В понедельник Намджуна вытуривают прямиком с совещания студенческого совета. Он в душе не чает, какого чёрта закусывается раз за разом с Чимином, но сдержаться при нём не может почти никогда. Этот мелкий гном (а ещё недоёбаный лилипут, но не дайбох, Чимин услышит, как Намджун его называет) просто выводит из себя одним своим существованием.

      Намджун так-то не дурак, в первых строчках рейтинга, и в себе разобраться пытается сам. Но причины своей ненависти к председателю студенческого совета, спортсмену с хуй-знает-скольки чёрными поясами по всем видам контактных единоборств, красавцу и бесячему до визга Пак Чимину определить не может.

      Может, во внешности дело? Нет, Намджун себя считает условно-привлекательным. Повыше этого лилипута будет, кстати. И что, что у него времени на спорт не хватает? Зато он умнее, Чимин в универе торчит только за счёт своих спортивных успехов. А у Намджуна с жаждой выгрызть из гранита науки себе Шао времени на спорт час по утрам побегать и уроки физры в универе. А эта дурацкая чиминья уверенность в своей неотразимости — ну такое себе сомнительное качество, по мнению Намджуна. Её только и хватает, чтобы стильно выглядеть хоть в спортивках, хоть в тройке, хоть в мешковине на голое тело.

      Окей, в этот раз скандал начал, в общем-то, Намджун, в ответ на очередную тупую шутку, и довёл до того, что его выйти попросили, раз он шуток не понимает и мешает тут им всем ржать работать. А в прошлые? Например, две недели назад, тоже на совещании? Или тогда в раздевалке, когда Чимин, блять, вообще без стыда и совести шлялся без полотенца, а?

      Окей, тоже Намджун.

      Сейчас Намджуну очень хочется кого-нибудь побить. Иногда его спасает Юнги, утаскивая к себе в зал, где учит правильно держать кулаки. А то Намджун со своим шахматным клубом от противника может только ход конём сделать: резко отпрыгнуть в сторону и усвистеть по кустам. Стыдно, вообще-то, при его росте и габаритах, когда вот, например, Чимин….

      Ой, да чтоб его!

      Намджуну очень хочется если не подраться, то хоть об стенку со всей дури швырнуть что-нибудь, потому что ярость все мысли всё равно сворачивает на Чимина.

      Так что он даже рад сигналу смс. Правда, чтобы вникнуть сквозь алую пелену злости в сообщение на экране, ему требуется чуть больше пары минут.

      я_тебя_выебу: привет, красавчик.

      Откуда в катоке вообще берутся анонимы? Ладно, что угодно, лишь бы привести мозги в рабоче-логичное состояние.

      RM: Привет. Клёвый ник.

      я_тебя_выебу: нравится? могу и тебя

      Намджун озадаченно замолкает. Не то чтобы такие подкаты ему нравились. Ну то есть, сначала посмотреть друг на друга не мешало бы там, например.

      Зато идиот с таким подкатом переключает на себя полностью злость и Намджун с наслаждением его блочит. Дурацкое сообщение будто окунает в ледяную воду, смывая и ярость, и ненависть.

      У него, вообще-то, всё хорошо, по сравнению с неудачником, который себе не может найти партнёра и шарится по инету с вот такими тупыми подкатами.

      Во вторник Намджун раскрывает свой шкафчик перед физрой в раздевалке и озадаченно вытаскивает оттуда коробку, перевязанную розовым бантом. Нелюбопытный Юнги хлопает соседа по комнате по плечу с «о, поздравляю, кто-то решил, что и твою пушку не мешает почистить», и сваливает в зал подкусывать ботаника с параллельного курса. Намджун раскрывает коробку и ошалело пялится на новенькие, чёрные с розовым, наколенники.

      Судя по всему, точно его размера.

      — Вау! — ехидно-медовый голос раздаётся рядом и Намджун с разом похолодевшими конечностями поднимает глаза.

      Только, блять, этого лилипута тут не хватало, но блять, блять, блять. Пак Чимин стоит аккурат притеревшись плечом к соседнему шкафчику, привычно-неприлично-блять-сука-голый, и полотенце на бёдрах размером с носовой платок загадочно приподнято сильно ниже пупка.

      Мог бы Намджун — спиздил бы себе эту прорисованную чёткими мышцами фигуру, на которой так и зависает взгляд, и хер с ним, с высоким ростом.

