Что покоится в глубинах памяти?

– Мистериум дома Гамильтон

Клаус приземлился на специальной площадке и заглушил двигатель. Полной грудью вдохнул густой сладкий воздух. С тех пор, как Эксайл восстановил потоки течения ветра, смена времен года пришла к привычному обороту, погода снова обрела изменчивость и непостоянство. Но в некоторых уголках Анатоля еще находится место чуду. Такому как эта роща вечноцветущих олив.

Цветы оливы – символ мира. И символ потерь, о которых горько, но необходимо вспоминать.

Навигатор, старый знакомый Клауса, неуклюже вывалился из ваншипа и расстегнул куртку, пораженно рассматривая по-прежнему летний, не смотря на глубокую осень, пейзаж.

– Я наберу воды? – растерянно спросил он. Клаус согласно кивнул. Хотя дожди перестали быть редкостью в Анатоле уже много лет, добрая традиция делиться водой осталась во многих аристократических домах. Да и воды такого высокого качества никогда не бывает много. Хотя Клаус теперь воспринимал ее как милый сувенир, а не жизненную необходимость.

Он пошел по вымощенной, но порядком заросшей тропинке вглубь сада. У него были догадки относительно заказчика еще когда распоряжение передали ему лично. Есть не так много людей, которым могло прийти в голову затребовать курьерский борт из Норикии в такую даль.

Сердце приятно заныло, когда он увидел ее.

Клаусу было непривычно видеть ее такой: в роскошном терракотовом платье, с тяжелым колье на шее, преломляющем свет в десятки маленьких игривых радуг, ложащихся на открытую кожу нежным узором. Возможно, потому что он почти не видел ее императрицей. Очки больше не закрывали ее изумрудных, всегда умных и проницательных глаз. Но это была она – мисс София. Ее Величество императрица объединенных Дизита и Анатоля София, посланница мира, ниспровергнувшая диктат Гильдии, освободительница Эксайла.

В первое мгновения Клаус почувствовал порыв отдать честь, но одумавшись, он преклонил колено:

– Ваше Величество...

София снисходительно улыбнулась:

– Не нужно. Встань, пожалуйста, Клаус. Я хотела просто поговорить.

Клаус кивнул и поднялся, рассматривая императрицу, дивясь тому, как причудливо этот новый облик накладывается на его воспоминания. Она нахмурилась, между бровей залегла знакомая глубокая складка:

– А где Лави? Я думала, вы летаете вместе, как один экипаж.

Клаус замешкался и смутился, щеки опалил румянец. Он затряс головой:

– Конечно! Конечно, мы все еще вместе. Разве я стал бы отказываться от лучшего навигатора во всей Норикии? Просто сейчас… она не в том положении, чтобы… летать.

София снова улыбнулась с облегчением:

– В таком случае, передай ей мои поздравления.

Они двинулись по саду, разговаривая о тех, с кем еще близко общались, кого не потеряли из виду в быстро меняющемся мире. Клаус рассказывал о шумной и теперь многочисленной семье Морана Шетланда, об успехах Альвис на первых шагах к покорению неба, о том, что сообщал ему в письмах Гудвин о себе и других механиках. Многие их них успели обзавестись семьей и более спокойными назначениями.

София рассказала, что Татьяна, тяжело пережив горькую, но не внезапную смерть отца, все же решила оставить семейное имение и вернуться к службе, теперь в статусе капитана корабля. С тех пор, как она воссоединилась с Алисией, они неразлучны и бороздят небеса вместе.

Они вышли к пруду. По ряби, усеянной солнечными бликами, грациозно скользила пара белых птиц. Клаусу все еще было странно видеть такие большие водоемы. Водоемы, не вычерпанные досуха и не загрязненные донельзя, а прозрачные как слеза, и спокойные настолько, что птица могла вольготно плавать по глади воды.

– «Клайм Солайс» встал на последнюю стоянку. Из него сделали ресторан, – вдруг сказал Клаус. Сам не зная, зачем, просто само вырвалось.

– И как? Вы были там?

– Странно… Там, где лежали тела воздушных пехотинцев, теперь разносят воду высшего качества и вино. Стены со следами от вражеских пуль украшены световыми гирляндами и цветами. Моран потащил нас туда, но, кажется, он остался разочарован.

– Моран Шетланд служил на этом корабле? Ясно, – София вздохнула и улыбнулась вновь, несколько отрешенно, решаясь что-то сказать. Клаус догадывался – что.

– «Сильвана» тоже отправилась в док. С нее уже сняли клавдиевую установку и орудия. Теперь она стоит в «Драконьей пасти». Конечно, Уокер не сделает из нее ресторан. Он обещал оставить ее нетронутой. Но на ней и так можно прилично заработать: многие дорого заплатят за то, чтобы попасть на борт корабля-убийцы, непобедимой «Сильваны».

Клаус все смотрел на слепящие блики на поверхности воды и чувствовал, как сжимается его сердце. Не такого конца заслуживал этот дредноут. Лучшее, что можно было сделать с «Сильваной» – проводить ее в последнее плавание. Дать по ней залп из всех орудий и, приложив руку к козырьку, стоять так до тех пор, пока «Сильвана» не рухнет на скалы, объятая пороховым дымом и сиянием собственной славы. Вот это был бы достойный конец.

Увы, «Сильвана» останется тихо умирать в доке, постепенно превращаясь из легенды в историю.

– Корабли стареют, – задумчиво проговорила София, словно вторя его мыслям.

– Можно вас спросить?

– Спрашивай о чем хочешь, – Софья пожала плечами и ласково улыбнулась, заглянув Клаусу в глаза.

– Вы выходите замуж…

– Ты тоже слышал об этом?

– Вся империя гудит как улей, – признался Клаус. В последние месяцы, куда бы он ни пришел, только и разговоров о готовящемся браке Ее Величества. – Вы любите этого человека?

София выпрямилась, хотя, казалось, держать спину ровнее было без того невозможно. Блики дрогнули в ее глазах:

– Генерал Алзей – человек чести, и он всегда был моим добрым другом.

Клаус кивнул. Ему было странно слышать слова о дружбе, помня страшный бой не на жизнь, а насмерть между «Сильваной» и «Урбанусом». А ведь тогда еще капитана Алзея могла убить Татьяна – если бы только артиллерия «Урбануса» не сбила ее ваншип.

И, чувствуя, что уже перешел грань дозволенного, спросил:

– Вы скучаете по Алексу?

София горько улыбнулась:

– Я не назвала бы это так. Но я благодарна Алексу Роу. Быть может, он жил ради мести, но погиб он ради нас всех.

Клаус промолчал, потому что прибавить ему было нечего. Это были лучшие слова, что он слышал о капитане. И это были правдивые слова. Кто знает, как выглядел бы их мир, если бы Алекс не повел «Сильвану» в Гранд Стрим. Если бы, ослепленный ненавистью, он бы не искал ключи к Эксайлу любой ценой. Если бы он не решился пойти против императора, Гильдии, всего мира…

– Знаете, иногда мне кажется, что я все еще пилот эскадры истребителей «Сильваны». Что я никогда не переставал и не перестану им быть.

– Понимаю, – прошептала София, глядя на воду. И вдруг звонким голосом, знакомым даже после стольких лет, громко отчеканила: – Тогда слушай мою команду!

– Есть, госпожа первый помощник! – рука сама взлетела к козырьку, плечи расправились по старой привычке.

София обернулась, и Клаус увидел, что из всех улыбок, которыми она одаривала его сегодня, он смог получить искренне счастливую.