– сядь.

у паши от одного указа ноги послушно подгибаются, роняют обратно на скамью. страх, думается вершинину, но вдогонку – слишком злой и усталый, чтоб бояться. в костенко все дело, хочется рассмеяться, да, блять, везде сраный костенко. но и не прикопаться ведь. сергей напугать не хочет. сергей знает, что ему нужно – прибить к стенке одним голосом и взглядом. руки уже замораны, а паша еще более грязный ошметок. и вершинин признает: действенно. голосом костенко бы оставаться на должности этого кгб до конца жизни, увы и ах – не удалось. даже орать б не пришлось, у сергея прекрасно выходит цепкие зубья паники пускать прямо так, спокойным голосом. а глаза – завершающий штрих. посмотришь – согласишься. ебнутый наглухо.

у паши от этого “ебнутый наглухо” почему-то сводит на только колени, но и прихватывает под глоткой. приказы и указания такого человека по своему существу адекватными быть в полной мере не бывают, такого слушать только в финале, когда выбор ограждается забором. паша послушно в капкан делает шаг, тяжко сглатывая. ворота захлопнуты, да ошейник на шее. дрессируйте, сергей костенко.

и верно ведь, псина беспризорная: сбежал из города за неясной целью и все бедокурит, сбивает людей, ломает горшки, тяфкает на большую страшную собаку, что одной лапой могла бы головой вдавить в пол, заставляя скулежом давиться. сейчас за шкирку держит как идиотского щенка. зубы на загривке острые, кожу сдирают. ошейник кольями вовнутрь.

все же, собака существо обученное под человечье желание.