В горле першило и саднило от проглоченной мутной воды, что он все пытался откашлять. И он взял с подноса бутыль с прозрачной жидкостью внутри. Должно быть, вода, думал он. Прохладная, надеялся он.
Бутыль опустела за пару глотков, и тут же его ударило в голову. Все вокруг завертелось, расплылось.
– Жарко… – выдохнул он.
– Неудивительно: на Вас столь тяжелые доспехи, – заметил мужчина.
– Вы правы, – пробормотал он, расстегивая ремни, сбрасывая с себя железо. Но легче ему не стало: все равно он весь горел.
Мужчина выбросил поднос и бросился к нему, схватив его, не давая упасть в мутные воды болотного озера.
Его рука была холодной – то, что надо.
Мужчина притянул его к себе и коснулся губами его лба.
– Вы весь горите!
– Еще, – тут же вырвалось из него желание вернуть себе прохладу.
Хотя бы толику, хотя бы на миг.
– Вам так легче? – спросили его, коснувшись губами виска, затем щеки.
– Да, – выдохнул он и потянулся к холодным объятиям, ставших лишь крепче. Руки скользнули по его спине, прижимая его к себе.
Поцелуи коснулись его губ, задержавшись, даря спасительный холод, а после опустились вниз по подбородку, по шее… поцелуй за поцелуем, словно укус за укусом растекался холод.
И острые клыки вонзились в шею. Жар покидал его. Мороз растекался по нему. И вскоре его хладное тело рухнуло в мутные воды.