1965 год

Голос зовет его.

Джендри сжимает в руке заряженное ружье, которым он никогда не собирался пользоваться. Ружье, приобретенное для красоты и того, чтобы припугнуть какого-нибудь мелкого воришку, решившего залезть в его дом. Он стоит у раскрытой двери в подвал и смотрит в Его глаза.

Убей их всех.

Оно подбирается ближе, ползет по ступеням, напоминая огромное насекомое. Замирает на последней ступени и терпеливо ждет, когда Картер решится.

Мужчина трясущимися руками поднимает ружье и взводит курок.Убей их всех.

А Джендри Картера уже нет.

***

Дилан

Буквально врываюсь в дом и замираю посреди прихожей, прислушиваясь к тишине. Ни шагов, ни шорохов. Ничего.

Взбегаю по лестнице на третий этаж и заглядываю в комнату Джаспера. Мальчик спит, прижав к себе плюшевого кролика. Губы сами собой раздвигаются в улыбке, настолько умиротворяюще выглядит эта картина. Что-то слишком светлое в этом гнилом доме.

Я должен вытащить его отсюда.

Шмыгаю носом и тихо прикрываю дверь. Иду в сторону комнаты Эдварда и Лизы, мельком заглядывая к Мэддоксам. Отмечаю, что женщина и вправду спит, а Бена дома нет. Спасибо, дед.

Толкаю дверь в комнату Лизы и Эдварда и сразу кидаюсь к старому комоду возле кровати, закатывая рукава толстовки. Выдвигаю верхний ящик и аккуратно перекладываю вещи, старательно запоминая в каком порядке все лежало. Где Лиза может прятать ключ?

В носке? Под матрасом? Не таскает же с собой постоянно, его же и потерять можно. Что было бы неплохо. В первом ящике нужной вещи не нахожу и быстро складываю одежду обратно. Дергаю на себя второй.

— Не здесь.

Тихий шепот за спиной раздается слишком неожиданно. Резко поворачиваюсь на звук, врезаясь поясницей в комод.

Эмили Картер смотрит на меня пустыми, буквально мертвыми глазами. Она стоит напротив меня на расстоянии вытянутой руки. В этот раз она не кричит. Просто прожигает черными глазами, которые так можно назвать только с большой натяжкой.

Сглатываю.

Спокойно, Дил. Она ничего не сделает.

Сжимаю ладони в кулаки и делаю глубокий вдох.

— Ключа здесь нет?

С удовлетворением отмечаю, что мой голос не дрожит, а сердцебиение приходит в норму. Эмили качает головой.

— Бен.

— Он у Бена? — хмурюсь. Почему у него?

Призрак отрицательно вертит головой.

— Она подкинет его Бену? — делаю вторую попытку, все так же не понимаю, почему именно Мэддокс. Он, вроде бы, совершенно и думать забыл про подвал. В чем смысл?

Эмили, словно прочитав мои мысли, поворачивается лицом к коридору и вытягивает руку.

— Подвал.

— Я не понимаю тебя, — раздраженно тру подбородок. С призраками общаться — одно мучение. Прямо ничего не скажут, делая идиотские намеки. Спасибо, что хотя бы не пытается из окна выбросить, дабы на меня снизошло озарение.

Картер молча поворачивает ко мне голову и несколько секунд просто смотрит. Облизываю пересохшие губы. Зрелище не для слабонервных. Хорошо, что у меня, похоже, психика уже нарушена. Хуже не будет.

— Луиза, — наконец шепчет она и растворяется в воздухе, будто бы ее и не было. С недоумением смотрю на место, где она только что стояла.

Луиза?

При чем здесь она?

***

Стрелки часов замирают, едва пробивает полночь. В доме наступает тишина. Слышно только тихое дыхание спящих людей. Бен сидит на краю кровати и прислушивается к голосу, который зовет его. Мужчина склоняет голову на бок, глядя перед собой. Его глаза ничего не выражают. Кажется, что он просто спит с открытыми глазами.

Бен...

Мэддокс медленно поднимается на ноги, чтобы не разбудить Джулию, ворочающуюся во сне. Женщина что-то бормочет под нос и переворачивается на бок лицом к двери. Бен выходит из комнаты. Перешагивает ступени, стараясь никого не разбудить скрипом старых досок. Голос все так же звучит в голове, с каждым шагом становясь все громче.

Бен...

Мужчина останавливается напротив двери в подвал. Дергает ручку, но ничего не происходит.

Выпусти меня.

Запах гнили окружает со всех сторон, но мужчина не обращает внимания. Лишь дергает дверь как одержимый, пытаясь исполнить Его просьбу.

Открой подвал.

