Капли крови капали вниз, оставляя на асфальте красную пунктирую дорожку. Предплечье, кажется, очень пострадало, слишком сильно уж болело, но когда за тобой погоня, даже держаться за него было некогда. Сегодня день будний, к счастью, большинство людей сидит по домам и занимается своими обычными бытовыми делами, не обращая внимания на то, что происходит на улице. Бан Чан, пользуясь тем, что сумерки всё больше сгущаются, свернул в маленький проем между домами, обогнул машину и спрятался за ней, чтобы отдышаться и взглянуть на свое ранение. Вся ладонь, которой Чан зажимал предплечье, стала красной, как и белая рубашка, в которой он пошел на встречу с потенциальными свидетелями продажи некой пробирки, содержимое которой очень интересовало босса, кем бы он ни был. Но это был обман, всё давно уже было куплено, а Чан попал в ловушку, из которой едва выбрался живым. Если это можно так назвать, когда за тобой идет погоня, а из предплечья хлыщет кровь.

Откинув голову назад, Чан отдышался и осмотрелся. Главное не бежать сейчас домой, в штаб или в любое другое место, где их могут однажды поймать и повязать, да еще и с портфелем, полным кое-каких важных бумаг. Вряд ли государство оценит нарушение закона ради поимки преступников, даже опасных. Опасаться следовало как копов, так и тех, за кем они охотятся уже второй месяц. Таинственные личности, огромная пищевая пирамида, цепочка, состоящая из рыбок поменьше и рыбок побольше. Они беспорядочно плавают в океане, хаотично исследуя его дно и поверхность, камешки и водоросли, но в итоге сбиваются в косяк, и этот-то косяк и должен был указать на след самой большой рыбы в океане — акулы, страшной шрамированной акулы-осьминога с острыми зубами, отлично думающими мозгами и длинными липкими щупальцами. Хёнджин как-то нарисовал похожий образ и приклеил его на стену, чтобы никто не забывал их главную цель. Хотя никто и не собирался забывать.

Треск стекла, крик женщины, сработавшая сигнализация. Чан рефлекторно зажал уши руками и застонал, насилу заставляя себя встать и уйти подальше от опасности, хотя он даже сам не понимал, в какую сторону ему двигаться, куда податься. Сколько их? Пять? Десять? Где они спрятались? Сердце бешено колотилось, Чан озирался по сторонам, держа здоровую руку на рукоятке пистолета, чтобы в любой момент вытащить его из кобуры. Камеры, камеры, камеры… Их не так много и они смотрят не на него, но Чан старался их избегать. Маску он где-то потерял во время побега.

Раздался еще один выстрел, и рука Чана не дрогнула, когда он нажал на курок и услышал один тонкий всхлип и проклятье в свою сторону. Снова бег, снова учащенное сердцебиение, пот струился со лба, предплечье болело при каждом движении, ноги сами понесли в метро, чтобы затеряться с толпе людей, которые возвращались с работы домой. Чан вернул пистолет в кобуру и плотно застегнул ее, а потом аккуратно, проверив, нет ли поблизости камер, сложил его в портфель с документами и чистыми листками и диктофоном, на которых собирался записывать все свидетельские показания. А еще, спасибо Феликсу за этот совет, Чан вынул из портфеля бинт и как смог перевязал предплечье под рубашкой. Бег наконец-то сменился размеренным шагом, аккуратным и тихим, будто бы он никуда не спешит и будто бы всё действительно нормально, будто бы не было никакого ранения и преследования, хотя глаза по-орлиному смотрели во все стороны. Телефон отключен, и неясно, что безопаснее: включить его и набрать Минхо, сидящему в штабе и имеющему возможность провести Чана по безопасным путям, или оставить отключенным, чтобы кое-кто нежеланный не смог отследить его. Пожалуй, лучше не рисковать.

Просмотрев все линии метро и сообразив, где именно он находится, Чан нашел себя и понял, что ближе всего ему… нет, так нельзя. А что если его выследят и он приведет их к ней. Он не может подвергать ее такой опасности, и всё же… Чан зажмурился и прикусил губу, не зная, что ему теперь делать. Послышался гул приближающегося метропоезда, как раз того нужного, который мог привести к тому дому, где она живет. Может, это знак? Пассажиры неспешно заходили в вагоны, и Чан, еле слышно ударив кулаком по стене, направился туда же, успев запрыгнуть в самую последнюю минуту. Людей было мало, все уставшие, кто-то читал книгу, кто-то газету, кто-то сидел в наушниках и слушал музыку… Интересно, смогут ли когда-нибудь Чан и его парни добиться такого успеха, чтобы их треки слушали хотя бы в вагонах метро по пути домой?.. Так хотелось бросить всё это дело, оставить в прошлом, но…

