— Коснувшись Князя Демонов, принц просит показать истинный облик, — прочел Му Цин. Такой подставы от Фэн Синя он, конечно, не ожидал. Какого черта из всех возможных глав, он подтолкнул его чтению именно этой?! 

Поскорей бы этот одноглазый свалит из повествования! Вцепился в Его Высочество как клещ и вообще не отлипает! 

Судя по тому, как заинтересованно Фэн Синь наклонился к нему и заглянул в книгу, все его негодование выразилось не только в голосе, но и на лице. Владыка, дай ему сил дочитать эту книгу и не одеть ее на голову одного очень уж наглого непревзойденного! 

Се Лянь тоже заинтересованно поглядывал, то на нервного Му Цина с книгой, то на спокойно крутящего в руках прядь волос Хуа Чена, который как будто вообще не интересовался происходящим вокруг.  

Эта глава уже достаточно заинтриговала Се Ляня, так как узнать Саньлана получше очень хотелось. Единственное, было немного неспокойно от того, что «его» Саньлан не соглашался на разглашение какой-то информации о нем. 

Он не сомневался, что его книжная версия не принуждала Хуа Чена к каким-то откровениям, но, если он согласился что-то поведать о себе принцу это вообще не значит, что он хотел, чтобы это узнали все находящиеся комнате. 

В это плане они с Саньланом были в одной лодке, но все-таки залезть в личную жизнь и в голову больше, чем к принцу, наверное, невозможно. Так как его терзали смутные сомнения что все книги будут от его лица, и он ещё не успел точно понять, что чувствует по этому поводу. Кроме неловкости и жгучего стыда от несдержанных шуток Генерала Пэйа, разумеется. 

Но он то сам более мнее смирился со своей участью, но что на такой счет думает сам Саньлан? Он ведь наверняка специально выстраивал такой загадочный и таинственный образ, чтобы никто наверняка не знал о подлинности информации о нём. 

— Гэгэ чем-то обеспокоен? — Хуа Чен отвлекся о собственных волос, элегантно откинув теперь мешающие пряди за спину, отдавая все свое внимание Се Ляню. 

— Да. Боюсь в этой главе, да и дальше, как нам и обещали будет раскрыто много личной, возможно слишком личной информации... — в голове Се Ляня как на зло всплывали, то смущающее огромное количество комплиментов, которые он про себя говорил Хуа Чену, упоминать об этом в книге не было никакой необходимости! Но его, к сожалению, не спросили, поэтому довольствуемся тем, что есть. — Я боюсь, что это может как-то навредить тебе и тому образу, который ты создавал вокруг себя? Да и истинный облик это достаточно личное... 

Хуа Чен тихо рассмеялся («очень влюбленно и явно смущенно» — прокомментировал бы Хэ Сюань если бы мог). 

— Все в порядке гэгэ, — постарался быстро успокоить то ли себя, то ли Се Ляня. Хуа Чен явно не был морально подготовлен к такой заботе, — конечно, не приятно что какую-то личную информацию могут раскрыть, но гэгэ в любом случае все это рано или поздно узнал. А что на счёт остальных... у меня есть правильные рычаги давления на всех, при особой необходимости.  

— Рад, что тебя это не обижает, — облегченно выдохнул Се Лянь. Хотя косвенно все равно ощущал свою вину за будущее раскрытие каких-либо тайн, так как именно его двойник этом поспособствовал.  

— Нет смысла обижается на что-то столь незначительное. Все-таки эти книги еще явно не раз удивят или смутят нас, так что лучше поберечь энергию на будущее, — усмехнулся Хуа Чен. 

— И то правда, — согласился Се Лянь. 

Пока эти двое разговаривали Мэй Наньцин, что сидел ближе всех к этой парочке лишь дивился тому, как Се Лянь быстро привязался к Хуа Чену. Они знакомы около шести или семи часов, но он уже так о нем беспокоился. Если бы у них у всех в этой комнате не были запечатаны духовные силы, он бы подумал, что тот околдовал принца. Потому что иного объяснения тому, почему Се Лянь столь быстро им проникся он не находил. 

Пэй Мин же решая пока немного расслабиться и отпустить мысли о Пэй Су, сначала нужно увидеть суд, а потом уже придумывать стратегию. Поэтому он решил переключиться на свою прежние цели — Его Высочество с Собирателем Цветов. Что кстати сейчас мило ворковали, пока Му Цин взял небольшую стратегическую паузу перед началом чтения. Эта глава обещала быть очень интересной. 

