Стейси

Я встаю с кровати и, медленно перебирая ногами, на цыпочках иду к двери. В коридоре не слышно ни звука.

Буквально мертвая тишина.

Мое тяжелое дыхание эхом отдается в ушах, заставляя сердце биться еще быстрее. Сглатываю образовавшийся в горле ком.

Говорят, в старых домах по ночам можно встретить призраков умерших здесь людей.

Тянусь трясущимися пальцами к резной ручке двери, кусая губы и уговаривая себя не трусить.

— Все будет хорошо, Стейс, — шепчу сама себе, и звук моего голоса в этой мертвой тишине звучит так, будто я не разговаривала лет сто. Хриплый шепот пугает меня, и я решаю просто молча выйти из комнаты и больше не трепать самой себе нервы. Делаю глубокий вдох и, задержав дыхание, толкаю дверь. Она открывается с тихим скрипом, и я выглядываю в темный коридор, ожидая увидеть кого угодно, начиная с Дилана и заканчивая каким-нибудь жутким монстром из старых фильмов ужасов.

Но на лестнице пусто.

Мне становится не по себе, ведь я отчетливо слышала шаги. Я слышала скрип ступеней и могу поклясться, что дальше лестницы то, что поднималось по ней, не ушло. В нерешительности топчусь на месте, боясь сделать шаг вперед. Мои руки трясутся, сердцебиение учащается.

Стейси Мэддокс, ты трусиха!

Делаю глубокий вдох и сжимаю ладони в кулаки.

Все будет хорошо. Это просто нервы.

Переступаю порог, цепляясь дрожащими пальцами за косяк. В коридоре оказывается не так темно, как казалось на первый взгляд. Сквозь окна свет от луны проникает в дом, тускло освещая помещения. Я скольжу взглядом по резным перилам и стенам, ощущая себя героиней какого-нибудь второсортного ужастика. Вот сейчас снова заскрипит лестница и я увижу маленькую девочку в белом платье. Улавливаю шорох со стороны уборной и медленно поворачиваю голову. Ожидаю увидеть хотя бы чей-нибудь силуэт.

Пусто.

— Так, Стейс, возьми себя в руки, тебе показа...

Обрываю себя на полуслове, с ужасом наблюдая за тем, как из темноты к моим ногами подъезжает игрушечный трактор. Маленькие колеса тихо поскрипывают и шуршат по старому деревянному полу, а человечек внутри кабины шатается из стороны в сторону. Облупившаяся красная краска и ночь за окном придают игрушке настолько жуткий вид, что я непроизвольно делаю пару шагов назад, стремясь сбежать. Расширенными от страха глазами вглядываюсь в темный участок коридора, пытаясь разглядеть того, кто вытолкнул игрушку. Быть может, это дурацкая шутка?

Но кто может так шутить?

— Стейси?

Сердце проваливается куда-то вниз, а волоски на руках встают дыбом, и я с громким визгом поворачиваюсь. Дилан хватает меня за плечо и закрывает мой рот ладонью.

— Не кричи, разбудишь всех.

Недовольно мычу, втягивая носом воздух. Кислорода не хватает, и я грубо отталкиваю руку О'Брайена. Парень пожимает плечами и прислоняется к стене.

— Ты меня чуть до инфаркта не довел, — шиплю я, обнимая себя за плечи и переступая с ноги на ногу. Меня трясет, с трудом сглатываю скопившуюся во рту жидкость. — Сдурел? Нельзя так пугать.

— Не мои проблемы, что у тебя не все в порядке с нервами, — Дилан дергает уголком рта, смягчая тем самым резкий тон. — И часто ты бродишь по ночам?

— Я не брожу, меня разбудили шаги, — чувствую себя полной дурой, но, для закрепления эффекта, поворачиваюсь к игрушечному трактору и опасливо беру его в руки. Дилан щурит глаза и чешет щеку.

— Откуда это у тебя?

— Он сам выехал оттуда, — указываю пальцем в сторону неосвещенного участка коридора и замечаю, что моя рука слегка дрожит. О'Брайен нервно облизывает губы и вытирает ладони о серые пижамные штаны. Осторожно забирает у меня игрушку и с неким интересом рассматривает ее.

