***

— Да? — ответил на звонок мужчина в очках лет шестидесяти. Он был немного полноват и с залысиной на голове.

— Профессор Ким, вам срочно нужно спуститься в отделение скорой помощи, поступил пациент с подозрением на кровоизлияние в головной мозг! — быстро проговорили по ту сторону телефона.

Профессор Ким сбросил вызов, подскочил и выбежал из своего кабинета. Когда он добрался до отделения скорой, его тут же подозвали в сторону, где на каталке лежал молодой парень.

— Мин Юнги, 23 года, упал в открытый люк, наблюдается травма головы, мы провели КТ головного мозга, подтвердили, что у него кровоизлияние, также на теле имеется несколько переломов конечностей, — быстро проговорила молодая девушка-интерн.

— Везём его в операционную! — отреагировал профессор Ким.

Больница Ёнсан известна своими профессионалами. Каждый работающий в ней врач когда-то обучался заграницей, а сейчас многие из них являются профессорами.

Профессор Ким, самый опытный нейрохирург в этой больнице, вышел из операционной очень уставший, операция высосала из него всю энергию.

«Бедный парень, — подумал он про себя. — Такой молодой и уже такое горе. Боже, я сделал всё, что было в моих силах!», — он запрокинул голову назад, потёр переносицу правой рукой и направился в свой кабинет.

Несколько дней Мина постоянно проверяли, но он так и не приходил в себя. Медсёстры ухаживали за ним, разговаривали, даже если он им не отвечал — так они надеялись, что он скорее очнётся.

Недели протекали за неделями, но Юнги так и не очнулся, его тело со стороны казалось телом мертвеца. Единственное, что указывало на то, что он ещё жив — это его сердце.

***

Всю дорогу Юнги смотрел в окно и думал о сегодняшнем дне, думал что же с ним произошло, почему его всегда окружают такие странные вещи, думал о своей тревожной жизни, что ни одного то денька у него спокойного нет.

А Хосок весь путь не мог отвезти взгляда от Мина. Он надеялся, что это их не последняя встреча, ведь омежка запал ему в душу. Он хотел смотреть на него вечно, держать около себя и дышать им. Юнги пах очень вкусно — мятой. Хосок очень любил мяту, ведь она ассоциировалась у него со свежестью, которую он просто обожал. С каждым вдохом он будто попадал в зиму, когда тёмным вечером идёшь в магазин или просто прогуливаешься, температура очень низкая, мороз бьёт в лицо и в нос, снег хрустит под подошвой — ну не романтично ли это? Для Хосока это было так же прекрасно, как белобрысый Мин, который захватил его сердечко, и альфа был уверен, что тот оттуда точно больше никогда не выйдет.

Машина подъехала к дому Мина и остановилась. Юнги перевёл взгляд на Хосока и отметил, что тот заметно расстроился. Мин тоже не мог понять, почему на него напала тоска, но он старался не думать много об этом. Всё же, он — самый натуральный натурал, и мысли подобной в сторону парня у него быть не должно уж точно.

— Приехали, — оповестил переглядывающихся водитель Чхве.

— Что ж, — начал Юнги, — Сегодня был сумасшедший день! — слегка улыбнулся. Хосок улыбнулся ему в ответ. — Спасибо, что довез…

— Что ты, это мелочи, я очень перед тобой виноват, поэтому чувствовал ответственность за тебя. — Хосок смотрел Юнги прямо в глаза, каждую секунду между ними нарастал электрический разряд.

Юнги понимал, что ему нужно уже уходить, пора заканчивать с этими непонятными гляделками, но ему так хотелось остаться, он чувствовал, что если уйдёт сейчас, то может больше никогда не увидеть этого человека. Внутри постоянно шли бои: мозг адекватно оценивал ситуацию и хотел дать ему подзатыльник за такие странные мысли, а сердце, которое с каждой проведённой минутой около этого мужчины начинало сильнее биться, говорило, что нужно остаться.

— Я, наверное, пойду… — решился Мин. Хосок слегка дёрнулся и стал выглядеть ещё более расстроенным.

— Да…конечно…тебе нужно идти. — максимально не выдавая свою грусть, проговорил Чон, но Юнги всё же заметил, что он опечален. Юнги не стал дольше засиживаться в машине, потянулся к ручке и открыл дверь.