Чан не заметил, как уснул. То ли от усталости отключился, то ли от боли, но проснулся ровно за две остановки до выхода. Его трясла за здоровое плечо какая-то женщина и просила не класть голову на ее сидение. Сонно пробормотав извинения, Чан снова огляделся по сторонам, но не находил никого хоть сколько-нибудь знакомого или подозрительного, а когда вышел из метро, то ощутил поток свежего воздуха и облегченно вдохнул носом, закрыв глаза. Ездили машины, люди куда-то шли, привычные шумы города слились в один змеиный шепоток, и Чан направился в уже известный ему дом, не помня, как успел очутиться в подъезде и, запросто взломав нужный ящик, сложил туда сумку. Он поднялся на лифте и робко постучался в дверь. Открыли не сразу. Раздался щелчок, и Чан увидел улыбчивое лицо Джин, сменившееся потом на обеспокоенное, когда она увидела его рассеченную щеку и кровь на его руках.

— Чан?.. Что слу?..

Джин оборвала сама себя и быстро затолкнула Чана в квартиру, закрывшись на все замки. Он что, подрался с кем-то пьяным? Но ведь он не пьет, да и спиртом не пахнет. Прикоснувшись к его плечу, чтобы успокоить, Джин услышала шипение и нащупала бинт. А потом Чан упал на пол.

Что, черт возьми, творится?!

*****

За четыре месяца до этого…

Мимо со свистом пронесся мотоцикл, подняв облако дорожной пыли. Весна в этом году была жаркой, не удивительно, что кто-то решил прокатиться с ветерком, и Джин, ждущая подругу, не отвечающую на звонки и сообщения, уже двадцать минут просто умирала от жары. Даже в магазинах, где, казалось бы, есть кондиционеры, и то жарко. Весьма нетипично, именно поэтому Джин, не заглядывая в интернет и не открывая прогноз погоды, оделась в обычные серые джинсы и футболку с кедами. Хорошо хоть кофту сверху не додумалась накинуть.

Еще две минуты…

Джин уже всерьез начала переживать, не случилось ли что, когда появилась Йона в солнцезащитных очках и аккуратным пучком на голове. Она-то нарядилась по погоде. Не тратя времени на выслушивание тирады от подруги, Йона подняла руки вверх в знак капитуляции.

— Прости, Джин, мне срочно нужно было помочь маме с приездом гостей, а телефон я зарядить забыла. Приезжают наши кузины из Австралии. Оказалось, что Феликс живет здесь уже пару-тройку лет, а я и не ведаю. Знала бы — давно бы наладила контакты, — посетовала Йона, почесав подбородок.

— Как ты вообще хоть с кем-то можешь наладить контакты, если ты не заряжаешь ночью телефон, а потом жалуешься мне, что он разряжается посреди дня в самый нужный момент? — усмехнулась Джин, уже давно к этому привыкшая и уже не переживающая за Йону в случае ее внезапного исчезновения. Ну, почти не переживающая.

— Отстань! — отмахнулась Йона и потащила подругу в ближайший торговый центр, чтобы зарядить телефон и позвонить Феликсу, а также чтобы лично пригласить его на ужин.

*****

Телефон без конца жужжал и жужжал, но где-то там, в сумке, где никто не слышал. Сейчас Феликс был слишком занят для того, чтобы отвечать на незнакомые номера, даже если это звонят родственники, которые отчаянно желают встретиться за ужином. Посреди бункера сидел связанный человек с кляпом во рту. С него только недавно сняли мешок, а потому его глаза еще не привыкли к свету, даже если и тусклому. Феликс вытряхивал его сумку и быстренько нашел паспорт. Кан Бёнхо.

— В следующий раз, когда идешь на задание, не бери с собой паспорт и не позорься, — усмехнулся Хан и попросил Феликса посмотреть, что еще там есть в сумке, за чем босс сказал им поохотиться. Но ничего подозрительного найдено не было, и Кан Бёнхо успел даже вздохнуть с облегчением, но вдруг заметил молодого человека в углу с молотком в руках и завизжал через кляп.

— Видимо, сокровище он либо перепрятал в темной подворотне без камер, миновав всех наркоманов, либо кому-то передал, опасаясь преследования. Так что из этого? — Минхо подошел поближе, молоток в его руках блеснул, а Хан снял с Кан Бёнхо кляп. — Может, сделаешь этот допрос легче для всех и просто скажешь правду? Тогда, возможно, мы тебя отпустим.