Сильнее на себя. Напрягая все мышцы, прикладывая буквально нечеловеческие усилия. Еще немного — и дверь не выдержит напора. Еще пара рывков...

— Что ты делаешь?

Джулия стоит рядом и, хмуря брови, смотрит на мужа, который мотает головой и с удивлением разглядывает дверь перед ним. Запах исчезает.

— Похоже, опять ходил во сне, — Бен передергивает плечами и устало трет переносицу. С трудом подавляет зевок. Ему не идут на пользу ночные прогулки. Под глазами залегли глубокие тени. Как будто он совсем не спит.

— Просто сумасшедший дом, — Джулия закатывает глаза и обнимает себя за плечи. — С переездом сюда все пошло кувырком. Стейси сходит с ума, ты бродишь во сне. Скоро и Джаспер начнет что-нибудь вытворять!

Бен исподлобья смотрит на жену, заставляя ее говорить все тише. Женщина замолкает и неосознанно делает шаг назад. Взгляд Мэддокса тяжелый.

Нечеловеческий.

— Тебе все портят жизнь, да? — мужчина дергает уголком рта, словно пытаясь улыбнуться. — Стейси нарочно падает с лестницы. Я специально хожу во сне. И все на зло тебе. Мир же вертится вокруг одной тебя, да, Джулс?Женщина молча смотрит на мужа, с каждым словом словно уменьшаясь в размерах. Бен будто камни бросает.

Он никогда себя так не вел.

— Ты уже не знаешь, к чему прицепиться, — буквально шипит Мэддокс. — Хочешь, чтобы все снова пришло в норму? Так перестань вести себя как последняя тварь.

Выплевывает последнюю фразу и быстро проходит мимо буквально оцепеневшей жены. Джулия боится сделать глоток воздуха. Словно от этого движения остатки той нормальной жизни разобьются вдребезги. И тогда точно все полетит к чертям.

Уже все летит к гребаным чертям.

***

Стейси

Утром я просыпаюсь от настойчивого звонка мобильного телефона, лежащего под подушкой. В ухо врезается голос Тейлор Момсен, исполняющей «Panic», и я недовольно ворчу. Не знаю, сколько сейчас времени, но я прибью того, кто меня разбудил.

Лениво шарю под подушкой и смотрю на дисплей, на котором высвечивается имя «Дилан». Нажимаю на кнопку приема вызова и зеваю.

— Ты время видел?

— Девять утра, — невозмутимо отвечает ОʼБрайен. — Домой не торопишься?

— Не особо, — сажусь на кровати и морщусь. Ребро все еще ноет. К счастью, нога, кажется, прошла. Да и голова не так сильно болит, лишь шея онемела. — Меня должны были выписать в одиннадцать.

— И ты благополучно меня об этом не предупредила, — ворчит парень, и я ясно представляю себе, как он закатывает глаза. — К счастью, доктор любезно разрешил мне забрать тебя, так что, калека, собирайся. Жду в коридоре.

Надуваю губы и вздыхаю. Дилан отключает телефон, и мне остается лишь «отодрать» себя от кровати. Завязывай, Стейси, каникулы закончились. Задумчиво щурю глаза и некоторое время «таращусь» в пространство. Собирайся? Меня привезли сюда в домашней одежде, спасибо, что дали хоть кроссовки натянуть. Лишь отец вечером после работы завез расческу и теплую толстовку.

Натягиваю ее поверх футболки и кое-как всовываю ноги в обувь. Жаль, что я не имею привычки носить дома носки.

Пару раз провожу щёткой по волосам и кладу в карман толстовки мобильный телефон.

Верчу в руках расческу, а потом пожимаю плечами. Делать нечего, выйду эпично. В пижамных шортах, старой толстовке, кроссовках и с расческой в руках. Красота. Хоть на камеру снимай.

Быстро заправляю койку и выхожу из палаты. Дилан стоит напротив двери, прислонившись спиной к стене. Руки скрещены на груди, ладони сжаты в кулаки. В одном он сжимает ключи от машины. Парень явно не выспался, так как широко зевает, не успев прикрыть рот. Под глазами замечаю синяки и неодобрительно цокаю языком.

— Не спал?

— Думал. Иногда полезно, — он опускает взгляд на расчёску и фыркает. — И это все?

— Еще я прилагаюсь, — торжественно вручаю ему щетку. Дилан вновь издает смешок, но берет протянутую ему вещь. Снова зевает, и я не могу сдержать ответной реакции.

— Прекрати, — пихаю его в бок и, сориентировавшись в идентичных белых коридорах больницы, иду к выходу. ОʼБрайен лишь пожимает плечами и подстраивается под мой шаг инвалида. Мы идем бок о бок, и я скрещиваю руки на груди, так как внезапно мне становится трудно дышать. Щеки начинаю гореть, и я выпускаю воздух через рот. Морщусь и сваливаю все на больное ребро. Кто знает, какая там реакция. Никогда ребра не ломала. 

