Очередная учебная неделя подходила к концу, и никому не верилось, что уже на следующей нагрянут зачеты, поэтому весело провести выходные получится разве что только у тех, кто либо совсем не готовится и собирается списать, либо кто знает всё и так. Джин и Йона не выходили ни в первую, ни во вторую категорию, а потому настраивались на свидание с учебниками и конспектами, не говоря уже о практических частях заданий. Договорившись встретиться с подругой завтра вечером, Джин подошла к Донхёну, намереваясь исполнить обещание и попить с ним в кои-то веки кофе. Одногруппники уже начали шушукаться за их спиной, обсуждая возможную будущую парочку, и даже отпускали колкие шуточки, не догадываясь о том, что на самом деле происходит и что вне университета Джин предпочитает видеться с совсем другой компанией.

— Я видела, как за тобой вчера приезжал какой-то парень на мотоцикле, — бестактная по своей сути Ли Хэми, как и всегда, тут как тут. Она села на край парты и попыталась заглянуть в телефон Джин, где была открыта переписка с Чаном, но не успела. — Кто это, ну, на мотоцикле? Твой парень, что ли? Бедный Донхён, ты бы видела, с какой ревностью он на вас смотрел, — Хэми похихикала, постучав подушечками указательных пальцев друг об друга. — Не думала, что тихоня Джин такая ветреная.

— Если тебе больше нечего обсудить, то я, пожалуй, пойду, — меньше всего Джин хотелось посвящать весь студенческий коллектив в свои личные дела и в то, с кем она встречается. — Если тебе нравится Донхён и у тебя есть большое желание его утешить, то забирай, я не против.

— Щедро, — хмыкнула Хэми, сидя всё с таким же добродушным лицом. — Не обижайся на меня, просто интересно. Ты всегда была такой тихоней, ни с кем не общалась, а потом тебя постоянно стали видеть с Донхёном, а еще с каким-то симпатичным парнем из караоке. Да-да, не смотри так, в нашем коллективе ничего не утаишь. В корпусе у экономистов тебя заметили еще с одним. Ну и мне просто стало любопытно: тот парень из караоке и тот, что приехал за тобой на мотоцикле, — это один и тот же или разные? — Хэми пошла за Джин, бесцеремонно взяв ее под руку. — Не хочу разевать рот на твое, вот и спрашиваю, с кем из всех них ты встречаешься. Да и за тебя переживаю. После твоих последних неудавшихся отношений ты так закрылась…

Джин резко остановилась, испытывая жгучее желание замахнуться на Хэми рюкзаком. Вспоминать о тех отношениях давно было уже не больно, но делать свою личную жизнь достоянием общественности она не собиралась, а уж тем более — выслушивать разные версии того, с кем она встречается сейчас.

— Не стоит беспокойства, я в полном порядке и счастливо проживаю свою жизнь. Тебе нужен номерок одного из этих парней? Я тебе его дам, только не удивляйся, когда будешь послана далеко и надолго, — Джин вырвала руку и ускорила шаг, а потом вдруг рассмеялась, представив, как Хэми пытается закадрить Минхо или Хёнджина. Те точно молчать не будут и дадут знать, что они о ней думают.

Донхён ждал на улице, смотря очередные смешные видео, которые осмелился вчера прислать Джин, понявшей, что их чувство юмора максимально разное, и ответившей на эти сообщения только из вежливости. Одногруппницы, стоящие поодаль и являющиеся подружками Хэми, тут же начали переговариваться, стоило ей подойти к Донхёну, пытавшемуся приобнять ее за плечи так, словно он ее парень. Джин, среагировав молниеносно, наклонилась к земле, будто бы перевязать шнурки, и стала держаться на приличном расстоянии, подумав о том, что зря она всё же согласилась на эту встречу. До Донхёна явно не доходило, что она не собирается заводить с ним любовные отношения, но можно было попробовать прояснить этот момент с глазу на глаз. Болтая о чем-то незначительном, они добрались до того кафе, в котором были в прошлый раз, но Джин, увидев это место, где ее едва не изнасиловали и где ее спас Чан, поспешила оттуда прочь.

