Что находится за Небесами?

– Мистериум дома Эраклеа

Тревожный вой сирены застал Клауса в ангаре. Ему не спалось, и он решил посмотреть на отцовский ваншип, провести рукой по сверкающей обшивке, пусть и измятой, пробитой пулями штурмовиков. Он стоял сиротливо в самом углу, чтобы не мешать машинам боевой эскадры, прикрытый пыльным полотном, пока Лави не приступит к ремонту.

Клаус даже не успел дойти до него, замерев посреди ангара и обратившись в слух.

«Всем старшим офицерам подняться на мостик», – приказал подчеркнуто холодный женский голос по громкой связи. Иных указаний не последовало. Клаус рассеянно оглянулся: где же бригада Гудвина? Где пилоты? Еще не успели? Вот-вот явятся? Лави наверняка только-только проснулась и, скорее всего, останется с Аль или поднимется с ней к капитану.

По коже прошел холодок, когда Клаус услышал скрежет металла о металл. Это не просто сражение. Гильдия послала своих штурмовиков. Если они, как и в прошлый раз, проникнут в ангар – придется тяжко. Звездообразный может просто разметать и обстрелять стоящие машины, и тогда эскадра ваншипов даже не сможет подняться в небо.

Клаус подбежал к ближайшему борту, и, лихо запрыгнув на место пилота, нажал стартер. Стрелка, указывающая на уровень клавдия в баке, взмыла к последней отметке шкалы. Обойма заряжена. Ваншип готов к вылету. Гудвин и команда, конечно, не зря ели свой хлеб – «Сильвана» просто не может оказаться не готова к внезапному нападению. Нужно только прикрыть остальных. Дать им время на вылет. Металлический скрежет усилился.

«Пора решаться».

Клаус натянул шлем и поправил летные очки. Продержаться пару минут, не дать звездообразным машинам заблокировать вылет. Это он способен сделать и в одиночку.

Ваншип податливо и плавно поднялся к шахте вылета. Клаус старался делать все четко и без спешки, хотя мысли метались в его голове, как пыль в ураганном ветре. «Нет навигатора, значит, некому будет перезаряжать обойму. В одной двести пуль, их хватить на двадцать секунд непрерывного огня. Полноценно прикрыть вылет не удастся, но можно отвлечь звездообразных на себя. Правила Гильдии запрещают атаковать дольше двадцати минут. Всего лишь двадцать минут. И скоро будет подмога. Это же мелочь, верно?»

Солнце ударило в глаза. В первые секунды Клаус зажмурился и по привычке крикнул:

– Лави, приборы! Давление в норме?

И тут же чертыхнулся. Впрочем, он может понять, что с двигателем и на слух. Пока что ваншип гудел ровно и спокойно. Жаль только, Клаус обнаружит, что что-то не так, когда мотор уже запнется, а сам он ухнет вниз.

Разворачиваясь к дредноуту по восходящей дуге, Клаус увидел его: штурмовика, ползущего, точно неуклюжее насекомое, по угольной обшивке корабля. Он резко выделялся на темном фоне, почти светился, как будто сделанный из фарфора, но, видимо, рассчитывал на то, что никто не осмелится открыть огонь, рискуя повредить свой же борт. Клаус заложил вираж и взял курс параллельный боку «Сильваны», едва ли не царапая ее днищем ваншипа. Кому-то могло бы показаться, что это ход безрассудный, но Клаус – пилот низких высот, полжизни провел на бреющем полете. Для него иметь опору так близко под ногами было скорее естественным положением, чем риском.

Раз, два, три…

Очередь пропорола слепяще-циановую глубь, но не задела звездообразную машину, упорно ползущую к ближайшей щели, через которую можно просочиться внутрь, под бронированную кожу.

Клаус описал петлю и приготовился ко второму заходу. «Нельзя экономить патроны! Так я никого не собью».

Обшивка корабля вновь понеслась мимо него, оттягивая часть внимания. «Все же в открытом небе скорость чувствуется иначе», – подумал вдруг Клаус, но тут же мотнул головой, отгоняя лишние мысли и нажал спуск на ручке управления.