      — Это кто ж у нас тут решил не только шахматами заняться, принцесса? Что на очереди? Боевые нарды? Драка на кубиках дженги?

      — Отвали, полудурок, я козликом по татами, как ты, скакать не буду, — не то, чтобы остроумно огрызается Намджун, тоскливо думая, что теперь подколок от Чимина хрен избежать.

      — Да-а-а? — задумчиво тянет тот, сдёргивая полотенце и скрываясь за дверцей шкафчика. Намджуну только и видна часть упругих ягодиц и нереально сильные бёдра, и от стыда (а от чего же ещё?) его опаляет жаром. Что, мамамиа, за манера шляться голым у всех на виду? — Ну, тогда кто-то очень о тебе заботится.

      — Я не собираюсь ничем заниматься, какая забота? — отплёвывается Намджун, тоже ныряя в шкаф, упихать дурацкий подарок подальше.

      Ехидство во взгляде Чимина можно измерять кветтавольтами. И презрение в голосе — ими же, когда он бросает через плечо, уходя из раздевалки.

      — Кто-то сильно заботится, чтобы ты себе коленки не стёр.

      Намджуна осеняет, зачем наколенники. Он стоит, открывая бессмысленно рот, как снулая рыба, и спасибо, Будда Милосердный, что из раздевалки все ушли, а то бы поржали, прибавив к словам Чимина пару пошлых шуточек.

      Он без понятия, зачем притащил подарок в общагу. А главное — зачем свайпнул новое уведомление о сообщении в катоке с неизвестного никнейма, показав тем самым, что его прочитал.

      поставлю_на_колени: как подарок? опробуешь сначала сам? хочу знать, как долго выдержишь с ними в коленно-локтевой.

      Намджун блочит придурка.

      И тайком, когда Юнги занимает душ, не снимая упаковки с розово-чёрного материала, прикладывает к ноге.

      Ну что, сидят как родные.

      Среда выдаётся нервной. Намджун то и дело лезет в каток, проверить, не пришло ли ещё чего, потому что ночка была ещё та. Его в том состоянии, когда не понимаешь, где сон и явь, так отчётливо ставил на колени кто-то мелкий и противный, что Намджуна ощутимо перекручивало от отвращения и позорного кайфа. Мозг из состояния сна выдрался как раз в тот момент, когда Намджун во сне кончал, негромко постанывая и чётко ощущая, как почти натирают кожу ремешки под коленками. Он на кровати подскочил как ошпаренный, со стыдом услышав негромкий храп Юнги и обнаружив на постельном белье мокрое пятно.

      Давненько его так не выносило. Нет, пора бы себе хоть завести кого, а то с учёбой своей вон до чего дошёл. Ну хоть на пару раз потрахаться, а?

      Недосыпание и нервы выливаются в плохо сданный зачёт и два проигрыша подряд в шашки на разминке в шахматном клубе. Правда, сама атмосфера клуба успокаивает — он маленький, чуть меньше класса, зато в нём много удобных кресел и пара уютных диванов. А ещё шторы вместо холодно-офисных жалюзи и кофе-бар, который собирали всем клубом, и в котором есть кленовый сироп и сливки. И друзья без дурацких тупых порнушных шуток.

      Он в общагу возвращается почти в состоянии покоя. Он даже с Чимином за весь день ни разу не столкнулся, что тоже как-то способствует нирване. Юнги привычно нет, а на его кровати лежит ещё одна коробка. Большая и плоская на этот раз. И на ней записка почерком соседа: «тебе просили передать».

      Переполошенный заново Намджун поспешно набирает Юнги вопрос: «кто просил передать?» и спустя пару секунд получает логичное «курьер».

      Да ёб его ети!

      Ладно, бомбы там быть не может. Что он там передать ему мог в такой плоской коробке? Защитный жилет, судя по размеру.

      Намджун откидывает крышку и ахает.

      На белой шуршащей бумаге лежит портупея.

      Строгое сплетение ремешков и колец, чёткие линии, мягкая кожа, блеск металлических заклёпок. Не то, чтобы Намджун разбирался, но даже по виду ясно — дорогая.

      Он отскакивает от подарка на кровать Юнги, не понимая, с чего в висках стучит кровь так, будто он коробку при всём потоке открыл, а не один в запертой комнате. Нервно задёргивает жалюзи на окнах.

      Проверяет телефон, но там тишина.