Дилан осторожно тыкает меня пальцем в бок.

— Как себя чувствуешь?

— Как будто меня столкнул с лестницы бешенный призрак, — закатываю глаза. — Нога уже не болит.

— Я тебя предупреждал, — ОʼБрайен хмыкает. Сердито кошусь в его сторону.

— Ненавижу эту фразу.

— Видимо, тебе еще не раз предстоит ее услышать. Или фразу «я же тебе говорил». А еще лучше «я был прав».

Снова закатываю глаза и быстро перебираю ногами, сердито топая по белому полу. Наверное, со стороны я напоминала обиженного ребенка, но, честно говоря, поведение Дилана начинает раздражать. А если быть еще более точным — ненавижу, когда я неправа.

Парень в мгновение ока догоняет меня и снова идет рядом. К счастью, он молчит.

Выходим из больницы, и я начинаю оглядываться в поисках джипа. Дилан берет меня за локоть и ведет на парковку за больницей. Настроение приподнимается, когда я наконец замечаю знакомый красный Wrangler. Радость, конечно, омрачается тем, что эта прелесть повезет меня в адский дом, но хотя бы двадцать минут я побуду в месте, которое мне нравится. Забираюсь на переднее сидение и поджимаю ноги. Дилан с неодобрением смотрит на мои манипуляции, но лишь садится за руль и вставляет ключ в зажигание. Мотор начинает урчать, и я закрываю глаза, наслаждаясь знакомыми с детства звуками. Как же хочется оказаться с отцом в нашей старенькой мастерской в окружении машин. Просто мечта.

ОʼБрайен выруливает с парковки, глядя на дорогу. Я отворачиваюсь к окну и рассеянно разглядываю проплывающие мимо дома. Через пару минут они сменяются редкими деревьями, растущими вдоль дороги. Голова вновь начинает болеть, и я закрываю глаза. Под мерное урчание мотора тянет в сон, но я напоминаю себе, что скоро окажусь «в тылу врага», а если быть конкретной, то в одном доме с Лизой, и это заставляет взбодриться. Кусаю губы и кошусь в сторону Дилана, который не отрываясь смотрит вперед, уверенно сжимая руль. В голове возникает вопрос, который, в общем-то, волнует меня уже давно, и я делаю глубокий вдох, набираясь смелости.

— Дилан?

Парень что-то мычит, и я воспринимаю это как предлог к продолжению. Оттягиваю рукава толстовки, пряча в них ладони, и ерзаю на сидении.

— А что сделала Лиза?

ОʼБрайен хмурится и вопросительно смотрит в мою сторону. Видимо, она много чего сделала и он не понимает, о чем конкретно я спрашиваю. Облизываю губы и шмыгаю носом.

— Почему ее все бояться? Ну, то есть... Почему вы с Эдвардом не уехали из этого дома? Это же из-за Лизы?

— Весьма проницательно, — хмыкает парень и чешет висок. — Она не хочет, чтобы кто-то покинул дом.

— Почему? — обнимаю колени и подтягиваю их к груди, но на первом же повороте меня заносит в сторону, и я возвращаюсь в нормальное положение. Дилан лишь закатывает глаза.

— Понятия не имею.

— Так почему нельзя просто уехать? — в в этот раз я не и не думаю так просто сдаваться. Хочу получить ответ хотя бы на некоторые свои вопросы, которых накопился уже приличный такой список. — Что она сделала?

— Она убила моих родителей. И отца Итана.

Не отрываясь смотрю на парня, искренне надеясь, что это просто идиотская шутка. Внутри все холодеет от осознания, что это правда, и я обнимаю себя за плечи. Дилан продолжает смотреть вперед. С трудом сглатываю и задаю вопрос, на который не особо хочу знать ответ.

— За что?

— Родителям надоело жить в этом аду, — тихо отвечает ОʼБрайен, явно не горя желанием говорить на эту тему. — Они решили забрать меня и уехать. Отправились в магазин, чтобы закупиться в дорогу. У машины отказали тормоза. Похоже, Лиза подрезала их.

— А отец Итана?

— Он был шерифом и другом моего отца. Похоже, он просто слишком много знал.

Передергиваю плечами. В голове просто не укладывается. Три человека. Убить троих людей только за то, что они много знали. Лиза сумасшедшая. Определенно чокнутая старуха, живущая в доме с монстрами. Угораздило же. Внутренности сжимаются от страха за брата, который в случае чего и постоять-то за себя не сможет. Облизываю губы.

— Можешь вести побыстрее?