Эх, молодость, с её непрекращающейся романтикой... 

Но его мечтания прервала Юйши Хуан, которая, как всегда, заявила о себе крайне неожиданно. Она ущипнула своего соседа за руку, которую тот сразу же отдернул и прижал к себе так будто, Повелительница Дождя собиралась её отрезать. 

— Не прилично, так пялится на людей, Генерал Пэй, — с укоризной сказала ему Юйши Хуан. 

— Читать чужие мысли тоже не прилично, но мы же читаем, — потер немного покрасневшее запястье Пэй Мин. Эта женщина всегда вводила его в смятение. 

— Если уж вам так хочется, после всего лучше сходите на несколько романтических постановок или пьесы почитайте, но не смущайте Его Высочество постоянно, — хотя Юйши Хуан и говорила все это мягко и спокойно, Пэй Мин все равно почему-то чувствовал себя провинившимся ребенком, которого отругала мама. Явно не то, как себя должен чувствовать всем известны Генерал Пэй рядом с жениной. 

— Хорошо-хорошо, дадим им больше личного пространства, — все де уступил Пэй Мин. Юйши Хуан одобрительно кивнула и отвернулась от него в ожидании начала чтения Му Цина, который уже более-менее подготовился к содержанию главы. 

Хотя, как предвещала Юйши Хуан, перепалок Генерала Наньяна и Сюаньчжэня с Собирателем Цветов это в любом случае не остановит, а Се Лянь вновь окажется меж двух огней. Ему действительно эти книги дадутся сложнее чем им. 

Щи Цинсюань с Мин И, что наблюдали за всем этим со стороны решили благоразумно промолчать, а то мало ли, у обоих Генералов рука тяжелая... 

Ци Жун про себя ограничился только лаконичным «вот придурки». 

Се Лянь спросил: 

— Собиратель цветов под кровавым дождём? 

Хуа Чэн произнёс в ответ: 

— Ваше Высочество наследный принц. 

Му Цин с тяжелым вздохом начал читать. Если вся глава будет просто разглагольствованиями этих двоих, то...он не уверен в своей выдержке. 

Се Лянь развернулся к нему и, улыбаясь до ушей, заметил: 

— А ведь я в первый раз слышу, чтобы ты меня так называл. 

По прошествии некоторого времени с знакомства Се Ляня с Саньланом для него такое обращение стало понятно. Все-таки тот был очень начитанным юношей и много что знал. Не удивительно, если он находил пару свитков и о нём. О содержании этих свитков Се Лянь предпочитал не задумываться. 

Юноша в красных одеждах, сидя на циновке, вытянул одну ногу и с такой же широкой улыбкой поинтересовался: 

— Ну и как ощущения? 

Му Цин закатил глаза. Был ещё не поздно отказаться? Судя по всему, эта глава особой смысловой нагрузки не несла. 

Се Лянь, призадумавшись, искренне ответил: 

— Кажется… в сравнении с тем, когда меня так называют другие, ощущения немного отличаются. 

Кстати, да, Се Лянь давно заметил с каким благоговением и уважением к нему обращается Саньлана. Даже игривое «гэгэ» всегда пропитано какой-то неосязаемой лаской. Для Се Ляня это было весьма неожиданно, но он старается привыкнуть к такому. Саньлан даже в обращении пытается показать свои чувства? Он не был уверен. 

Все же они знакомы очень мало времени для каких-то чувств, кроме простого взаимного уважения. Хотя уважение Саньлан не проявлял ни к кому кроме него, так что это очевидно не просто вежливость. 

Но откуда такая симпатия? Этот вопрос мучал Се Ляня уже некоторое время, но ответа все так и не находилось. Но он надеялся, что в скором времени лучше поймет мотивацию Саньлана. 

Хуа Чэн спросил: 

— Хм, и в чём же? 

Се Лянь слегка наклонил голову набок, прищурил глаза и проговорил: 

— Я и сам не могу объяснить, просто… 

— Как всегда, братец, то пиздишь не переставая, то язык в жопу засунешь и молчишь! — рассмеялся Ци Жун, — можешь как-то поравномернее свой словарный запас распределять? А то тебя хер разберешь! 