— Классные же там десерты. Может быть, в этот раз снова десерт на халяву дали! — начал возмущаться Донхён, но Джин упрямо пошла дальше, не удостаивая его ответом. — Слушай, ты какая-то странная. Либо с тобой что-то происходит, о чем ты не говоришь, либо у тебя настроение меняется по щелчку пальцев. Еще вчера ты улыбалась и звала меня попить кофе, а сегодня ведешь себя так, как будто я незнакомый тебе человек. Я хотя бы имею право знать, что происходит? — он нагнал ее и схватил за локоть. Усилием воли Джин заставила себя улыбнуться, но страх не уходил от нее ни на секунду, будто бы если она снова пройдется около этого кафе, те парни вернутся. И на сей раз Чан не защитит ее.

— Я просто очень устала. Можно попросить тебя купить мне воды? Очень пить хочется, а я пока подумаю, куда нам сходить, — она проводила с готовностью побежавшего Донхёна взглядом, ожидая, пока он скроется за дверями супермаркета, и достала успокоительные вместе с бутылкой сока. Лишь два человека знают о том, что она принимает эти таблетки, — Чан и Йона. Пусть так и остается.

Джин заглянула в киноафиши, стараясь отвлечься от тяжелых мыслей и липкого страха, просмотрела всё, что сейчас идет в прокате, и сделала заметку в голове о том, что хочет сходить на боевик. Через пять минут Донхён был тут как тут с бутылкой воды, и Джин пришлось сделать вид, что она действительно мучается от жажды.

— Ты хотел бы… сходить в кино сегодня? На вечерний сеанс? — спросила она, закрывая бутылку крышкой. — Я выбрала…

— Романтическую комедию? Я не против, почти похоже на свидание, — Донхён протянул ей мороженое, но улыбка Джин уже увяла. Какой кретин решил, что если девушка хочет сходить на фильм, то обязательно на романтическую комедию? Ах да, тот кретин, который стоит напротив нее. Ничего против романтики Джин не имела, но оставляла ее для дорам, а не для кинотеатров. — Так что? На какой фильм идем?

— Знаешь что, забудь, мне вечером нужно будет заниматься, да и сегодня родители хотели поужинать вместе со мной. Я и так часто пропадаю вне дома, — отмахнулась Джин, а потом на ее плечо опустилась капля. Да, сегодня обещали небольшой дождь. — Лучше давай всё же попьем кофе, нам нужно кое-что обсудить, а кино как-нибудь в следующий раз.

— Получается, у меня есть шанс на еще одну встречу с тобой наедине? — он подмигнул и таки взял ее под руку. — Да, я тоже хотел с тобой поговорить, но учти: в следующий раз фильм выбираю я.

— Кто бы сомневался… — пробурчала Джин себе под нос.

— Что? — добродушно переспросил он.

— Ничего, говорю, хорошо, так и поступим, — кивнула она с улыбкой, но втайне закатила глаза. И что она вообще здесь делает?

Пройдя с километр или около того, они зашли в первую попавшуюся кофейню и заказали себе вдобавок к кофе кучу сладкого. И опять множество разговоров о спорте, хвастовство о том, что Донхёна заметил тренер и хочет сделать капитаном команды по гандболу, что этим летом он собирается пойти учиться вождению, что родители пообещали купить ему к осени мотоцикл, чтобы он перестал пользоваться общественным транспортом, что Джин его вдохновила на то, чтобы работать, и он собрался зарабатывать, играя в видеоигры, так как некие блогеры с именами, которые Джин слышит впервые, уже зарабатывают таким образом, что учится он на архитектурном, потому что не знал, куда приткнуться, а образование в современном мире очень важно. Оставалось только с понимающим видом кивать и пытаться время от времени вставить свое слово. Рот Донхёна не закрывался, лишь прерывался на то, чтобы поесть, и Джин начала нервно поглядывать на часы, однако минуты тянулись подозрительно медленно.

