Юля посадила Марусю себе на коленки, та какое-то время сидела на стреме, но быстро успокоилась под маленькими ласковыми ладошками и опустила шерстяное брюхо.

― Бли-и-ин, теперь юбку придется чистить… ― Нечто настолько логичное и простое доходило до Юли пугающе медленно. ― Все из-за тебя, Маруся.

Юля прошлась рукой по правильному месту ― Маруся замурлыкала.

― Будешь уходить, дам ролик для одежды.

― Пофиг… Пойду так.

Пораженная до глубины души Кира едва не выронила из рук спички: иногда она забывала, на что способна Юлина лень.

― Я сама тебе почищу. Нельзя быть такой неряхой.

― Пофиг… Делай, как хочешь.

Юля смотрела, как Кира снует ― нет, не так,― грациозно порхает от плиты к холодильнику, словно видит перед собой не старенькую крохотную кухню, а бальный зал как минимум. Она поставила на стол плетеную корзинку с печеньем и позволила себе присесть, пока не закипел чайник.

― Юля, покажи письмо.

― Не могу, кошка спит. ― Юля и не думала подниматься.― Оно в рюкзаке.

Кира ничего не ответила ― просто вытащила помятый розовый конверт из маленького миленького рюкзачка.

― Действительно. ― Она повертела конверт в руках ― ни марки, ни адресов, лишь красные сердца, нарисованные фломастером. ― Очень похоже на любовное письмо.

― Я же говорила! ― Юля энергично замахала руками. ― Это письмо от тайного поклонника! Лежало в моем почтовом ящике! Кира, мы должны, просто обязаны понять, от кого оно!

Кира прикинула сложность задачи. Не в первый раз к ней обращались со странными просьбами, но играть в детектива еще не приходилось.

― Не лучше ли спросить Сашу? Он любит загадки.

― Ты что! ― Юля подскочила на месте, кошка встрепенулась и спрыгнула на пол. ― Вдруг… ― Она покраснела и вцепилась в рубашку на груди. ― Вдруг оно от Саши…

«Маловероятно», ― решила Кира. Юле знать об этом было необязательно.

― Стоит начать с того, что тайный поклонник знает твой адрес. Тебя это не пугает?

― Ну-у… немножечко. ― Юля заерзала на стуле.― Множечко? Тогда мы точно должны узнать, кто это!

― Хорошо, ― согласилась Кира.― Разрешаешь прочитать?

Юля кивнула. Кира вытащила на свет одинокий листочек, исписанный красной ручкой так густо, что словам приходилось тесниться и налезать друг на друга.

― Видишь? ― Юля перешла на восторженный шепот.― Мои привороты всегда работают! Это чары истиной любви!

Кире хватило полсекунды, чтобы понять, кто же был загадочным адресантом, и она хмурилась, не зная, как поделикатнее приоткрыть завесу правды. Чайник загудел, словно убывающий поезд, Кира машинально повернула выключатель. Поезда ― к разлуке. В Юлином случае ― к разочарованиям.

― Вероятнее всего, письмо от Тани.

Размечтавшаяся Юля больно ударилась локтем о стол ― жёсткую и жестокую реальность, ежедневно пытавшуюся забрать у нее веру в чудо.

― В смысле?

― В прямом смысле. Это ее почерк. И слог тоже. ― Кира перечисляла все улики, а Юле хотелось зажать уши, чтобы ничего ― ни-че-го ― не слышать.― Здесь нет признаний в любви, но много комплиментов и приятных слов. Вывод напрашивается сам собой.― Кира озвучила приговор.― Это дружеская валентинка.

― Дружеская…

Юля была уничтожена.

― Дру-у-ужеская-я-я…

Кира приобняла ее за трясущиеся плечи. Юля размазывала по щекам слезы, игнорируя придвинутую салфетницу, и хватала ртом воздух, пытаясь выудить что-то путное из моря истерических всхлипов.

― Ме-меня ни-никто не пригласит на свидание! Я... я буду одна на… на четырнадцатое февраля! Даже Мила нашла себе парня!

― Чай? Какао?

― Какао… ― Юля хлюпнула носом и, получив кружку и сахарницу, вгляделась в свое отражение в чайной ложке. ― Кира, я что, некрасивая?

― Это не так.

― Тогда в чем проблема? ― в сердцах бросила она, но горький клич обиженной души перекричал энергичный голос из коридора.

― Маму-уль, есть покушать?

