Хорошенькая рыжеволосая кошечка Эмили Мортон аккуратно засовывала в свою большую замшевую сумку альбомы с эскизами и набросками. Она беспокойно глянула на настенные часы — почти двенадцать; ну ничего, ещё успевает! Внезапно тишину квартиры нарушил старенький телефонный аппарат, громко затарахтев. Эмили, подняв трубку, услышала голос своей однокурсницы и соседки по квартире, и ответила ей:
— Лаванда? Опять что-то забыла, ага?.. Ладно, принесу, не переживай… Вечеринка? Разве сегодня?.. Ну хорошо-хорошо! Не возмущайся. Схожу с тобой, так и быть!
Поговорив со своей забывчивой подругой, Эмили нажала на рычаг, сбросив звонок. Она послушала пару секунд гудение в трубке и принялась решительно набирать цифры на диске, вспомнив, что ей самой необходимо сделать звонок перед выходом. Два… Восемь… Четыре… И ещё несколько цифр, которые с характерным стрëкотом торопливо отсчитал дисковый телефон. Длинные гудки, и вот, наконец, ей ответили «слушаю». Эмили быстро проговорила:
— Добрый день, сэр. Я подойду примерно через час… Да, до встречи, сэр, — и положила трубку. Девушка на секунду о чём-то задумалась, оглянув напоследок комнату. Сквозь неплотно прикрытые коричневые шторы пробивались солнечные лучи, лениво скользя по затëртым обоям, сплошь обклеенным листками с почеркушками. Эмили поправила берет между своих бархатно-рыжих треугольных ушек, перекинула ремень сумки через плечо и вышла из квартиры, хлопнув дверью.
Этот сентябрьский день тысяча девятьсот восемьдесят пятого года в Дакбурге был просто великолепен, солнце сияло так ярко, словно в начале весны, и Эмили Айрис Мортон была уверена — впереди её ждёт только хорошее. Она даже и не предполагала, что это был её последний день в этом прекрасном городе, да и вообще в этом бренном мире.
Спустя чуть больше тридцати четырех лет, первого декабря, в том же славном городе Дакбурге детектив Максимильян Брайан Манч сидел на кухне со своей женой Деборой. Было раннее утро. За окном их маленького светлого домика с зелёной крышей огромными хлопьями медленно падал первый снег. Вполне вероятно, что и последний в этом году. Дебби, высокая крупная дама с добрыми карими глазами и белоснежной пушистой причёской, хлопотала у плиты. Она сдула несколько серых прядок от своего лица, выбившихся из общей массы густых белых волос, и уселась напротив мужа.
— Дорогой мой, что у тебя на лице? Ах, да это же джем! Дай-ка сюда, тучка моя грозовая, — проговорила Дебби Манч, добродушно посмеиваясь над мужем и вытирая с его щеки клубничный джем.
— Спасибо, облачко моё пушистое, — поблагодарил жену Макс, привстав и чмокнув её. — Оладушки просто превосходны, как и всегда, дорогая.
— Пожалуйста, мой дорогой. Вчера я и не слышала, как ты лёг спать, — заметила Дебора, наливая себе чай.
— Я уснул перед телеком, смотрел эту тупую викторину и меня начисто вырубило, — словно сам себе изумляясь развёл руками Макс. — Дай бог здоровья этому гусю Би-Бо, под его покрякивания я засыпаю как младенец. Проснулся, когда уже всё закончилось, тогда и перебрался под твой тёплый бочок, жёнушка.
— Гуси гогочут, а не крякают, дорогой, — рассмеялась Дебби.
— А Би-Бо гусак, и он именно крякает! Он говорит какое-то слово, а потом тихонько так добавляет «э-эх, кря-я», — пожал плечами Макс и вальяжно развернул утреннюю газету. Дебора тут же возмущённо воскликнула:
— Макс, убери газету немедленно! Я не вижу тебя целыми днями даже на пенсии, и ты ещё умудряешься отгораживаться от меня этой утиной прессой! Я желаю видеть твоё лицо, пока мы общаемся.
— Прости, лапонька, — виновато улыбнулся Макс и послушно отложил газету. — Чем будешь заниматься сегодня?
— Не знаю, дорогой. Ещё не придумала. Схожу к соседке, наверно. Мы с ней давно хотели обменяться рецептами своих лимонных пирогов. А у тебя что нового на работе? Как малышка Сьюзен себя чувствует? Как сеньора Кабрера?
