Не собираясь выяснять по телефону, что именно там случилось, Чан сообщил Чанбину, что будет прямо сейчас, пусть только скинет геолокацию, и зашел назад в дом, натягивая улыбку. Правда, ему понадобился стакан воды, чтобы немного привести себя в чувство. Семья как раз подняла тост за встречу. Господин Чхон вновь взялся за бутылку дорогущего вина, чтобы налить и Чану, но тот вежливо попросил этого не делать.

— Почему бы вам не вызвать такси после встречи? Не переживайте, ваша машина будет здесь в целости и сохранности, — сказал несколько раздосадованный господин Чхон. — Вы обидите меня, если не попробуете это вино, которое я лично привез из Италии на той неделе.

— Дело не в том, что я хочу вас обидеть, господин Чхон, я просто совсем не пью, — улыбнулся Чан, хотя его нога нервно подрагивала под столом, что не укрылось от внимания Джин, сидящей с ним рядом. Она-то пила, совсем не стесняясь, так как почти член этой семьи и вхожа в этот дом уже много лет. — И, к сожалению, мне поступил срочный звонок с работы, я должен уехать. Феликс, я заеду за тобой чуть позже и отвезу домой. Госпожа Чхон, господин Чхон, я благодарен вам за вкусный ужин и радушный прием, — Чан тут же поклонился сначала старшим членам семьи, затем Рэйчел, Йоне, Джин и Оливии. — Буду рад увидеться снова.

— Мы тоже были рады знакомству с вами, господин Бан, и хотели бы видеть вас здесь почаще. Жаль, что вы не можете остаться у нас еще, — сказала госпожа Чхон, стрельнув взглядом на Йону, и вызвалась проводить Чана до машины. Все остальные, чуть охмелевшие, кроме, разве что, Оливии, тоже вышли на улицу.

— Ждем вас завтра, отказ не принимается, выходной же, — Рэйчел похлопала Феликса по плечу, чтобы он поддержал ее, но тот сообразил не сразу, думая о том, что там могло случиться, и хотел было тоже уехать, но это вызвало бы подозрения. Чан это тоже понимал, да и не хотел рушить семейный ужин.

— Я очень постараюсь прийти, — Чан уже садился в машину, глянув на экран телефона. Чанбин скинул геолокацию. — Всем еще раз до свидания! — и тайота неспешно покинула особняк семейства Чхон, разогнавшись на первом же повороте.

— А кем работает господин Бан? — спросила вдруг Джин.

— У него свой бизнес, — ответил Феликс и заметил странные переглядки между Йоной и ее отцом. — Занимается своим безглютеновым рестораном, — дополнил он, возвращаясь в дом. «И очень хорошо, что это правда», — добавил про себя Феликс, выдыхая. Он должен на время забыть о делах и пообщаться с сестрами.

*****

Машина вновь разогналась до максимально допустимой скорости, обгоняя всех медлительных черепах, едущих едва ли не двадцать километров в час. Однако все светофоры Сеула будто бы сговорились переключаться на красный, как только Чан подъезжал к пешеходному переходу, что заставляло нервничать еще больше. Казалось бы, уже надо привыкнуть к тому, что далеко не всегда всё идет по плану, но размеры «проблемы», о которой сообщил Чанбин, были неизвестны. Наконец-то показался нужный многоэтажный дом, находящийся далеко не в центре. Чан, заметив камеру, аккуратно достал пистолет из бардачка и засунул его в кобуру, прикрыв длинным пальто. Чанбин нашелся недалеко от детской площадки с телефоном в руках и чемоданом у ног.

— Что случилось? — не здороваясь, спросил Чан.

— Хан поставил жучок на одежду Кан Бёнхо, чтобы я проследил за ним, и я неотрывно смотрел на то, как он передвигается. Сначала не было ничего необычного, он пешком добрался до ближайшей остановки метро, потом пересел на другой поезд и, видимо, направился домой. Застрял у супермаркета и, как я подумал, отправился спать к себе домой. А потом началось кое-что странное. Кан Бёнхо вновь вышел посреди ночи, а потом завис на какой-то лужайке, больше точка не трогалась с места. Я приехал туда, но никого там не обнаружил, только нашел куртку, отправил фото Хану, он сказал, что эта куртка принадлежит Кан Бёнхо.