      Долго стоит в ванной, рассматривая взлохмаченного, красного себя, то и дело отводя глаза от отражения. Умывает лицо.

      Ещё умывает лицо, подождав, пока вода станет ледяной.

      И ещё.

      Скидывает толстовку.

      И осторожно, будто разминируя бомбу, вытаскивает подарок из коробки. Пару минут тупит, разбираясь в застёжках. Чешет затылок, не просто запирая дверь на замок, но и подпирая стулом.

      Ну окей, Юнги не осудит, но честно — Намджун не хочет, чтобы сосед о подарке вообще знал.

      И медленно, будто это не кожа и металл, а снулые ядовитые змеи, натягивает портупею на футболку.

      На белом хлопке, облегая талию, подчёркивая грудную клетку, даже на ткани она смотрится… хорошо.

      Ересь, конечно, но чувствует Намджун себя по-другому.

      Привлекательным. Стильным и крутым. Таким Намджуном, который соблазняет на раз-два, уверенно укладывая народ вокруг себя штабелями. Эдакой кульной сучкой и Донжуаном в одном флаконе. Ну, в портупее, в смысле.

      Почти как Чимин.

      Да при чём тут Чимин!

      Раздражённо Намджун сдирает ремешки и запихивает в шкаф подальше, к наколенникам.

      Раннее утро четверга застаёт его у кофейного автомата. Шутки ради Хосок на него натягивает свою новую шляпу и делает пару фоток с требованием «Намджун-аа, улыбни-ии-ись», и Намджун повинуется, салютуя в камеру стаканчиком кофе.

      Он тащится по коридору к аудитории, изо всех сил пытаясь переключить мысли с наколенников и портупеи на сопромат, когда смартфон пищит уведом в кармане.

      юблю_хороших_мальчиков: тебе идёт

      Намджун смотрит на фото в шляпе рядом с Хосоком. Пот прошибает спину, и он поспешно оглядывается в попытке найти загадочного сталкера с матными никами, будто они у него на лбу должны быть написаны. Но вокруг всё те же знакомо-незнакомые рожи без малейшего интереса в глазах к его, Намджуна, персоне.

      Вот только Чимин у входа в аудиторию сталкивается с ним взглядом, салютует ехидно и тут же отворачивается к группе своих подпевал из студсовета. Намджун уже заносит палец тапнуть на кнопку блокировки пользователя, но не успевает:

      юблю_хороших_мальчиков: вчерашняя обновка тебе тоже идёт

      Пот прошибает Намджуна второй раз. Он как деревянный садится за парту, тупо утыкаясь взглядом в очередной маленький подарочный пакет прямо на ней.

      юблю_хороших_мальчиков: а это тебе к ней впридачу. думаю, ты громкий, когда тебя жарят, а нам ведь не надо лишнего шума, не так ли?

      Намджун давит на иконку блока так, что телефон натужно скрипит в ладони. Ещё чуть, и пришлось бы бежать за новым. Он поспешно хватает пакет, заглядывая внутрь. Чтобы никто не видел, прямо внутри срывает бумагу с чего-то непонятного и смотрит …

      … на круглый алый шарик кляпа на чёрном ремешке.

      Намджуна хватает только на то, чтобы скомкать подарок и запихать в рюкзак, изо всех сил делая вид, что ничего не происходит.

      "Ничего" он отвечает Хосоку на вопрос, чего он такой взбудораженный.

      Ничего не записывает в тетради, не в силах сосредоточиться на лекции.

      Ничего не видит — в том числе того, как Чимин с передней парты пару раз на него оглядывается всё с той же ехидной ухмылкой, толкаясь языком в щёку.

      Вечером он вымещает злость на упаковке, разрывая её вместе с пакетом на мелкие клочки. Шарик он бы тоже порвал… но он так правильно лежит в ладони, что Намджун не выдерживает. Подходит к зеркалу. Приоткрывает рот, вкладывая в него упругий пластик.

      Застёгивает на затылке.

      И едва успевает броситься в кровать и накрыться с головой одеялом, когда щёлкает замок на двери.

      Юнги возвращается пиздец не вовремя.

      Намджун лежит с головой под одеялом, еле открыв себе щель для воздуха, с вытаращенными глазами и отчаянно притворяется спящим. Юнги, слава Будде Всевидящему, не доставучий — спит себе сосед, пускай спит. Но и сам ложиться он не планирует: не спеша заваривает рамён, усаживается у ноута, чтобы провести в сети пару спокойных часов.

