На часах 23:55, а это значит, что уже через пять минут придёт тот самый день. Альберих медленно расхаживал по комнате и думал лишь о том, что поначалу план с признанием в песне, звучал намного лучше, чем сейчас. Его переполнял страх. Страх того, что отвергнут, возненавидят, бросят. После смерти сестры и ухода из родных мест, он клялся себе, что больше не станет привязываться. Кто знал, что в его жизнь войдёт Дилюк и группа? Они заменили ему семью, которая не принесла в его жизнь ничего, кроме обязательства и боли. А в «Рассвете» он будто обрёл крылья. Ради всех них он был готов отдать всё. С другой же стороны, на родине оставался его народ. Те, кто воспитывал его, пусть и не самым должным образом. Он помнил о всех мучительных тренировках, которые лишили его детства. Но также он помнил о предостережении отца. Кэйа не хотел, чтобы невинные люди пострадали, а потому не хотел сближаться. Хорошо или плохо, но сердцу не прикажешь. И в этом самом сердце сейчас жил один потрясающий парень с глубокими и такими нежными глазами. Альберих не хотел разочаровывать своего единственного, но и жить в вечном молчании было тяжело. От раздумий его оторвал стук в дверь.

— Хэй, всё готово, иди буди нашего именинника. — из-за двери выглянула Эола и, увидев задумчивого Кэйю, добавила. — Всё будет в порядке, если тебя продинамят или выгонят, то мы будем навещать тебя у помойки.

Рассмеявшись, он с теплотой посмотрел на Лоуренс. Конечно же, о его планах знали все. Он был не против, тем более, что группа поддерживала его в этом шаге. Да, это действительно была его семья. Настоящая семья. Ему не нужны были тёплые слова, одного нахождения рядом с ними было достаточно, чтобы быть спокойным.

— Хаха, ты права, уже пора идти.

Минуя пару комнат, он нашёл нужную дверь и тихонько зашёл внутрь. Увидев мирно спящего Рагнвиндра, Альберих подкрался к кровати и потряс того за плечо, перед этим положив небольшой красный свёрток на тумбочку.

— Просыпайся, спящий красавец, проспишь своё восемнадцатилетие.

Кэйа не успел ничего сообразить, как вдруг оказался на кровати, а сверху навис «братец».

— Ты глуп, если рассчитывал на то, что всё повторится как и в прошлые дни рождения. — тихо посмеиваясь, произнёс тот. — Теперь моя очередь исписать твоё лицо, Альберих!

Завязался страшный бой из которого никто не вышел победителем, а всё из-за того, что оба с грохотом свалились на пол.

— С днём рождения, Люк! — тепло смеясь, сказал Кэйа. Слегка приподнявшись на локтях, он достал с тумбочки свёрток и протянул его названному брату. — Я видел, как ты засматривался на эти книжки.

— О мой бог, Кэйа, ты серьёзно? — в глазах Рагнвиндра засверкали огоньки радости, и он поспешно начал распаковывать подарок. — Огромное спасибо! Ты сделал меня ещё счастливее. — Дилюк крепко обнял Альбериха.

— Хехе, рад слышать, но такими темпами ты меня задушишь. — слегка похлопывая того по спине, прохрипел тот.

Высвободившись из тёплых объятий «брата» и наконец, поднявшись с пола, Кэйа протянул Рагнвиндру руку. В его выражении лица, в какую-то секунду, можно было увидеть некую борьбу, будто он принимал важное решение. К счастью для него, Дилюк этого не заметил.

— Пойдём скорее, тебя уже заждались.

Двери репетиционного зала отворились и внутри оказалось целое сборище: Эола, Розария и Венти держали наготове хлопушки, а мастер Крепус и Аделинда, главная горничная, что растила Рагнвиндра с самого детства, держали в руках красивый торт, в котором горело восемнадцать свечей.

— С днём рождения! — хором прокричали все присутствующие, а по комнате разлетелось разноцветное конфетти.

Дилюк весь светился от счастья и быстро задул свечи, желая лишь о том, чтобы этот тёплый миг никогда не заканчивался.

***

Проснувшись на утро, Рагнвиндр ещё долго валялся на тёплой постели и радовался этому чудесном дню. Вскоре, его мирный отдых прервал стук в дверь.

— Господин Дилюк, вставайте, а не то проспите завтрак. — нежным голосом проговорила Аделинда.

Наскоро умывшись и переодевшись, Рагнвиндр спустился в обеденный зал, где его уже все ждали.

— С добрым утром, большой мальчик. — усмехнулась Розария, от чего Эола прыснула от смеха.