— Думаешь, он нашел жучок и просто выбросил одежду?

— Поначалу я так и подумал, а потом решил постучаться к нему домой… А дальше тебе лучше взглянуть самому, — Чанбин прибрал телефон в карман и повел Чана за собой. Поднявшись с помощью лифта на девятый этаж, они быстро нашли нужную квартиру и надели перчатки, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. К счастью, большинство жильцов уже спали или просто сидели по домам, а потому на пути они не встретили никого. Чан схватился за пистолет, на всякий случай, и зашел внутрь, Чанбин прикрыл дверь и достал фонарик.

Кан Бёнхо лежал на кровати без сознания с закрытыми глазами, одна его рука касалась пола, на тумбочке стоял стакан с соджу и бутылка из-под него же, в доме очень сильно пахло спиртом. Чан прощупал пульс на шее и запястье Кан Бёнхо, и в том, что тот мертв, не было никаких сомнений. Направив фонарик на ноги трупа, Чанбин заметил грязь на штанине и показал Чану. Ни пулевых ранений, ни ножевых, кроме тех, что оставил Хан, на нем не было.

— От него избавились, Чан, — заключил шепотом Чанбин, соскребая грязь со штанин Кан Бёнхо в маленький пакетик. — И меня беспокоит, что они могли увидеть жучок на его одежде, а потому оставили куртку валяться там.

— Чего ради оставлять жучок на каком-то газоне? — Чан аккуратно приоткрыл веки Кан Бёнхо, проверяя, не красные ли у него глаза, потом тщательно осмотрел руки, в особенности там, где располагались вены, и взглянул на язык. — Почему бы просто не избавиться от него и не оставить дома, чтобы мы ничего не заподозрили? Они, должно быть, не знали. Быть может, он скинул пиджак, приготовившись драться. Ты не видел, там есть камеры?

— Это бедный район, здесь их не так уж и много, — ответил Чанбин, пожимая плечами. — И я, в общем-то, не очень понимаю, что здесь произошло.

— Возможно, они выкурили его из дома, чтобы подсыпать что-то, а когда он вернулся и решил выпить, то и не подозревал, что с ним может случиться, — предположил Чан, думая, что ему делать. В местном полицейском участке «друзей» у них нет, едва ли можно будет попросить сбросить заключение экспертизы, а потому надо действовать самим. Чанбин достал медицинский скарификатор и проколол Кан Бёнхо палец, стер первую порцию хлынувшей крови тампоном, а ту, что выступила после, собрал в пробирку. На всякий случай пришлось надрезать палец так, чтобы казалось, будто это лишь глубокая случайная царапина.

— Сдадим кровь и грязь со штанов и газона на экспертизу, а там разберемся, — сказал Чанбин, пока Чан наклонялся к замку вместе с фонариком. Не взломан. — Но меня кое-что беспокоит. Если они избавились от этого бедолаги, то торговец на улице Мёндон…

— Тоже может быть убит уже прямо сейчас, — закончил за него Чан, тяжело вздыхая. — И мы понятия не имеем, где тот живет. Во сколько открывается его магазин?

— В десять утра, Чонин и Сынмин должны отправиться туда завтра, пусть так и остается. По крайней мере выясним, придет ли Лин Вун на работу, — Чанбин и Чан разочарованно переглянулись. В очередной раз они пошли по следу, нащупали нити одной сети, но снова попали впросак.

— В любом из случаев магазин придется обыскать, но едва ли наркотик там. И я не удивлюсь, если завтра в новостях будет очередное убийство какого-нибудь бизнесмена или чиновника, — Чан схватился за спинку стула и положил его на пол, затем подошел к шкафу и разворошил там все вещи, открыл пару кухонных шкафов, нашел там баночку с деньгами и сложил их себе в карман. Пусть всё выглядит как ограбление. Полиция поймет, что замок не взломан, и подумает на кого-то, кому мог открыть сам владелец квартиры, проверит близких и друзей. Такого мерзавца, как Кан Бёнхо, поставляющего опасные наркотики для убийства людей ради денег, было отнюдь не жалко.

Жалко лишь то, что образца наркотика у них снова нет и, скорее всего, не будет в ближайшее время.