— Если ты придешь на соревнования, мне это очень поможет победить. Ты меня вдохновляешь, Джин, и хорошо на меня влияешь. Я даже исправил некоторые свои оценки, всё благодаря тебе. Я же должен тебе соответствовать, если хочу быть твоим парнем, — он исподлобья взглянул на нее, слизывая с губ джем и явно ожидания от нее какой-то реакции. — Ну что ты так на меня смотришь? Как по мне, и так всё было понятно с самого начала. Просто так девушек попить кофе я не зову. Ты мне очень нравишься, Джин, и довольно давно. Вот я и набрался смелости.

— Это как раз то, о чем я хотела поговорить, — робко начала Джин, карябая кожу на запястье ногтями. Не зная, с чего бы начать, она опустила глаза, пытаясь сформулировать мысль так, чтобы не обидеть Донхёна. — Я уже поняла, что нравлюсь тебе, но долго не хотела затрагивать этот вопрос. Понимаешь… мы с тобой никогда особо не общались, и то, что ты стал звать меня, э-э-э… на прогулки, стало для меня неожиданностью. Но я ничего к тебе не чувствую. Прости, — она наконец посмотрела на него, пытаясь угадать его реакцию, но Донхён, к ее удивлению, продолжал улыбаться. Внезапно накрыв ладонью ее руку, он произнес:

— На другое я и не рассчитывал. Поэтому вот что предлагаю: дай мне время до осени. Позволь и дальше видеться с тобой наедине и пытаться как-то доказать, что намерения у меня серьезные. А именно так и есть, Джин, ты очень мне нравишься. Поверь мне, однажды я удивлю тебя и завоюю твое сердце, — он погладил ее руку большим пальцем и, взволнованно улыбнувшись, будто собираясь делать ей предложение руки и сердца, заправил ее волосы за ухо. Джин стоило больших усилий, чтобы не отпрянуть от него, как от чумы. В голову сразу влезли воспоминания о том, как Чан стал наклоняться к ней, как дрожали его ресницы, как он смотрел ей в глаза и говорил, что волновался. Там, с ним, было всё по-иному, не так, как с Донхёном. — Я наслышан о твоих прошлых отношениях, но я никогда не сделаю тебе больно, Джин. Никогда, — он называл ее по имени, постоянно, но ей не нравилось. Хотелось заткнуть его рот салфеткой. — Просто дай мне шанс доказать, что я достоин тебя, и вот увидишь, у нас всё получится.

— Не уверена, что что-то получится, но если тебе станет от этого легче… — Джин снова готова была удариться головой об стену, не зная, зачем она соглашается. Говорил ей Хёнджин: выбирай себя, даже если это может ранить чьи-то чувства, но нет, мы так не можем, потому что нас всю жизнь учили быть вежливыми и испытывать вину, если мы кого-то обидели. — Но у меня есть одно условие, — добавила Джин, когда обрадованный Донхён потянулся к ней за объятьями через весь стол. — Во-первых, ты больше не закатываешь мне сцены ревности, потому что у меня есть друзья-парни и общение с ними мне важно. Во-вторых, — она загнула второй палец, — ты никак не будешь задействовать других людей и рассказывать всем о том, что я тебе нравлюсь.

— По поводу второго согласен, но первое… Я так ревную, ничего не могу поделать! — он театрально закрыл лицо руками, давая Джин несколько секунд на то, чтобы скрючить пальцы, словно когти, и представить, как она раздерет ему горло. — Тот красавчик из караоке, какой-то Джисони, Минхо-Лино… Вокруг тебя слишком много парней.

— Боишься конкуренцию не выдержать? — вдруг спросила она, хотя уже было обрадовалась, что разговор вошел в нормальное русло. — Я шучу, — добавила она и взяла палочками маленькие конфетки, — но от друзей я не откажусь. И если ты согласен, то вполне может быть, что я попробую посмотреть на тебя под другим углом.

— Торжественно клянусь сделать всё, что от меня зависит, — он выхватил у Джин одну из конфеток и принялся жевать, подмигивая.