— Это мое.

— Мальчик, сколько тебе годиков? — мне становится смешно и я пытаюсь разрядить обстановку, скорее, даже для того, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, однако парень не поддерживает шутку, а лишь закатывает глаза и легонько постукивает костяшками пальцев по моему лбу.

— Играл с ним в детстве. Не думай, что у меня по комнате разбросаны плюшевые игрушки и солдатики.

Фыркаю и дергаю головой, уворачиваясь от очередного удара. Тру лоб и мнусь, не решаясь задать мучающий меня вопрос. Боюсь показаться еще большей идиоткой, однако любопытство пересиливает.

— Дилан... Как обычная, даже не заводная игрушка, может сама ездить по дому?

О'Брайен щурит глаза и качает головой. Кладет руку мне на спину и подталкивает в сторону комнаты, явно не собираясь отвечать на мой вопрос. Я спотыкаюсь о собственную ногу, чем вызываю у парня смешок.

— Осторожнее, Стейс.

Поджимаю губы и захожу в комнату. Поворачиваюсь, чтобы закрыть дверь, и натыкаюсь на внимательный взгляд Дилана. Он вертит в руках игрушку, разглядывая меня так, будто хочет о чем-то рассказать, но боится. Я хмурюсь.

— Эй?

Парень передергивает плечами и делает шаг назад.

— Спокойной ночи, Стейси.

Я настороженно киваю и тяну руку к двери. Дилан идет в сторону своей комнаты, но через мгновение оборачивается на меня.

— И еще. Лучше не выходи ночью из комнаты.

***

Утром я спускаюсь на кухню, старательно перешагивая скрипучие ступени. Со стороны я, наверное, выгляжу как ребенок, только научившийся ходить. Цепляясь за перила делаю гигантские шаги и, спустившись, чуть ли не с гордостью оглядываюсь на лестницу. Я победила тебя, скрипучее чудовище! Прохожу мимо двери в подвал и на мгновение замираю. Мне становится не по себе, я вновь улавливаю этот чертов запах гнили, однако, он пропадает так же неожиданно, как и появился. Строю недовольную рожицу двери и захожу на кухню. За столом уже сидят мама с Джаспером. Мальчик, заметив меня, приветливо машет перемазанной в каше ложкой, и я не могу сдержать улыбки.

— Доброе утро, милая, — мама кивает на стул. — Сейчас будет завтрак. Как спалось?

— Отлично, — вру. — А где отец?

— Они с Эдом пошли смотреть ангар.

Женщина ставит передо мной яблочный сок, йогурт и пару тостов. Я мычу что-то нечленораздельное, жадно впиваясь зубами в горячий тост. Размышляю о ночном происшествии, однако не могу придумать разумного объяснения тому, что произошло.

Дилан что-то знает.

Раздраженно вздыхаю и делаю большой глоток из стакана. Холодный сок после горячего обжигает горло, и я кашляю.

— Стейси, — укоризненно тянет мама, вставая из-за стола и убирая тарелку Джаспера. Мальчик неуклюже спрыгивает со стула и, быстро перебирая ножками, убегает из кухни. Слышу женский смех и в дверях появляется Лиза. Старая женщина снимает грубые садовые перчатки и подходит к раковине, чтобы вымыть руки.

— Джаспер такой активный мальчик, — весело произносит она и подмигивает нам с мамой. — Дом прямо ожил с вашим появлением.

Джулия поддерживает разговор, а я быстро расправляюсь с завтраком и выхожу из кухни. Быстро миную дверь в подвал и выбегаю на улицу. Щурюсь от яркого солнца и вдыхаю свежий воздух. Одергиваю старую растянутую футболку и вытираю руки о джинсы.

— Если ты любишь старые поношенные футболки, то я могу отдать парочку.

Услышав голос позади себя, шарахаюсь в сторону и хватаюсь за сердце. Поворачиваю голову и смеряю довольно улыбающегося Дилана недовольным взглядом. О'Брайен закатывает рукава черно-зеленой клетчатой рубашки и поднимает брови.

— Что? Опять испугал?

