— Ну что же теперь, а?

Художник уселся под высоким дубом, прячась в его обширной тени от жгучих солнечных лучей.

— Кто знает, что будет с нами сейчас? Тебе страшно? 

Поэт, сидевший рядом, лёг на землю, путая волосы с невысокой травой. Он не боялся запачкать пиджак или показаться странным.

В ответ на это Художник тихо рассмеялся и поднял лежащую рядом с ним чёрную маску, а после сказал:

— Нет. Мне не страшно. Скоро нас ждут ещё большие перемены. Мы должны быть готовы к ним. Должны быть готовы бороться, дать отпор всему, что может сломать.

— И чувствовать! — Тут же вклинился Поэт, приподнявшись на локтях. — Не забывай об этом! Ты помнишь, почему мы здесь? Ты помнишь, как это? 

Художник молчал. Поэт поднялся и, сев рядом с ним, положил руку поверх чужой маски.

— Мне больно. Тебе тоже. Тебя наконец увидели, — тут он подвинул маску подальше и положил руку на место, где у Художника должно быть сердце, — и меня тоже. Но я прошу тебя, не обрастай панцирем...

Художник склонил голову на бок и закрыл глаза, внимая словам Поэта.

— Я тебя слышу. — Наконец сказал он и губы дрогнули в улыбке. — Не позволяй тяжестям людского мира ранить тебя. Нам пора.

И оба, не сговариваясь, двинулись в путь. Им действительно пора вернуться в мир людей.

Темнота поглотила всё. И только лишь два огня неспешно двигались сквозь пустоту.

Чёрный человек с живым сердцем и ангел, не имеющий оперения.