Arctic Monkeys — «Old Yellow Bricks»

— Ты наша единственная надежда. — родной отец сжал худые плечи маленького Кэйи в своих руках и будто мантру повторял. — Следуй плану и запоминай всё, что слышишь. — в его взгляде смешались надежда и ненависть, от этого мальчишке становилось не по себе, а в теле нарастала заметная дрожь. — Это твой шанс. Стань наконец полезным для своего народа. Ошибка будет стоить жизни невинных людей. Я обязательно удостоверюсь, чтобы твоя жизнь превратилась в ад, если ты нас предашь.

Последние слова были сказаны с заметным отвращением. Казалось, что этой тираде нет конца, но где-то позади раздался тихий, будто бы стальной, голос:

— Ты слишком долго с ним возишься. Его натаскивали на это с самого рождения, но, если он не справится, просто найдём другого. — обернувшись, Кэйа увидел до боли знакомое лицо: этот мужчина часто приходил к ним домой и обсуждал с отцом какие-то «взрослые дела». — Было бы глупо доверить ребёнку возрождение страны.

— Потраченного времени будет жаль. — жёстко ответил отец. — В любом случае, забирай его, вам пора улетать. Надеюсь, что больше не увижу эту ошибку природы.

— Кэйа...

Последнее, что запомнил маленький Альберих — это презрительный взгляд отца, крики ворвавшейся в комнату сестры и затем выстрел. Дальше был лишь холод самолёта и пустота. Хотелось плакать, биться о стены и бросить всё уже сейчас, но он не мог. Всё его детство, такое непродолжительное, было наполнено подготовкой к этому моменту. Попасть в элиту Мондштадта, узнать всё об их жизни и потом присоединиться к нападению. Всё это было нужно, чтобы возродить некогда павшую страну — Каэнри’ах. В конце концов, это и есть долг потомков основателя ордена Бездны? Но разве его сестра не была таким же потомком, как и он? Почему отец сделал это? Кэйа не знал своей матери, но мачеху, что принесла в его жизнь сестрёнку, он любил. Теперь же, он и представить не мог, как она воспримет смерть своей дочери.

Это всё его вина.

Ему не нужно было сближаться, тогда сестра бы не привязалась к нему. Лучше бы он вообще не рождался. Тогда её бы не убили. Тогда всем было бы лучше. Но ничего уже не вернуть. Он ведь «последняя надежда». Пусть отец и говорил, что он единственный, кто сможет помочь, маленький Альберих понимал, что найдутся и другие. Только вот, плата за ошибку будет велика.

— Кэйа.

Была ужасная погода. Дождь, вперемешку с градом, больно бил по телу, а ветер сбивал с ног. Казалось, дойти до одинокого особняка было невозможно. Хотелось сдаться и просто лечь на землю. В глазах Альбериха темнело, а тело переставало слушаться. К счастью, вдалеке стала появляться фигура, что становилась всё ближе и ближе. Вскоре сильные руки подняли его и понесли в сторону дома.

— Как же ты здесь оказался, малыш? — тихонько приговаривал мужчина с ярко-красными волосами, попутно накидывая на того полотенце. — Ну-ну, тебе нужно отдохнуть.

— Кэйа!

С трудом открыв глаза, Альбериха ослепил яркий свет солнца, в котором разглядывалась знакомая и такая родная фигура. Сердце бешено билось, будто хотело выпрыгнуть из грудной клетки, а в голове до сих пор проигрывался недавний сон.

— Снова кошмар? Ты же знаешь, что можешь мне обо всём рассказать. — парень легонько поглаживал второго по руке, которая с большой силой сжимала простынь.

— А... Люк, всё в порядке, не волнуйся. — понемногу успокаиваясь, проговорил тот.

— Хорошо, тогда вставай и пойдём, если ты, конечно, не хочешь проспать репетицию.

— А сколько времени?

— Сейчас 9:45. — с лёгкой усмешкой проговорил Рагнвиндр.