Это будет долгий испытательный срок…

*****

Полиция должна была вызвать их в участок в течение нескольких дней, чтобы расспросить на предмет того, что странного они могли заметить в «Жемчужине морей», но пока людей, с которыми можно было поговорить, выстроилась целая очередь: от гостей, бывших на мероприятии, до персонала, работавшего в тот день. Феликс заблаговременно позаботился о том, чтобы никаких следов пребывания Хёнджина не осталось, так что можно было быть спокойными до тех пор, пока не придут результаты проверки содержимого склянок, добытых Ханом, и их не вызовут в полицейский участок. Решив не тратить отданное им время напрасно и сменить одни железки на другие, Чанбин и Чан отправились в тренажерный зал: жим от груди, приседания со штангой и становая тяга. А также много других не менее интересных вещей. Энергозатратные упражнения были для них своего рода способом снять накопившееся напряжение и злость, коих в их-то работе было предостаточно, и, тягая штанги по нескольку подходов, они успевали разговаривать о том, что не касалось их дела, чего порой так не хватало в обыденной жизни. Но сегодня Чан молчал почти весь день, размышляя о том, как проведет следующие несколько дней, пока готовятся результаты экспертизы. Занятия английским с Джин — это прекрасно, но для него, да и для нее, похоже, тоже, они стали скорее предлогом, чтобы увидеться и побыть вдвоем.

Чан не видел Джин уже несколько дней, насыщенных, конечно, но оставаясь наедине с собой, он не мог не признать, что скучает. Бросая взгляд на диван, он вспоминал о том, как пел для нее, и ничего не мог с собой поделать, думая о ней. Так и проходили все дни напролет: если Чан занят работой, то думает о ней, а если нет — о Джин. И тоскует. Из головы не шел их несостоявшийся поцелуй, мысли о том, всё ли у нее в порядке после нападения тех уродов, как она себя чувствует, как дела у нее дома. Напрягало и то, что Джин так упорно скрывает их общение от Йоны, будто смертельно боится подруги и ее реакции, да и сама Йона не отставала, теперь не только от Чана, но и от Хана со своими расспросами. Писала и Феликсу, ненавязчиво спрашивая, как у того дела, однако он, даже будучи ее кузеном, чувствовал, что что-то здесь не так. Спрашивал у Чана, стоит ли ему поговорить с Йоной… Может, и так.

— Всё о Джин грезишь? — спросил Чанбин, с легким надрывом поднимая штангу. Они находились в зале уже пару часов кряду, иногда прерываясь на отдых, но усталость вчерашнего и сегодняшнего дней брали свое. — Почему бы просто не пойти, не обнять ее, взять ее лицо в руки и… — Чанбин чмокнул подушечки собственных пальцев.

— Пробовал уже, когда она ночевала у меня, и зря. Ей не нужны отношения, а мне с нашей работой — тем более. Я не должен подвергать ее опасности, — этот вопрос беспокоил Чана больше всего. Такие аморальные люди, как производители и поставщики наркотиков, не гнушаются грязными методами вроде похищения людей в целях шантажа, а Джин с ее неспокойной жизнью дома явно не заслуживает того, чтобы быть впутанной во всю эту историю.

— И всё же ты продолжаешь с ней видеться, — скрывая удивление, ответил Чанбин и положил штангу на место, схватив полотенце. Пот бежал с них обоих в три ручья, дало о себе знать сбитое дыхание и легкий дискомфорт в легких. — Если так уж не хочешь подвергать ее опасности, просто прекрати общение. Пострадает и перестанет. Или же признай, что ты не можешь этого сделать, потому что она тебе небезразлична.

— Хм… — Чан сел на полу, сложив локти на колени, а ладони — в замок. — Вы всемером давно свахами стали или я только сейчас заметил? — он по-доброму рассмеялся, встал, схватил полотенце и добавил: — Но ты прав.