— Зато ты, я вижу больно говорливый сверх меры, — ледяным тоном ответил Хуа Чен. 

— Ци Жун, давай не создавать конфликт на ровном месте, — с упреком посмотрел на Ци Жуна Се Лянь. 

— Ой, какой ты сразу образец доброты и благодушия! — не унимался Ци Жун. — буду говорить и ругаться столько — сколько хочу! Ты мне не указ! 

— Ци Жун, ну что за детские аргументы! — уже всем корпусом повернулся к нему Се Лянь, — хватит привлекать внимание своими ругательствами и криками. Если хочешь что-то прокомментировать — говори. Но не нужно оскорблять всех просто так. — через пару секунд напряжённого молчания добавил уже мягче, — пожалуйста. Нам всем нужно относится к друг другу терпимее хотя бы во время чтения.  

На последней фразе Ци Жун, кажется, окончательно вскипел. 

— «Не привлекать внимание», «быть терпимее»?! Братец, ты, кажется, забыл кто терпел твоё сиятельство в каком бы настроении ты ни был, а также твои избегания? Кто?! Спасибо, я достаточно побыл терпимым тогда, хватило на всю жизнь! Спасибо моему прекрасному венценосному братцу! Который только пиздеть и может, а ничего стоящего на самом деле сделать не в состоянии! Так что я буду — кричать, ругаться, привлекать внимание и позволять себе все что хочу. Тебе ясно?! — на одном дыхании выпалил Ци Жун и через пару секунд рассмеялся, но как-то надрывно. — Надо же! Кто бы мог подумать, чтобы привлечь внимания моего прекрасного, великолепного и давно запиздевшего братца, мне пришлось всего лишь стать непревзойденным и не переставать кричать, и ругаться на твоего новоиспечённого хахаля на поводке, чтобы ты..! — Ци Жун шустро перегнулся через подлокотник кресла и ткнул ногтем Се Ляню в грудь. Хуа Чен оперативно отодвинул стакан с водой Се Ляня подальше, а то мало ли что Ци Жуну в голову стукнет. Хотелось отодвинуть и самого Се Ляня, но он боялся причинить ему неудобства. — Чтобы ты, посмотрел на челядь у себя под ногами. 

Мэй Наньцин что знал, что можно ожидать чего-то такого, отмер быстрее всех и дернул Ци Жуна за полы одеяния, насильно усаживая того обратно на кресло. Тот не обратил никакого внимания на Советника лишь брезгливо смахнул не существующую грязь с участка ткани за который тот схватился. 

— Спасибо за совет, кузен, — намного более спокойно начал Ци Жун, — но я в состоянии понимать и отвечать за свои действия. Мне твое снисхождение и лицемерная благотворительность никуда не уперлась. Оставь ее одноглазому, ему нужнее. 

Ци Жун тяжело вздохнул после такой речи и перевел взгляд на книгу в руках удивленного Му Цина, а потом на парочку что сидела рядом. 

— Так и быть дочитаете эту главу. Но после мне нужен перерыв от моего святейшего братца и его ебала, — он немного съехал со своего места вниз и упёрся ногами в торец стола, резко отодвигая свое кресло от остальных с весьма неприятным скрипом. 

— Подметала, можешь продолжать, — посмотрел на Му Цина Ци Жун специально отворачиваясь от Се Ляня и опираясь на руку так, чтобы он даже боковым зрением не смог его увидеть. 

— Ци Жун, не воспринимай все так серьезно, — попытался умерить пыл брата Се Лянь. 

— Ты тупой или глухой? — не поворачиваясь спросил Ци Жун. 

— Ци Жун, что за поведение? Послушай, хоть раз брата! Хватит поносить всех, кого видишь, на чем свет стоит! — возмутился уже Советник, он понимал, что характер Ци Жуна за это время лучше явно не стал, но не подозревал, что настолько. 

— Гэгэ, не стоит тратить на него силы и нервы, — Хуа Чен аккуратно накрыл сжатые в кулаки руки Се Ляня, но тот ничего не ответил. 

— Блять, вы может уже определитесь? То я вам видели мешаю, то сами не хотите читать! А то вас хер разберешь! 

Немного приподнято настроение тут же испарилось. Все напряженно следили за разворачивающейся сценой. 