— Что ж… до свидания, Чон Хосок.

— До свидания, Мин Юнги.

Юнги вышел из машины и направился к многоэтажному дому, он не обернулся, просто ушёл, а Хосок провожал его глазами. Когда первый скрылся в здании, водитель Чхве сказал:

— Он такой красивый, вам бы такого омегу, господин Чон! — произнёс спокойно, но с улыбкой на лице.

— Вы правы, он очень красивый… — ответил Хосок. — И вкусно пахнет… — уже тише, так, чтобы его не услышали.

— Куда поедем? Домой? Или у вас ещё есть какие-то дела в офисе?

— Домой… уже поздно.

— Хорошо. — тихо ответил водитель, он очень переживал за своего начальника, потому что тот был наисветлейшим лучиком в его жизни, всегда ему помогал, да и вообще, был самым лучшим в мире человеком!

***

— Мин Юнги! Какого дьявола ты творишь?! Почему ты вообще позволяешь своим мыслям идти в таких неправильных направлениях?! Совсем сдурел! — Мин поднимался на третий этаж и чертыхался самому себе. Он был не особо спортивным пареньком, поэтому на третьем этаже чуть ли не умирал от недостатка воздуха в лёгких. — И чего я только на него постоянно засматриваюсь. Нет, он, конечно, хороший парень, но он ПАРЕНЬ. Симпатичный немного…блять, нет, НЕ СИМПАТИЧНЫЙ, Юнги!

Пока из его уст изливался поток брани в сторону бедного Хосока, он пытался открыть дверь, как он думал, своего дома. Несколько раз ввёл пароль от электронного замка, но тот каждый раз выдавал ошибку.

— Не понял… Мне всё-таки отбили часть мозга? Что с дверью? — разговаривал сам с собой, пытаясь понять, что не так. Он ещё два раза ввёл пароль, но дверь так и не поддалась. — Может сбой какой-то… Нужно позвонить на горячую линию. — Юнги полез в задний карман своих джинс, но телефона там не обнаружил. — Зашибись, ещё и телефон потерял! Что теперь делать?

Вдруг он услышал за дверью «своего дома», что кто-то слишком сильно ругается. Первой мыслью, поглотившей его мозг, была: «какого хера кто-то находится в моей холостяцкой квартире?!». Животных у него не было, родители погибли, когда ему было 9, всю жизнь он воспитывался в детском доме, был ещё тем сорванцом. Людей обычно близко к себе не подпускал, что говорило о том, что и друзей у него не было. Так какого дьявола он сейчас слышит шум из своей квартиры?

Пока он стоял и рассуждал о том, почему квартира не пуста, дверь с противным звуком открылась и оттуда выглянула рыжая макушка.

— Вам чего? Вы время вообще видели? — раздражённо-писклявым голосом спросил парень.

— Вообще-то это моя квартира, — не менее раздражённо ответил ему Мин.

— Вы в своём уме? С чего бы это?

— Да с того, милый ты мой, что я живу здесь уже дохерющу времени, я сам на неё заработал и сам купил! Какого хера ты забыл в моей хате? — Юнги схватился за ручку двери и начал тянуть ту на себя, парень не сразу опомнился, поэтому вылетел на лестничную площадку.

— Да ты ненормальный!!! — орал он на весь подъезд, вставая с пола. — Я сейчас позвоню копам, а лучше вообще в психушку!!! Проваливай!!! — он схватил Юнги за ворот и начал его трясти, но Юнги сам был парнем не промах, драться он умел, так что не стал уступать этому ушлёпку, что в его квартире оказался.

— Вот и вызывай копов, давай! — Юнги крепко схватил того парня за руки и оттолкнул от себя, а дальше, как настоящий корейский парень, просто не смог сдержать гнева своих кулаков, и врезал ему.

Завязалась драка, соседи, чей сон был потревожен, стали выбегать на лестничную площадку, чтобы утихомирить хулиганов. Кто-то вызывал полицию, кто-то пытался оттащить двух дравшихся парней. Второй парень, как оказалось, был альфой, всех удивляло: как омега может драться с альфой, уму непостижимо?!

***

— Я вам ещё раз повторяю, офицер, он первый начал! Он вообще ненормальный, говорил, что это его квартира! Ну как она может быть его, если она моя?! — возбуждённо повторял одну и ту же информацию полицейскому тот рыжеволосый альфа.