Чанбин рассмеялся, похлопав друга по плечу и сияя от осознания собственной правоты, и направился в душ. Посмотрев, точно ли он ушел, Чан достал телефон и направил на себя камеру. Улыбнулся зубами, показав рукой половину сердечка, посмотрел на то, что получилось, и весь скривился. Затем, подумав всего секунду, попробовал сделать еще одно фото, на сей раз подняв вверх большой палец, и стиснул зубы. Выглядит, как дурачок. Волноваться в двадцать пять лет из-за такой ерунды, как школьник… Тем не менее, Чан снова включил камеру и просто улыбнулся одними губами. Снова не то. И снова, снова, снова… Однако попытки с двадцатой всё же вышло сделать что-то более или менее удобоваримое. Позади него красовались тренажеры, прошел какой-то мужчина, в окне — пасмурное небо. Пожалуй, сойдет. Фото дошло Джин в мгновение ока, а потом Чан заблокировал телефон и, не желая смотреть на самого себя, направился в душ следом за другом.

— Ну так что, мы сегодня вечером собираемся играть в playstation дома у Хана и просматривать записи наших песен или ты едешь к Джин «заниматься английским»? — Чанбин нарисовал в воздухе кавычки, едва скрывая улыбку. Чан прикусил щеку, стараясь не улыбнуться, и ответил только:

— И то и другое, если она не занята. Запомни: знание — сила, а английский — это хорошо!

И с этими словами Чан снова открыл переписку с Джин, предлагая увидеться, чтобы, в самом деле, позаниматься. Экзамены на носу, как-никак, ей очень нужна его помощь.

*****

Уведомление о сообщении пришло как раз в тот момент, когда Донхён отлучился, чтобы выбрать хваджон для них двоих, и Джин, начавшая зевать, разблокировала телефон без всякого интереса, но увидев, что Чан прислал какую-то фотографию, тут же оживилась и попыталась сделать так, чтобы ее челюсть не отвисла, когда Джин увидела его селфи, сделанное в спортзале. Он профиль-то свой не обновляет новыми фото, а здесь специально для нее… Майка открывала широкие, как океан, плечи, шея стала казаться еще длиннее, и Чана это красило, но львиную долю внимания Джин привлекла его улыбка, такая яркая и светлая, что хотелось лицезреть ее вечно. Он что, с ума решил ее свести этим фото или отправил ей по ошибке?! Нет, как бы то ни было, Чан красивее Хёнджина, кому как, а Джин так, и…

От кого: Чан.

Ты сегодня очень занята?

Сообщение пришло так внезапно, что Джин оторопела. Родители, до сих пор почти с ней не разговаривающие, собирались поехать на день рождения к подруге семьи, так что в ее личные планы входил просмотр очередной дорамы в обнимку с чипсами и плюшевым котом, а потом сладкий сон, но если Чану так сильно хочется с ней увидеться…

От кого: Чан.

Я могу за тобой заехать, если ты не против. Больше не буду отпускать тебя одну, чтобы не волноваться.

Едва подавив радостный визг, Джин, сама не зная зачем, замахала руками и, закусив губу, стала печатать ответ. Улыбка не сходила с ее лица, мозг отчаянно пытался подобрать слова, которые не выдали бы подлинного восторга, но получалось слишком сухо, будто Джин не рада. Немного подумав, она написала, что будет ждать его по конкретному адресу и не выйдет из кафе, пока Чан сам за ней туда не зайдет. А потом прислала улыбающийся смайлик.

— Выбор хваджон здесь так себе, но я взял эти, с морскими звездочками, — Донхён напомнил о своем присутствии излишне громко. Или же Джин, предвкушающей встречу с Чаном, так показалось, но в любом случае она вздрогнула от неожиданности. — Ты же не против, если сегодня заплачу я? Всё же я вроде как почти привел тебя на свидание, а настоящий мужчина должен платить за девушку.

— Я хотела сама тебя угостить в знак примирения, ну и чтобы извиниться, что тогда снова сорвала нашу встречу и уехала с Минхо, — Джин не хотела, чтобы эта скучнейшая посиделка превратилась в голове Донхёна в свидание, и собиралась стоять на своем до последнего. — Так что позволь мне выполнить обещание и заплатить самой. Обещаю, в следующий раз сможешь побыть джентльменом и взять все расходы на себя.

— И долго мне ждать его? Ну, следующего раза? — заигрывающе-обрадованно спросил Донхён, но Джин только пожала плечами.

