ты прав. Сегодня последний день, обещаю, — сказал он. — Но ты же согласен, что ты самоуверенный?

— Возможно, — пожал плечами Том. — Я не думаю об этом. Мне просто нравится делать некоторые вещи, и я их делаю. А кто там что считает по этому поводу, мне как-то всё равно.

— Понятно, — кивнул Эллиот.

День закончился без происшествий. Том лёг в кровать усталый, но довольный, как сытый пёс. Ему не терпелось поскорее уснуть, чтобы быстрее наступило утро, чтобы скорее почувствовать радость от участия в очередном конкурсе.

+++

Он проиграл Питу в пинг-понг. После игры они жали друг другу руки, Том вспомнил Эллиота и подумал: он бы обиделся, если бы проиграл? Наверняка. С одной стороны, Том мог понять такую реакцию, с другой стороны, это было что-то совершенно для него не характерное: ему нравился процесс игры, эмоции, которые он получал, а не результат. И он приехал сюда именно за этим, а не для того, чтобы набрать больше всего очков и потом сиять на главной странице школьного сайта.

Том дошёл до бассейна, где проходило соревнование по плаванию. Оказалось, что мероприятие закончилось. Он потоптался в коридоре, размышляя, что делать дальше и надеясь встретить здесь Эллиота. Из дверей выходили кто угодно, но не он, и Том сдался. Хрен с ним. Вечером они встретятся в комнате в любом случае. А вообще, задумался Том, с каких пор он так настойчиво ищет дополнительных встреч с Эллиотом?

— Вот ты где, — они столкнулись на выходе, Эллиот лучезарно улыбался, тёмные волосы кое-где прилипли ко лбу, где-то стояли торчком, и Том с трудом его узнал. — Что?

Том моргнул и закрыл рот.

— Всё хорошо, — он заставил себя улыбнуться, с ужасом понимая, что яростно краснеет. — Ты выглядишь… хорошо.

Эллиот нахмурился.

— Спасибо? Наверное, — он сделал шаг назад.

Том почесал щёку, прикидывая, что можно сказать, чтобы не сгореть при этом от стыда. Или что он сейчас такое интересное чувствовал? Он прочистил горло.

— Как прошло?

— Отлично! Я уверен, что мне поставят десятку, — сказал Эллиот. — А как твой пинг-понг?

— Проиграл.

— Ха! — вырвалось у Эллиота, но он сразу посерьёзнел и прижал ладонь к сердцу. — В смысле, я хотел сказать сочувствую.

— Ну да, конечно, — Том улыбнулся.

— Ну и как тебе? Проигрывать? Что ты чувствуешь? Что ты думаешь? Разочарован ли ты в себе, как в великом игроке в пинг-понг?

Том хохотнул и мотнул головой.

— Мне было весело.

— Весело, — кивнул Эллиот. — И тебе реально всё равно, что тебе точно не поставят десятку?

— Реально.

Эллиот внимательно на него посмотрел. Том заморгал и подумал: какое необычное сочетание — голубые глаза и чёрные волосы. У него самого была довольно рядовая внешность — карие глаза и тёмно-каштановые волосы, а у Эллиота чувствовалась какая-то порода.

— Странный ты, — выдал Эллиот наконец.

— Не начинай, — насупился Том.

— Да, да, ты прав, молчу, — он отвернулся. — Ладно, я пойду. Увидимся вечером.

— Ага.

Том смотрел ему вслед и не мог понять, что за миллион эмоций он только что испытал. Их было слишком много. И среди прочего него возникло непреодолимое желание позвонить маме. Он вздохнул и достал телефон.