Юля вздрогнула и уронила ложку в какао, рассыпав по скатерти кучу мелких коричневых брызг. Кира подарила ей строгий взгляд.

― Ты не закрыла дверь?

Юля выревела тихое «не знаю», и Кира помчалась в коридор.

― Коля, в квартире есть звонок. Еще одна такая выходка и мое гостеприимство закончится.

― Окей, мам! Ух, суровая, как будто замок снесли, а я всего-то ручку дернул. Привет, Марусечка! ― Не особо раскаявшийся Коля шагнул на кухню как на свою. Юля надула губы, чтобы показать, что ему здесь не рады. Коля не заметил. ― А что у вас тут за клуб разбитых сердец?

Это стало последней каплей. Только остановившиеся слезы прилили к глазам с новой силой, безутешная и уставшая от рева Юля склонила голову над кружкой, пассивно наблюдая, как намокает скатерть, а какао становится солонее.

― Я что, угадал? ― Коля пододвинул стул поближе к Юле и заговорил будто герой сериала:

― Ну-ну, кто этот подонок? Я убью его не потому, что я жесток, нет… Он не имел права обижать мою дорогую Юлечку!

― Не паясничай, ― одернула его Кира. ― Девочке плохо.

― Вообще-то, я эксперт в любовных делах. Гуру отношений! Счастливые пары присылают мне открытки и зовут Святым Николаем! И кстати! ― Коля уронил голову на Юлино плечо. ― Мне тоже отказали! Почему меня никто не жалеет?

― Никто мне не отказывал! Никто… не хочет… ― Она протяжно всхлипнула. ― Приглашать меня на свидание…

Приятная тяжесть на плече пропала, Коля самым серьезным образом заглянул ей в глаза. Девичье сердце нездорово екнуло.

― А что ты сделала, чтобы тебя пригласили?

― Ничего… ― Юля не понимала, к чему он клонит. Коля взял ее руки в свои и некрепко сжал, расплывшись в широченной улыбке:

― Вот и-мен-но! Эй, ну не реви… не реви, это бесит! Хочешь, я одолжу тебе Гошеньку?

― Ты издеваешься? Ты подумал, как мы будем смотреться вместе?

― Ага!

― Коля! ― Кира, уже занятая обедом, угрожающе громко стукнула ножом по разделочной доске. Коля вскинул вверх тощие руки.

― Вооружена и опасна, я понял. Юляш, это была шутка, конечно же я его не отдам, Гошенька ― мой личный миньон. Вместо этого, ― Коля хитренько ухмыльнулся, ― ты могла бы позвать меня. Вдруг я соглашусь.

Мерный стук ножа пропустил один такт и вернулся, клацая медленнее и сосредоточеннее. Опухшее от слез Юлино лицо уморительно вытянулось.

― Чего-о? Ты надо мной прикалываешься?

― Юленька! ― Коля зазвучал как самый разумный человек на кухне. ― Что лучше: плакать под сомнительную попсу или провести нескучный вечер в невероятной компании нескучного меня?

― Оно все звучит проблемно.

― Да ладно тебе! ― отмахнулся Коля и отпил из ее нетронутой кружки. ― Брошенки должны помогать друг другу!

― А что, тебя бросили?

Он запустил пальцы в корзину с печеньем, выискивая самое печенистое.

― Агам. Променяли на сисястую блондинку.

Юля забыла про слезы и вскочила, хлопнув ладонями по столу.

― Ты влюбился в лесбиянку? Вот это жесть!.. А она, ну, красивая?

В коридоре щелкнул замок, зашуршал пластик и раздался глубокий мужской голос:

― Что-то вы, дамы, расшумелись, в подъезде слышно. А, это ты, малек. ― Рома зашел на кухню и сгрудил пакеты у холодильника. ― Тише будь.

― Как скажешь, начальник.

― Начальник… ― Рома засунул татуированные кулаки в карманы и отвернулся. ― Какой я тебе начальник… Маруся, на базу.

Он хлопнул по бедру, Маруся подняла хвост и побежала в спальню вслед за хозяином.

― Топовое животное! ― восхищенно выдохнул Коля. ― Мамуль, так что там на обед?

― Рубленые котлеты.

― Вау, с макарошками или пюрешкой?

― С гречей, ― отрезала Кира.

Юля шмыгнула носом и захихикала над Колиной постной рожей. Столько понтов, и не ест гречку.