— Нельзя так подкрадываться к людям, — делаю пару глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. — Если ты таким образом решил выжить меня из своего дома, то поздравляю, это может сработать.

— Не думал, что ты такая пугливая, — парень отодвигает меня в сторону и выходит на улицу. Широко зевает и потягивается, подставив лицо лучам солнца. Поджимаю губы и осторожно сажусь на ступени, чувствуя, как тепло распространяется по всему моему телу.

— Неужели тебя так легко напугать? — продолжает Дилан, поворачиваясь ко мне. Из-за солнца я не вижу его лица, но по тону мне кажется, что он весьма серьезен.

— Нет, — ворчу, опуская взгляд на свои кроссовки. — Я люблю фильмы ужасов и ни капли их не боюсь.

— И кошмары не мучают?

— Нет, — хмурюсь. — Это допрос?

— Это элементарный интерес к человеку, с которым мне предстоит жить как минимум до окончания школы.

Я вздыхаю, вспоминая о новом испытании, ожидающем меня через месяц. Выпускной класс в новой школе — что может быть хуже?

Словно прочитав мои мысли, Дилан садится рядом и толкает меня плечом.

— Школа тут, конечно, отстой, но люди адекватные.

— За сверстников не беспокоюсь, я не умею находить общий язык с учителями.

— Покажешь того, кто умеет, и я заплачу тебе сто баксов, — парень смеется, и его настроение передается мне.

— Да любой ботаник!

— Я говорил про нормальных людей!

Мы дружно хохочем, и мне кажется, что пребывание в этом доме, возможно, окажется не таким уж и плохим.

***

Джаспер стоит напротив двери в подвал и с улыбкой тянется к ручке. Он слышит, как ласковый женский голос зовет его туда, обещая интересную игру. Он слышит, как голос обещает, что поиграет и с его сестрой.

А за дверью к деревянной поверхности Оно прикладывает гниющие руки и проводит распухшим языком по бледным губам.

***

Мы с Диланом сидим, греясь на солнце, и я чувствую, как меня начинает клонить в сон. Приваливаюсь плечом к дверному косяку и широко зеваю, прикрыв рот рукой. Смотрю на то, как подсолнухи лениво покачиваются на легком летнем ветерке, и думаю, что все мои ночные страхи — это всего лишь нервы из-за переезда. В таком светлом месте не может случиться ничего плохого.

— Если ты вырубишься, я тебя наверх не потащу, — предупреждает О'Брайен и трет переносицу. — Взбодрись. Твой отец идет.

Поднимаю голову и смотрю в сторону ангара. Перед глазами пляшут цветные пятна, и мне приходится пару раз с силой надавить на глаза, чтобы разглядеть хотя бы силуэт Бена. Отец идет рядом с Эдвардом. Мужчины что-то оживленно обсуждают, и мне радостно видеть отца таким живым. Его глаза буквально сияют от счастья, губы растянуты в восторженной улыбке. Бен похож на ребенка, которого оставили на ночь в магазине со сладостями. Он счастлив.

В городе он таким не был.

В городе все было по-другому.

Думаю, что все же переезд был правильным решением. Это будет полезно для всех нас.

Заметив нас с Диланом, отец и Эдвард прекращают обсуждать свои дела и приветливо машут нам.

— Привет, ребенок, — папа наклоняется и целует меня в макушку, и я притворно ворчу, выражая недовольство его приступами нежности на людях. Дилан встает со ступеней и кивает своему деду, пропуская его в дом. Мистер О'Брайен хлопает внука по плечу.

— Ты не видел Лизу?

— Она вроде была на кухне с миссис Мэддокс, — отзывается Дилан, засовывая ладони в задние карманы своих поношенных джинс. Эд задумчиво кивает.

— Зайди потом к нам.

— Я помню, — резко отвечает парень, и я вздрагиваю. В его голосе слышится злоба и испуг. Становится не по себе. Создается впечатление, будто у Эдварда и Лизы какие-то дела, от которых Дилан не в восторге. Я вижу, что О'Брайен напряжен, что совершенно не вяжется с его веселостью. Хоть я его и не знаю, но мне кажется, что он довольно позитивный парень.

Что же может его разозлить? Что же может его напугать?