Для справки: у него была разбита губа и бровь, а ещё было много ссадин и синяков по всему телу — что несказанно радовало Юнги, он был горд собой. Но, если честно, Юнги досталось не меньше, он выглядел очень помятым, а на его лице красовался смачный фингал с кровяными подтёками.

— Так, успокоились! — ударил по столу полицейский. — Я знаю, что это ваша квартира, и да, мы накажем этого омегу, но вас мы тоже не можем отпустить!

— С какого это хера меня накажут? — возмутился альфа.

— А меня, какого дьявола, наказывать вы собрались? — решил принять участие в очень интересной беседе Юнги.

— Да с такого, что вы, — он указал на рыжего, — Дрались с омегой, а это, если не знаете, наказуемо, вы подняли на него руку, а он, между прочим, слабый пол.

— С чего это я слабый? Вы его лицо вообще видели? — негодовал Мин, смотря одним глазом на полицейского.

— А вы лучше бы тоже молчали! Мы документы проверили, квартира эта — этого гражданина, чего вы вообще в неё попёрлись?! И вас-то мы на больший срок посадим в изолятор, чем его, потому что конкретно вы ответить не можете ничего, удостоверения у вас нет, кто вы такой?

— Мин Юнги, 23 года…

— Я это уже слышал! — прервал его офицер. — Мы уже проверили, нет такого! Хватит мне тут сказки рассказывать. Всё, уводите их обоих! Надоели! Одного на трое суток, рыжего, другого — на пятнадцать! — рявкнул полицейский голосом, пропитанным огромным раздражением.

***

Утро Хосока началось не в лучшем свете. Сначала он проспал, но это-то ладно, руководитель сам себе за опоздание ничего не сделает, потом он кофе на себя пролил, подавился, но это тоже ничего страшного: одежду — выстирает, тело — помоется, сам, вроде, не умер, откашлялся.

Только вот последней каплей для него стала причина того, из-за чего он подавился — новости. И такие интересные — не каждый день увидишь! Действительно, как тут не подавиться, когда на весь экран две фотографии: Юнги и ещё один парень. А тема то какая, огромными красными буквами: «Омега подрался с альфой! Сейчас оба сидят в изоляторе!». Хосок молниеносно подскочил со стула, побежал в гардеробную, наспех оделся и стал набирать водителя Чхве и своего адвоката.

Если бы кто-то когда-нибудь сказал Чону, что он будет забирать омегу из полиции из-за драки, он бы просто покрутил около виска указательным пальцем и посчитал бы этого человека ненормальным. Да разве ж возможно такое?! Это ведь не абы кто, а Хосок! Дисциплинированный и воспитанный альфа, уважающий старших, в особенности своих родителей, а также омег.

Но, видимо, такому суждено было случиться. Именно поэтому Хосок стоит сейчас около участка, облокотившись на капот машины и сложив руки на груди, и ожидает, когда выйдет Юнги. Договориться о его освобождении не составило, практически, никакого труда. У Хосока были свои связи в полиции, к тому же его адвокат, господин Ли, был большим профессионалом своего дела, многие его знали и считались с его мнением.

Несмотря на плохое начало утра, погода была просто восхитительной: лёгкий ветерочек, солнышко ярко светило и грело своим теплом, а листочки деревьев красиво переливались под его светом. Юнги спал не очень хорошо. Ему было ужасно неудобно, твёрдо и как-то сыро. Ещё и туалет вонял, разносил все свои благоухающие запахи по всему изолятору, ужас. Тем не менее, хорошая весточка в этот день всё же пришла.

Уже достаточно поздним утром к нему в камеру зашёл офицер и сказал, чтобы Юнги выходил. Он слегка был растерян из-за этой новости, но всё же рад. Когда его вывели в главный зал участка, он заметил мужчину, который, заметив его, тут же встал и поздоровался, назвав себя адвокатом господина Чон Хосока. Юнги был очень рад, услышав знакомое имя, но не понимал, почему новый знакомый решил ему помочь и как у него это вышло. Долго ему думать об этом не пришлось, его тут же попросили подписать какую-то бумажку о досрочном освобождении, а после они вместе с адвокатом Ли пошли на выход.