— Чёрт тебя побери, почему ты раньше меня не разбудил? — Альберих пулей побежал к шкафу с одеждой, тихо бранясь под заливистый смех второго.

После водных процедур, сопровождаемых попытками обмазать Дилюка зубной пастой, они быстро направились в зал, где обычно проходили репетиции.

***

Пожалуй, нужно пролить свет на данную ситуацию. Тот вечер, когда маленького Кэйю спас Крепус Рагнвиндр, изменил его жизнь на до и после. Его не просто спасли от гибели, но и, узнав, что Альберих «сирота», приняли в семью. У Крепуса был сын, которого Кэйа поначалу боялся, но позже, пересилив страх, стал понемногу сближаться и их уже было не разделить. Каждый день в его жизни был наполнен радостью, но на душе было тяжело от понимания того, зачем он здесь. В голове до сих пор прокручивался тот ужасный день, а крики сестры преследовали его в каждом сне. Он чувствовал ужасную вину и считал всю ту любовь, которую Рагнвиндры дарили ему, незаслуженной. Но все эти эмоции находились за толстой стеной льда, которую Альбериха с детства приучили выстраивать.

Как ему говорили, Крепус был знаменитым продюсером и учил своих сыновей основам этого дела. Его мечтой было создание группы, которая бы смогла потрясти своими песнями весь мир. Когда дети подросли, по воле случая, Рагнвиндр старший обнаружил у Кэйи большой талант к пению и, недолго думая, стал помогать его развивать. Так постепенно он нашёл ещё несколько одарённых детей, которые вскоре образовали группу под названием «Рассвет».

Дилюк же в свою очередь тоже не отставал от своего названого брата. В 16 лет он уже помогал отцу управлять парой его предприятий. Он словно губка впитывал все наставления и готовился унаследовать семейный бизнес. Также он, как и его названый брат, обучался музыке и учился играть на инструментах.

В общем и в целом, жизнь Альбериха была прекрасна. Он уже начинал думать, что отец посчитал, что он не справится, и решил повременить с планом или же всю его шайку и вовсе поймали. Но опасения всё равно оставались где-то под коркой мозга.

***

— Доброго утра!

Открыв двери, Кэйа зашёл в помещение уставленное инструментами и аппаратурой. Слева от окна, на просторном кожаном диване, цвета терракоты, расположились две девушки, приятной натуры. Одна из них, вальяжно покачивая ногой, скучающе что-то просматривала в телефоне. Её короткие винные волосы были небрежно уложены, но сам её вид был ухоженным: чёрная водолазка по плечи еле закрывала ключицы, а кожаные брюки и корсет подчёркивали её фигуру. Глаза цвета тёмной вишни будто могли заглянуть в самую душу, и сейчас эти самые глаза устремились к вошедшим парням. Вторая же девушка явно не заметила прихода опоздавших. Она что-то внимательно слушала — на её голове можно было заметить большие белоснежные наушники, что гармонично сочетались с её небесными волосами, которые были слегка завиты. Одета она была просто, но со вкусом: чёрный короткий топ скрывался за тёмным пиджаком, а строгие брюки и широкий ремень акцентировали внимание на тонкой талии. Смотря на эту особу, можно было подумать, что та из семьи аристократов. Словом, это было почти правдой.

Рядом на полу расположился молодой паренёк, который старательно настраивал гитару. Тёмно-синие волосы с яркими бирюзовыми прядями, заплетёнными в короткие небрежные косички, лезли в лицо. Изумрудно-чёрная кофта, заправленная в тёмно-зелёные джинсы, была слегка помята, а на шее красовалась небольшая золотая цепочка с кулоном на ней.

Первой ответить на приветствие поспешила девушка справа:

— Снова проспал? — скорее утвердительно сказала она, еле заметно улыбаясь и толкая локтём вторую.

