Уезжать из родного дома отвратительно.

Уезжать из родного места невыносимо.

Когда ты уезжаешь из родного места в неизвестные места это сравнимо с рождением заново.

Но рождаться заново с воспоминаниями о прошлой жизни подобно проклятию.

– Окти, ты забыл свой че-мо-дан, – по слогам выговаривает маленькая девочка, очевидно забавляясь от нового выученного только что слова. Оливия смеётся и пытается подкатить чемодан к своему дяде, но тот оказывается слишком тяжёлым для неё.

Октавиан в спешке накидывает кофту, берёт сумку с документами, пытаясь вспомнить где у него находятся билеты, и мельком смотрит на Оливию. Его племяннице только исполнилось четыре года, но она уже такая смышлëная, хоть и не до конца всё понимает. Вот хотя бы сейчас так радуется и помогает ему, словно Октавиан уезжает к другу на пару дней, а не в другой город на четыре года.

Резко повернувшись, Октавиан видит, как девочка толкает ему чемодан, и опускается на корточки, крепко обнимая Оливию. По щекам стекают слезы и даже не думают останавливаться, высвобождая с этим всю скопившуюся боль. Так странно. Он ведь даже никогда раньше не испытывал сильных родственных чувств к этой малышке. Для него она была просто ребёнком его двоюродной сестры. А сейчас...? Так расчувствовался. Даже смешно.

Оливия смотрит удивлённо и даже немного обескуражено, когда Октавиан встаёт обратно на ноги и отчаянно трëт глаза, чтобы перестать пускать сопли по пустякам. Сдерживаться сложно, но необходимо. Нельзя давать себе слабину в такой момент. Слез больше нет, хоть по его лицу прекрасно видно внутреннее состояние.

Сестра обещала его подвезти до вокзала, поэтому сейчас ругается, какого чёрта он так долго собирается. Октавиан обводит взглядом комнату, останавливаясь на вещах, которые остаются здесь. Что поделать. Всю жизнь не упакуешь в чемодан, не обвяжешь лентой и не заберёшь с собой. Некоторое приходится бросать так.

Со стороны сестры слышатся очередные проклятия, и Октавиан надевает чёрные очки, чтобы скрыть скучающий взгляд, направляясь в коридор.

Оливия выходит попрощаться с ним, и приходится сжимать ручку чемодана сильнее, махнув ей рукой. Долгие проводы – ужасно.

Машина трогается с места и едет к нужному месту, пока Октавиан, подперев рукой голову, смотрит на свой родной город.

Забывать всё это сродни предательству.