— О, Сьюзен сняли вчера гипс, она была очень счастлива. «Зажило как на собаке», говорит! У Кабреры тоже всё, слава богу, хорошо, наш док не даёт ей заскучать, хех.
— А как дела у Тодда? — продолжила любопытничать Дебора, жуя оладушку и попивая чай.
— Тодд немного сам не свой. Из-за Дафны. Какой-то там у них новый виток в отношениях, и он вечно торчит в телефоне как подросток. Как наша Джули, — хмыкнул Макс неодобрительно.
— Нашей младшенькой уже двадцать девять, Макс, она не подросток, — пропела Дебора. Кнопочный телефон детектива, словно отозвавшись на разговор пожилых супругов, затренькал, издавая незатейливую мелодию.
— Ох ты ж господи, Рок звонит. И что этому дураку надо, скажите, пожалуйста? Моя смена сегодня с двенадцати… Алло, сержант. Я весь во внимании… Вон оно что… Ну-ну. Понял. Уже выезжаю, сержант, — Манч очень тяжело вздохнул, тыкая пальцем в красную трубочку на кнопке. Дебора округлила глаза.
— Ма-акс, вызов, что ли? — жалобно проговорила она, качая головой и рассеянно макая оладушку в вазочку с джемом.
— Да, облачко моё. Что-то нашли в музее, труп не труп, скелет не скелет, что ли, я не понял. Чёрт-те что, — ворчал Макс, накидывая пиджак. — Норвуда и Сью ещё вчера поставили на два новых дела, а это, верно, будем мы с сеньорой Кабрерой разбирать. Придётся выдвинуться пораньше, эх-ма. Хотел ещё чаи погонять с тобой, но сама понимаешь. Служба.
— В музее труп? Ах ты господи, беда какая. Шарф не забудь! — Дебора подскочила и побежала искать шарф, а затем заботливо наматывать его на шею мужу. — Вот, а то застудишь горло-то. И так куришь, как паровоз, офицер Манч.
— Да ладно… Спасибо, облакусик. Я принесу твоих любимых булочек из пекарни на углу, пусенька. Надо бы на днях к Джеку заехать, давно не был…
— Опять? — с укором проговорила Дебби. — Ну сколько можно?
— Ну а как иначе, пупсенька? К старику Джеку давно никто не ходит. Так он и вовсе решит, что его все забыли и бросили, — рассудительно бормотал Макс, пытаясь засунуть руку в рукав куртки.
— Джек ничего не слышит и не видит уже лет пятнадцать как скоро будет. Он не слышит тебя, милый, ты и сам знаешь, — с горечью сказала Дебора. — Хоть дождись ясной и сухой погоды.
— Глупости. Конечно, он слышит, — невозмутимо ответил Макс.
— Я надеялась, ты в Дакбурге успокоишься на счёт Джеки, — расстроенно проговорила Дебби, целуя мужа на прощание. — Жаль мне его, а тебя и того больше, как ты столько лет маешься с этими мыслями.
— Да ничего, милая. Прорвёмся, старушка. Прорвёмся.
У дакбургского музея искусств сегодня был аншлаг. Вокруг на парковке уже стояла не одна полицейская машина, в том числе и служебный микроавтобус криминалистов и разного рода экспертов. А вот детектив Кабрера теперь почти всегда на убийства ездила с судмедэкспертом Питером Скайларком.
— Это сюда ты ещё хотел меня сводить, ага? — насмешливо сказала М’ма Питеру, когда они вышли из служебной машины. Тот кивнул, виновато пожав плечами, и глянул на лаконичное здание, облицованное тëмно-коричневой плиткой. Снег уже перестал идти, и в центре города от него осталась лишь грязь. Питер испытал некоторую досаду, что их предстоящее свидание, которое он планировал с М’ма здесь, было так подпорчено этим вызовом. Но делать было нечего, долг офицера полиции и судебного медика звал их выполнять свою работу. Несколько секунд они молча рассматривали фасад, а затем поспешили к входу, перепрыгивая маленькие лужицы со снежно-грязной кашицей.
К зданию музея искусств Дакбурга примыкала внушительная стела, напоминающая взлетающую в небо птицу. На фасаде здания у входа висело несколько огромных постеров с анонсами различных выставок. М’ма вздохнула и сказала:
— Если там будут кости динозавра, муляж или ещё какая-то ерунда, ты мне сразу говори, пожалуйста.
— За кого ты меня принимаешь? — с укором проговорил Питер, улыбнувшись.
