– …Это не миссия, это издевательство!
– Успокойся, Роджер!..
– Как два пальца об… плевать! Эти вонючки-станы, по ходу, окончательно решили считать нас ровней каким-нибудь грязным спейсерам-рустменам! Нас, легионеров NISF! До чего докатилось это человечество…
В кантине станции Ноденс-5A за барным столом спорили двое. На первый взгляд, это были обычные люди – две руки, две ноги, одна голова с прилагающимся положенным от природы набором глаз, ушей и прочего. Один был брюнетом с коротко постриженной шевелюрой; голова второго (того, которого звали Роджер) была лысой, как колено, и на ней выделялись металлические заплатки-импланты. Здесь, в Сверхдальнем Космосе, имплантами и прочей аугметикой нельзя было никого удивить – каждый второй имел либо протезы, восполняющие утраты в боях и авариях, либо импланты, увеличивающие функциональные возможности организма.
Странным было другое. Когда эти двое сидели, это не так бросалось в глаза; однако когда брюнет встал, немногочисленные посетители кантины могли увидеть, что его рост был больше трех метров – никакой аугметикой это объяснить было нельзя. Объяснение этому заключалось в том, что и Роджер, и его собеседник-брюнет были не совсем людьми (а по мнению некоторых – уже совсем не людьми).
…Немало бурь пронеслось над человечеством. Мировая Гражданская Война (со временем получившая приставку Первая); Эпоха Вырождения и сменивший ее Био-Ренессанс; Лунная Конквиста… Где-то в непростые годы Третьей Нептунианской Конквисты было сделано открытие, изменившее все. Перед человечеством открылись двери в Дальний Космос…
Двери открылись – вот только что ждало за ними будущих покорителей космоса? Не выйдет ли так, что взамен космос покорит незваных гостей, превратив их в нечто чуждое земным предкам? История первых проникновений в Дальний и Сверхдальний Космос полна драматических и подчас жутких историй, сохранивших свидетельства как о беспримерной отваге и мудром расчете, так и о людских слабости, безумии и подлости. В конечном счете, монополию на эффект, получивший название Гиперврата, взяла в свои руки организация, получившая название New Interstellar Force или, сокращенно, NISF.
По слухам, NISF выросла из мафии, перед эпохой Гиперврат контролировавшей поселения Европы (той, что спутник Юпитера). Объявив об открытии Гиперврат, NISF заявила, что человечество вошло в эпоху, когда бессилие признается нормой и всячески поощряется. Но там, по другую сторону, действуют иные законы, и только истинному «сверхчеловеку» в ницшеанском смысле покорится Галактика. На Земле больше нет тех, кто достоин звания «сверхчеловек» – а значит, их надо создать…
Подробная история возвышения, расцвета и падения империи New Interstellar Force составляет не один увесистый том. Созданные при помощи генной инженерии легионеры – сверхлюди в бронескафандрах с эмблемой NISF на наплечниках – несли волю человечества меж звезд. Они взрывали астероиды, преобразовывали планеты и даже экспериментировали с управлением термоядерными реакциями в чревах звезд. Негостеприимные миры из камня и пыли превращались в цветущие сады.
Однако за красивой картиной в итоге обнаружилась неприглядная правда. Империя NISF на поверку оказалась тиранией, где власть принадлежала сверхлюдям-легионерам. «Обычные» люди (по терминологии NISF они именовались «стандартными», откуда и пошло слово «станы», употребляемое обычно с презрительным оттенком) считались существами второго сорта. Правительства Старой Земли и околосолнечных колоний относились к этому в духе «это их дело, не наше», время от времени отправляя в Гиперврата очередную партию переселенцев и таким образом избавляясь от перенаселения (а заодно и от всяких преступников, смутьянов и неадекватных личностей). Правители хорошо знали, что этим бедолагам, скорее всего, уготована участь мойщиков ракетных сопел на каком-нибудь Эпсилоне Тукана, но успокаивали себя и других рассуждениями о том, что это все же не смерть.
Все это закончилось так, как и должно было закончиться. Станы жили своей собственной жизнью – жизнью под керасталевым сабатоном легионера, готовым в любую минуту опуститься и раздавить жалких рабов, точно насекомых. И все же они продолжали жить и трудиться, и в их жизни были секреты, неведомые даже их хозяевам-легионерам.
В один прекрасный день на контролируемых NISF колониях вспыхнуло восстание станов. Поначалу легионеры не восприняли его всерьез, однако вскоре им стало ясно – это не обычный мятеж, который подавлялся простым расстрелом бунтовщиков с трансорбитальных глайдеров. Руководство NISF отдало приказ об орбитальных бомбардировках охваченных мятежом планет. Огромные потери не волновали его – ведь среди погибших не должно было быть людей-легионеров; а станы людьми не считались.
Тут-то и выяснилось, что станы сформировали целую организацию, хорошо законспирированную и проникшую во все структуры космического флота. Увлеченные триумфальным маршем от звезды к звезде, легионеры взвалили всю черную работу на станов; максимум, чего они ожидали от своих рабов – одиночных эксцессов бунтарей-одиночек. Но теперь против них действовали не одиночки, а разветвленная сеть агентов, могущих оказаться где угодно.
