Ёжик смотрел с крыши четырехэтажки вниз, когда воздух разошелся тугим толчком. Нервно дернув правым крылом, Ёжик поморщился. Опять этот…

— Эгей! — Раздался счастливый до идиотизма вопль с другого конца улицы. Расстояние было немаленькое, но для существ вроде Ёжика и «этого» не особо существенное. — Привет!

Белая вспышка оцарапала Ёжику глаза, развернула крылья и скачками бросилась по крышам, приближаясь к той, где торчал Ёжик. Именно так, внезапно появившийся не летал, или хотя бы не чинно телепортировался, как более уважающий себя воин света, а банально скакал, помогая себе крыльями, как огромный заяц-переросток.

У Ёжика за темными очками задергался глаз. Прыгучий придурок раздражал его до зубовного скрежета.

— И ты здесь! — Сверху хлопнули крылья, придурок приземлился рядом с Ёжиком с легким стуком подошв о крышу. Ёжика слегка качнуло волной воздуха, он заворчал, стремясь сохранить ровное положение.

— И я здесь, — недовольным эхом отозвался он, — а вот что ты тут забыл, другой вопрос.

Придурок хмыкнул и подошел ближе, пихаясь встопорщенными перьями на крыльях. Тоже посмотрел вниз, ища взглядом то, что рассматривал Ёжик.

— Не пришла, да? Это грустно, мне его даже жалко. И не придет, не сегодня.

Словно услышав его слова, парень, меланхолично качающийся на качелях там, внизу, вдруг вскочил на ноги, сжал в руке крошечный букет, смял его и бросил в сторону урны.

— Ауч, — тихо прокомментировал Ёжик.

— Недолет, — немедленно отозвался придурок, когда крошечные цветочки рассыпались из смятого букета, так и не долетев до урны.

Спустя секунду, парня уже не было во дворе, остались только одиноко качающиеся качели.

— Это были Анютины глазки, — шмыгнул носом придурок и снова пихнулся крылом. — Готов поспорить, что он думал, что это очень символично.

Ёжик посмотрел на него как на… как на ангела-придурка, что уж там.

— Дашь очки померять?

Позволив себе сдержанный гневный выдох, Ёжик немедленно развоплотился в черной дымке, лишь на секунду осматривая ангела полностью — расхристанная одежда, взъерошенные волосы и перья, унылое от осознания, что его бросают, лицо.

— Свои наколдуй.