Не успели они переступить порог, как их окружили сержант Рок, детектив Манч и полная леди с худенькими ножками, примерно лет пятидесяти, одетая в дорогущий костюм пастельных тонов; шатенка с красивой проседью в волосах и в очках с золотистой цепочкой на дужках.
— Добрый день! Эрика Кросби, директор, — представилась дама, поправив очки на своём изящном клюве. — У нас тут произошло совершенно непонятное, странное происшествие!..
— Добрый день, мэм. Детектив Кабрера и наш судмедэксперт доктор Скайларк, — проговорила М’ма, обменявшись рукопожатиями с дамой. — Постараемся разобраться.
— Добрый день, мэм, — вежливо поздоровался и Питер, и директриса очень внимательно посмотрела на него, на секунду мягко улыбнувшись. Её взгляд заметно потеплел. М’ма тут же поймала себя на мысли, что ей это не понравилось.
— Ну, вот мы все и в сборе! — хохотнул Аргус, глядя на М’ма и Питера. — Не поверишь, Кабрера! Останки нашли в стене. Ты же любишь дела с останками, а? Чем древнее, тем интереснее, верно?! Главное, чтобы кости были не доисторические! — раскатисто расхохотался Рок, видимо, считая это уморительным. М’ма ощутила, как у неё задëргался глаз, а также внезапно проснулось желание треснуть Рока по его глупой голове, но вместо этого она только холодно улыбнулась. Аргус, похохатывая, побежал вперёд с директором Кросби, а Макс, глянув на М’ма, тихонько шепнул ей:
— Смотрю на него и всё время удивляюсь — как он мог вперёд тебя на сержанта проскочить, а?
— Сама в шоке, — буркнула Кабрера. Сержантство Рока было для М’ма таким же непостижимым артефактом, как и те кости динозавра у администрации города. Впрочем, как оказалось, не только для неё, так как Питер, потупив взгляд, тихо хихикнул.
Здание художественного музея изнутри оказалось совершенно другим, чем снаружи. Если снаружи музей навевал ассоциации с чем-то торжественным и мрачноватым, похожим на крематорий, то внутри всë оказалось очень просторным и светлым. Залов было множество. Каблуки Эрики уверенно цокали по красивому золотистому паркету, и этот звук эхом разносился повсюду. Вход в тот зал, где нашли необычную находку, был перекрыт плотной полиэтиленовой плёнкой, покрытой строительной пылью и брызгами штукатурки с краской. Кое-кто из полиции уже всюду успел навешать жёлтых лент, одну из которых Кабрера раздражённо сорвала, чтобы пройти. Находка строителей лежала на полу, частично запелёнатая в какие-то полуистлевшие тряпки. Кабрера быстро села перед ней на корточки, хмурясь и разглядывая белеющий череп, обрамлённый прилипшими рыжеватыми локонами и шерстью. Тут ей и без Питера было ясно, что кем бы ни был погибший, но уж точно уткой или тем более динозавром при жизни не являлся. М’ма обернулась на сестёр-лисичек, коротко попросив:
— Девочки, можете работать. Снимайте саму нишу и вот это. Эту красоту… Со всех ракурсов. Как развернём, ещё раз всё отснять. Взять все необходимые образцы.
Криминалистки Рассел согласно кивнули, они уже держали наготове свои фотоаппараты и сумки со всем необходимыми инструментами.
Макс в это время уже опрашивал строителей, крепкую молодую женщину и тощего парня в робе с грустным и равнодушным взглядом.
— Вот так вот я — хоп! — кирпич убрала, а там, смотрю, тряпки какие-то! — взволнованно и громко объясняла Манчу высокая плечистая женщина в робе, строительных перчатках и респираторе, нахлобученном на всклокоченные волосы. — Думаю, что такое? В плане-то там ниша должна быть, это я знаю! Пустая, как и в других залах. Ну и говорю Билли, чё за фигня? Ну, глянем. Кладку убрали, а там, типа, завëрнуто что-то… Вот это. Мы разобрали до конца кирпичики, вытащили и сверху только развернули, как череп увидели.
— Мы не думали, что там скелет, — очень спокойно проговорил тощий Билли, раскачиваясь и неловко помахивая мастерком в руке. — Тряпки и тряпки, ну завёрнуто. Мало ли что, может, прошлые работники оставили по приколу.
— Угу, — пробормотал Манч, делая пометки в своём блокноте. — Да, я бы на вашем месте тоже подумал бы о таком в последнюю очередь. Хоть и работаю в полиции почитай уже как сорок лет.
— Во сколько вы обнаружили находку? — спросила Кабрера у Мэри и Билли.