— Ха-ха, очень смешно. — Дилюк закатил глаза и присоединился ко всем за стол.

Венти, Эола и Розария жили не здесь, но в такие важные моменты, они оставались на несколько дней в поместье, чтобы не тратить время на поездки туда-сюда. За столом царила уютная атмосфера, казалось, они знакомы сто лет, с виду и не скажешь, что это не так. Хотя, с семьёй Лоуренс Рагнвиндры были знакомы чуть дольше — частые встречи и посещения мероприятий сблизило две семьи. Эола с малых лет приобщалась к культуре музыки: изучала историю разных певцов и групп, тайком училась играть на инструментах и, конечно же, слушала множество разных песен, но родня не одобряла такого увлечения. Семья Лоуренс из поколения в поколение преподавала в своей фамильной школе танцев. Однажды, когда Крепус набирал кандидатов на место в группе, он и семья Лоуренс вместе оказались на одном большом мероприятии. Конечно же, их дети тоже были там. Эола неплохо ладила с Кэйей и Дилюком, они оба знали о занятиях подруги и часто проводили время вместе. В тот вечер она решила показать новую песню, которую недавно научилась играть, и, разумеется, это услышал Рагнвиндр старший. Он поддержал её и принял в группу. Родственники были в ярости и отвернулись от своего ребёнка, но новая «семья» была ничуть не хуже прежней. Крепус поднял Эолу на ноги и всячески помогал, а Дилюк и Кэйа морально поддерживали подругу и не давали ей пасть духом.

Розария же, попала сюда иным способом. Будучи ребёнком её похитили, но, не дождавшись выкупа, грабители решили оставить её себе, посчитав, что она может пригодиться. Несколько лет её растила шайка воров, но однажды ей удалось сбежать. Она всё также жила на улице, но по крайней мере была свободна. Найдя других детей, что остались без семьи и дома, она решила объединиться вместе с ними. На жизнь они зарабатывали всеми способами: крали еду с прилавков, воровали кошельки и старались устраиваться на работу, где каждый раз им либо отказывали, либо обманывали. И так, перебрав все возможные варианты, один из членов семьи предложил зарабатывать на жизнь игрой на инструментах. Розарии не слишком понравилась эта идея, но за отсутствием других вариантов, этот план воплотился в реальность. С помощью некоторых манипуляций они смогли достать всё, что было нужно для игры. Какое-то время это занятие не приносило никакой доход, но вскоре у них начало получаться. Один такой мини-концерт увидел Альберих и рассказал об этом Крепусу. Тот в свою очередь, удивился потрясающему чувству ритма Розарии и предложил ей участие в группе, в обмен на помощь её маленькой семье. Сначала она с недоверием отнеслась к такому предложению, но Рагнвиндр смог убедить её в искренности своих намерений и, взвесив все «за» и «против», они заключили контракт. По сей день Крепус помогает родным Розарии, а та в свою очередь со временем начала получать удовольствие от игры и по-настоящему стала наслаждаться этим занятием.

Как ни странно, Венти попал в группу довольно обычным способом. Чтобы отобрать кандидатов в группу, Рагнвиндр старший проводил множество прослушиваний, на одно из которых попал паренёк, что очень выделялся на фоне других участников. Венти сразу привлёк внимание Крепуса и попал в «Рассвет». Его прошлое было печальным, впрочем, как и у остальных членов группы. Казалось, что Рагнвиндр именно по этому критерию отбирал себе участников, но мы отошли от сути. Родители Венти погибли в автокатастрофе и его с малых лет воспитывала сестра матери вместе с мужем. Он не помнил родителей, но какая-то пустота порой всё равно морозила его сердце. Однажды Венти познакомился с таким же мальчиком, как и он, который тоже потерял родителей, но остальные родственники от него отказались, а потому тот жил в детском доме. Подружились они при странных обстоятельствах. Венти как-то услышал детский плач и поспешил на звук. Увидев, что пара подростков избивает маленького парнишку, он подбежал к нему и, схватив за руку, понёсся к дому. Там ему обработали раны, и так началась большая дружба. Оказалось, что над ним издевались в детском доме и из-за этого он часто оттуда сбегал. Венти был рад появлению нового друга и всячески старался помогать тому и поддерживать. Наблюдая за этим, его тётя и дядя решили усыновить друга дорогого племянника. От этой новости оба мальчика были на седьмом небе от счастья, но, увы, не во всех историях счастливый финал. Буквально за два дня до того, как опекуны Венти хотели окончательно забрать его друга к себе, им пришла ужасная новость о том, что мальчик погиб. В детском доме случился пожар, воспитатели и пожарные ничего не смогли сделать. После некоторые дети рассказали, что видели паренька и пытались его позвать, но на все попытки он отвечал лишь тем, что намеревается спасти кошку с котятами, что поселилась на чердаке. «Я хочу спасать других также, как однажды меня спас мой лучший друг!». Когда Венти узнал обо всём, он будто потерял частичку себя. С каждым днём он угасал на глазах и до жути становился похож на своего друга внешне. Успокоение он нашёл в музыке. Она обволакивала всё тело и приносила покой в душу. Венти начал усердно учиться игре на гитаре, чтобы однажды посвятить своему другу прекрасную песню. Он хотел отпустить его вместе с ней, хотел освободить своего друга и хоть как-то закрыть дыру в своём сердце. Таким образом он оказался здесь. Группа стала для него новым глотком воздуха. Все её члены стали для него семьёй. Пусть ноющая боль утраты никуда не уходила, но с ними Венти становилось намного легче.