— Я тебе, малолетний ублюдок, ничего не скажу!

— У-у-у! Но может тогда то, что от тебя останется, будет сговорчивее! Хани!

Хан с готовностью достал маленький ножик с серебристой рукояткой и сделал пару порезов на щеках Кан Бёнхо, но тот понимал, что это только начало. По краешкам губ скатилась пара капель крови, немного попало в рот, а за этим последовал один мощный удар от Феликса по лицу. Пленник упал на пол, больно ударившись запястьями об пол, один палец прищемило, и Кан Бёнхо жалобно заскулил. Сверху поддали еще раз и еще. И так до тех пор, пока нос не превратился в кровавую кашу. Минхо поставил ногу на сиденье и вернул пленника в вертикальное положение.

— Теперь у тебя больше желания разговаривать, или мне позвать вот этого красавца на помощь? — Минхо всё еще сжимал молоток в руках. Кан Бёнхо приступил к мольбам, но слов невозможно было разобрать из-за пары вылетевших зубов и сломанного носа, да и никому, собственно, не хотелось слушать.

— Давай, Лино, — подбадривал Хан, наслушавшись скуления и стонов, — соответствуй псевдониму. Вытяни из него всё!

Минхо подмигнул и тут же замахнулся, однако Кан Бёнхо выставил связанные руки вперед.

— Стойте, стойте! Я всё скажу, всё скажу! Я уже передал, всё передал. Клянусь, я только посланник! Мне сказали оставить склянку на улице Мёндон, еще вчера, а сегодня я делал вид, что куда-то ее везу, чтобы сбить охотников вроде вас с толку!

— И у кого же ты оставил склянку? Кто на улице Мёндон торгует наркотой, которую вы поставляете? — Минхо прищурил глаза. — Давай договаривай, иначе мне придется спрятать тебя в сумки по частям!

— У торговца сладостями Лин Вуна, он прячет склянки на своих полках, но куда их отдает потом — я не знаю. Я не осведомлен о продажах и о том, куда поставляют наркотик. Пожалуйста, развяжите и отпустите меня, я никому ничего не скажу-у-у-у… — захныкал Кан Бёнхо, и довольный Минхо наконец оставил его в покое.

— Пойдешь домой и будешь под нашим постоянным наблюдением, пока мы не выясним, всё ли ты нам сказал. Иначе мне и моему красавчику придется закончить допрос с пристрастием, — Минхо вскинул уголок губ, слегка показав зубы, и взял в руки тайный телефон. Тут же пошли гудки. — Вульфчан? Мы всё выяснили. Кан Бёнхо передал склянку с наркотиком торговцу сладостями Лин Вуну на улице Мёндон… Да, я тоже считаю, что наркотика там уже нет… Понял, на связи, — Минхо сбросил звонок и кивнул Хану. Тот молча вырубил Кан Бёнхо.

— Хёнджин уже ждет меня на улице, припаркуем господина Кан где-нибудь в поле, там авось сам доберется, — сказал Хан, прибирая ножик в потайной карман. — А потом даже не ищите меня, я иду домой спать. Мне надоело таскаться всю ночь по Сеулу.

— Да, меня тоже можете не звать, я иду на семейный ужин. И некто с незнакомого номера тщетно пытается мне дозвониться в течение часа, — Феликс неоднозначно посмотрел на свой телефон. В их случае и с их-то работой нужно быть осторожным, никогда не знаешь, кто и что еще выдумает. Поэтому Феликс решил перезвонить потом, когда будет где-нибудь в людном месте, а не в бункере.

— Родственники из Австралии всё же приехали? — с интересом спросил Хан, доставая чистую рубашку, не запятнанную кровью. — Чан идет с тобой?

— Я его позвал, но ответа пока не получил. Думаю, ему тоже будет интересно узнать, как обстоят дела в Австралии, — Феликс тоже решил переодеться, не являться же ему на семейный ужин в одежде, в которой он проводил допросы с пристрастием. Только вот волосы растрепались, да и неплохо было бы принять душ. Сегодня с работой покончено. По крайней мере, для тех, кто работал. И лисенок Чонин, мирно спящий дома, к ним не относится.

*****

Дом семейства Чхон готовился к появлению гостей со всей тщательностью. Поставлены свечи, на кухне вкусно пахло твенджан ччигэ, куксу и кимпабом домашнего приготовления, бутылки вина с праздничными фужерами ожидали на столе, Йона расставляла тарелки и столовые приборы, предвкушая встречу с кузенами, с которыми дружила когда-то давно в детстве. Рэйчел и Оливия приехали одни, без родителей, но и так тоже хорошо. Скоро должен был подойти и Феликс, за внимание которого девчонки вечно боролись в детстве. Йона была одногодкой кузена, Оливия — чуть помладше, и только Рэйчел не было дела до их распрей, она всегда занималась собой.