Старик быстро скрывается в доме и Дилан расслабляется. Прислоняется спиной к стене и смотрит на моего отца.

— Как вам ангар, мистер Мэддокс?

— О, он замечательный! — папа радостно трет ладони, еще больше напоминая ребенка. Я поджимаю губы, пытаясь скрыть улыбку. — Кстати, ваша машина — это нечто! Форд Мустанг 1964 года! Вот уж не думал, что встречу этого красавца здесь!

— Он уже давно не на ходу, — Дилан чешет подбородок, задумчиво глядя в сторону блестящего на солнце ангара. Отец складывает руки на груди и игриво толкает меня плечом.

— Хэй, Стейс, ну-ка, скажи ему, кто твой отец?

— Первоклассный механик, способный вернуть к жизни любую тачку? — приподнимаю брови, напустив на себя самый суровый вид, на который только была способна.

— Бинго! — Бен треплет меня по голове. — Эдвард уже дал согласие на ремонт Мустанга. Надо только сгонять в город и прикупить пару запчастей. Стейси, поедешь со мной?

— Оценить местные блага цивилизации? Пожалуй, да, — задумчиво киваю. — А можно я, пока ты собираешься, посмотрю хотя бы на это чудо 60-х годов?

Отец кивает и пристает к Дилану с вопросами о том, где в городе находится магазин и каковы расценки, а я бегу в сторону ангара. Не скажу, что я фанатка различного старья, однако, я часто бывала у папы на работе и часами наблюдала за тем, как он ремонтирует машины, как он буквально вдыхает жизнь в эти поломанные куски железа. Бен любил свою работу, мог сутками копаться в автомобилях. И мне жаль, что ему пришлось все бросить ради нас.

Бросить из-за меня.

Подхожу к огромной железной двери ангара и, навалившись всем своим весом, с трудом открываю ее. Дверь издает жуткий не то скрип, не то лязг, и меня передергивает.

Как будто кто-то только что скрипел ногтями по школьной доске. Захожу внутрь и с интересом оглядываю огромное помещение. Маленькие окошки пропускают совсем немного света, из-за чего в ангаре царит полумрак. Создается впечатление, что я попала в другой мир. Более мрачный. Однако, мне нравится это. Прохожу между большими балками, поддерживающими конструкцию, провожу пальцами по железному столу, на котором разложены различные занятные инструменты, о назначении которых я могла только догадываться. В ангаре слишком много хлама, но это кажется мне правильным. Уютным.

Наконец нахожу старый Форд Мустанг и начинаю понимать папин восторг. Осторожно дотрагиваюсь до гладкого красного бока машины и веду пальцами вдоль окна до капота. Наклоняюсь ближе, чтобы рассмотреть фары.

***

Он стоит позади Стейси и тянет к ней дрожащие руки, с которых капает кровь. Рот раскрыт в немом крике, а темные дыры на месте глаз смотрят сквозь темноволосую девушку. Он на подгибающихся ногах делает неловкий шаг вперед и издает короткий шипящий звук.

— Стейси...

***

Я замечаю в отражении фары нечеткую тень позади себя и слышу тихий шепот.

— Стейси...

Тяжело вздыхаю и медленно разгибаюсь. Отчего-то мне не страшно, скорее наоборот. Я злюсь.

— Дилан, знаешь, это уже не смешно. Я сказала же, что не...

Поворачиваюсь и замолкаю на полуслове.

Позади меня никого нет.

Нервно оглядываюсь, надеясь, что тот, кто только что стоял сзади где-то спрятался. Надеясь, что это всего лишь идиотский прикол.

Но в ангаре кроме меня никого нет.

А еще я не слышала шагов.

Обнимаю себя руками за плечи и гулко сглатываю. Уютная атмосфера ангара пропадает, сменяясь ужасом. Мне кажется, что темнота сгущается, давит на меня.

Я четко слышала, как кто-то произнес мое имя.

Медленно выдыхаю и с удивлением отмечаю, что изо рта валит пар. Тру предплечья. Температура начинает понижаться. Издаю нервный смешок, вспоминая, что в фильмах так всегда описывалось появление призраков.

Стейси, вместо того, чтобы смеяться, беги отсюда!

