Кэтрин проснулась, когда было ещё темно. В комнате слышалось тиканье часов, равномерное дыхание спящих девушек и довольно резкий храп Люси. Огонь в камине давно догорел и даже угли едва алели среди золы. В скудном, бледном свете уличных фонарей, проникавшем через незашторенное окно, всё вокруг казалось серым и немного призрачным, будто скрытым тонкой траурной вуалью.
«Кэтти, закрой глаза и немедленно притворись, что спишь», — сердито потребовал Черныш из-под кровати.
«Это ещё почему?» — не менее сердито спросила у него Кэтрин, не произнося слова вслух.
«Это для твоего же блага», — теперь Черныш почти умолял.
Она не ответила и внимательно осмотрела комнату. И вроде бы, не происходило ничего необычного, но теперь и Кэтрин передался необъяснимый страх Черныша.
Алисси, не открывая глаз, быстро встала из кровати.
— Лисси, — тихо окликнула Кэтрин. — Ты куда?
Младшая горничная не ответила. Её глаза оставались закрытыми. Боясая, в одной ночной рубашке, Алисси подошла к двери.
«Останься в постели, Кэтти! Не вздумай идти за ней!» — почти оглушающе завопил Черныш.
— Лисси! — чуть громче позвала Кэтрин, но младшая горничная не ответила и не открыла глаз.
Никто больше не проснулся. Алисси открыла дверь. Кэтрин мысленно прокляла хорошо смазанные петли, вопреки её надеждам и ожиданиям, ни разу не скрипнувшие.
Страх стальными тисками сжал сердце. Хоть она и лежала под тёплым одеялом, Кэтрин вдруг почувствовала ледяной холод, такой, будто в студеный зимний день выскочила в заснеженный сад в одном легком домашнем платье. Она задрожала, кожа покрылась мурашками.
Алисси бесшумно вышла из комнаты. Кэтрин, стараясь не обращать внимания на беззвучные вопли Черныша, уже состоявшие исключительно из нелитературных слов, встала из кровати и, тоже босая, последовала за младшей горничной.
Коридор был скудно освещён зачарованными на долгое горение, магическими свечами. Кэтрин поймала себя на мысли, что ещё ни разу не ходила здесь, ведь она пользовалась только потайными ходами для слуг.
Алисси быстро и уверенно направилась к широкому проёму лестницы. Кэтрин молча последовала за ней. Она успела заметить маленькое серое облачко, выскользнувшее из спальни горничных — Черныш не оставил её одну, хоть и продолжал ругаться и ворчать.
Пол под босыми ногами показался Кэтрин довольно холодным.
Следом за Алисси, она миновала один лестничный пролёт.
«Кажется, здесь находится библиотека», — вспомнила Кэтрин.
Она едва не закричала от изумления. Оливия с распущенными волосами, в длинном домашнем платье и туфлях без каблуков, на удивление бесшумно прошла по полутёмному коридору и скрылась за дверью библиотеки.
«Немного завесы незаметности», — всё ещё сердито прошептал Черныш и беззвучно пробубнил что-то. — «На тебе невозможно будет задержать взгляд».
Кэтрин почти побежала вниз по лестнице, боясь потерять из виду Алисси.
«Спорю на что угодно, госпожа Креймонд прекрасно знает о ночных вылазках благородной умницы и красавицы», — беззвучно прошептал немного успокоившийся Черныш.
Но Кэтрин не слушала его.
Алисси свернула с лестницы в коридор восточного крыла.
Кэтрин стало казаться, что в свете магических свечей она видит какие-то полупрозрачные светлые тени и слышит едва различимый шепот. Она не могла понять слов, только интонации, в которых явно различалось предупреждение.
— Берегись! — голос, произнёсший это, был женским.
Кэтрин вздрогнула и осмотрелась. В освещённом магическими свечами коридоре не было никого, кроме неё и Алисси, быстро идущей вперёд.
«Я тоже слышал», — прошептал Черныш у неё в голове.
Стало холоднее, и Кэтрин не могла унять дрожь во всём теле, но продолжала следовать за Алисси.
Младшая горничная на мгновение остановилась перед одной из дверей, будто в раздумье, затем открыла её и, не закрыв, вошла внутрь.
У Кэтрин от холода начали неметь ноги, но она, не давая волю страху, быстро добралась до двери и зашла следом за Алисси.
Она сразу узнала комнату. Восточная гостиная. Лиловые стены, темные шторы на окнах, серебряные подсвечники, всё это казалось зловещим и мрачным в свете только одной магической свечи, оставленной на белом фарфоровом блюдце на полу, у догоревшего камина. Пламя свечи сильно колебалось, хоть в гостиной и не было сквозняка.