Раздался дверной звонок, и Йона радостно побежала открывать, не дожидаясь, пока ей об этом скажут родители. На пороге стояли улыбающиеся Рэйчел и Оливия, которые тут же кинулись обниматься.

— Не верится, что спустя столько лет снова вижу вас! — вскрикнула Йона, тут же беря чемоданы кузин в свои руки. — Проходите скорее, мы вас уже заждались. Знакомьтесь, это моя подруга Джин, она тоже решила помочь нам с ужином.

— Приятно познакомиться, — с приветливой улыбкой сказала Рэйчел и тут же обняла новую знакомую. — Феликса еще нет? Я думала, он примчится сразу же, как только услышит, что наш самолет приземлился в аэропорту. Или братец уже успел нас забыть?

— Он звонил мне и сказал, что у него дела, но он скоро обязательно приедет, — будто оправдываясь, сказала Йона, не желая начинать встречу с обид, которые пусть даже ее не касаются.

Господин Чхон Джун и госпожа Чхон Наён тоже наконец вышли к гостям, дав себе время на окончательные приготовления и не желая мешать дочери встречать кузин с распростертыми объятьями.

— Должно быть, вы проголодались в дороге. Не будем ждать Феликса и сядем за стол, уверена, он скоро приедет, — сказала госпожа Чхон, делая пригласительный жест руками. Скоро на столе оказались миски с твенджан ччигэ. В Австралии Рэйчел и Оливия давно отвыкли от корейской кухни, а потому набросились на еду с аппетитом. Осталось только дождаться последнего члена семьи.

*****

Неприметная тайота увеличила скорость до максимально допустимого предела, чтобы приехать как можно раньше. Чан хорошо водил машину, но навигатор местами сбивал его с толку, периодически меняя маршрут. Феликс тоже понятия не имел, как добраться до собственных родственников, а потому и подсказать ничего не мог, но предупредил Йону, что они уже в пути. Сердце было полно радостного предчувствия. Узнав, что приезжают сестры, он выбрал милые подарки по их вкусу, вот только понятия не имел, что дарить кузине, однако на заднем сидении лежал красивый пакетик с ароматическими свечами и шоколадками. Это-то точно обрадует любую девушку. Чан, как незваный гость, тоже кое-что прикупил каждому из членов семьи Феликса, хотя и понятия не имел, зачем он вообще там нужен.

— Через триста метров поверните налево, — сказал механический голос навигатора, и Чан устало вздохнул, надеясь, что они действительно уже близко. Вдруг раздался звонок, и Феликс поставил телефон хёна на громкую связь. Звонил Хёнджин, сообщивший, что дело сделано и что уважаемый пленник за городом, откуда сам и доберется до дома, а Чанбин за ним последит, чтобы тот чего не выкинул.

— Твоя родня ведь не знает, чем ты занимаешься, правда? — спросил Чан, как только звонок был сброшен.

— Разумеется, нет! Я вообще пытался держаться от всей своей семьи подальше, чтобы не ставить ее под угрозу, но я не могу не увидеться с сестрами, с которыми был в разлуке целых два года. Нехорошо так говорить, но надеюсь, что они поскорее уедут. Мы как никогда близки к разгадке, нас ничто не должно отвлекать, — Чан прекрасно видел, как Феликс устал от всего этого, как ему, впрочем, как и всем остальным, хочется отдохнуть. Но у их работы не бывает отпуска, и каждый из них восьмерых об этом знал, когда во всё это ввязался, делать было нечего.

— Уверяю, с твоими близкими ничего не случится. Скоро ты сам приедешь в Австралию, как только мы закончим дело и доберемся до производителя наркотиков, — Чан отечески ему улыбнулся, не переставая смотреть на дорогу и аккуратно поворачивая налево. Для каждого из своих подопечных он был больше, чем просто лидер, он был им молодым приемным отцом, а они — его бродячими детками, которым в свое время понадобилось его крыло.

Наконец-то показался особняк семейства Чхон, теперь можно было отстегнуть ремни безопасности и вкусно поесть, потому что едой пахло за километр. Дверной звонок зазвенел снова, и Джин, чтобы не мешать семье мирно общаться, решила открыть сама. Ни Феликса, ни тем более Чана она не знала, но по сходству с родственниками она поняла, кто из них есть Феликс, радушно поздоровалась и пропустила их в дом. Рэйчел и Оливия кинулись на брата, как только тот появился в поле их зрения, Йона не отставала.