— Примерно в полдевятого утра. Хотели пораньше сегодня закончить. Тут же сообщили миссис Кросби, а она уже вызвала полицию, — грустно почëсывая затылок под каской, ответил Билли.
— В связи с чем было принято решение разобрать нишу? — спросила Кабрера, не вставая с корточек и подняв взгляд на директрису. Лиззи и Люси уже закончили делать фото того вида, в котором была обнаружена «мумия», и помогали Питеру и М’ма осторожно развернуть тряпки. Кое-кто кто из сотрудников музея и сами строители машинально снимали всё происходящее на телефон с раскрытыми клювами, но тут Рок подсуетился, заметив выразительный взгляд Кабреры, — запретил съёмку и заставил всех удалить фото.
— Э-э, ну… Я приняла такое решение. Давно собирались это сделать, ещё несколько лет назад, — взволнованно ответила Эрика. — Я хотела вернуть музею его первоначальный облик, да и общественность была очень за. Вот сейчас добрались до этого зала. Знаю, что реконструкцию и капитальный ремонт делали около тридцати лет назад, ещё в восьмидесятых. Тогда ниши закрыли.
— А сколько лет вы здесь директор? Кто был до вас? — спросил Макс.
— До меня был Чарльз Уотсон, а до него Винсент Райс. А в восьмидесятых, кажется, Филипп Джонстон. Я на посту директора музея всего год. Я вам всю точную информацию предоставлю, детектив.
— Мы сделаем запрос обо всём, что нас заинтересует, мэм, — кивнул Макс и тоже присел на корточки рядом с М’ма и Питером. — Ну что там, птички мои? Э-э… Вон оно как…
— Доктор, это же не ребёнок? — беспокойно проговорила М’ма, пока Питер с восторгом разглядывал находку. — Череп такой маленький…
— Нет-нет! Не думаю, детектив. Это… Молодая женщина, скорее всего. Просто миниатюрная. Кошечка, вот и хвостик у нас красивый был, и зубки красивые какие, и глазки. Были. А сейчас глазницы… — Питер невесомо прикасался пальцами в перчатках по всем останкам, ловко перебирая косточки. — Любопытно. Ну и как же вы тут очутились, прекрасная незнакомка?.. Могу обнадёжить, что здесь многое очень неплохо сохранилось! Материалов тут множество, в том числе ткани. Похоже, это джинсы? И волосы, и шерсть. Ну и череп с челюстью — идеально.
— Сколько лет дашь останкам? — деловито спросил Манч. — Навскидку?
— Я же не лаборатория, Макс. На глаз определить не могу. Тут такое состояние, что можно назвать и двадцать лет, и сорок. Она была герметично замурована, вот и сохранилась неплохо. В земле, в зависимости от почвы, от неё бы только кости остались, в лучшем случае. Вероятно, тут можно опираться на слова миссис Кросби, — пожал плечами Питер. — Ниши были замурованы тридцать лет назад, около того? Наверно, тогда она там и оказалась, судя по всему, а в лаборатории скажут точно. Бедняжка.
— Que Dios descanse su alma,исп. — Да упокоит Господь ее душу. — проговорила Кабрера, перекрестившись и вздохнув. Питер удивлённо улыбнулся, вопросительно глянув на М’ма. Макс махнул рукой, грузно поднимаясь с корточек. Строители Мэри и Билл, нашедшие останки, торопливо помогли ему, подхватив под локти.
— Благодарю, мэм, сэр… А-а, тридцать лет. Ерунда. Ничего расследовать мы тут не будем.
— Как это? — изумилась Эрика. — Что значит «не будем»?
— Мадам, мы попытаемся установить личность. И доктор попробует понять, насильственная ли смерть. Но, вероятно, это убийство, и срок давности преступления уже истёк. Ну и наш судмед весьма хорош, возможно, он расскажет чуть погодя, как именно кошечка отошла в мир иной.
— Да я и сейчас осмелюсь предположить, — жизнерадостно воскликнул Питер, оторвавшись от внимательного созерцания черепа. — Вероятнее всего, юную леди задушили. Сломана подъязычная кость. Просто прекрасно! Такая сохранность!
— У нас же всё-таки музей, доктор. Сохранять — это одна из наших главных задач, — скорбно произнесла директриса Кросби. — Правда я не предполагала, что кроме живописи, скульптуры и арт-объектов мы ещё сохраняли чьи-то останки! Какой же форменный кошмар! Убийство, останки в стенах музея! Что теперь напишут о нас в прессе? Кто будет ходить на наши экспозиции?