Дилан несколько секунд смотрит на меня, а потом переводит взгляд на дорогу. Он прекрасно понимает, что творится у меня в душе. Поэтому молча вжимает педаль газа в пол.

***

Итан останавливается напротив полицейского участка и делает глубокий вдох, разглядывая приземистое серое здание — обитель местного правопорядка. Над дверью одиноко развевается флаг Соединенных Штатов. Парень хмыкает, вспоминая, сколько раз он попадал сюда в течение последних пяти лет. Мелкое хулиганство, кражи. Даже попытка поджога этой сраной школы, которую он уже ненавидит. После смерти отца все стало по-другому, а точнее, просто мир слетел с катушек.

Поднимается по скрипучим ступеням и толкает обветшалую дверь. Внутри прохладно, помещение освещается тусклыми лампами, создавая настолько гнетущую атмосферу, что хочется удавиться.

Спаркс проходит по небольшому коридору и оказывается в нужном ему кабинете. Утром в отделе всего лишь пара человек. Сейчас, судя по всему, они патрулируют город. За столом сидит худощавый мужчина в форме шерифа и читает какой-то отчет. Услышав шаги, он поднимает голову и вздыхает, заметив своего посетителя.

— Итан, какими судьбами? Опять ограбил кого-то?

— Нет, я тут по делу, — парень садится напротив шерифа и быстро облизывает губы. — Дэррил, я по поводу отца.

Дэррил Коннор захлопывает папку с отчетом и исподлобья смотрит на сына своего погибшего друга. Итан приходит уже не в первый раз. По своей воле, чтобы все же узнать, что случилось с Брэндоном Спарксом. Нынешний шериф не может понять, зачем ему это. Чтобы рассказать больной матери? Миранда не в себе вот уже пятый год. Как будто от правды ей станет лучше. Просто, чтобы самому успокоиться? Никто из тех сотрудников, кто был на ферме в ту ночь, так и не поняли, что же все-таки случилось. Просто в какой-то момент из дома выбежал Эдвард ОʼБрайен и приказал вызывать скорую.

Так, что же он может рассказать Спарксу-младшему?

— Я же просил не упоминать ту ночь, — Коннор откашливается и сцепляет пальцы в замок. Перед глазами вновь возникает перекошенное от ужаса лицо Брэндона.

Та ночь. Они все так и называют ее.

— Дэррил, я должен знать, что случилось, — Итан подается вперед. В его глазах застыла мрачная решимость, которую Коннор нередко видел и в старом шерифе.

— Я не знаю, что там произошло, — мужчина вздыхает. — Он просто зашел в дом.

— А что было до этого? — в голосе Спаркса звучат деловые нотки, и Дэррил горько усмехается. Кажется, будто его старый друг вернулся с того света, чтобы раскрыть очередное дельце, а потом похлопать своего помощника по плечу и потащить его в бар, приговаривая «да, Коннор, нелегкая была работенка».

— Ты же сам знаешь. Авария. Погибли Стивен и Маргарет ОʼБрайены. Твой отец был сам не свой. Никого не подпустил к машине.

— Почему?

— Сначала я подумал, дело в том, что Стив и Брэндон были лучшими друзьями, — Дэррил чешет висок и хмурится. — Но это была идиотская мысль. Ведь твой отец был профессионалом и на работе отключал все чувства.

— Он не вел себя как-то странно? — Итан внимательно слушает шерифа, старательно запоминая буквально каждое слово. Мысли путаются. Что произошло в этом чертовом доме?

Дэррил некоторое время молча смотрит куда-то за спину парню, задумчиво щура глаза, а затем медленно говорит:

— Было кое-что... Мне показалось, что он не был удивлен этой аварии. Словно он знал, что это произойдет. И... Словно он точно знал, что искать в машине.

— Отец считал, что ОʼБрайенов могли убить? — уточняет Спаркс, чувствуя, как по спине пробегает холодок. — Аварию могли подстроить, и он догадывался об этом? Ты это имеешь ввиду?

Коннор лишь пожимает плечами.

— Может быть. Все же странно это все. В одну ночь погибают сразу три человека, при чем, один из них при довольно странных обстоятельствах.

Итан кивает и поднимается со стула. Шарит по карманам в поисках пачки сигарет и поворачивается к выходу, чтобы уйти, но шериф окликает его.

— Итан, я не советую тебе лезть в это дело. Это может быть опасно.

Спаркс ухмыляется в своей обычной манере и качает головой.

— Спасибо за заботу.

Отворачивается и, не дожидаясь ответа, покидает кабинет шерифа. Дэррил Коннор устало трет лицо. Природное чутье и интуиция полицейского подсказывала ему, что к ферме, печально известной как «ферма Картеров», лучше не приближаться. И кто знает, чем может обернуться простое желание выяснить правду...