— Ну ты и никудышный брат! Мы думали, ты примчишься за нами в аэропорт сразу же, а ты опоздал даже на ужин! — Оливия ударила Феликса по ноге, и тот притворно скривился от удара.

— Ну, надеюсь, это сможет вас задобрить, — Феликс поднял пакеты с подарками и подмигнул. На второго гостя никто и не смотрел, радуясь встрече.

— Не переживайте, господин, скоро на вас обратят внимание, — сказала, усмехнувшись, Джин Чану. — Я Мун Джин, — она протянула ладонь для рукопожатия, и Чан с улыбкой ответил ей тем же.

— Бан Чан, — представился и он, чувствуя какую-то потаенную радость, глядя на Феликса и на то, с какой радостью девчонки принимают от него подарки. Но вдруг в его животе заурчало, и он схватился за то место, где располагался желудок. Ничего не ел с самого утра. — И, я так понимаю, вы тоже не член семьи?

— Нет, я подруга Йоны и нахожусь здесь неизвестно зачем.

— Как и я, — кивнул согласно Чан, но теперь на него наконец-то обратили внимание.

— Госпожа и господин Чхон, сестрицы, это один из моих лучших друзей — Бан Чан. Его родственники тоже живут в Австралии, он жил там и ему будет интересно послушать то, о чем вы расскажете, — Чан тут же сделал поклон в качестве приветствия и по приглашению занял свободное место рядом с Джин.

— Феликс, а что с твоими руками? — вдруг спросила Рэйчел, заметив на костяшках брата покраснения и синяки. — Ты с кем-то дрался?

— Это всё первые дни на тренировках по боксу, мы решили записаться туда интереса ради, — тут же сказал Чан, заранее придумав оправдания.

— А ты всё так же сочиняешь песни, да, Феликс? Помню, у тебя и в детстве, и в юношестве хорошо выходило, по-современному, — сказала госпожа Чхон, сразу же поверив словам Чана. — А вы, господин Бан? Тоже занимаетесь музыкой?

— Разве что совсем немного, — ответил Чан, и Джин посмотрела на них с интересом. Два крепких парня что, пишут любовные сонеты? Очень интересно. — Мы с Феликсом так и познакомились. Я заметил его в парке, когда он накидывал какие-то строчки, меня это заинтересовало и я попросил показать. Все мои друзья занимаются музыкой.

— И что, играете в гараже, пишите песни и поете, как в фильмах о известных музыкантах? — вдруг спросила Джин, насмотревшись подобных историй в дорамах и американских сериалах.

— Боюсь, что на это у нас не хватает времени, но мы подумаем над твоей идеей, — кивнул Феликс, даже не ожидая вопросов о музыке. Но пусть лучше его семья думает о нем и его друзьях, как о начинающих музыкантах, чем как о бандитах, совершающих добрые дела с риском для жизни. — А ты чем занимаешься, Йона? Вы и Джин учитесь в одном университете?

— Да, на архитектурном, тоже мечтаем об общем проекте.

— Должно быть, здорово иметь с друзьями общую цель и общие интересы, — сказала Рэйчел, — у меня такого нет. Но я попробую вдохновиться вами всеми. Мы с Оливией пробудем здесь неделю, надеюсь, Йона и Феликс погуляют с нами по Сеулу и не будут опаздывать. Завтра мы хотели посетить знаменитый сеульский лес. Джин, господин Бан, надеюсь, вы к нам присоединитесь?

— Не могу обещать, что получится, но я очень постараюсь прийти, — вежливо ответил Чан, хоть и понимал, что завтра вряд ли получится. Завтра они должны будут допрашивать некого торговца с улицы Мёндон.

— А я точно пойду, у меня планов нет, — ответила Джин, надеясь, что Чан тоже завтра придет. Всё же Рэйчел, Оливия и Йона захотят пообщаться с братом, а ей нужен будет собеседник. — Но если господин Бан не сможет, то я не хотела бы вам мешать.

— Ты и не помешаешь, я хочу, чтобы моя подруга тоже пообщалась с моей семьей.

— Я постараюсь выкроить время, — ответил Чан, намереваясь и правда закончить с делами как можно скорее. Госпожа Чхон принялась о чем-то рассказывать, как в друг у Чана зазвонил телефон. Чанбин. — Извините, я отойду всего на секунду.

Джин проводила его взглядом, когда он пошел на улицу. Вызов к тому времени уже успели сбросить, но Чан тотчас перезвонил и услышал то, что хотел услышать меньше всего:

— Вулфчан, у нас проблемы.