Вживую пейзаж из Витькиного сна выглядел еще более удручающим.

— Может, ну его, — внес конструктивное предложение Избранный. —Точно ведь кульнется.

Медея Поликарповна понимала его опасения. Сооружение, где каждый следующий этаж настолько нависает над предыдущим, сложно было причислить к надежным.

Госпожа Цуцикова поправила ремень сумки-почтальонки. В ней хранился, точнее, пылился уже года два с последней полевой вылазки набор зелий, амулетов и заготовок под чары. Набор был не очень большой, но способный помочь в достаточном количестве сложных ситуаций. Жаль, ситуация с навернувшейся «буквой Гэ» к ним точно не относится.

— Идем. Постараемся отыскать это твое лезвие до обрушения.

Вход нашелся без проблем. Но не стоило обольщаться, от длинного узкого темного коридора с множеством дверей ими прямо-таки веяло. И за первой же из них троицу сотоварищей поджидала стая воздухоплавающих пираний. Голодных и проворных воздухоплавоющих пираний.

Здесь они и разыграли свой главный козырь. Панфутий как всякий черт повелевал стихией пламени и технически в этом деле поднаторел неслабо. Вот только энергии у него хватало на пять-семь мощных огненных ударов в день. В пираний он выпустил все десять, поэтому запертому в следующей комнате тираннозавру предложить уже ничего не мог.

Хорошо, что Медея взяла инициативу, а заодно и простенький амулет телепортации в свои руки. Активированный амулет с похвальной меткостью и напутствием «свали на фиг, чупакабра» полетел в тираннозавра, после чего они оба исчезли. Оставалось надеяться, что их зашвырнуло куда-нибудь в мезозой, а не в центр оживленного мегаполиса в час пик.

К третьей по счету комнате товарищи подошли серьезно и вдумчиво. Ведьма и черт вжались в стену по обе стороны от двери и прислушались в надежде определить, с чем теперь придется столкнуться. Из-за стены не доносилось ни звука. Как, впрочем, и предыдущие два раза.

Медея сплела силовую ловчую сеть. Далось ей это непросто. Мало того, что практики такого рода у нее давно не было, так еще страх, гнев и предвкушение в равных пропорциях — ядреная смесь — сильно мешали сосредоточиться.

Панфутий поудобнее перехватил банку с Витьком. Растратив свои силы, он вынужден был заделаться основным переносчиком заразы, то есть Избранного.

— Готова?

— Давай!

Черт распахнул дверь, которая, как и ее предшественницы, была не заперта. За ней товарищей поджидало… разочарование. Натуральное. После двух комнат с опасными тварями никто не ожидал, что придется разбирать груды пыльного хлама. А если предположить, что подобных свалок здесь немеряно, то это будет пострашней тираннозавра.

— Ты точно ничего больше не помнишь? — поинтересовалась ведьма на втором часу археологической деятельности. Ничего похожего на лезвие пока не нашлось, зато внезапно обнаружилась аллергия на пыль и дурную работу.

— Помнил бы, сказал, — огрызнулся мыш. — И вообще, выпустите меня!

— Перетопчешься, — хмыкнул Панфутий, с трудом разгибая поясницу. — И вообще, пить, Витя, меньше надо, это я тебе как нарколог говорю. Тогда, глядишь, и вспомнил бы чего.

— Ага, как же, — обидно хмыкнул Витек. — Прибереги советы для своих алкашей. И вообще, полезные сны я запоминаю.

— Это какие? — поинтересовался черт.

— Ну вот, например, приснилось мне как-то, что я женился на мелкой такой девчонке. Настолько мелкой, что в цветке жила.

— Невероятно полезный сон.

— Смейся-смейся, а я потом матушке своей два месяца на глаза показаться боялся. Она спит и видит меня остепенившимся, семейным грызуном. А я еще морально не готов. Не нагулялся.

— Да ты никак провидец, — хмыкнул черт. — Эй, гляньте-ка, ну и жесть. Хотя современным детям, наверное, понравилось бы.

Он говорил про детскую куклу-пупса, лежащую в одной из куч хлама. Она невидяще смотрела перед собой широко распахнутыми глазами, а ее рот был полон длинных острых зубов.

— Не трогай! — заверещал Витек, видя, что Панфутий тянется к игрушке, чтобы рассмотреть ту поближе.

Поздно. Кукла захлопала ресницами. И пришла в движение. Следом пришли в движение ведьма и черт.

— Кукла-убийца, серьезно? — пыхтел Панфутий. — Глупее и не придумаешь. Боюсь спросить, что дальше?!

— Да беги же ты аккуратнее, — стонал в банке Витек. — Меня трясет.

— Чего тогда меня подгоняешь? — огрызнулся черт.

— А ты ее зубы хорошо рассмотрел? Тебе, может, и ничего, а я ей на один укус.

—Тогда не возникай!

— А ты не тряси!

Двери мелькали перед глазами со скоростью пейзажа за окном железнодорожного состава. И вроде прав Панфутий: подумаешь, зубастая игрушка. Но окутывающая «игрушку» тяжелая кровавая потусторонняя аура вызывала плохо контролируемый мистический ужас, который гнал вперед почище несущегося за тобой самосвала.

— Значит, больше вообще ничего не помнишь?! — поинтересовался Панфутий, снова встряхивая банку.

— Это называется интуиция, идиот! — взвыл Витек. — Прекрати немедленно, у меня морская болезнь!

Черт встряхнул банку еще раз.

— Стихните оба, пока я вас не утихомирила, — шикнула на них Медея. — Услышит.

Кое-что понимающий в характере ведьмы Панфутий заткнулся сразу. Мыш соображал медленнее.

— Как это услышит?! Разве ты не сплела Запутывающие чары или что-то вроде того?!

— Не до конца. Для усиления эффекта нужно было принести в жертву мышь, — Медея терпеть не могла, когда ставили под сомнение ее профессионализм.

— Врешь…

Ведьма до ответа не снизошла.

Коридоры становятся особенно длинными, узкими и темными, когда ты вынужден прислушиваться, не раздастся ли где-то в их недрах щелканье зубов. А ведь есть еще и комнаты, в каждую из которых нужно заглянуть и, если не повезло, по возможности тихо унести ноги.

— Главное, ничего не трогай, — уже традиционно напутствовал черта Витек перед очередной дверью.

Шаг в неизвестность — и троица сотоварищей с умеренным интересом уставилась на круглое нечто, размещенное на постаменте посреди абсолютно пустой комнаты.

— Это что, летающий колобок? — удивился мыш.

Будто среагировав на голос, нечто взмыло в воздух.

— Избранный! Неужели это Избранный! — на ультразвуке заверещало оно. — Стойте, куда же вы, могучие воины?! Я должен исполнить предназначение и отвести вас к Судьбоносному Лезвию!