*****

Противный будильник нарушил сладкий сон Чонина с утра пораньше. На улице было еще не столь светло, чтобы вставать, и он решил полежать лишние минут десять-пятнадцать, а уже потом поехать на эту проклятую улицу Мёндон в свой выходной. Успевай тут учиться в университете и кататься по Сеулу туда-сюда в поисках наркотиков. Неудивительно, что он уже был как-то раз на грани отчисления. Будильник прозвонил снова. Чонин застонал от неудовольствия, но всё же встал и направился прямиком в душ, пока не начал звонить Сынмин, прекрасно зная, как его друг любит поваляться в кровати.

— Да встал я уже, встал! Да, я недолго. Нет, не забыл. Всё, не мешай мне собираться! — с этим Чонин сбросил звонок и окончательно проснулся только в прохладном душе, без которого ни одно утро не обходилось.

А когда вышел из подъезда, сразу же заметил машину Сынмина, не испытывая ни капли чувства удивления. Ничего нового и необычного, его друг пунктуален донельзя и, более того, одет в костюм полицейского с липовым орденом в кармане.

— Я уже думал, что когда соберусь выйти из душа, то увижу твое лицо, прижатое к стеклу, — фыркнул Чонин, садясь на переднее сиденье и пристегиваясь. Такое уже было: спокойно моется, что-то поет себе под нос, поворачивается, чтобы открыть душевую кабину, а там лицо Сынмина с улыбкой маньяка. С тех пор Чонин видел это только в ночных кошмарах, но каждый раз заранее оглядывался, не открывается ли дверь в ванную.

— Зачем? Ты же до сих пор на дверь смотришь, а так уже не интересно. Я придумаю что-нибудь еще, — отшутился Сынмин, разворачивая машину и почти приказывая Чонину включить радио, хотя знал, как друг не любит шумы и раздражители по утрам. — Музыка взбодрит тебя, до сих пор глаза нормально не протер. Давай-давай, иначе я начну петь сам. И обязательно какую-нибудь арию.

— Боже, спаси меня от этого наказания, — Чонин послушно включил радио и протер глаза пальцами. Кто-то вот не работает и не учится, а потому может вставать в любое время суток в свободный день, а кому-то еще нужно дописать реферат до вторника.

Улица Мёндон располагалась в прекрасном и оживленном районе Юнг-гу, наполненном туристами и любителями походить по магазинам. Несмотря на то, что рынок там ночной, ряд магазинов работал только днем, хотя Чонину очень хотелось бы, чтобы это было иначе, тогда они бы заявились к Лин Вуну поздно вечером еще вчера и вставать с утра пораньше бы не пришлось, как и ползти черепашьим шагом к месту назначения. Каждый раз, когда на светофоре загорался зеленый свет для пешеходов, на дорогу выходил огромный поток людей, которым отчего-то не спалось в половине десятого утра. Кто-то просто пытался избежать очередей на кассе, но видимо, так подумал абсолютно каждый, и теперь здесь не проехать и не пройти. Сынмин припарковал машину на соседней улице, не собираясь светить своими номерами и дальше тащиться в подобном темпе.

Подходя к заветному магазину, Сынмин деловито поправил фуражку, вживаясь в роль полицейского, и похлопал свой родной пистолет, на ношение которого у него так же было липовый сертификат. Однако они не ожидали увидеть то, что увидели, и Чонин окончательно проснулся. Магазин сладостей был оцеплен со всех сторон, люди заинтересованно спрашивали у настоящих полицейских, что здесь случилось, но те либо игнорировали, либо в грубой форме отвечали, что никого из прохожих это не касается. Тут же стояла машина скорой помощи.

— Инспектор полиции Ким Сынмин, что здесь случилось? — Сынмин предъявил орден, и его тут же пропустили за ограждение. — Ехал мимо, могу чем-то помочь?

— Уборщик из магазина сладостей пришел на работу в назначенное время, нашел хозяина мертвым и позвонил в полицию. Лин Вун скончался на месте от пулевого ранения в грудь, — безэмоционально пояснил один из полицейских, указывая на уборщика, сидящего поодаль. — Думаю, помочь вы нам ничем не сможете, мы сами справимся и найдем убийцу.

«Или не найдете», — подумал про себя Чонин и, пока Сынмин вытягивал из полицейского информацию, подошел к уборщику.