Семь, восемь…

Клаус не понимал, считает он слишком быстро или слишком медленно. Всегда понятные измерения времени вдруг потеряли форму и протяженность. Клаус не мог с уверенностью сказать даже, прошла минута или пять. В обычный вылет он бы крикнул «Лави, время!», но теперь она не сидела позади, а Клаус просто не успевал смотреть на приборы и запоминать цифры. Он успел досчитать до двенадцати, когда штурмовик дрогнул под обстрелом, странно завалился, а после, отцепившись от обшивки, стал медленно сползать в бездну.

Очередь пробарабанила по металлическому боку дредноута совсем близко с ваншипом. Еще один штурмовик сел Клаусу на хвост. Самое время отлететь от борта и постараться оттянуть часть внимания от «Сильваны» на себя. Он начал описывать восьмерку, уворачиваясь от обстрела, но не стал завершать маневра, а вместо этого резко дернул рычаг управления на себя и пролетел совсем близко к четырехконечной звезде. Гильдийский пилот не ожидал такого скорого сближения, а быть может, испугался, что ваншип пойдет на таран. Звезда резко подалась в сторону, пропуская врага к более выгодной позиции и теряя его из виду.

Раз, два, три…

Клаус и не рассчитывал сбить штурмовик в воздухе, скорее, убедить его в том, что его ваншип – достойная цель для преследования. Этого было вполне достаточно. Звездообразный дернулся, разворачивая дула своих орудий к надоедливому пилоту. Клаус ушел в бок по косой петле.

Где же помощь?

Бой с гильдийскими штурмовиками и не мог быть равным. Если ваншипы курсировали в воздушном потоке словно лодки, плывущие в бурном течении, то звездообразные корабли гильдии двигались так, будто течения не существует вовсе, а они находятся в безвоздушном пространстве. Они игнорировали ветер и естественные линии магнитных полей, причудливо и дергано меняли курс и замирали в воздухе по одной прихоти пилота. Не говоря уже о более совершенных системах обнаружения. Звездообразным не были преградой ни туман, ни полная темнота, они ориентировались в любых условиях в то время, как пилоты ваншипов могли полагаться лишь на собственное зрение.

И все же техническое превосходство не могло однозначно решить исхода боя. Оставались правила Гильдии, которых не могли нарушать даже гильдийцы: ограничение в двадцать минут. Этого времени хватило бы на штурм любого корабля, но не дредноута-убийцы. Если не победить, то продержаться это время в воздушном бою опытному пилоту вполне под силу. К тому же, чем больше проходит времени, тем сильнее гильдийцы нервничают и тем больше необдуманных маневров допускают в спешке.

– Лави, что с тягой? – крикнул Клаус, почувствовав, что теряет скорость, но тут же осекся и болезненно скривился. Черт его знает, что – никто не ответит. А в поле зрения появилось еще три остроконечные звезды, решившие окружить надоедливого пилота и расправиться по-быстрому.

Раз, два, три…

Раздался глухой щелчок, возвещающий о том, что все патроны истрачены. Очередь ушла в молоко, даже не спугнув гильдийцев. Клаусу в последний момент удалось увернуться от ответного огня, и пара пуль все же звонко впилась в обшивку ваншипа. Плохо дело, если заденут топливную магистраль.

Однажды они с Лави чуть не рухнули из-за такой поломки: тогда патрубок лопнул, и клавдий залил приводы ваншипа. Чтобы не вызвать трением случайную искру, они пытались стабилизировать крен собственным весом, наклоняясь в противоположную сторону. Это была чертовски жесткая посадка. Но повезло, они шли по малой высоте, а не в десятках миль над землей.

Из-за падающей скорости сбросить гильдийцев с хвоста оказалось почти невозможным. Клаус нырнул в облака, густые,как взбитые сливки. И вдруг вспомнил слова Ральфа Уэндсдея: «Они могут улавливать шум работающего мотора». С трудом нащупав кнопку зажигания, Клаус заглушил двигатель. В водной взвеси, за которой не увидеть и собственного носа, он вновь начал считать секунды, пока ваншип стремительно терял высоту, уходя в штопор. Возможно, гильдийцы решат, что просто сбили его.