Та в свою очередь с лёгким раздражением кинула взгляд на парней, но тут же переменилась в лице и молча передала соседке несколько золотых монет:

— Снова ты победила. — снимая наушники проговорила девушка. — В следующий раз буду ставить на Кэйю. Но не думай, что тебе сойдёт это с рук, Розария.

— Помнится, ты уже обещала мне отомстить, Лоуренс. На каком говоришь я месте в очереди?

Тут, оторвавшись от своего дела, на парней посмотрел синеволосый юноша и, увидев Дилюка, он лишь прыснул от смеха, что очень старательно попытался скрыть.

— Что смешного? Вы снова на что-то спорили? — непонимающе спросил Рагнвиндр.

— Люк, ты слишком невнимателен, — ухмыльнулся Альберих, медленно отходя подальше. — как можно было не почувствовать, что у тебя всё лицо в зубной пасте? — он уже не мог сдерживать смех, а Розария быстро запечатлела данный шедевр на лице Дилюка на телефон.

— Кэйа, ты сволочь! — взяв подушку, он со всей силы кинул её в названого брата, а за тем быстро выбежал из зала.

В комнате раздался смех, а когда все успокоились, Дилюк уже вернулся.

— Зачем смыл? Кошачьи усы тебе явно шли.

— Ещё одно слово, Венти, и ты станешь счастливым обладателем татуировки с моими «комплиментами» тебе. — злобно процедил Рагнвиндр, медленно подходя к аппаратуре.

— Неужели всемогущий Дилюк Рагнвиндр умеет и татуировки набивать? — съязвила Розария. — В любом случае это неважно. У нас через две недели концерт и нужно репетировать.

— Ого, Роза сама предлагает приступить к репетиции? Удивительно!

— Эола, дорогая, к чему зарождать конфликты? — в зал зашёл Рагнвиндр старший и, слегка улыбнувшись, оглядел всех присутствующих. — Давайте начнём.

Приход мужчины волшебно подействовал на всех: Венти, подняв свою гитару, занял своё место, Эола и Кэйа направились к стойке с инструментами и каждый взял своё, Кэйа достал гитару, а Эола — бас, Розария же села за барабанную стойку и лениво вращала в руках палочки.

— Пару раз прогоните песни, что мы берём на концерт, а затем репетируйте новую. Дилюк, твоя задача записать их исполнение новой композиции. Я же послушаю разок, отмечу недочёты и дальше оставлю вас. — рассказав план действий, мужчина улыбнулся. — Можете начинать.

После отсчёта Розарии и вступления гитары Венти в комнате раздалась ритмичная мелодия:

Old yellow bricks, love's a risk

Quite the little escapologist

Looked so miffed when you wished

For a thousand places better than this

You are the fugitive but you don't know what you're running from

You can't kid us and you couldn't trick anyone

Houdini, love, you don't know what you're running away from

Чарующий голос Альбериха, что эмоционально пропевал каждую строчку песни, уносил в дальние леса воображения, где сразу вырисовывалась картина всей этой истории.

Who wants to sleep in the city that never wakes up?

Blinded by nostalgia

Who wants to sleep in the city that never wakes up?

Дилюк, будто зачарованный, вслушивался в каждое слово и, совсем не скрывая, наслаждался. Каждый раз, как в первый, он удивлялся красоте тембра Кэйи. Он часто заслушивался голосом «брата», но не только это было в нём завораживающе. То, как он отдавался музыке и проживал каждую песню, приводило в восторг, а о потрясающей внешности можно даже не говорить — всё было ясно лишь от одного взгляда на Альбериха, который будто сошёл с обложки какого нибудь модного журнала.

She was enraged by the way

That the emperor put traps in the cage

And the days she'd deemed dull

Leading to nights reading beer bottles

You're such a fugitive but you don't know what you're running from

You can't kid us and you couldn't trick anyone

Houdini, love, you don't know what you're running away from

Мастерству всех членов группы можно было позавидовать. Крепус подбирал каждого из них тщательно, а так же предоставлял им прекрасные условия для обучения. Уже с 15 лет они были вместе и готовились встать на звёздную дорогу. Рагнвиндр был доволен проделанной работой и безумно гордился своими воспитанниками.