Кэтрин даже обрадовалась — пол здесь был застелен ковром с толстым ворсом, отличное спасение от холода для её, уже сделавшихся ледяными, ног.
Но радость её оказалась недолгой.
Алисси встала перед камином. И Кэтрин услышала… Нет, не знакомый уже скрежет, но шорохи, показавшиеся ей куда более ужасными.
— Лисси!!! — Кэтрин кинулась к младшей горничной, она кричала в голос, уже не опасаясь кого-нибудь разбудить.
Глаза Алисси по-прежнему были закрыты, но Кэтрин заметила, как быстро двигаются под бледными веками глазные яблоки.
Кэтти прислушалась, не считая шорохов из камина, спящий дом всё так же был погружен в тишину, и значить это могло только одно — никто не придёт им на помощь.
— Лисси!!! — Кэтрин принялась нещадно трясти Алисси за плечи. Она поразилась, насколько холодной оказалась девушка.
Все усилия были тщетными — младшая горничная так и не проснулась.
Чёрный дым повалил из камина. Стелясь по полу, он с невероятной быстротой устремился к Алисси. И Кэтрин не заметила, что вслух кричит заклинание перемещения, выученное на занятии леди Креймонд. Стулья и маленький деревянный столик упали на дым, но, конечно же, оказались никудышным препятствием. Он продолжал двигаться и начал обволакивать Алисси, всё такую же неподвижную и холодную.
Черныш материализовался и теперь пытался кусать и царапать клубившиеся у пола, тёмные сгустки, и тоже — безуспешно. Кэтрин громко кричала, но дом оставался тихим и спящим.
— Черныш, кусай и царапай Алисси! — Кэтти вспомнила лекцию леди Креймонд о мороке.
Дым поднимался всё выше, теперь он уже почти добрался до шеи младшей горничной, и Кэтрин была уверена, что как только вся Алисси скроется в нем, случится что-то ужасное, и младшая горничная уже не выйдет живой из восточной гостиной.
Черныш сквозь дым вцепился зубами и когтями в правую ногу Алисси. Кэтрин продолжала трясти её за плечи. Младшая горничная дёрнулась в её руках, и Кэтрин не сразу поверила, что она просыпается. Она продолжала трясти Алисси и истошно кричать.
Алисси резко открыла глаза и тоже закричала. А затем к её крику добавился ещё один, мужской и хриплый. Дым, всё так же стелясь по полу, быстро устремился обратно в камин и вскоре скрылся в нём. Впадающая в истерику Алисси кричала и топала ногами без остановки. Шипящий Черныш отлетел в сторону, и снова стал серым облачком. Фамильяр, ругаясь и ворча, спрятался в распущенных волосах Кэтрин.
И вовремя — дверь распахнулась настежь, и лорд Креймонд, едва не споткнувшись о порог, вбежал в гостиную. Он был одет в светлую шёлковую пижаму и расшитые жемчугом, бархатные шлёпанцы. На правой ноге по штанине растекалось, всё больше увеличиваясь в размерах, большое тёмное пятно.
— Что здесь происходит? — спросил встревоженный и запыхавшийся лорд Бертран.
— Я… пыталась разбудить Алисси, — робко начала объяснять Кэтрин, понимая, насколько глупо звучат её слова. — Она пошла сюда, я кричала, но она не просыпалась.
Помимо своей воли она не могла отвести взгляда от тёмного пятна, продолжавшего увеличиваться на шёлковой штанине пижамы лорда Креймонда. Скорее всего, это кровь, хотя при таком плохом освещении, Кэтрин не могла быть полностью уверенной.
Младшей горничной, наконец, удалось хоть немного справиться с истерикой, и она, запинаясь и захлёбываясь слезами, тоже заговорила.
— Я… нннне зннннаю, как окккказалась… здесь!!! Яяя ссспалааа!!! И… что-то… ввввцепилось мне в ногуууууу!!! Кккакккое-тоооооооо жжживооотное!!! Чччёрное!!!
И Кэтрин только теперь обратила внимание, что раны от когтей и зубов Черныша у Алисси были на правой ноге. И у лорда Креймонда тоже была поранена правая нога. Только шёлковая пижама лорда Креймонда не пострадала, а ночную рубашку Алисси разорвал Черныш. Только подол и можно зашить…
— Должно быть, я споткнулся, когда бежал сюда, — лорд Бертран явно говорил в замешательстве.
— Да, конечно, — поспешно согласилась Кэтрин. — Простите за крики, — стала оправдываться она, — но я очень испугалась. Алисси встала у камина, и её всю охватил чёрный дым.
— Это ужасно, — взволнованно сказал лорд Креймонд. — Хорошо, что вы обе не пострадали.