Вспомнилась Лави, разглядывающая небо. Жажда и жаркая степь, утопленная в умбровых тенях.

– Закат коралловый или уходит в охристый?

В этом была вся Лави. Ей было дело до всего: даже какое нынче небо – бирюзовое или церулеумное. У нее даже были карточки с бесконечными названиями разных оттенков неба. Она говорила, что по этому цвету можно определить высоту и скорость ветра.

– А есть разница? Лучше скажи, где мы…

– Конечно, есть! Цвет зависит от того, какая будет погода! Попутный ветер нам совсем не помешал бы. И понять бы какой это – попутный. Это слишком старые карты, созвездия уже поменяли очертания…

Всем известно, звездное небо ненадежно. С каждым годом параллакс усиливается, и только самые опытные навигаторы могут отличить стационарные звезды от блуждающих… А Лави тогда только начинала разбираться в своей работе.

Но даже тогда, с серьезной поломкой посреди сухой степи, неопытный и потерянный, он чувствовал себя куда уверенней. С ним была Лави, а она сама не расклеится и другим спуску не даст. Отыщет дорогу домой, найдет выход из самой тяжелой передряги. Ее непреклонная хватка столько раз спасала его.

– Нельзя пить! Если потратим воду, нам не хватит давления в магистрали, и мы не дотянем до города. Так что держись.

Если закрыть глаза, можно представить, что она все еще рядом. Смотрит сверху вниз и недовольно ворчит: «Эй, поднимайся, соня! Проспим квалификацию!» Да… Ты права, нельзя! Нельзя терять сознания!

Ваншип закрутила центробежная сила, и он стремительно выпал из опаловой дымки.

Где-то вверху раздался низкий грохот орудий, будто грянула гроза. Клаус завел ваншип и с трудом вывел его из крена. Отдышавшись, он оглянулся растерянно. Где «Сильвана»? На какой высоте?

Казалось глупостью потерять из виду огромный дредноут, но Клаусу это удалось. Звуки быстро разносились в выси и, казалось, канонада гремела всюду. А между тем, блуждать среди кучевых облачных громад можно было бесконечно. Ну, или до тех пор, пока случайно не окажешься на линии огня или не наткнешься на летающую крепость гильдийцев.

Клаус взял курс наугад, пытаясь прийти в себя после управляемого падения. Тяги все еще не доставало.

– Лави! Лави, я такой дурак! – скорее по привычке воскликнул он. Заднее место все еще пустовало. На глаза наворачивались слезы. И с чего он решил, что справится? Разок попал под обстрел и выжил, и то благодаря одной удаче. А что делать теперь – не имеет ни малейшего представления!

Клаус зажмурился на секунду и почувствовал ладонь на своей щеке. Поняв, что ему не кажется, он выронил ручку управления ваншипа от неожиданности и неуклюже качнулся в сторону.

– Иммельман! – радостно воскликнул Дио, повиснув в ваншипе вниз головой прямо над Клаусом.

В следующее мгновение он отстегнул ремень и ловко стек на место навигатора позади Клауса, так легко, будто и не было десятков миль под ними.

– Так здорово, я смогу полетать с Иммельманом! Ты и я, и никто не сможет нам помешать, – Клаус не видел лица Дио, зато почувствовал сквозь комбинезон, как тонкие руки приобнимают и массируют плечи, – Люсиола, ты свободен!

Неразговорчивый друг гильдийца лишь коротко кивнул и, выровняв ваншип, ушел куда-то вверх.

– Бой еще незакончен, Иммельман, а ты не перезарядил пулемет, – буднично сообщил Дио, – Готово! А зачем ты выставил ручку подачи клавдия на минимум? Может, поддадим немного?

Клауса и раздражала эта манера гильдийца вести себя так, будто все на свете было лишь веселой игрой, и вводила в замешательство. Что ему нужно? И почему он разгуливает по «Сильване» как в гостях? Даже смог раздобыть себе ваншип! Но стоит сказать, если бы не он, Клаус с трудом мог бы вернуться, а вернувшись – снова уйти от огня штурмовиков.

– Хочешь быть навигатором – следи за приборами. И увеличь подачу клавдия на треть! На какой высоте «Сильвана»? – Клаус оборвал его, может быть резко, но разве сейчас у них есть время расшаркиваться?