— Мастер Крепус попросил напомнить, что сегодня будет устроено большое мероприятие, но перед этим тебе нужно будет отправиться на встречу по обсуждению каких-то вещей по поводу группы. — доев свой завтрак, сказал Альберих. — Пока вас не будет, мы поможем Аделинде и остальным подготовить поместье ко встрече гостей. — продолжил рассказывать тот. — Оу, хочу сказать тебе, что начало того собрания, на котором тебя ждёт отец, начнётся уже через полчаса. — Кэйа расплылся в ехидной улыбке, попутно переглядываясь с остальными.

— А раньше ты не мог сказать?! — запаниковал Рагнвиндр, быстро убегая обратно в свою комнату.

— Может всё же сказать ему, что у него в запасе ещё два часа? — рассмеялся Венти.

— Ты что! Это будет моя месть ему, за точно такое же отношение ко мне. — усмехнулся Альберих.

— Мне казалось Эола у нас гений отмщения.

— Заткнись, Роза. — презрительно посмотрела на неё Лоуренс.

— Неужели я непонятно выражаюсь, когда прошу не называть меня так? — с раздражение прошипела та.

— Сукин ты сын, Альберих, однажды я убью тебя! У меня осталось всего 25 минут, а ещё нужно успеть доехать! — злобно кричал где-то у выхода Дилюк.

— Всё для тебя, братец! — рассмеялся Кэйа, уже предвкушая реакцию Рагнвиндра на такой розыгрыш.

Теперь, когда Дилюк уехал, все переключились на Альбериха.

— Ну, а теперь рассказывай. — с интересом сказал Венти.

— Что именно?

— Не держи нас за идиотов, Кэйа. Ты сказал ему? — спросила Розария, прокручивая в руке вилку.

— Ах, вы об этом. — замешкался тот. — Нет, я посчитал, что следует дарить подарки постепенно, если это можно назвать подарком, конечно.

— Струсил, да, Альберих? — усмехнулась Эола и тут же повернулась к Венти, победоносно заявляя. — Я выиграла.

— Вы спорили на то, смогу ли я признаться Дилюку?

— Именно. И из-за тебя я потеряла тысячу моры. — лениво проговорила Розария.

— Я думал, что ты считала, что у меня не хватит смелости. Я польщён. — улыбнулся Кэйа и медленно встал из-за стола. — В любом случае, нам пора готовить поместье к приходу гостей.

— Из года в год ничего не меняется. Надеюсь, в этот раз на празднике будет что-нибудь интересное. — Венти положил перед Лоуренс небольшой мешочек с морой и последовал вслед за Альберихом.

Когда все собрались в гостином зале и распределили обязанности, в помещении раздался звон телефона.

— О, наверное, Люк уже приехал куда нужно. — усмехнулся Кэйа.

— Ты просто обязан поставить на громкую связь!

Не долго думая, он принял вызов, и на всю комнату раздались яростные угрозы:

— Кэйа, чёрт тебя побери, Альберих! До собрания ещё полтора часа, скажи мне на милость, зачем ты это сделал?! — услышав тихий смех, Рагнвиндр продолжил. — Если ты думаешь, что это сойдёт тебе с рук, то ты ошибаешься. А остальные пусть не расслабляются, я и с ними поквитаюсь.

— Ох, мастер Дилюк, какая жалость. Мы и не знали, что Кэйа затевает такую ужасную вещь. — язвительно проговорила Розария.

— Какая неправдоподобная ложь. — жёстко сказал тот. — Когда я приеду, вам всем несдобровать.

Звонок оборвался, а зал наполнился заливистым смехом. Без таких розыгрышей и подшучиванием друг над другом «Рассвет» не был бы таким сплочённым. Между всеми участниками была особая связь, и этой связью дорожил каждый.

