— Мы знакомы с ней очень давно, как будто несколько веков.

 — Колдунья? — Феникс с беспокойством наклонил голову.

 Художник задумался и резко остановился, так, что Феникс едва не врезался в него на ходу.

— В каком-то смысле.

Была схожесть этого дома с местом обитания Поэта. Удалено от людей насколько это только возможно, чтобы не вызывать слишком много неудобств. Тишина и лес под боком...

Она величавой походкой приблизилась к ожидающим гостям. Оба встали со своих мест, завороженные её приходом. В молчании Художник приветственно поцеловал протянутую тёплую руку. Он ни ни разу не взглянул в глаза хозяйке дома, голова его была опущена, словно под грузом какой-то давней тайной вины. Феникс, не зная, что делать, с уважением наклонил голову, положив руку на сердце в едва заметном поклоне. 

— Я вижу здесь новое лицо, — она подала голос после немого приветствия. — Не представишь нас? 

— Это Феникс, — начал Художник. — Я подумал, ты сможешь ему помочь и... 

Он не договорил. Вечность подошла к незнакомцу почти в упор, тот едва не отшатнулся. Что-то внутри затрепетало, забило тревогу. Со слов самого Феникса, он чувствовал себя так, как будто из-под ног ушла земля и в это же мгновение он с ужасающей скоростью устремился в бездну. Дышать стало трудно. 

Только вот всё это выражалось лишь в мелком дрожании пальцев. Он так и не смог объяснить ни себе, ни мне, от чего так неистово колотилось сердце. 

Они пожали руки. 

— Ну что ж, — сказала она. — Пройдемте. Напою вас облепиховым чаем, а вы расскажете мне о вашей проблеме. Мне стало интересно.