— После первого зачета? Отметим успешную сдачу, если всё не завалишь, — Джин вновь бросила взгляд на телефон, прочитала уверения Чана, чтобы она оставалась на месте, и потом, что он уже выезжает. — Так что постарайся и приложи максимум усилий для того, чтобы сдать. Это ведь несложно.

— Кому как… Я бы проводил тебя до дома, но мне пора бежать на тренировку. Может, хотя бы такси тебе вызвать? Я ведь буду волноваться, — Донхён закинул почти пустой рюкзак на плечо. Было заметно, что уходить ему не хочется, но если учебой он пренебрегал, то спортом — никогда.

— Я буду ждать Йону. Она написала мне, что приедет ко мне ночевать, но сначала хочет сладкого, — соврала Джин как на духу, не испытывая ни капли чувства вины. Может быть, и стоило бы проверить, как Донхён сдержит свое обещание не ревновать и как отреагирует на то, что за ней вновь приедет «друг детства с тачкой», но радость от предвкушения встречи была слишком велика для того, чтобы омрачать ее.

— Тогда удачи! — Донхён обнял Джин так крепко, как только смог, едва не сдавив ей ребра, и на выходе бросил на нее полный радости от того, что они еще погуляют вместе, взгляд, а потом вышел на улицу, и след его присутствия тут же простыл.

Джин вновь открыла диалог, положила подбородок на руки и принялась рассматривать фотографию Чана до мельчайших деталей: руки, ключицы, нос, губы, глаза, пряди волос, даже едва виднеющийся на майке принт — всё было прекрасно. Это сложно было объяснить, но рядом с ним Джин почти никогда не бывало страшно, одиноко или грустно. Пусть несколько последних дней они и чувствовали себя неловко, сегодня создавшееся напряжение ушло, уступив место радостному предвкушению, и всё больше становилось понятно, что Джин не сможет отказаться от Чана, даже ради Йоны. И если правда вскроется и подруге будет больно, то… Очень не хотелось признавать, но это будет того стоить.

Над дверью прозвонил колокольчик, оповещая о новом посетителе, и Джин увидела его, Чана, ищущего ее глазами, а она почему-то не спешила подниматься, залюбовавшись. Время вдруг будто замерло, сердце бешено застучало, биение пульса начало отдавать в виски. Наконец заметив ее, Чан подошел первым, обнял и присел за столик.

— С кем-то виделась? — добродушно спросил Чан, заметив, что на столе стоит две тарелки и почти не тронутые хваджон.

— С одногруппником, от которого меня в караоке защитил Хёнджин. Не оставляет попыток меня завоевать, — словно оправдываясь, ответила Джин.

— Надо думать, у него не получается. Но в следующий раз, если будет тебе докучать, зови меня. Представлюсь твоим парнем, чтобы отстал, — Чан закинул в рот хваджон, чувствуя, как голоден после тренировки.

— Донхён знает, что ты приезжал за мной в тот раз, видел Хёнджина, видел Чонина и видел то, как Минхо забирает меня на мотоцикле. А, и еще знает о наличии в моей жизни Хана, — Джин задумчиво загнула пятый палец. — Представь, если каждый из вас восьмерых назовется моим парнем, что тогда будет?

— Это будет значить, что у него нет шансов, но я бы предпочел быть единственным в этом списке, — Чан неловко рассмеялся, поняв, что зашел слишком далеко в своих шутках, и проклял свой длинный язык несколько раз. — Мы планируем здесь заняться английским? — перевел он тему, чтобы избежать лишних вопросов.

— Английским?.. — озадаченно переспросила Джин, будто не им они занимались почти при каждой их встрече.

— Да, я думал, что раз у тебя на носу сессия, нам бы не мешало позаниматься. Но я тоже устал, как и ты, видимо. Может, тогда завтра? — спросил он, как бы заранее договариваясь и весь следующий день провести вдвоем. Джин закивала с активным согласием. — Тогда куда сегодня поедем?

— Я думала, что раз ты сам меня пригласил, то уже придумал, но вообще… — Джин открыла вкладку с киноафишей, проверяя, правильно ли она запомнила время сегодняшнего сеанса. — Ты любишь боевики? — она показала Чану постер фильма в черно-серых тонах с известными американскими актерами в главных ролях.