Who wants to sleep in the city that never wakes up?

Blinded by nostalgia

Who wants to sleep in the city that never wakes up?

Проигрыш был отдельным произведением искусства в этой песне: басы Эолы и мастерские удары по барабанам Розарии подчёркивали игру Альбериха и Венти. Все волшебные звуки сливалась воедино и разливалась по телу приятными вибрациями.

You're at a loss just because

It wasn't all that you thought it was

You are the fugitive

But you don't know what you're running away from

She said, «I want to sleep in the city that never wakes up

And revel in nostalgia»

I know I said, «Who wants to sleep in a city that never wakes up?»

But Dorothy was right though

Как только композиция закончилась, в зале раздались одобряющие аплодисменты Крепуса:

— Вы молодцы, часы репетиций не прошли даром. К такой чудесной игре мне добавить нечего. — улыбнулся тот. — Прошу, продолжайте репетицию, а я вынужден удалиться. Дилюк, присмотри за ними и если будет нужно, поправь.

— Да, отец.

Мужчина ушёл, и в зале на секунду повисла тишина. За окном чирикали птички, а яркое, хоть и не особо греющее, солнце слепило глаза.

— Ну и что вы будто заморожены? Репетиция только началась. — серьёзно проговорил Рагнвиндр младший.

— «Репетиция только началась» — передразнил Кэйа, под тихие смешки остальных. — Конечно, мастер Дилюк, мы сейчас же продолжим репетировать, только не сердитесь!

Комната наполнилась всеобщим смехом и у Альбериха было так тепло на душе, что он бы был рад остаться в этом моменте навсегда.

***

День прошёл довольно незаметно и, войдя в свою комнату, Кэйа лишь сейчас стал замечать нарастающую усталость. Но было не время отдыхать — через неделю Дилюку исполнялось восемнадцать и в качестве подарка парень решил написать тому песню. Уже довольно давно он ощущал странные чувства по отношению к названому брату. Он стал больше замечать, например то, как Рагнвиндр тихо посапывает во сне, как мило улыбается с поводом и без, как красивы его глаза при свете луны и многое другое. Частые мысли о том какие эти вишнёвые губы на вкус заставляли бабочек в животе делать такие кульбиты, что и не снилось. Альберих считал это неправильным, но не думать о человеке, с которым видишься каждый день, мягко говоря, проблематично. Да и рассказав о том, что у него на душе, он сможет хоть немного успокоиться, а перевернуть всё в шутку довольно просто, так что это не проблема.

Задумавшись, парень не услышал, как в комнату зашли:

— Что делаешь? — тихий спокойный голос раздался у самого уха отчего Альберих вздрогнул.

— Розария! Я же просил стучать, перед тем как заходишь ко мне. Ты меня до смерти напугала. — поспешно сгребая в кучу черновики, протараторил тот.

— Я стучала, но ты не ответил. — после небольшой паузы, она спросила. — А что это ты прячешь?

— Это секрет и тебе это знать необязательно.

— Что, решил выплеснуть свои чувства в песне? Спорим на тысячу моры, что у тебя духа не хватит спеть её Дилюку. — усмехнулась Розария.

— О, нет! Какая жалость..это ведь был мой единственный подарок ему. — наигранно, поднося ладонь ко лбу, произнёс Альберих. — Ничего от тебя не скроешь. И всё же, ты ко мне не поэтому пришла, верно?

— Зришь в корень, о, несчастный влюбленный. — подмигнула та. — Венти достал пару бутылок вина, а без тебя будет не так интересно, так что...

На эту фразу Кэйа лишь усмехнулся и, убрав все бумаги со стола, подошёл к собеседнице:

— Нельзя заставлять их ждать, согласна?

— Ты об Эоле и Венти?

— Розария, ты что…разумеется я о бутылках вина. — рассмеялся Альберих.