***

После длительных переговоров хотелось лишь лечь на диван и уснуть долгим сном, но сегодня был особый день. Солнце лениво катилось за горизонт, птицы устраивали свои потрясающие вечерние концерты, а облака окрашивались в багровый цвет.

— Ну, сынок, теперь пора устроить торжество, в твою честь. — с теплотой проговорил Крепус, потрепав волосы Дилюку.

— Я уже позвонил водителю, он ждёт нас внизу. — улыбнувшись, сказал Рагнвиндр и направился к лифту.

Пейзаж за окном сменился: небо задвинули тучи, а деревья слегка сгибались от ветра. Но казалось, что людям на это всё равно. Кто-то спешил домой, кто-то, несмотря на начинающийся дождь, зазывал покупателей, а кто-то вместе со своей парой прогуливался по улицам. До поместья оставалось всего ничего, и из задумчивого разглядывания природы Дилюка вывел спокойный голос отца.

— Знаешь, сынок, я очень горжусь тем, какой из тебя вырос человек. Уже сейчас ты способен сделать множество всего того, что не мог сделать я.

— Что вы, отец, я вырос таким только благодаря вашему воспитанию. Я никогда не смогу полностью отблагодарить вас.

— Хех, как бы то ни было, я уверен, что ты справишься со всеми трудностями в жизни. Я принял решение, что пора позволить тебе отправиться в свободное плавание, так что теперь «Рассвет» принадлежит тебе. — торжественно сказал Крепус, похлопывая сына по плечу.

— Отец, я... Я не думаю, что готов к такому. — взволнованно протараторил Рагнвиндр младший. — Я ещё не всему научился и группа только-только вышла в свет…

— Сынок, жизнь человека может измениться в один миг. Я лишь хочу, чтобы ты был готов к переменам в будущем, а для этого нужно научиться принимать их сейчас.

Дилюк был взволнован таким заявлением отца, но в то же время он был рад тому, что тот считал его готовым к такому ответственному шагу. Он всегда хотел, чтобы отец гордился им и сейчас еле сдерживал улыбку.

«Жизнь человека может измениться в один миг»… Крепус был прав, как никогда. Особенно сейчас, когда из ниоткуда раздался выстрел, что прошиб голову водителю, запачкав пассажиров кровью. Сразу после машина врезалась в дерево и Дилюк с отцом кое-как выбрались из автомобиля, что тут же вспыхнул огнём. Ничего не понимая, Рагнвиндр старший спрятал за себя сына и велел тому смотреть в оба. Страх быстро разливался по венам, дыхание участилось, а тело начала пробирать дрожь. Дилюк не знал, что происходит и безумно боялся неизвестности. В следующий миг вновь раздался выстрел и на этот раз попал в Крепуса. Пуля насквозь пролетела через шею и задела сонную артерию. Алая кровь брызнула во все стороны, Рагнвиндр упал на землю и судорожно стал глотать воздух, отчего становилось только хуже. Дилюк оцепенел, он не мог поверить своим глазам. Он быстро набрал номер скорой и стал закрывать рану руками, игнорируя пелену слёз, что мешала видеть.

— Пожалуйста, приезжайте! Огнестрельное ранение в шею, неподалёку с поместьем Рагнвиндров. Прошу, приезжайте как можно скорее! — в истерике прокричал Дилюк.

Он уже давно не чувствовал пульса, но всё также продолжал придерживать рану, когда на место приехала скорая и... Кэйа с остальными?

***

Приготовления к празднику были готовы, в поместье пахло изысканными блюдами и вином. С минуты на минуту должны были приехать Крепус и Дилюк, но их всё не было.

Кэйа расхаживал у себя в комнате. У него было плохое предчувствие, и он сильно волновался из-за задержки Рагнвиндров. Тут его телефон завибрировал. Он рассчитывал, что это Дилюк звонит ему сказать, что волноваться не о чем, и они уже почти приехали, но номер был неизвестным Альбериху.

— Алло, кто вы? — переходя сразу к сути, спросил тот.

— Как грубо, Кэйа. Ты знал, что принято интересоваться жизнью родственников, которых давно не видел и не слышал? — голос был до жути знаком и был последним, что Альберих хотел бы услышать.

— Что тебе нужно? — в оцепенении прошептал Кэйа.

— Смотрю манерам тебя не обучили, сынок. Что ж. Раз ты так просишь я перейду к делу. Ты же не забыл зачем ты здесь? Время приносить пользу, дорогой. Рассказывай всё, что ты узнал.

— Нет… Я не стану. Они моя настоящая семья, я не предам их. — паника охватывала Альбериха, и появлялась сильная дрожь, что не давала спокойно стоять на ногах.