— Не переживайте, мадам. Когда об этой находке напишут в прессе, в ваш музей народ устроит паломничество, — улыбнувшись, произнёс Макс.
— А мы как раз хотели с Мари… С детективом Кабрерой сюда сходить, посмотреть живопись, — признался Питер, ничуть не смущаясь. — Так что посетители у вас будут, миссис Кросби.
— О-о, доктор! Если вы сами придëте в качестве посетителя, я лично устрою вам экскурсию, — вдруг вкрадчиво заявила Кросби, игнорируя пристальный сощуренный взгляд Кабреры. Питеру оставалось лишь недоуменно улыбнуться, когда Эрика достала откуда-то свою визитную карточку и положила ему в нагрудный карман пиджака. Когда они уходили, М’ма едва приоткрыла клюв, чтобы очень сухо попрощаться с ней.
Питер как обычно отправился к себе в бюро разгадывать тайну загадочных останков уже совместно со своими коллегами из лаборатории, а М’ма, Макс, Рок и другие сотрудники полиции уехали в участок. Там лейтенант Хэдли Почард тоже суетился с самого утра. Сжав свой мощный квадратный клюв, он мужественно ходил по участку от детектива к детективу, с трудом формулируя свою просьбу. Старый потёртый паркет тоскливо поскрипывал в такт его неуклюжей, но быстрой походки. Но, к сожалению, везде получал отказ. На голову Почарда капитан Пинтейл навязал двух юнцов-стажеров из маленького посёлка Дакберри. Приказ о зачислении их в штат пришёл ещё неделю назад, но об этом все тут же благополучно забыли. А сегодня с утра пораньше эти два нелепых создания двадцати четырёх лет от роду сразу после отдела кадров заявились к ним в отдел убийств с горящими глазами и тонкими папками в подмышках.
— Ладно. Есть ещë. Наши лучшие. Офицеры, — пробормотал им Почард. — Манч. И Кабрера. Только приехали. С вызова. Ждите.
Лейтенант Хэдли оставил юнцов неподалёку от стола секретарши Лорейн. Один из мальчишек, длинный, с крупным гусиным клювом, тут же принялся с ней знакомиться, а утëнок-коротышка глупо улыбаться, смущённо поправляя огромные очки. Лорейн одарила обоих снисходительно-жалостливой улыбочкой. Лавируя между столов, Почард, наконец, нашёл тех, кого искал. Его самые трудолюбивые и отважные детективы — конечно же они не откажут ему. Но на всякий случай лейтенант сделал очень суровое лицо и сдвинул брови, дабы все четверо тут же поняли серьёзность его просьбы. Весьма удачно, что они стояли в обеденном уголке все вместе, о чём-то громко и оживлённо переговариваясь. Манч, кажется, рассказывал о каком-то курьёзе.
— …а я и говорю жене: «Дебби, это же мой носок!» Аха-ха-ха!.. — все четверо громко рассмеялись, подхватив хрипловатый хохот Макса. Увидев Почарда, Макс воскликнул. — Здорóво, лейтенант!
— Доброе утро. Манч. Кабрера. Норвуд. Милкбоун.
— Доброе утро, лейтенант Почард, — задорно отчеканили М’ма, Сью и Норвуд.
— Я к вам. По крайне. Крайне! Важному поручению, — уныло сообщил Почард, вздыхая и издалека бросая взгляд на стажëров. — От капитана.
— Говори, Хэдли, — мягко улыбаясь поговорила Кабрера. Почарда она любила и уважала больше остального начальства.
— Стажёров. Кто возьмёт? Макс или М’ма. Или Норвуд…
— Или я! — заорала Сьюзен, схватив Почарда за локоть. — Я хочу стажёров. Дайте их мне, лейтенант Почард. У меня дар от бога, я прекрасно лажу с детьми, подростками, и молодёжью!
— Сью, да ты что-о? Спасибо, что сказала. Я тебе своих чертят скидывать буду на выходные, одарённая! — заржал Тодд. — Ну, когда Дафна вернется ко мне с ними.
— С меня хватит и одного Норвуда — тебя! За время моего больничного, что ты пытался мне якобы помогать, я устала от тебя ещё больше, чем в участке, — Сью закатила глаза, фыркнув. — И никто ещё к тебе не вернулся, олух ты.
— В последнее время она стала охотнее говорить со мной по телефону, — мечтательно вздохнул Норвуд. — Может, и правда удастся съехаться снова.