— Помощник инспектора Ян Чонин, меня попросили поподробней расспросить вас о случившемся, — Чонин также предъявил орден, смотря в напуганные оленьи глаза уборщика. Его, видимо, тошнило, да и шок никто не отменял. — Не могли бы вы рассказать, в какое время обычно господин Лин приходит на работу и кто мог бы быть ответственным за это преступление, по вашему мнению?

— Обычно первым сюда прихожу я, убираюсь перед приходом посетителей, господин Лин появляется на работе к десяти утра и открывает магазин, — выдавливая из себя каждое слово, ответил уборщик. — Мне показалось странным, что магазин открыт, я окликнул господина Лина, но мне никто не ответил. Зашел внутрь, а там, там… — дальше он ничего выговорить не смог, закрыв глаза ладонями, и Чонин внимательно рассмотрел его руки, пытаясь отыскать на них следы пороха. Всем уже давно известно, что зачастую убийцы сами набирают полиции и сообщают о преступлении, чтобы быть вне подозрений, но этот бедолага мало походил на убийцу.

— Послушайте, я знаю, что вам сейчас тяжело и что вы шокированы, но вам нужно собраться и попробовать вспомнить любую мелкую деталь, которая может помочь нам найти ответственного за это преступление. Для чего Лин Вун мог прийти на работу раньше обычного? Не знаете ли вы что-то о назначенных встречах? Или, может быть, у него были какие-то дела?

— Я не знаю… несколько раз уже такое было, что господин Вун приходил пораньше, редко, поэтому я не придал открытому магазину особого значения. И только раз я видел, как отсюда выходит какой-то человек, но это было, может быть, месяц назад или около того… — очевидно напрягая память, ответил уборщик.

— Как он выглядел? — Чонин достал блокнот и принялся записывать.

— В черном костюме, шляпе, которые сейчас не носят… Ну знаете, высокой, как у британцев… потому я и запомнил. Потом… у него в руках был какой-то чемодан. Мне было любопытно, что это за человек, но я не задавал господину Лину вопросов, которые меня не касаются, а потому просто принялся за уборку. Но господин Лин был каким-то странным в этот день, сказал не протирать верхние полки, мол, там и так всё чисто. Я тогда лишь пожал плечами и забыл обо всем. Да и не вспомнил бы, если бы вы меня не спросили.

— А лица того человека вы не видели? — Чонин не переставал говорить доброжелательным будничным тоном, чтобы разговорить собеседника.

— Нет, нет… только немного, из-под шляпы. Он был точно не молодым и не высоким, это всё, что я могу сказать, простите… — и уборщик зарыдал, как маленький ребенок. Чонин решил оставить его в покое, он и так выяснил всё, что ему было нужно. Жаль вот только, что магазин проверить не удастся, пока в нем полицейские. Ночь — тоже не вариант, на улице будет слишком много людей, еще больше, чем сейчас.

Сынмин и Чонин вернулись к машине и, только тронувшись, решили рассказать друг другу то, что они узнали.

— Уборщика зовут До Нунг, он работает здесь уже больше года, — тщательно следя за дорогой, принялся рассказывать Сынмин. — Камеры наблюдения во время убийства были выключены, на камерах поблизости никто подозрительный замечен не был.

— Будто бы в таком количестве одинаковых людей можно найти кого-то подозрительного, — фыркнул Чонин.

— Время смерти установят только после экспертизы, придется нам подключить свои связи из полиции, — не обратив внимания на замечание друга, продолжил Сынмин, — я посоветовал им обыскать магазин, но едва ли они в нем что-то найдут. Если Лин Вун убит, то никаких следов наркотика там наверняка уже не осталось. Эти мерзавцы убирают всех людей, которые были им когда-то полезны. Знать бы только, сколько времени Лин Вун работал на них.

— А это, Шерлок Холмс, правильный вопрос…

— Это я так должен говорить моему верному Ватсону, — возмущенно отозвался Сынмин, наконец выезжая из людного района.

— Верность — это про собак. А пес у нас в машине только один, — парировал Чонин.

— Да, а знаешь, что псы делают с маленькими лисичками? — Сынмин повернулся к другу с таким же маньяческим взглядом, как тогда, в душе, и вдруг: — Гав!

— Ты в меня плюнул! — пытаясь скрыть свой испуг, Чонин полез за влажными салфетками, чтобы стереть с себя собачью слюну, и отвернулся к окну, не желая больше разговаривать. То, что узнал он, он лучше расскажет, когда все будут в сборе и когда Сынмин не сможет кинуться на бедного маленького лисенка, как в старом диснеевском мультике.