      Намджун с кляпом во рту боится пошевелиться. Хуже того, вынужденная обездвиженность плавно, но уверенно перерастает в дикое напряжение в паху. Мышцы бёдер каменеют, то и дело чуть не срываясь на возвратно-поступательные. Намджун в панике даже не соображает, что под одеялом может просто стянуть дурацкий кляп и засунуть под подушку. Тот распирает рот, выметая все мысли из головы, кроме совершенно неприличных картинок того, как он в портупее, с наколенниками и кляпом, стоит в той самой коленной-локтевой, а некто сзади как следует жмакает его задницу.

      У него голова (точнее, обе!) готовы взорваться от напряжения, и хоть бы Юнги, бля, в туалет вышел!

      Юнги выходит в туалет.

      Намджун задушенным рыком в горле проводит пару раз рукой по члену, кончая так, будто не трахался годами. Сдирает кляп, чуть не сломав застёжку, и мокрый как мышь, наконец-то освобождается из душных объятий одеяла.

      У него в голове тупая блаженная пустота, немного паники и до хуя вопросов. И ноль идей, как вообще это всё разрулить и вывезти.

      Сидя в пятницу с утра на кровати, он чувствует себя загнанным зверем. И это очень тупо, потому что подарки можно выкинуть на мусорку, смартфон настроить так, чтобы не принимать ничего от незнакомых абонентов, а в универе не отлипать от Юнги с Хосоком. Но впрочем, в универе ему ничего и не грозит, кроме словить негативный муд от Чимина, который вообще как-то тихо себя ведёт в эти дни, даже своим присутствием не особо раздражая.

      Проблема в том, что он не может определить угрозу для себя кроме… себя. В конце концов, выкинуть подарки на мусорку можно было не разворачивая, а смартфон настроить после первого мудацкого сообщения.

      Но глаза то и дело скользят к шкафу с заныканными в дальний угол подарками, а нездоровый азарт толкает на дерзкие шаги. Например, напялить в универ сегодня под стильный пиджак майку в сеточку и скинни, вместо привычных спортивок и худи.

      Чувствовать себя провокатором Намджуну нравится очень. Ловить восхищённые взгляды — тоже. Во всяком случае, это хоть как-то помогает бороться с любопытством в ожидании очередного подарка. Или сообщения или…

      — Воу-воу, полегче, бэд бой, ты своей жирной тушкой полунивера сносишь, — раздаётся мягкий высокий голос, когда Намджун, залипая в смартфон в бесполезном ожидании смс от анонима, выворачивает за угол. Рука Чимина, которого он чуть не снёс, беспалевно лезет к нему под пиджак, нагло ощупывая бок.

      — Эй, красотуля, ты бы хоть кубики мэйкапом нарисовал, а то стыдоба — эдакий пузик с такой майкой носить, — оценивающе щёлкает языком спортсмен. Намджун неожиданно ловит знакомый кринж, который у него в эти дни только от сообщений анонима и случался.

      — Я лучше мозги качать буду, чем как ты, мышцы надувать, — огрызается Намджун, на что Чимин вдруг смеётся коротким вымученным смешком, отступая на пару шагов и опираясь лопатками на стену.

      — Пару лишних складок на пузе и по-другому можно убрать, — неожиданно вполне мирно говорит он.

      — Это как? — неожиданно ведётся Намджун, потому что мирно разговаривающий с ним Чимин — тот ещё нонсенс.

      — А ты позволь надуть себя, — тот отлепляется от стены, хлопает его по плечу и проходит мимо, скалясь во все зубы.

      — Ссууука, — выдыхает Намджун, до которого подъёб доходит не сразу. Злость новым и уже привычным витком крутится на языке, срываясь не умным, но яростным:

      — Да пошёл ты нахер!

      — Не по адресу, принцесса, это на мой все ходят.

      Взгляд Чимина, которым тот окидывает Намджунову фигуру, обернувшись через плечо, вдруг не похож ни на обычный презрительный, ни на стандартно-ехидный. Он шпарит расплавленной акварелью, рисуя Намджуну видение алым и золотым, как он тоже... туда идёт. Как Чимин до безумия медленно, плотно окольцевав талию, сажает его на себя. Как дразнит, подкусывает, не даёт Намджуну сделать так, как тот хочет — быстро, жёстко. Как смотрит снизу вот так, как сейчас — пристально, голодно, и толкается при этом языком за щёку... От этого взгляда по Намджуновой коже будто наждаком проходятся, и ему кажется, что он от стыда и злости сейчас лопнет.