Когда они вышли, солнце сильно ослепило Юнги, и он не сразу заметил тот самый «Rolls-Royce», который катал его прошлым вечером. Но когда заметил, и не только его, а ещё и мужчину, который стоял около, то был очень рад и почувствовал сильное облегчение. Ему захотелось сильно-сильно обнять Хосока в знак благодарности, он почувствовал поток радости внутри себя, стремящийся к этому человеку, ему хотелось уткнуться в грудь Чона и забыть обо всём. В силу того, что Юнги чувствовал себя не очень хорошо после ночи в изоляторе, выглядел очень помятым, кости ныли от неудобной кровати, да ещё и лицо болело, в особенности глаз, который ему раскрасил тот противный рыжий альфа, он медленно направился в сторону Хосока. Ноги переплетались, а взгляд был устремлён вниз, поэтому Юнги не видел, что Хосок идёт ему навстречу, и на середине пути он врезался в его грудь.

— Извини, — пробубнил себе под нос и слегка потёр рукой голову. — Привет…

— Привет… — спокойно ответил Хосок, разглядывая неловкого омежку, но лёгкий обеспокоенный тон в своём голосе ему скрыть не удалось. — Как ты? — потянулся рукой, чтобы прикоснуться к голове Юнги, погладить её, затем спустился ниже, проведя по щеке в сторону раскрасневшегося глаза.

— Всё хорошо, — пробубнил Мин, смотря Хосоку прямо в глаза и не прерывая его поглаживаний. — Спасибо тебе за то, что помог, — он опустил голову вниз и стал рассматривать свою обувь, теребя руками края футболки. Юнги не понимал, что конкретно происходит, ему было очень грустно и тошно, душа разрывалась на части, глаза начали как-то странно гореть, а в уголках скапливалась влага. Сначала он подумал, что начался дождь, когда увидел капли на асфальте возле своих ног, а потом понял, что это его слёзы, от этого ему стало ещё ужаснее. Хосок же услышал лишь лёгкий всхлип, двинулся немного вперёд и приобнял Мина, который просто растворился в этих объятиях, сильнее к нему прижимаясь.

— Ну…ну… теперь всё будет хорошо, не плачь, — успокаивал его Чон, поглаживая по спине.

Они стояли так какое-то время, Хосок ждал, когда Юнги успокоится, а Юнги внутри на кусочки разрывался от непонимания, что с ним происходит и что происходит вокруг него. Он был очень благодарен Чону, потому что тот был единственным человеком, который не отвернулся от Мина и протянул ему руку помощи, а сейчас стоял и успокаивал его, терпя все эти непонятные Миновские истерики.

Когда Юнги перестал плакать, Хосок проводил его до машины, и они решили обсудить всё случившееся дома у Чона. Из той информации, которую ему уже успел рассказать Юнги, Хосок лишь понял то, что тот ничего не понимает, что у него нет дома, и он просто умолял альфу помочь ему со всем разобраться.

Пока они ехали домой к Чону, у Юнги по пути несколько раз появлялись слёзные позывы. Он всё плакал, и плакал, и плакал…

«Ну вот что я рыдаю, как баба! — взвывал про себя Мин. — Хватит уже! Перестань! Мин Юнги!»

А слёзы что, слушаться что ли будут? Нет, конечно! Они сами себе хозяева, текут и текут.

Хосок всю дорогу до дома пытался его подбодрить, одной рукой гладил Юнги по спине, успокаивая, а другой — держал за руку, крепко-крепко сжимая, показывая тем самым, что тот не один.

Когда они приехали, Чон сразу отпустил водителя Чхве, дав тому выходной, а сам вместе с Юнги пошёл в свою квартиру. Он усадил Мина на кухне, налил ему ромашкового чая, чтобы тот успокоился, поставил перед носом тарелку с шоколадом, если омеге захочется подсластить свою изнывающую душу, а сам пошёл за аптечкой, чтобы намазать пострадавший глаз.

— Я вообще ничего не понимаю, помоги мне… — снова заплакал Мин.

— Хватит плакать, а то мазь вся размажется, — вытирая слёзы и намазывая заново рану, сказал Хосок. — Я же уже сказал, что помогу, сейчас ты успокоишься, а после мы поговорим, ты мне всё расскажешь, что не так, почему ты запутался, и что происходит, хорошо? — взял в ладошки лицо Мина, смотря ему прямо в глаза. Юнги слегка кивнул, и Хосок подставил ближе к нему кружку чая, чтобы тот продолжил пить и успокаиваться. Сам сел напротив, налил себе кофе и просто наблюдал со стороны за омегой.