— Сьюзен. Простите. Нет. Вам только. Вчера. Гипс. Сняли. И молодая ещё, — перебил их болтовню Почард под разочарованный стон Сьюзи. — Я хотел. Предложить. М’ма или…
— Исключено. У меня аллергия на переходный возраст, до сих пор ещё от сына не отошла, — припечатала его Кабрера, скрестив руки на груди и прошив холодным взглядом чёрных глаз. Тот перевёл взгляд на Норвуда.
— Я буду над ними измываться и помыкать, если согласны, возьму, — ухмыльнулся лис, хищно оскалившись и сверкнув белыми клыками.
— Нет. Дедовщина. Не согласен, — напряжённо мотнул головой Почард, хмурясь. — Макс?
— Этих, что ли, слëтков? Да на кой они мне сдались, Почард? Под ногами путаться? — хохотнул Манч, кивнув в сторону мальчишек, уже отчаянно кривляющихся и донимающих скучающую Лорейн.
— Они. У нас. Приказ. Сверху. Срочно в отдел. Надо взять, — Почард понизил голос до шёпота и наклонился ближе к остальным. — Сказали. Безобразие. Не хватает детективов. В нашем отделе. И мало уток и других птиц. Собак да лис, говорят. Одних. Берём. Прикройте. Свою жопу. Друзья.
— Да я один только лис на участке, не считая сестëр Рассел! — уязвленно воскликнул Норвуд.
— Во-он оно что, — озадаченно почесал за ухом Макс. — Кабрера, возьми мальцов. Ты же женщина. Ты же ж мать.
— Манч, имей совесть, я и так за тебя все отчёты пишу, проверяю у Сью и Тодда! — воскликнула М’ма, сердито встряхнув кудрями. Жетон на её вздымающейся от возмущения груди опасно закачался. — Ещё мне не хватало сопли подтирать стажёрам. Своих дел полно!
— Я им подзатыльников отвешу и на хрен пошлю, если тупые, — искренне признался Манч.
— Макс, стыдоба, ты же сам отец и дед! — Сьюзен с притворной суровостью ткнула пальцем в тёмно-коричневый нос Макса. — Ты как своих воспитывал, подзатыльниками?
— Так у меня дочери и все умные. Повезло, — пожал плечами Манч. — А внучки́ маленькие ишшо. Шустрые такие, значит, все в деда! Старшего Максимильяном назвали, в мою честь, так вот он…
— Не надо. Воспитывать. Просто показать. Работу отдела. Устав. Порядок. Правила. Документы. Ввести в курс, — снова перебил Почард. Все четверо молчали и смотрели на него. Норвуд и Манч выжидающе, Кабрера агрессивно, а Сьюзен хлопала светлыми ресничками, мило скалясь — «видите, у вас осталась только я!». Почард покряхтел, покрякал и выдал наконец:
— Вас. Понял. Не хотите. По-хорошему. Значит. Заставим, — он вытер лоб платком и удалился, обиженно ссутулившись. Кабрера проводила взглядом синий китель лейтенанта, поцокала языком и процедила:
— Чует мой утиный хвост, их сплавят мне.
— Ну, а не надо быть лучше всех, Кабрера, — пофыркал лис, разведя руками. — Не, а чё, у тебя сыну сколько?
— Двадцать два, — с гордостью сказала Кабрера.
— Так, наверно, и эти почти ровесники ему. Найдёшь общий язык. Если что, зови нас, мы навешаем люлей, — заявил Норвуд. Макс повздыхал, хмуря густые тёмные брови.
— Я уважаю Почарда, хоть он у нас и малость контуженный, но мальцов брать слишком уж ответственно. А я старый.
— А я будто молодая, — огрызнулась М’ма, дуясь. — Я хочу отдыхать хоть иногда. И у меня появилась интересная личная жизнь. Мне надо выкраивать время на свидания. Питер обещал сводить меня в ресторан! Бедолага Почард, я, конечно, ему сочувствую, но ничем помочь не могу.
— Ты давно его знаешь, Кабрера? Он всегда такой был? — полюбопытствовал Норвуд и забавно изобразил лейтенанта, очень похоже копируя его интонацию. — «Добрый. День. Офицеры. Жопа. Выезд. Приказ. Капитана»?
Сьюзен рассмеялась — когда шуточки Норвуда задевали не её, она была более благосклонной к его юмору. Макс тоже не удержался от снисходительного смешка, хоть и глянул на приятеля с лёгкой укоризной. Только М’ма даже не улыбнулась.