*****

— То есть, что мы имеем? Убитый Кан Бёнхо, выкуренный из дома и отравившийся, убитый пулей в грудь Лин Вун и скрывшийся с места преступления убийца. Они так от людей всегда избавляются или они поняли, что мы напали на след? Я ничего не понимаю, — Хан был готов расцарапать себе лицо от досады и потянулся за печеньем, чтобы заесть горе, только тихо, чтобы кто-нибудь в очередной раз не сказал, что он ненасытная щекастая квокка.

— Самым странным мне кажется рассказ уборщика, а не это, — заявил Хёнджин, не отрываясь от своего рисунка. — Зачем идти на какое-то важное дело в столь странном прикиде? — он выставил на всеобщее обозрение свой скетчбук. На листе был нарисован загадочный человек в черном пальто и британской высокой шляпе, из-под которой выглядывали только подбородок и краешек губ. — По его мнению, вот это внимание не привлекает, да?

— Мне тоже этот рассказ кажется очень странным, — согласно кивнул Чан, сложив руки на груди. Хёнджин тем временем встал и прикрепил рисунок на доску. — Если Лин Вун встречался с тем, кто поставляет наркотики, то рано утром, несколько раз. Было это больше месяца назад, а открывал магазин пораньше он несколько раз, по словам уборщика, значит, Лин Вун работает на этих людей по крайней мере несколько месяцев. Зачем было убирать его сейчас? Если с Кан Бёнхо всё понятно, то здесь…

— А мне вот непонятно. Если эти люди знали о жучке, то почему не оставили куртку в доме Кан Бёнхо, мы бы спохватились не раньше вечера, а если не знали, то зачем убирать Лин Вуна, будто мы могли напасть на след? — Хан стянул очередную печеньку.

— Может, Кан Бёнхо сказал, что ему кто-то угрожал, и они решили убрать того, с кем тот взаимодействовал в последний раз? — спросил Минхо. — Я вообще не уверен, что кто-то догадывается о том, что мы за ними следил. Кому мы вообще интересны? Работаем на непонятно кого, никто о нас не знает.

— Я думаю, нам надо еще разок поговорить с тем уборщиком, что-то в его рассказе, очевидно, не то. Либо он всё попутал из-за шока и сможет рассказать нам больше, либо он всё это выдумал, но тогда возникает вопрос — зачем. И займутся этим Сынмин и Чонин, раз уж уборщик их уже знает. Минхо с молотком на подхвате, — Чан посмотрел на время. Что ж, вечерком прогуляться они с Феликсом и его семьей успевают. — А я спать, ночка была ужасной.

— А может вы пожалеете бедного студента и поручите это кому-то другому? — возмущению в глазах Чонина не было предела. — Мне еще писать реферат!

— Нет, этим должны заняться именно вы, как бы мне ни было жаль. А я, как проснусь, проверю еще одну зацепку, а потом мы с Феликсом и его семьей идем гулять в сеульский лес.

— Я тоже хочу! — воскликнул Хан, положив печенье обратно, пока не увидели.

— Можешь присоединиться сразу после того, как протрешь крошки с этого стола, — отозвался Феликс, забирая оставшееся печенья и удаляясь в другую комнату.

— Очень смешно. А мобильник мой никто не видел?

— Поищи за щеками, — отозвался Хёнджин, подавляя смешок, зато посмеялись все остальные. — Не волнуйся, Чонин, я напишу за тебя реферат, сколько бы ссылок в Гугле мне ни пришлось открыть ради этого.

— Хоть один адекватный человек в этом помещении… Спасибо! Тему скину позже! — без зазрений совести сказал Чонин и, будь он Ханом, расцеловал бы Хёнджина в щеки. — Пес, следуй за мной, поедем узнавать координаты уборщика, а потом к нему.

Все вновь рассмеялись, а потом поехали кто куда. Вот Йоне, Рэйчел и Оливии будет радость — еще один новый член в сложившейся вчера компании, Хан им точно понравится. Лишь бы не болтнул лишнего. Феликс поехал прямиком к семье и сообщил Чану, когда они встретятся в лесу. Отдых с семьей на природе — что может быть лучше?