Мой внутренний голос, кажется, дает дельный совет, и я начинаю пробираться к выходу, настороженно оглядываясь по сторонам. От страха мне начинает казаться, что за мной кто-то следит из темноты. Нервно облизываю губы и выдыхаю еще одно облачко густого пара.

Это мое воображение.

Всего лишь воображение.

***

Он стоит среди тьмы и смотрит пустыми глазницами вслед убегающей девушке. Медленно, как кукла, склоняет голову на бок. Из груди вырываются шипящие звуки. Кажется, он хочет что-то сказать.

Вытягивает бледную руку, указывая на выход из ангара и выдавливает одно слово, зная, что его никто не услышит.

— Беги...

***

Дилан

Наконец избавившись от Бена, я медленно поднимаюсь по чертовой скрипучей лестнице на третий этаж. У меня нет никакого желания идти в комнату Эда и Лизы, но я знаю, что если не пойду, то потом меня ждет суровый выговор от бабушки. Поднявшись наверх, я едва успеваю отскочить в сторону, так как меня чуть не сбивает с ног Джаспер. Мальчик громко смеется и бежит вниз.

Словно играет с кем-то в долбанные догонялки.

Громко сглатываю и считаю до десяти, чтобы успокоиться.

Ты не должен бояться. Ты знаешь, что происходит, когда ты боишься.

Зажмуриваюсь и тру переносицу. О да, я прекрасно знаю, что происходит. Подхожу к двери, покрытой белой краской и толкаю ее. В комнате стариков пусто, но я знаю, что скоро они поднимутся сюда, чтобы обсудить наше дело.

Наше?

Их — возможно. Но не мое.

Сажусь на старую двуспальную кровать у стены и сцепляю руки в замок. Сверлю взглядом кроссовки, прислушиваясь к звукам за окном. Слышу радостный смех Джаспера и громкий крик Джулии, зовущей сына домой. Слышу голос Бена, который предупреждает жену о том, что ему требуется отъехать в город. Он с восторгом говорит о том, что ему разрешили починить наш старый Мустанг. Слышу голос Стейси. Запускаю пальцы в волосы и с силой тяну. Они не заслужили этого. Они не должны быть в этом сраном доме. 

— Хорошо, что ты уже здесь.

Поднимаю голову и встречаюсь глазами с Лизой. С лица старухи слетает доброжелательное выражение, взгляд становится колючим. Злым. Каким-то волчьим. Женщина проходит в комнату и снимает синий фартук. Садится на стул напротив меня и скрещивает руки на груди. Я поджимаю губы и кошусь в сторону двери.

— А дед?

— Он придет позже, — Лиза щурит глаза. — Мы решили перепрятать ключ. У тебя.

— Зачем? — по спине пробегает холодок, но я стараюсь не выдать своего страха при упоминании об этой вещи.

Точнее, о том, что она открывает.

— В доме ребенок. Если он его найдет и выпустит его... А твоя комната единственное место, куда не попасть.

— А ты не пробовала просто продать этот дом каким-нибудь идиотам и уехать куда подальше? А заодно и нам с Эдом дать свалить? — вопрос вырывается сам собой. Этот разговор повторяется практически постоянно на протяжении многих лет, однако я не могу перестать задавать его. Наверное, в глубине души я надеюсь, что она передумает и мы уедем из этого кошмара.

Но бабушка реагирует точно так же, как и всегда.

— Дилан, это наш дом.

Вздыхаю и забираюсь в обуви на кровать. Лиза с каменным выражением лица следит за мной, словно ей все равно. Задумчиво трет подбородок.

— Ты знаешь, что мы должны были пригласить сюда этих людей.

— Ага. Мы перестали бояться, — закатываю глаза, повторяя любимую бабушкину фразу.

Мы перестали бояться.

Мы. Но не все.

— Именно, — Лиза пристально смотрит на меня своими темными злыми глазами, и мне становится не по себе. — Ты умный парень. И ты не расскажешь им ничего.

Нервно облизываю губы и киваю, понимая, что у меня нет выбора. Я молча протягиваю ладонь и бабушка кладет в нее ключ от этого чертового подвала.

От подвала, который хранит чудовищные тайны.