Пэй Мин про себя отметил явно не простое прошлое этих двоих. Интересно будет ли это упомянуто в книгах? Судя по угрюмым лицам этих двоих рассказать там, явно есть что. 

Юйши Хуан с печалью наблюдала за ссорой двоюродных братьев. Ци Жун точно был прав по поводу перерыва им всем нужен передых, чтобы отдохнуть от постоянного общества, возможно не самых приятных им людей и выпустить пар, иначе такими темпами они убьют друг друга не дочитав и первый том, даже не взирая на невозможность насилия в этом пространстве. 

Ши Цинсюань пораженно наблюдал за скандалом Се Ляня с Ци Жуном, теперь он однозначно убедился в том, что те может и очень похожи, но характеры... диаметрально противоположные. У него ужасно болело сердце за Се Ляня, что же такое между ними произошло что привело к таким последствиям? 

Ни Му Цин, ни Фэн Синь в свою очередь не ожидали такой реакции от Ци Жуна. Почему он вообще строит тут из себя обиженного и несправедливо оскорбленного? Все детство купался в роскоши и вседозволенности. И вместо того, чтобы быть благодарным дяде и тете с братом, как он себя ведет? Только и знает, что покрывать Се Ляня всевозможными ругательствами. 

Мин И, кажется, был единственным которого веся эта драма в двух актах не волновала. Он вообще не хотел это слушать, что-что, а ругань Ци Жуна явно не то, что ему хочется слышат не переставая. Но, к сожалению, у него не было выбора и приходилось сидеть здесь и слушать все это. Оставалось лишь надеяться, что они действительно устроят какой-нибудь небольшой перерыв, и он сможет поесть. Воду же им наколдовали, значит и еду смогут? Он на это надеялся. 

Через несколько долгих и, кажется, бесконечных секунд Му Цин неловко прочистил горло и продолжил читать. Пока не хотелось выводить Ци Жуна на новые крики, им этих пока хватило с головой. 

Другие звали принца Его Высочеством либо без какой-либо эмоциональной окраски, к примеру, во время официального обращения по служебным делам, как это делала Линвэнь; либо с намерением подшутить, как если бы уродца называли красавцем, причём делали это умышленно с ноткой сарказма. 

После такого небольшого скандала было немного странно возвращаться к милым воркованиям этих двоих. Но может даже к лучшему, чтобы не накалять атмосферу ещё больше. 

Но произнесённое Хуа Чэном «Ваше Высочество» было сказано с предельным почтением, словно принц являлся драгоценной особой. Поэтому, даже не в силах выразить словами, Се Лянь всё же ощутил, что обращение «Ваше Высочество» в устах Хуа Чэна звучит не так, как от кого бы то ни было другого. 

— Гэгэ, все хорошо? — тихо спросил Хуа Чен, ещё не хватало чтобы этот недо-демон услышал их и закатил очередную сцену. 

Се Лянь сделал глубокий вдох и выдох, тем самым немного успокаиваясь и приводя себя в норму. 

— Думаю да. С Ци Жуном всегда было сложно. Ну его характер немного... своеобразный, сам понимаешь, — Се Лянь наконец разжал кулаки и на ладонях остались небольшие следы от впивающихся ногтей. Жое быстро обернула одну ладонь собой, как бы успокаивая. — Извини, что тебе пришлось это увидеть, Саньлан. 

— Нет нужды извиняться. Ты не можешь контролировать чужие эмоции, — он и сам понимал, что какая-нибудь ссора с Ци Жуном это просто дело времени. А вот то, что её последствия частично легли именно на совесть Се Ляня было уже не очень хорошо. 

Се Лянь был согласен, но ничего говорить не стал. Ци Жун всегда умел выбить его из колеи. 

Хуа Чен решил пока сильно не надоедать Его Высочеству и оставил того наедине со своими мыслями.  

Се Лянь произнёс: 

— Тот жених, что вёл меня за собой на горе Юйцзюнь, — это ведь был ты. 

— Похоже вы наконец проясните все недомолвки между вами, похвально, — прервал напряденное молчание Пэй Мин. 

— Это было лишь делом времени, — пожал плечами Се Лянь, сейчас стоит сконцентрироваться на книгах, хотя и жизненно важной информации там не предвиделось. Узнать Саньлана было все также интересно. 