      А Чимин как ни в чём не бывало высовывает язык, касаясь верхней губы, нагло подмигивает и сваливает в закат.

      Да что блять, со всеми такое??!

      Раздраконенный Чимином и отсутствием новостей от анонима, Намджун влетает в любимый шахматный клуб в надежде хоть там успокоиться, в островке уюта и тишины. И охреневает, когда видит на своём привычном месте за столиком у окна подарочный пакет.

      Ну окей, у него есть сила воли. Точно есть.

      Он проводит все тренировочные партии. Пишет допоздна реферат в библиотеке, отключив вообще смартфон. И только поздно ночью, когда Юнги видит уже десятый сон, раскрывает подарок и включает девайс.

      В коробке лежит стилизованная под шахматную фигуру анальная пробка и тюбик смазки. На кругляше основания выгравирована шахматная королева.

      А смартфон пищит новым уведомлением.

      будет_белая_спина: не хочется тебя порвать, королева. поработаешь пока сам?

      Намджун обречённо смотрит на пробку. У него стоит так, что он понимает — точнее, не понимает, потому что голову отрубает нахрен, чует на интуитивном уровне, что если коснётся сейчас члена, кончит сразу. Именно так, как писал чёртов аноним — громко и разбудив Юнги. Он прижимает руку ко рту, влетая в ванную и запираясь.

      Спускает в раковину и потом долго сидит на полу, вяло ворочая неподъёмные жаркие мысли в голове, вертя в руках пробку и тюбик смазки.

      Суббота какая-то подозрительно тихая.

      Окей, он реально «поработал сам». Вымыл тщательно грёбаную пробку, смазал и …. Хоспаде, хорошо, что Юнги крепко спал. Возбуждение от раздражающей простату штуковины кончилось тем, что Намджун тупо, по-подростковому, спустил пару раз в носок прямо в кровати, и так и заснул, расхристанный и приятно возбуждённый с пробкой в заднице. А потом долго лежал и ждал, пока Юнги учапает на утреннюю тренировку, чтобы встать и привести в порядок себя и постель.

      Чувствует он себя так, будто это не он «поработал», а отымели его, как монашку на сеновале компанией бухих матросов. Хотя, с другой стороны, усталость весьма приятная, хоть и немного тянет зад. Зато мозги спокойно впитывают знания на паре ранних лекций, и надо же! Разом дописывается реферат, который неделю не шёл. В эфире царит тишина, хотя пару раз Намджун вспоминает про подарки. Нигде — ни в раздевалке, ни в шахматном клубе, ни на парте ничего нового нет. Если только дома…

      Намджун сдаёт книги библиотекарше и получает от неё пакет со скороговоркой «тебе просили передать».

      Разумеется, она не знает кто — просто оставили с запиской для Ким Намджуна.

      Всё спокойствие сметает разом. Смартфон молчит, но нетерпение Намджуна, который мчится в общагу, можно сравнить только со спущенной стрелой. Юнги привычно нет, и Намджун в нетерпении вытаскивает подарок. Что этот придурок ещё прислал? Плётку? Ободок с ушами? Чокер?

      Из коробки выпадают наручники.

      Обычные, как ни странно, наручники, больше похожие на полицейские, а не на игрушку из секс-шопа.

      Намджун очень отчётливо вдруг понимает, каким видит его чёртов аноним: в портупее, с кляпом, пробкой, со скованными руками и на коленях. Мысленное зрелище себя распятого, раскрытого и доступного вышивает на нутряке Намджуна раскалённый похотливый узор, от которого начинает натурально болеть примерно всё.

      Он устал дрочить. Устал бояться и возбуждаться одновременно, ненавидеть этого говнюка из катока, прятаться от Юнги, и вообще устал быть один. Ким Намджун, как бы он не одевался — всё равно замкнутый немного ботаник с минимумом друзей, без личной жизни, с ненавистью почему-то к сокурснику, которому, кажется, то ли завидует, а то ли хочет. Когда-то хотел, пока аноним не выбил вообще из головы все мысли.

      Он не знает, что делать, и хочет, чтобы это всё кончилось и разрешилось само собой. Например, анониму надоест его доставать. Или его самого случайно завтра собьёт грузовик.