Кэтрин прислушалась. Люди в доме просыпались, бегали по этажам, хлопали дверями, громко разговаривали.
Снаружи раздались резкие мужские голоса, послышался громкий лай демоно-собак.
— Сейчас вы обе вернётесь в спальню и не будете выходить до утра, — объявил лорд Креймонд. — Прошу, во избежание паники, не рассказывайте никому о том, что произошло здесь.
Всхлипывая, Алисси согласно кивнула. Кэтрин обняла её за плечи.
— Простите, лорд Креймонд, — сказала она. — Но я бы заварила для неё успокоительный чай, я привезла с собой травы из дома… Да и рану надо обработать, у меня есть лечебный настой…
— Да, Кэтрин, пусть миссис Ченнинг попросит кого-нибудь принести вам чашки и чайник в комнату, — согласился лорд Креймонд. — Или сама спустись, но не ходи одна, прошу.
— Спасибо за вашу доброту и заботу, господин Креймонд, — вполне искренне поблагодарила его Кэтрин.
Она не испытывала страха перед хозяином дома, хоть очень хорошо помнила лекцию леди Вильгельмины о мороке, согласно которой для происхождения его раны имелось одно очень простое объяснение.
Дверь снова распахнулась, и в гостиную вбежала Аделия Ченнинг, одетая в длинную белую ночную рубашку, в небрежно накинутый поверх, темно-синий бархатный халат. Её седые волосы были тщательно заправлены под белый, кружевной чепец. Экономка тут же сердито посмотрела на Кэтрин и Алисси, но ничего не сказала им, а сразу обратилась к лорду Бертрану.
— Леди Креймонд вызвала полицию, сейчас обыскивают сад снаружи, — сообщила она.
— Аделия, возможно, леди Креймонд поторопилась, — всё в том же замешательстве сказал лорд Бертран. — Вероятно, у Алисси случился лунатизм из-за чрезмерной работы, а Кэтрин что-то померещилось в темноте.
— Нооо я вииидела… — Алиссия вновь начала рыдать, и Кэтрин чуть крепче, предупреждающе сжала её плечи.
«Правильно», — прошептал Черныш, — «спорить с господами себе дороже».
— Дело в том… — миссис Ченнинг замялась, подбирая слова, — что пропал мистер Бриджвей, и его кровать перепачкана… кровью.
— Ох, боги света и тьмы! — воскликнул лорд Креймонд.
Висевшее на стене зеркало, затуманилось, и мгновением позже из него на всех присутствующих смотрел, одетый в расшитый золотом, роскошный мундир, начальник городской полиции, Арчибальд Лонгхэндз. Кэтрин видела его только на фотографиях в газетах, но сразу узнала.
— Лорд Креймонд, простите, что так поздно беспокою вас, — сухо начал господин Лонгхэндз, — поиски в саду не дали результатов. Мы вынуждены просить разрешение продолжить их… в вашем доме.
Кэтрин поняла, что в газетах его внешность явно приукрашивали. В действительности у господина Лонгхэндза было намного больше седины в волосах и морщин на лице.
— Да, господин Лонгхэндз, конечно, продолжайте в доме ваши поиски, — ни секунды ни колеблясь, ответил лорд Креймонд. — Только уж и я попрошу, пусть ваши люди будут, по возможности, осторожными, не поломают нашу мебель и не разобьют посуду.
— Да, об этом можете не беспокоиться, — тут же заверил его начальник городской полиции, — я выслал в ваш дом самых опытных своих людей.
«Он уверен, что ничего не найдут», — прошептал Черныш в голове у Кэтрин.
«Именно, но пожалуйста, помолчи пока», — беззвучно ответила она.
— Девушки видели что-то странное в этой гостиной, — добавил лорд Бертран.
— Хорошо, позже мы опросим их, — теперь голос господина Лонгхэндза звучал формально и буднично, и Кэтрин точно знала, что полицейские, даже если и поговорят с ними, не поверят ни одному слову.
— Доброй ночи, лорд Креймонд, — начальник городской полиции исчез, и зеркало в гостиной снова стало только зеркалом.
«Взбалмошные, глупые горничные шлялись ночью по господскому дому», — не унимался Черныш. — «Но не спорь с ними, Кэтти».
«Замолчи!!!» — Кэтрин сердилась и умоляла его одновременно.
— Идите в спальню, девушки, — строго сказала им миссис Ченнинг.
— Да, пусть им принесут чайник с кипятком и чашки, — распорядился лорд Креймонд. — Или пусть кто-нибудь сходит вместе с Кэтрин на кухню.
— Слушаюсь, господин Креймонд, — уже без прежней суровости ответила миссис Ченнинг и даже улыбнулась.