Уголки губ Хуа Чэна приподнялись ещё чуть выше. Се Лянь лишь тогда понял, как двусмысленно прозвучал вопрос, и сразу же исправился: 

— Я имел в виду, это ведь ты прикинулся женихом, что увёл меня за собой на горе Юйцзюнь? 

Хуа Чэн возразил: 

— Я не прикидывался. 

— О, так вот почему Вы все время ходите в красном, Градоначальник Хуа? — хихикнул Ши Цинсюань. 

Атмосфера наконец начала немного разбавляться, даже не смотря на все такого же недовольно сидящего Ци Жуна, что так и источал агрессию, даже молча. 

Се Лянь ели заметно улыбнулся, вот умеет же Саньлан подбирать такие двусмысленные формулировки.  

— Я действительно не притворялся, — настаивал Хуа Чен, — я просто проводил гэгэ. Даже слова ему не сказал, но если гэгэ угодно... 

К концу фразы его голос обрел небольшую игривость, возможно это немного поднимет Се Ляню настроение. 

— Саньлан! — смущенно возмутился Се Лянь. Но быстро собрался— ...думаю призрачны жених не самый лучший пример для подражания. 

— Как скажешь, гэгэ, —лучезарно улыбнулся Хуа Чен, радуясь, что его план похоже окупился. 

Его слова в данной ситуации прозвучали вполне правдиво. Ведь в ту ночь юноша не сказал ему ни слова лжи о том, что он — новобрачный и всё прочее. Строго говоря, он вообще ни словечка не проронил, только остановился у двери паланкина и протянул руку. Принц по собственной воле пошёл за ним! 

— Как безответственно с Вашей стороны! — картинно возмутился Пэй Мин, — а то мало ли куда Вас мог Хуа Ченжу завести... 

— Не думаю, что  Саньлану это нужно, — вступился Се Лянь. На что Му Цин с Фэн Синем чуть ли плеваться не начали. 

— Ваше Высочество, Вам не стоит быть таким наивным. 

— Фэн Синь, я сам разберусь, не волнуйся, — невозмутимо ответил Се Лянь. Тот не стал спорить понимая, что это бесполезно. Но это только пока. 

Се Лянь произнёс: 

— Что ж, хорошо. В таком случае, почему ты в ту ночь оказался на горе Юйцзюнь? 

Се Лянь заинтересованно покосился на Саньлана, он тоже хотел задать этот вопрос, но как-то повода не было. Возможно, по его ответу он сможет понять почему Саньлан так трепетно к нему относиться? 

Хуа Чэн ответил: 

— На этот вопрос можно дать два разных ответа: первый — я специально отправился туда, чтобы встретиться с Вашим Высочеством наследным принцем; второй — просто проходил мимо, от нечего делать. Как ты думаешь, какой ответ более правдоподобен? 

Немного обреченно улыбнувшись Се Лянь не знал, как стоит на это реагировать. Саньлан как всегда умудрился так извернуться в словах, что их можно было трактовать совершенно по-разному. 

Подсчитав то время, которое Хуа Чэн потратил, находясь подле него, Се Лянь ответил: 

— Не уверен, какой ответ более правдоподобен… но тебе, кажется, в самом деле больше нечего делать. 

Звучало правдоподобно. Се Лянь очень сомневался, что все Князья Демонов просто проходя мимо помогают небожителям на заданиях. 

Обычно наоборот, не упускают возможности всячески им насолить. Ци Жун прямое тому подтверждение. Так что пока, по поводу Саньлана, ему оставалось только строить теории. 

Он начал ходить кругами вокруг Хуа Чэна и внимательно изучать его взглядом. 

— Гипнотизируете? — усмехнулся Пэй Мин. 

— Ага, очаровываю, — быстро отмахнулся Се Лянь, чем вызвал смешок у Хуа Чена. 

Мин И про себя тяжело вздохнул, если бы Вы только знали, Ваше Высочество... 

Спустя несколько кругов принц кивнул и заключил: 

— Ты… не совсем такой, каким тебя описывают легенды. 

— Ой, да этим легендам вообще верить нельзя Ваше Высочество, — размашисто махнул веером Ши Цинсюань. 

— Это точно, — усмехнулся Пэй Мин, будто вспоминая что-то забавное, — одни только легенды про Повелителя Ветра и Воды чего стоят... 

Ши Цинсюань после одного упоминания брезгливо скривился и передерну плечами. Похоже, это была не самая приятная тема для разговоров с Повелителем Ветра, поэтому Се Лянь решил не допытываться.  