      И вот под гнётом всех этих устало-похотливых мыслей Намджун сам ни хрена не понимает, что делает, потому что обнаруживает, что один наручник застёгнут на кисти левой руки.

      Он очухивается немного и лезет в пакет за ключом. Переворачивает упаковочную бумагу. Потом ещё раз в пакет, потом перебивает упаковку сантиметр за сантиметром. Потом ищет скрытую кнопку на наручниках и перерывает пакет ещё раз.

      Ключа тупо нет.

      Намджун с маниакальным упорством снова и снова перерывает пакет, бумагу, разрывает всё на мелкие кусочки, чтобы убедиться, что ключ ни хрена не скрывается в складках. Ворошит свою безупречно застеленную кровать, на которой тоже нет ключа, и усаживается с намотанной на руку толстовкой, когда в общагу возвращается Юнги.

      Что ценное в Юнги — с ним не надо разговаривать. Совсем. Можно просто махнуть свободной рукой и сделать вид, что пиздец занят чем-то в инете.

      — Хён, — выдавливает из себя Намджун примерно через поход Юнги в душ, заваривание привычного рамёна, и укладывание под одеяло. — А ты не в курсе, наручники правда можно открыть скрепкой?

      Юнги с удивлением отрывает голову от подушки. Ну ок, интерес к внезапной теме наручников вполне можно объяснить роликами в тиктоке.

      — Смотря какие. Настоящие полицейские — нет, это фигня из кино. А если те, которые для развлекухи — то запросто. На них обычно кнопка есть.

      — Ага, — кивает Намджун, будто ответ Юнги подтверждает его мысли. Он поспешно гуглит разницу между полицейскими наручниками и нет, и даже находит схемы замков. Но главное — способы отличить одни от других.

      Ну что. По итогам субботы — Намджун чертовски невезучий. Наручники у него будто только что из полицейского участка. Он обречённо и тихо заматывает лишним носком металл, чтобы не звякал и думает, найдёт ли он завтра, в воскресенье, какого-нибудь умельца на инженерном.

      В воскресенье он подскакивает с кровати как ошпаренный, понимая, что тупо… проспал.

      Окей, ночка у него задалась ещё та.

      Во-первых, сначала сыпались сообщения в каток с анонимного никнейма «69», но ничего, кроме дурацкого «тунь», в них не было. Сообщения отправлялись с каким-то идиотским рассинхроном. Наверное, должны были составить мелодию, но Намджун, боясь звякать наручниками, вырубил смартфон вообще, предварительно заблокировав подозрительные номера. Но чёртов «тунь тунь» не давал спать, складывался в голове в странную возбуждающую мелодию. Он снова тихо, чтобы не разбудить соседа, пробрался в ванную и… «поработал» снова. В смысле, смазал как следует пробку, и пару минут яростно тёрся ягодицами о гладкий кафель, надрачивая правой рукой член, и кусая кулак обмотанной майкой левой. Взмокший как после сауны, он еле добрёл на дрожащих ногах до кровати, чтобы там провалиться в небытие.

      Сейчас ему очевидно, что дополнительный утренний семинар он пропускает. Он пропускает также завтрак и обед, и вообще, за окном уже смеркается, и это пиздец дико, потому что столько, сколько сегодня, Намджун не спал никогда. Понимая, что всех умельцев с инженерного он тоже продолбал, он вдруг расслабляется.

      Торопиться, собственно, уже особо некуда. Ребят, что могут снять дурацкий наручник, можно поймать и в общежитии, а до этого можно спокойно принять ванну, спокойно поесть, и найти худи со свободными рукавами, чтобы не светить дурацкой железной штукой. Юнги, как обычно по воскресеньям, свалил до ночера к родным, что тоже в плюс.

      Но едва он приканчивает рамён, наслаждаясь тишиной, покоем, немного ноющей задницей, как подскакивает с жуткой мыслью про выключенный телефон. Он поспешно лезет туда в панике, что мог пропустить что-то ещё.

      Он игнорит чаты Юнги, Хосока, всего курса, оставляя в окошке висеть только два.

      Первый от незнакомого ника «оближи_сначала».

      Второй от Пак Чимина.

      Намджун дёргает рукой в наручнике, чувствуя, как саднит натёртая кожа на запястье. Смотрит на шесть удалённых в чате от «оближи_сначала». И ощущает, как священная ярость снова заполняет сердце, печатая капсом:

      RM: ГДЕ КЛЮЧ, УЁБОК??!!?!