— Один из любимых жанров, — ответил Чан и, взглянув на принесенный официанткой счет, потянулся за банковской картой. Но Джин его опередила, зная странное пристрастие Чана к чрезмерной заботе.

Кинотеатр находился внутри Меценатполиса Хапджонг, аж на седьмом этаже, и, побрезговав ехать на лифте с толпой людей, пришедших за покупками в вечернюю пятницу, Чан и Джин отправились наверх на эскалаторах, комментируя все товары магазинах, до витрин которых долетал их взор, и делясь друг с другом своим опытом в шоппинге. И она, и он любили новые вещи, но ненавидели проводить в торговом центре целый день, как, например, Хёнджин или Йона, для которых покупка одежды была сродни психотерапии. Проходя мимо магазина мужского нижнего белья, Джин вдруг посчитала уместным спросить, какое носит Чан и как часто его меняет, и оказалось, что Чан вполне чистоплотен. Только потом, когда они выбирали места в зале и определялись с выбором еды, до ее осознания дошло, какую глупость она сморозила, и искренне понадеялась, что Чан не посчитал ее сумасшедшей или развратной.

До начала сеанса оставалось всего десять или около того минут, и за это время они искренне пытались не съесть всё то огромное ведерко попкорна, которое они купили, явно рассчитывая на то, что им хватит на весь фильм. Их места располагались на одном из верхних рядов, в релакс-зале, где спокойно можно было вытянуть ноги, никому не мешая, и поставить еду и напитки на широкие столики. Один лишь только минус — они далеко друг от друга. Фильм открывался сценой, где главный герой бежит куда-то, тяжело вздыхая, а где-то позади него раздаются крики. Забравшись в темное подземелье, он достал разбитый чуть ли не вдребезги телефон и начал набирать какой-то Марте, но вдруг увидел что-то невероятное и… Новая сцена, где герой встает с кровати рано утром и умывается под задорную музыку. Чан и Джин по очереди доставали из ведра остатки попкорна и ничего не комментировали, до определенного момента.

— Да кто, скажите кто-нибудь, пожалуйста, прикладывает пальцы к наушнику, будучи на секретном задании?! — Чан эмоционально помахал рукой, попивая колу, и закрыл лицо, не желая видеть этот бред. — Либо эти киллеры настолько глупые, что не видят по всему периметру агентов в одинаковой одежде и без конца трогающих наушник, либо… — глаза Чана расширились. — Да куда он кладет руку, если не собирается стрелять?!

— Потише, пожалуйста! — зашипел на него парень с ряда пониже и вернулся к просмотру. Чан наблюдал за творившимся на экране экшном молча, но недовольно потирал подбородок пальцами.

— Ну как эта пуля могла отскочить туда?! По каким таким законам физики?! — вновь воскликнул он после показанной в слоу-мо пафосной перестрелки, затыкая самого себя колой, а Джин хрюкнула от смеха и подавилась, громко закашляв. К ним повернулось уже несколько человек и сделало замечания, но заставить замолчать Чана было уже невозможно.

Марта, возлюбленная главного героя, побежала к нему, раненому осколками, чтобы сделать искусственное дыхание, но выражение лица неумелой актрисы с перекаченными губами скорее выражало желание убить своего нареченного, чем спасти его. Чан и Джин переглянулись, сжав губы в полоску, но, не выдержав, громко рассмеялись.

— Да это не те патроны, что он покупает, как он будет стрелять из пистолета с неподходящими к нему патронами?! Какой дурак консультировал других дураков, снявших этот ужас?! — вновь воскликнул Чан, и тот парень, что сидел впереди, повернулся к нему с выражением жгучего гнева на лице:

— Господин! Если вам не нравится фильм, вы можете встать и выйти отсюда, а я ждал выхода два года!

