Элеонора коснулась голыми ступнями холодной сырой земли. Перед своим не запланированным побегом стоило хотя бы надеть теплые вещи и шерстяные чулки с сапогами. Сама того не замечая, она забрела в глубь леса, будто шла уже час, а не несколько минут. Быть может слуги были правы, говоря, что здесь водиться чудище и это именно оно затягивает в свои владения молодую аристократку.

Вокруг был только лес, никаких опознавательных знаков или охотничьих меток. Только деревья и темные тени, что прятались за могучими стволами.

— Иди ко мне, дитя.

Элеонора услышала, как кто-то ее звал, но вокруг не было не души, вдруг это завывание было плодом ее бурного воображения и шумом ветра.

— Ближе, иди к свету.

В темноте леса стали появляться маленькие юркие огоньки, они вели за собой будто лесная тропинка. Элеонора, поборов свой страх и желание броситься в обратную сторону, пошла по ним вглубь леса. Перед ее взором открылся вид на небольшое озеро. Огоньки потухли, видимо они привели ее к нужному месту.

— Заходи в пещеру и садись.

Элеонора увидела, что действительно здесь была пещера, где было огромное скопление золотистых огоньков, они кружили и влекли за собой. Она зашла и застыла на месте, перед ней была не просто дикарская пещера, а чье-то жилище с низкой кроватью и множеством тканей и шкур, которые служили как подстилка на холодном камне.

— Можешь согреться, — будто подчиняясь голосу, огоньки окружили девушку, отдавая ей свое тепло.

В пещеру вошел крепкий мужчина, он показался ей невысоким, но определенно чувствовалась мощь в его фигуре. Он сел рядом, и тут же зажегся костер, который до этого лишь слабо тлел.

— Голодна?

— Да, сэр.

Мужчина засмеялся. Он укрыл Элеонору одной из тех тканей, что лежали на кровати. Тяжесть шерстяного покрывала на плечах и запах огня успокоили девушку. Она расслабилась в присутствие странного незнакомца, может быть он и был тем чудищем, да только он был простым человеком.

— Я могу менять свою форму, обычно я предстаю перед людьми теми, кого они хотят видеть. Ты не хочешь видеть чудище, тебе нужен умелый любовник, который будет дарить тебе ласку и внимание.

Элеонора ощутила, как с нее стянули ткань, обнажая. Пусть она и была в сорочке, но та едва ли прикрывала все девичьи места.

— Оставь стыд. Я подарю тебе любовь, моя богиня.

Мужчина прильнул к шее Элеоноры, целуя ее, пока его руки ощупывали тонкую талию. Руки блуждали по телу, собирая мурашки, пока губы одаривали поцелуями лебединую шею и плечи. Затем одна рука опустилась на живот, кружа вокруг пупка, щекоча. Элеонора невольно засмеялась от столь странной ласки.

— Тише, отпусти себя.

Элеонора ощутила, как на ее живот опустились губы, а руки сжали бедра, чуть разводя их в сторону. Холод коснулся нежной кожи, а губы снова принялись целовать шею, пока руки блуждали вверх и вниз, лаская мягкие ягодицы. Ощущая жар и влагу между ног в самом сокровенном месте — Элеонора попыталась сжаться и уйти от ласки.

— Богиня, я не буду тебя здесь касаться, пока ты сама не попросишь. Я буду ласкать тебя, но не принуждать, моя богиня.

Мужчина чередовал поцелуи со сладким шепотом. Он сцеловывал влагу, но не проникал. Его руки сжимали желанное тело, но так, чтобы не оставить синяков, только удовольствие и сладкую негу.

Утро наступило так быстро, словно Элеонора не проводила всю ночь в объятиях мужчины из своих тайных снов, будто она не извивалась под ласковыми губами и умелыми руками. Когда она открыла глаза, то увидела, как в пещеру вошел волк, который тащил в зубах мертвого кролика. Он бросил его рядом с костром и отошел чуть дальше. А затем тело изменилось, лапы вытянулись и стали руками и ногами, морда исчезла, а на ее месте оказалось человеческое лицо ее любовника. Именно любовника, который любил ее и давил ей эту ласку.

— Ты проснулась, любовь моя, — мужчина прикрыл руками то, что еще не следовало видеть Элеоноре. — Богиня, я сейчас оденусь и приготовлю тебе поесть, надеюсь ты ешь мясо, ведь у меня нет своего хозяйства. Я питаюсь тем, что поймаю в лесу, но клянусь, я куплю нам землю и посажу много растений, чтобы кормить тебя всем, что тебе захочется.

— Я согласна.

Элеонора вдруг подумала, что, пусть ее избранником и стал странный оборотень, зовущей ее богиней, но это оказалось лучше, чем стать женой незнакомого человека, да и еще нелюбимого.