— Давно. И нет, не всегда, — коротко ответила она. — Я помню его совсем другим. Он был очень бодрый, деятельный, улыбчивый. Обаятельный. Прекрасно находил общий язык со всеми. Всеобщий любимец и начальства, и коллег.
— Серьёзно? — удивился Тодд. — А чего его так переклинило?
— Лет шестнадцать назад в Дакбурге несколько отморозков захватили небольшой торговый центр. С детской комнатой, фуд-кортом, магазинчиками. Слышали, наверно? — невозмутимо проговорила Кабрера. Норвуд, нахмурившись, кивнул. — Ну вот. Тогда всю полицию города туда направили. Я тоже там была. Переговоры с террористами вёл Почард. Почти двенадцать часов подряд. Ему с большим трудом удалось уговорить освободить хотя бы женщин и детей. Но когда те почти вышли, у одного из захватчиков, молодого парня, что-то щёлкнуло в мозгу, и он открыл пальбу. И в итоге всё закончилось штурмом, а этого парня Хэдли сам и застрелил.
— Жесть, — Сьюзен опасливо глянула в сторону двери кабинета капитана, куда Почард ушёл. Кабрера согласно кивнула.
— Это точно. Тогда Почарда чуть удар не хватил, на скорой увезли. Полгода реабилитации, все дела, наградили его, конечно. Благодаря ему и какому-то чуду из заложников никто не погиб, только несколько человек лёгкими ранениями отделались. А вернулся он на службу уже таким.
— Жесть! — снова пискнула Сью.
— М-да, вот тебе и на, — кашлянул Манч.
— Прости, старик, не знал, — извиняющимся тоном пробормотал Тодд себе под нос, но все поняли, что слова были адресованы лейтенанту Хэдли Почарду.
— Ладно. Надо работать, — вынесла свой вердикт М’ма и направилась к своему столу. Остальные детективы поспешно последовали её примеру. Правда долго поработать им не удалось, так как уже спустя полчаса любопытные Норвуд и Сьюзен, прижав головы к двери капитана Пинтейла, замерев, слушали, как М’ма Кабрера орёт на своё начальство.
— …капитан, какого чёрта опять я? Почему всегда я?! Огромный отдел, а вы не можете никому раскидать двух стажëров?! — возмущалась она.
— Не такой уж он и огромный, Кабрера, — добродушно ответил ей Пинтейл. — И надо смотреть более позитивно, детектив. Парни будут вашими помощниками целых полгода, а вы ещё и хорошую прибавку к зарплате будете получать за их наставничество.
— Dios, ¿por qué me estás castigando así?исп. — Боже, за что мне это наказание? — жалобно запричитала Кабрера и на секунду задумавшись, обречённо спросила. — Хорошую прибавку? Насколько хорошую?..
Капитан, понизив голос, озвучил цифру, но сколько бы Норвуд и Сью не жались своими ушами к двери, расслышать, к сожалению, не смогли. Зато как Кабрера поменяла тон, прекрасно услышали.
— Право слово, капитан, даже не знаю.
— Соглашайся, Кабрера. Ты одна из лучших. Твой опыт бесценен для новичков! Кто, если не ты?
— ¿Por qué diablos hago esto?..исп. — Какого чёрта я соглашаюсь на это? Ладно. Так и быть. Давайте попробуем. Но только из-за моего бесконечно доброго сердца и искреннего желания помочь двум начинающим детективам!
— Отлично, детектив! Я вас обожаю! — бодро воскликнул капитан. — Лейтенант Почард, ведите наших слëтков знакомить с Кабрерой.
— Один. Момент. Капитан. Пинтейл, — с облегчением вздохнул Почард, молчавший до этого момента. Дверь резко распахнулась, и Сьюзен с Норвудом, не успев отскочить в стороны, получили удар по своим любопытным носам.
— Детектив!.. Мэм!.. Детектив Кабрера!.. Мэм!.. Офицер!.. — звонкие голоса со всех сторон окружили М’ма. Едва Кабрера познакомилась с новенькими стажëрами, они тут же, словно только что вылупившиеся утята, стали неотступно следовать за ней повсюду.
— ¡Silencio! Basta.исп. — Замолчите! Хватит Какие же вы крикливые, как чайки в пять утра у мусорного бака! — болезненно поморщилась М’ма. — Por favor, baja la voz.исп. — Потише, пожалуйста.
— А что мы сегодня будем делать? — с горящими глазами спросил длинный и нескладный.
— Работать, — мрачно сказала М’ма. — Но сейчас можете принести мне кофе.