Юнги сначала просто смотрел на этот чай, тот был очень горячим, поэтому он не смог выпить сразу всё, и ему пришлось дуть на этот горячий напиток, мило складывая губки. Хосок наблюдал за этим с трепетом в душе, а Юнги иногда поднимал на него взгляд одного здорового глаза, из-за чего они пересекались глазами. Юнги тут же одёргивал себя и опять смотрел в кружку, где парила жидкость, а Хосок на это лишь слегка приподнимал уголки губ, всё больше умирая внутри от милости этого парня.

После лёгкое «чаепития» Хосок уложил Юнги в свою кровать, чтобы дать тому вздремнуть, сам сел рядом. Юнги не понял, что это был за наплыв странности, но он попросил, чтобы Хосок лёг рядом и обнял его.

«Мин Юнги, ты очень странный! Какое обнять?! Да, он помог тебе, но не нужно же опускаться до такого! Что же ты делаешь?», — думал про себя, а от Хосока не отстранялся, наоборот даже — сильнее к нему спиной прижимался, чтобы тепло и запах его ощущать. Вот же хитрец какой.

***

Время близилось уже к ночи, когда Юнги приоткрыл свои глаза и увидел темноту вокруг. Хосока рядом не оказалось, постель была уже холодной, что натолкнуло Мина на мысль о том, что Хосока нет рядом уже давно. Он аккуратно привстал, глаз отдал незначительной болью, но Юнги не обратил на это внимание.

Он вышел из спальни и пошёл в сторону комнаты, в которой горел свет. Приоткрыв побольше дверь, он заметил парня, который сидел за столом и печатал что-то в ноутбуке. Мин, чтобы лишний раз не пугать Хосока, решил легонечко постучать по двери, но, даже от такого незначительного стука, Хосок вздрогнул, из-за чего Юнги подумал про себя, что этот парень очень пугливый, на всё вздрагивает.

— О, ты проснулся. Всё хорошо? Как твой Глаз? — не успел Хосок увидеть Юнги, как из него полился поток беспокойных вопросов.

— Да, мне уже намного лучше, — тихонечко ответил Мин. — Ты говорил, что мы можем обсудить с тобой всё… — слегка задумался, — Если ты сильно занят, то мы можем поговорить завтра…

— Что ты! Нет! Я как раз ждал, когда ты проснёшься, не тревожил тебя, чтобы дать отдохнуть. Всё-таки не каждый день спишь в изоляторе, правда? — Хосок дал волю маленькой улыбке, на которую ответил Юнги.

Хосок встал из-за стола и направился к Мину. Они вышли из этой комнаты и направились в зал, где можно было сесть на мягкую поверхность и где атмосфера всегда располагает на приятные (и не совсем) истории.

Несколько минут они просто сидели молча. Им почему-то стало неловко. Юнги искоса иногда поглядывал на Чона, что, собственно, делал и тот.

— Так о чём конкретнее ты хотел поговорить? — разворачивая корпус в сторону омеги, первым начал разговор Чон.

— Я… я просто… — замялся Юнги, — я просто не знаю, что со мной происходит, я не знаю, кем я являюсь, поэтому прошу тебя помочь мне. — начал хмуриться Юнги, поддерживая разговор с Хосоком. — Здесь всё время говорят какие-то странные вещи, сути которых я не понимаю. Кто такие омеги? Что это вообще такое? Я никогда с таким не сталкивался. Все считают меня сумасшедшим. Вчера я пришёл, как я думал, в свою квартиру, а она оказалась и не моей вовсе. У меня нет дома, телефона, у меня нет близких и знакомых, я не знаю, к кому могу обратиться. Честно, у меня сейчас есть только ты, поэтому я очень благодарен тебе и рад, что ты не отказываешь в помощи. Хотя, если опять быть честным, меня пугает тот факт, что мой организм как-то странно к тебе постоянно тянется. Я не могу и это объяснить! Ты можешь начать считать меня сумасшедшим, но просто выслушай. Я правда не понимаю, что происходит и кто я такой. Сейчас я тебе расскажу то, что знаю я, а после ты уже сам решай: считать меня психом или понять и постараться помочь.