Началась война – война станов и легионеров, быстро переросшая в глобальную космическую войну, что вошла в историю под названием Первой и Последней. Многие считают такое название излишним оптимизмом; однако пока что оно соответствует действительности. Потери в Первой и Последней войне были ужасающи: большая часть пригодных для обитания планет (включая – увы! – и Старую Землю, прародину человечества) в населенной людьми зоне оказалась разрушена. New Interstellar Force объявила о роспуске; ее руководство решило не дожидаться, пока ее распустят извне.
Война закончилась – но остались те, кто должен был стать ее солдатами. Остались сверхлюди-легионеры и стандартные люди. И хотя былая неприязнь считалась наследием проклятого войной прошлого – были те, что носили эту неприязнь в сердце, точно дорогую им, но мерзкую для прочих реликвию.
Персонал станции Ноденс-5А состоял в основном из станов; легионеров среди них было мало (Кларенс – тот самый стриженый брюнет, что разговаривал с Роджером – являлся одним из них). Гостей на станции тоже было немного – этот сектор Галактики слыл глухим захолустьем. В основном здесь бывали спейсеры – космические кочевники, бороздящие просторы Галактики на каких-то невероятных лоханях, заштопанных чуть ли не скотчем. В большинстве своем спейсеры происходили от тех жителей разрушенных в Первой и Последней войне планет, которым повезло не погибнуть вместе со своим родным миром. К спейсерам относились с опаской; бывали случаи, когда после визита космокочевников на станцию или корабль там пропадало плохо привинченное оборудование. Что до «идейных» легионеров, искренне тосковавших по эпохе взлета New Interstellar Force (такие тоже встречались – и Роджер был одним из них), то они к спейсерам относились не иначе, как с презрением.
Кроме Роджера, среди гостей на станции был и еще один легионер – впрочем, он сильно обижался, когда ему напоминали о его предках-сверхлюдях. Его звали Луис, по профессии он был художником-метаграфистом. Его монументальные метаграфические полотна – динамический сплав визуального и звукового эмбиента – пользовались немалым успехом среди любителей метаискусства. В поисках материалов для вдохновения Луис много путешествовал по Сверхдальнему Космосу, собирая стереовидео, записи радиосигналов и просто собственные впечатления.
Что до Роджера, то он на вопрос: «Что же привело сюда вас?» – ответил бы примерно так: «Хороший вопрос! Что меня – да и всех нас – привело в этот тупик? Мы были рождены покорять Вселенную, а вместо этого ковыряемся в собственном мусоре!»
Роджер был представителем реликтовой профессии – он был наемником. Несмотря на то, что с глобальными войнами было, по общему (но не общепринятому) мнению, покончено, локальные конфликты продолжали вспыхивать в Галактике. Как только вспыхивал такой конфликт – к нему, как мотыльки на огонь, слетались станы и легионеры, спейсеры и просто бандиты с большой космической дороги. И судьба у них была та же, что и у мотыльков – сгореть в огне коротких но ожесточенных войн, либо оказаться преданными собственными покровителями и предстать перед трибуналом, отвечая за все свои преступления, как действительные, так и приписанные. Роджеру повезло – он выжил в аду войн и сумел уйти от слуг космического закона. На нем висело несколько десятков заочных приговоров, и в Галактике было немало мест, которые он никогда не сможет посетить легально. Но здесь, на Ноденсе-5А, Роджер был в относительной безопасности – станция носила нейтральный статус, а это значило, что вынесенные где-то приговоры на станции силы не имели.
И тем не менее, Роджер не жалел о своем пути. Если он и жалел о чем-либо – так это о том, что когда-то NISF не смогли победить в противостоянии с мятежниками. Он все еще считал эпоху господства NISF золотым веком человечества, так трагически потерянным.
– …Как будто не нашлось дурака, которого можно отправить на это космическое ржавое дерьмо, не рискуя потерять ценных членов персонала! – Роджер хлопнул ладонью по столу.
– Возможно, дураки как раз нашлись… – Кларенс с прищуром посмотрел на Роджера.
– И на что же ты намекаешь? Хочешь сказать, что такой дурак – я?
– Мы. Мы с тобой – те самые дураки, которых не жалко послать на ржавую космобочку, болтавшуюся вне времени и пространства черт знает сколько лет. Ты обиделся, наверное?
– Никак нет, я…
– Погляди на это с другой стороны, дружище. Мы скажем: «ОК, мы готовы выполнить эту пустяковую миссию. Мы высадимся на этого чертова "Зверя", доберемся до его компьютера, выпотрошим его и предоставим его содержимое вам. Мы сделаем это; ведь мы – легионеры!» И все будет, как сказано: выполним миссию, придем вот сюда, и я закажу у официанта две пина колады!
Услышав эти слова, официант повернул голову в их сторону. Горящие желтым светом глаза (декоративные; на самом деле он видел окружающий мир с помощью вмонтированной в лоб камеры) часто замигали.
– Пина колада… – проговорил он металлическим голосом. – Заказ принят. Пина колада… нет в ассортименте.
– Ну вот видишь, – Кларенс с деланно-разочарованным видом развел руками, – в этой дыре даже пина коладу не подают!.. Что поделать…