— А мы уже! — выпучил глаза маленький очкарик, поставив перед ней стаканчик с кофе.
— Это капучино? — с сомнением спросила М’ма, думая про себя, не слишком ли она наглеет.
— Да, мэм! — хором ответили ей стажёры. Кабрера сделала глоток кофе и блаженно улыбнулась:
— Напомните, пожалуйста, как вас зовут? Луис и Сэм, что ли, или как там?..
— Я Люк Крейн, — жизнерадостно сказал долговязый парень то ли в куртке, то ли пиджаке из кожи. — Нам сказали, что вы почти что самая крутая в отделе!
— Вам сказали глупость. Не «почти что», — самоуверенно хмыкнула Кабрера.
— А я Саймон Бэбкок, — стеснительно проговорил коротышка в рубашке, галстуке и огромных очках с толстыми линзами. «И как хоть он в полицейской академии отучился, в таких стëклышках. Кого они там набирают теперь, кошмар», — подумала Кабрера рассеянно. Выглядели они вдвоëм довольно забавно со стороны. Высокий, неуклюжий Крейн с длинными ногами и маленький очкастый Бэбкок с круглыми щеками. Представить их всерьёз детективами убойного отдела было пока трудно. Максимум персонажи комедийного сериала про копов.
— Ладно, мальчики. Вам же выделили рабочее место, верно? За каким столом?
— Рядом с мисс Милкбоун, у окна, мэм. Пока один на двоих, но большой, и два ноута! — восторженно заявил Крейн.
— Отлично. Стол мисс Милкбоун мне отлично знаком, как и она сама. Э-э, Люк? Не надо называть меня «мэм», можно просто детектив, или Кабрера, или М’ма…
— Это потому что в отделе убийств вы нам будете как вторая мама? — прогундосил умиленно Саймон.
— Нет. Это сокращение от моего полного имени, — пояснила М’ма. — Ладно, вы уже изучили наш устав вроде как. Туалет и столовая вам тоже знакомы, что немаловажно… А сейчас давайте покажу всё остальное.
Кабрера немного поводила их по участку, скучающим тоном рассказывая что-то вроде «это у нас хранилище вещдоков», «это комната для допросов», «это Норвуд, к нему не лезьте, он у нас бешеный. Да шучу я, Dios mío». Затем привела к архиву, щëлкнув замком и отворив тяжеленную железную дверь.
— А это, мальчики, святая святых. Архив восьмого участка, — торжественно проговорила она, указав на высоченные полки. Люк и Саймон счастливо уставились на Кабреру. В их взглядах явственно читалось восхищение, и М’ма подумала, что, возможно, они действительно окажутся толковыми.
— Архив? А зачем это всё хранить? Разве старые дела и документы до сих пор не оцифрованы? — наивно спросил Люк. Кабрера небрежно заулыбалась, пожав плечами.
— Ну, кое-что да. А вот с восьмидесятого по девяностый год нет. Представляете? — она несколько секунд наслаждалась вытянувшимися лицами стажëров, когда до них дошло, кто именно сейчас займётся внесением старых дел в цифровую базу. — Вот ваше первое дело. Берëте отсюда папочки, и вперёд к своим столам. С этой полки документы можно просто отсканировать и загрузить, а вот с этой вручную в таблицу забивать будете. Заодно ознакомитесь поближе с работой убойного отдела. Узнаете, что мы тут обычно раскрываем.
— Но мы думали, что сегодня будем расследовать с вами настоящие убийства, — грустно проговорил Саймон, и длинный Крейн торопливо закивал другу. Кабрера развела руками.
— Никакого почтения. Это тоже вообще-то настоящие убийства! Ну и что расследовать-то, если ещё никого не убили? Был у меня на прошлой неделе Уолтер, поножовщина, — М’ма потянулась и сладко зевнула. — Так уже раскрыли, и заключение судмеда для суда приложили, и обвинение предъявили. Сегодня с утра с детективом Манчем были в музее, там останки нашли, но пока непонятно, что расследовать. Надо личность установить для начала и что конкретно произошло. Кстати, можете глянуть заодно дела о пропавших без вести за этот период. Доктор сказал, что погибшая была девушкой. Кошка. Возможно, как раз этот период — примерно лет тридцать назад.
— Тут очень много всего, — проговорил Люк, дëрнув первый ящик и глянув на плотно забитую картотеку.
— Да, очень много. Ладно, у меня куча дел. Потом вас проверю, — сурово заявила Кабрера и неторопливо ушла, напевая что-то на испанском, кажется, про кубинскую революцию.