— Хорошо, — кивнул Чон.

Юнги рассказывал Хосоку про свой мир. Про наш с вами мир. Где нет разделения на альф и омег. Но есть парни и девушки. Хосок слушал его, раскрыв от удивления рот. Слушал очень внимательно, не перебивал, в голове делая пометочки, о чём спросит после миновского монолога. Слушал про то, какой наш мир. Как всё устроено.

Его очень привлекал рассказ о том, что настоящие мужики ходят с огромным таким членом, и девушки очень от него текут, разрываются в оргазмах и прочее. Хосок даже слегка румянцем покрылся! Конечно, он не был таким «милым мальчиком», у которого ни разу в жизни секса не было, но слушать такие вещи, да ещё и в таких подробных формулировках, от омеги — было немного странно и смущающе.

— То есть… ты хочешь сказать, что у вас есть кто-то, кого вы называете девушками? А ещё парни с большими пенисами! — склонив голову набок, спросил очень удивлённый и растерянный Хосок.

— Да… они очень красивые, — кивнул Юнги. — Но я рассказал тебе всё это не за тем, чтобы ты в выдуманных мною же девушек влюблялся да мерялся с парнями своим «дружком»! — слегка насупился и сложил руки на груди. — Я же уже говорил, что это место мне кажется странным, я запутался, вы тут используете непонятные для меня слова, да и ведёте себя странно. А ещё у вас девушек нет!

— Ты намекаешь мне сейчас на то, что, как это бывает в фильмах, ты переселенец что ли? Типа переместился во времени, в мирах… ну или куда ещё? Не знаю как это работает, — более изумлённо поинтересовался Хосок. А Юнги, раскрывший глаза до размеров, которые человек только в выдуманных историях себе вообразить может, только кивнул. — Интересно… — почесал затылок Чон.

— Только не считай меня психом, пожалуйста! — взмолил Мин. — Я нормальный! Сам до конца ничего не понимаю…

— Не буду… Хотя мне немного страшно.

— Ой, перестань! Лучше посвяти меня в истину этого места… — тыкая указательным пальчиком в пол, прожестикулировал Мин.

— Оооой, пф, да что рассказывать то? У нас всё просто! — Мин посмотрел на Хосока немного осуждающе. — Ой, прости, не подумал… Аааа… С чего бы начать… — задумался Хосок, смотря серьёзным взглядом на Юнги. — Ты говорил, что у вас есть разделение на мужчин и женщин, так вот, для начала тебе достаточно знать, что здесь тоже есть такое, только мы зовёмся иначе: альфы и омеги. — Хосок сделал небольшую паузу, рассматривая лицо Мина и считывая с него реакцию.

— Нуууу, — протянул Юнги, — про каких-то я уже слышал вчера очень подробно, так что давай дальше…

— Альфы, как я понял, это те, кого у вас называют мужчинами. У нас огромные, как ты выражался, елдаки, мы можем дарить детишек омежкам. Когда у омег начинается течка, они очень сильно хотят альфу, чтобы не чувствовать боли и зуда в попке. — ох, и раскраснелся же наш Хосок.

— В жопу? Серьёзно? Мужик мужика… — шокировано закачал головой Мин. Но он постарался не перебивать больше Хосока и выслушать его до конца.

— Да, именно так, — слегка кивнул альфа. — Мы тогда оплодотворяем омег, называется это у нас — сцепка — стопроцентная гарантия того, что омежка точно забеременеет. Нууу… про омег ты уже слышал, когда был на приёме у Пака.

— Подожди, — затряс головой Юнги из стороны в сторону, — Ты мне сейчас на полном серьёзе говоришь о том, что вы оплодотворяете других парней в задницу?! Из которой они… ну… опорожняются?! Вы какашки что ли рожаете? — Мин даже не заметил, как начал улыбаться из-за своей фразы. Хосок тоже слегка заулыбался.

— Получается, что так, — он даже забылся в лёгком смехе. — Но мы очень любим наших «говняшек».

— Неееет, — протянул Мин, — я этого точно не пойму никогда.

— Никогда не говори никогда, — улыбнулся Хосок, смотря на Мина глазами, полными ласки и заботы.