— То есть ты решил, что лучше предать свою страну, ради каких-то денежных мешков? — цокнул человек на проводе, и позже в его голосе можно было услышать насмешку. — Ай-яй-яй. Тогда тебе придётся поспешить. Сейчас твоя «семья» в опасности.

Звонок оборвался. Ноги подкосились и Альберих с трудом сдерживал себя, чтобы не упасть. Сейчас было не время для истерики. Он пулей выбежал из комнаты и направился к выходу.

— Кэйа, ты куда, на улице ведь льёт, как из ведра! — голос Эолы — это всё, что он успел услышать.

Через какое-то время его догнали остальные ребята и, когда они прибыли к месту трагедии, было уже поздно.

Опоздал

Кэйа с ужасом смотрел на то, как его названый брат с неживым взглядом смотрит на тело отца и водителя, которого грузят в машину скорой помощи. Альберих почувствовал, как его захлестнуло чувство свободы, но такой эгоистичной реакции он стыдился. Казалось, почему его посетило такое чувство? Всё просто. Раз Крепуса больше нет, то и никакого задания тоже. Теперь он свободен. Но не долго Кэйа приходил в этом состоянии. На смену ему пришло раздирающее чувство вины. Он понимал, что должен разделить с Дилюком это горе, но всё, что он мог — это стоять в стороне. Эола, Розария и Венти тоже стояли в оцепенении от увиденной картины. Дождь в тот день так и не прекратился.

***

После похорон прошёл всего день. Концерт, конечно же, отменили. Особняк погрузился во мрак скорби. Всё это время Кэйа мучился от мыслей о том, правильный ли выбор он сделал. Его родная семья, его страна в какой-то мере зависла от него. Но Рагнвиндры столько для него сделали. Они не заслуживали такого исхода. Если бы он не пришёл в их семью, Крепус был бы жив и Дилюк был бы счастлив. Но тогда он бы не смог помочь своей стране. Хотя сейчас это было неважно. Он предал и тех и других. И всё же... Если бы началась война, и пришлось бы выбирать, чью сторону ему бы нужно было принять? Не в силах больше терпеть, Кэйа решил рассказать обо всём Дилюку. Он не рассчитывал на прощение или понимание, но знал, что скрывать прошлое больше не имеет смысла.

Стоя у двери в комнату Рагнвиндра, он ничего не чувствовал, за исключением ненависти к самому себе. Простояв так ещё пять минут, Альберих постучался.

— Аделинда, я уже говорил, оставь меня одного. — измученный голос с ноткой раздражения вернул к реальности.

— Люк, это я. Мне нужно с тобой поговорить.

Через пару мгновений дверь отворилась, и перед ним предстала страшная картина: красные волосы, всегда аккуратно завязанные в хвост, были взъерошены в разные стороны, под глазами красовались синяки, а сами они больше не отдавали тем же блеском, что раньше. Альберих слегка замешкался увидев такого Дилюка, что не прошло мимо того.

— Если ты пришёл поглазеть на меня, то уходи.

— Нет-нет, я... — придя в себя, протараторил Альберих. — Могу я войти?

Зайдя в комнату и закрыв дверь, Кэйа начал свою исповедь. Дилюк слушал, и на его лице всё отчётливее была видна злость.

— Это я во всём виноват, Люк.

— Не смей так меня называть, предатель!

Рагнвиндр яростно набросился на бывшего «брата», а тот даже не сопротивлялся, считая, что заслужил этого. На шум сбежалась прислуга, и они помогли остановить драку. После этого случая прошло пара дней. Альберих всячески избегал встречи с Дилюком и потому на время поселился у Эолы. «Рассвет» со смерти Крепуса не собирался, но Кэйа помнил, о мечте приёмного отца создать группу, что поразит весь мир, а потому говорил остальным, что это не конец.

Вскоре стало известно, что Дилюк ушёл. Как потом узнал Альберих, он направил к ним своего знакомого, чтобы группа не заканчивала своего существования. В конце концов, он тоже помнил о желании отца.

Так Кэйа остался один. Нет, он не был одинок, у него были Розария, Венти и Эола — его семья, но тоска по любимому человеку и вина за произошедшее осели в нём и отравляли его жизнь. Он медленно поедал себя и погрязал в ненависти, хотя со стороны это проявлялось только, когда тот был пьян. Ему было страшно за Дилюка, не было никакой гарантии, что отец не убьёт и его. Каждый день для Альбериха был кошмаром, впрочем, и ночью ему не было покоя.

Ты заслужил. — словно мантру повторял про себя Кэйа.