Последовала новая сцена перестрелки, и Чан, чувствуя себя не способным смотреть это далее, встал, схватил Джин за руку и вывел из зала, пока она пыталась успокоить рвущийся наружу истерический хохот. Оба стали красными от смеха и стыда и, хватаясь за животы, вспоминали весь этот парад нелепости в мельчайших деталях, но никак не могли понять, как фильм с такими хорошими спецэффектами и знаменитыми актерами может быть настолько идиотским. Теперь-то Джин точно не пожалела, что не пошла на него с Донхёном, иначе бы она валялась на полу одна: либо от того, что умерла о смеха, либо от того, что ее кто-нибудь убил бы в этом зале.

Немного успокоившись и вытерев выступившие слезы, они снова подошли к киноафише и выбрали себе для просмотра семейный мультфильм, а потом затарились новым ведром с попкорном, но теперь поклялись не есть его во время ожидания. На улице уже настолько свечерело, что стало темно, полил дождь, но в зале кинотеатра никто об этом и не догадывался. Мультфильм оказался на удивление теплым и хорошим, с семейной атмосферой и приятной анимацией. Были и моменты, где можно было от души посмеяться, и где погрустить. В процессе просмотра Джин положила голову на плечо к держащему на коленках ведро с попкорном Чану и подумала, что ей подозрительно удобно, да и он, смотрящий на экран без отрыва, был не против. На сей раз их разделял только подлокотник. Грустный момент в мультфильме, и никто в зале не остался равнодушным. Джин заплакала, а Чан, услышав ее всхлипы, подал влажные салфетки и взял ее за руку, хотя у самого слезы на глазах наворачивались.

Так они и просидели до конца сеанса: ее голова на его плече, а рука — в его руке.

— Хёнджин бы плакал, как ребенок, если бы это посмотрел, — сказал Чан, когда они вышли из зала, зажмурившись от света. — Он такой сентиментальный.

— Да ты сам слезу пустил, я видела! — всё еще всхлипывая, ответила Джин, а потом, вспомнив о Хёнджине, спросила: — Кстати, как его пробы? Он прошел? Замечания его макияжу не делали? Я так старалась всё не испортить.

— Он не прошел, но не из-за макияжа… — ответил Чан, судорожно стараясь придумать, почему такого прекрасного принца, как Хёнджин, не взяли в модели. Как же сложно было ей врать… — Сказали, что парней такого типажа, как у него, у них достаточно, и отправили делать пластическую операцию.

— Ну и дураки! Они его не заслуживают! — махнула рукой разгорячившаяся Джин, не понимая, что себе позволяют эти выдуманные члены жюри. — Будет у него еще шанс, и я с удовольствием снова помогу.

— На тебя всегда можно положиться, — с улыбкой ответил Чан, стараясь выкинуть из головы то, что он в очередной раз ей соврал. — Ого, уже так поздно, — сказал он, посмотрев на время. — Меня парни ждут дома у Хана, будем слушать песни, которые записали. Но я отвезу тебя домой.

— Раз парни ждут, то лучше я доберусь на такси, — Джин было грустно об этом говорить, ей не хватило того времени, что они провели вместе, и хотелось продлить его всеми возможными способами, но парни — это святое, так что стоило бы вернуть им их хёна и не жаловаться. — Я обязательно напишу, когда доберусь.

Они шли к выходу очень близко друг к другу, почти держась за руки, как тогда, в кино, и обсуждали недосмотренный боевик и доведший их до слез мультфильм, а потом договорились встретиться снова и посмотреть что-нибудь хорошее. На улице приятно пахло мокрым асфальтом, но из-за прошедшего дождя стало холодно, и потому Чан накрыл плечи Джин своей кофтой.

Садилась она в такси, глядя на Чана без отрыва, комкая в руках его одежду, и не прекращала оборачиваться, пока он совсем не пропал из виду. Родители еще не вернулись, так что настроение портить было некому. Пустующая комната встретила хозяйку свежестью, идущей из открытого окна. Джин упала на кровать, не выпуская из рук кофту Чана, нежными касаниями погладила своего плюшевого кота, служащего ей время от времени подушкой, и сладко прошептала:

— Знаешь, чагги-я, почему я такая счастливая? — Джин мило рассмеялась, прокручивая в голове весь сегодняшний день. — Кажется, я влюбилась…