      И только тогда рискует открыть чат с председателем.

      Park Jimin: Алло, спящая красавица, где тебя черти носят?

      Park Jimin: Слушай, ты, ботан многоклеточный, кто мне орал громче всех, что тебе этот семинар позарез нужен? Так вот, мля, новость — он уже идёт!

      Park Jimin: слышь, пизанская башня, мне пох, что у тебя случилось, но все материалы из него отдали мне, чтобы я передал долбоящерам вроде тебя. Какого буя ты не отвечаешь?

      Park Jimin: Эй, ты окей вообще?

      Park Jimin: Ладно, у вас там хуй знает, что случилось, но я буду в шесть в универе, закину всё в шахматный клуб. Оттуда заберёшь.

      Смартфон тренькает уведомлением и Намджун с похолодевшим сердцем, в котором перепутались отголоски долгого сна с пробками, портупеями, ключами, семинарами и Чиминами, тапает на него.

      оближи_сначала: фотография.

      оближи_сначала: вот этот?

      Намджун тупо смотрит на фото мелкого ключика и понимает, что влип. Точнее, что его красиво подставили. Нет, есть, конечно, вариант с ребятами с инженерного, но блять, вопросов же будет!

      Да и рожу кое-кому начистить охота, и надо бы прихватить биту Юнги на встречу с этим недоумком.

      RM: Да! Ска, где ты??!!??!

      оближи_сначала: значит так, всё просто. хочешь ключ — всё, что я прислал, должно быть на тебе и в тебе. не выполнишь — и хер тебе ключ. увидимся в шесть в шахматном клубе.

      В шесть?

      Намджун натурально белеет, потому что время…. Окей, он успеет надеть портупею.

      Всю дорогу до универа, где в воскресенье вечером очень глухо и пусто, он пролетает на электросамокате, так и эдак прикидывая, как он сумеет развести Чимина и анонима. Чимин, сука, пунктуальный до предела, и одна надежда у Намджуна — поймать его в коридоре за пару минут до встречи в клубе. Он ещё, сука, и наблюдательный, и поэтому кляп Намджун прячет под свисающей маской, надеясь отбрехаться тем, что вроде болит горло. Портупея на голое тело приятно тянет, наколенники под широченными спортивками и не видно даже, точно так же, как наручник под худи размера кингсайз. И, вот же мля! Никуда не девается приятное возбуждение от хорошо смазанной пробки в анусе.

      Без двух минут шесть он подлетает к двери клуба, набирает код и с выдохом облегчения оказывается в тёмном классе.

      Тихо и пусто. Теперь главная задача — поймать сначала Чимина, а потом анонима, которому Намджун точно в этот раз начистит рожу и…

      Кто-то заходит в открытую дверь следом, резко дёргает его рукав, ловко заводит за спину вторую руку и … защёлкивает на ней свободный наручник.

      Намджун даже охнуть не успевает, как его сбивают с ног и ставят на колени, и блять, да, это не больно, потому что грёбаный подарок отлично гасит удар.

      Вокруг шеи обвивается чья-то рука, крепко её перехватывая, вторая сдирает маску и цепляет шарик кляпа. Намджун выворачивает голову, изо всех сил кося глазами, чтобы…

      Наткнуться на мордаху Чимина и его нереально дьявольскую улыбку, с которой тот просто молча любуется на совершенно ошалелого Намджуна.

      — Так и быть, минутка на прийти в себя, — хмыкает спортсмен. Отпускает кляп, лезет к себе в карман, демонстрируя обалдевшему Намджуну ключ. И неожиданно лезет к его уху, проходясь по раковине губами.

      Намджун, в голове которого не осталось примерно ничего, кроме истерично охреневшего «да как так-то!» и ещё чего-то странного, жаркого, от чего ощутимо тяжелеет пах, задыхается. От пухлых губ, которые нежно дуют и ласкают кожу, будто точно знают, что у него кинк именно на такую ласку.

      А затем Чимин снова подносит к его губам кляп и смотрит с улыбкой на молчащего Намджуна.

      — Ты, в принципе, можешь сейчас сказать «нет», я оставлю ключ и уйду. Ну так что?

      Ким Намджун так-то умный, особенно когда все части паззла подсовывают ему буквально под нос.

      Намджун смотрит в глаза этого чертяки десять секунд.

      Двадцать.

      Полминуты.

      А затем тянется вперёд и берёт алый шарик в рот.

 Редактировать часть