– Вон там, Иммельман!

Клаус чуть не сплюнул от досады. Кто же показывает пальцем? Угол, направление – шутки для него? Пришлось оборачиваться, чтобы проследить направление руки нерадивого навигатора. Свалился на голову как снег посреди неба!

Клаус взмыл вверх, чтобы зайти в бой выше дредноута и оценить обстановку. Боевые ваншипы перестреливались с штурмовиками. Артиллерия оказалась бессильна: пушки дали несколько залпов в поддержку, но стрелять из такого калибра по маневренным гильдийским штурмовикам было все равно, что пытаться сбить муху камнем.

– Иммельман, сзади!

Клаус не стал оборачиваться и разбираться, а просто дернул ручку на себя, уходя в петлю, надеясь, что новый штурман успел пристегнуться. Было бы глупо выронить его из ваншипа вот так.  Дио радостно заорал, сбивая пилота с толку.

Клаус увидел будто игрушечную алебастровую звезду в перекрестье прицела и нажал спуск. Кривая линия очереди прочертила по штурмовику полосу, и он начал дымно уходить вниз.

– Ура! – пуще прежнего завопил Дио, – Иммельман! Победа!

«Как будто я стреляю не по твоим же», – с досадой подумал Клаус. И тут же пожалел, что отвлекся, потому что следующая очередь засвистела прямо у них над головами. Плохо понимая, что делает, Клаус накренился ваншип и, сбавив высоту, ушел прямиком под дредноут.

– Иммельман! Приборы сходят с ума! – чуть удивленно сообщил Дио.

– Черт! Мы попали в клавдиевое поле «Сильваны», – процедил сквозь зубы Клаус, не надеясь, что Дио вообще его слышит, – А Гудвин ведь предупреждал…

Клавдий будто вскипел в трубках, и Клаус понял, что больше не управляет ни мощностью, ни высотой. Стараясь вырулить из-под тени корабля, он только и успел крикнуть Дио:

– Сбрасывай боковые баки! Да не так! Там есть аварийный рычаг!

На том топливе, что еще есть в магистрали, они могли протянуть еще минуты две, прежде чем ваншип превратится в гигантскую консервную банку, но как, черт дери, сажать неуправляемую машину, которую кидает вверх-вниз, Клаус даже не представлял. Разве что взмыть над полосой и камнем рухнуть вниз.

Клаус сжал ручку управления двумя руками, пытаясь выровнять курс. «Сильвана» посылала световые сигналы. Лави с легкостью смогла бы расшифровать череду этих коротких и длинных слепящих вспышек, но Клаусу было не до них: он лишь надеялся, что это не запрет на посадку. Собственно, даже если и он, выбора у них не было.

С трудом набрав высоту, он выключил двигатель, в надежде, что инерции хватит, чтобы не упасть, промахнувшись мимо площадки, на которую уже приземлялся другой боевой ваншип.

Они жестко ударились всем корпусом плашмя. Из-под днища брызнули искры, и ваншип протащило по всей площадке. Они остановились от удара о борт другого экипажа.

Клаус вскрикнул:

– Извините! – как будто это могло как-то исправить положение. Лифт начал опускать их вниз.

Только спустившись в ангар, Клаус понял, что это не ручка управления отдавала вибрацией в руки, а его самого била мелкая неуемная дрожь.

– Это было здорово, Иммельман! – не унимался Дио.

Клаус спрыгнул на пол и приземлился на негнущиеся ноги. Глухо грянул еще один залп орудий.

– Сколько еще времени?

– Теперь уже все, они отступают. Это им вдогонку, – оскалился Гудвин, потирая руки, испачканные машинным маслом.

– Клаус! – Лави налетела на него, сгребая в объятия так, что он едва устоял, – Я так испугалась!

Всхлипнув, она отпустила его, позволив ему снять шлем и летные очки, а потом больно зарядила кулаком прямо по темени:

– Кто же вылетает без навигатора?! Дурак!

Клаус проморгался от искр в глазах и согласно кивнул. Это было глупо. Глупо и безответственно.

– А, вот и угнанный борт.

В ангаре мгновенно повисла тишина, кое-кто из механиков многозначительно поднял брови, мол, «кранты теперь нам всем». Татьяна спускалась по лестнице.

– Клаус Барка, по какому праву вы вылетели без разрешения на ваншипе, принадлежащем «Сильване»? Разве я отдавала приказ?

– Я не мог дожидаться приказа…

– И не дождался бы! Я бы ни за что не одобрила вылет ребенка! – сорвалась Татьяна на крик. Последние слова прозвучали особенно обидно, от того, что, по сути, являлись правдой. Из-за неопытности и безрассудства он привел машину в негодность. И задел чужой ваншип, помешав посадке.

– Эй, чего ты цепляешься к Иммельману? – встрял Дио, уперев руки в бока.

– А ты вообще, считай, пленник на этом корабле! Кто дозволил тебе тут находиться? Барка, к капитану!

Увидев, как напряжено лицо Татьяны, он не стал препираться и скорее направился к лифту. Остальные молча провожали его взглядом. Сердце словно стремительно теряло высоту, уходя куда-то в пятки. Вдруг капитан скажет, что им с Лави не место на корабле? Поиграли – и хватит, забирайте свою разбитую колымагу и проваливайте? Зачем легендарной «Сильване» такой никудышный пилот?

Мисс София проводила Клауса до каюты. И от этого Клаусу стало еще страшнее: если разговор приватный, значит, капитан точно устроит разнос.

Алекс Роу сидел за письменным столом, в задумчивости рассматривая свои записи. Клаус неловко кашлянул и сделал несколько шагов к нему, но потом остановился и притих. В гнетущей тишине он чувствовал все острее, как провинился. Может быть, у борта, который он взял, был экипаж. Более умелый и опытный, помощь которого была так нужна в бою…

– Каково было оказаться в небе без навигатора? – тихо спросил Роу и поднял на Клауса холодный взгляд, от которого захотелось съежиться. Клаус не раз замечал, что Роу смотрит в небо с ненавистью, а на людей – с безразличием, от которого хочется сбежать.

– Ужасно, – честно ответил Клаус, – Как без рук.

И тут же понял, что сморозил глупость. Потому что мог пилотировать ваншип и зубами, и все равно это было бы проще, если бы позади него сидела Лави.

– Ты хочешь пересечь Гранд Стрим, – не спрашивая, зная ответ наверняка, сказал Роу. – Там не видно ни земли, ни звезд, только ураганный ветер, несущийся с такой скоростью, что способен разорвать ваншип в клочья. Даже вдвоем там очень просто потеряться, да так, что больше экипаж никогда не найдут. Если у тебя есть человек, способный найти и указать путь – не потеряй его. В небе одному делать нечего.

Клаус хотел было спросить, сам не понимая что, но так и не смог оторвать взгляда от собственных ботинок. Только кивнул. Роу отвернулся к своим записям. Клаус застыл столбом, не понимая, свободен ли он. Только тихо радуясь, что, похоже, с «Сильваны» его не гонят.

– Ах, да. Ты поступаешь в распоряжение командора Вислы. Она найдет более безопасное применение твоему рвению.

Сердце Клауса упало. Уж Татьяна-то его живого не выпустит из ангара! И все же, она командор эскадрильи. Значит ли это, что его признали пилотом легендарной «Сильваны»?

Только выйдя из каюты, Клаус вдруг понял, что человека, указующего путь, он уже потерял. Точнее, конечно, Лави все еще оставалась с ним, на этом корабле. Но тогда, после восьмичасовой гонки она уже сказала ему, что не сможет быть навигатором боевого ваншипа. «Ты теперь смотришь иначе в небеса», – с горечью сказала она, пока фейерверки и сигнальные огни расцвечивали своды Горизонтальной Пещеры яркими красками. Может быть, когда-то, когда небо над Норикией станет мирным и свободным, или когда Клаус соберется пересечь Гранд Стим, они воссоединятся как экипаж. Но пока Клаус сражается в небе, этого не случится. Способен ли кто-то заменить Лави Хэд на месте навигатора?

Но все же Клаус вдруг понял, что даже так, оставленный один в небе, он не согласен отказаться от борьбы.