Хотя принц и сам понимал, что легенды — это совсем не то, чему стоит доверять. А особенно, учитывая достаточную скрытность Саньлана, неудивительно что легенды совершенно не совпадают с реальностью. 

Хуа Чэн сменил позу, но руку из-под щеки так и не убрал, внимательно глядя на принца. 

— Оу? В таком случае, как Ваше Высочество наследный принц выяснил, что я и есть — Собиратель цветов под кровавым дождём? 

Се Лянь припомнил все их взаимодействия и в очередной раз пришел к выводу, что Саньлан вообще не пытался скрыться. А скорее просто постарался показать себя с лучшей стороны? Се Лянь не был уверен в правильности своих выводов, но эта версия казалась ему более логичной. 

Так как Саньлан всё же являлся Непревзойденным Князем Демонов, довольно устрашающий титул для многих. Скорее всего, именно поэтому, он постарался чтобы их общение было непринужденным и никак не затрагивало его настоящий статус, и они были на ровне. Ну, а то, как Саньлан старался ему везде помочь и продемонстрировать свои обширные знания было сложно не заметить. 

Но тогда вопрос, зачем Хуа Чен так хотел завести с ним знакомство вставал еще острее. Зачем кому-то его статуса пытаться показать себя в лучшем свете какому-то мусорному Богу? Это же абсолютно бесполезно для него. 

Общение с Саньланно была бесспорно очень интересным и приятным, а вовлеченность самого Хуа Чена в это общение было сложно не заметить. Но все же зачем? Этот вопрос не переставал крутиться в голове Се Ляня. 

В голове Се Ляня замелькали воспоминания: зонт, которым Хуа Чэн укрывал его от кровавого дождя, нежный звон серебряных цепочек, ледяной металл наручей… После чего принц мысленно заключил — ты даже не пытался как следует скрыть это от меня. 

Хуа Чен лукаво улыбнулся на мысли Се Ляня. Он никогда не даже на рассматривал такую возможность, так как ему не хотелось врать Его Высочеству в чем-то таком важном, а особенно потом видеть разочарование в его глазах, от факта такой лжи. 

Все же, если хочешь выстроить с кем-то более мнее нормальные взаимоотношения — не стоит начинать общения с вранья о своей личности. Да, он не сказал Его Высочеству свое настоящие имя с самого начала и представился сбежавшим молодым господином, но он так же особенно ничего не утаивал. Скорее его не спрашивали, а он в свою очередь не сказал, так как все и так было очевидно. Как такового обмана не было. 

Вслух же произнёс: 

— Не важно, как я это выяснил, но придраться к маскировке невозможно, и это неизбежно навело на мысли о ранге «непревзойдённый». Одежды на тебе красны словно клён или кровь, ты будто знаешь всё на свете, для тебя нет ничего невозможного, как нет в тебе ни капли страха. Под такое описание, помимо «Собирателя цветов под кровавым дождём», от звуков имени которого меняются в лице все бессмертные небожители, кажется, трудно подобрать более подходящего претендента. 

— Хорошо, что никто из Небесных Чиновников вас не слышал, они бы не пережили, — усмехнулся Пэй Мин. 

— Да, Ваше Высочество, Вы, наверное, единственный на Небесах кто может дать такую характеристику Собирателю Цветов, — согласился Ши Цинсюань. 

— Просто говорю то, что думаю, — пожал плечами Се Лянь, он не видел в этих словах ничего такого. 

— Вот тут вы уже лукавите, принц. Как мы все уже выяснили, Вы далеко не всегда говорите то что думаете, — заметил Пэй Мин, Се Лянь не стал спорить, так как отрицать это было бесполезно. 

Хуа Чэн с улыбкой произнёс: 

— Ты так меня описал, могу ли я принять это как похвалу? 

— Конечно. Его Высочество только и делает что нахваливает тебя. 

— Гэгэ, это правда? — картинно удивился Хуа Чен. 

Се Лянь бессильно вздохнул, он ничего не может сделать с этим проказником, что так и норовит выпросить похвалу. 

— Все так и есть, Саньлан. Или ты куда-то незаметно отлучался что не слышал всего? — так же поддразнил его Се Лянь. 

— Я был бы не против, если бы гэгэ повторил все ещё раз, — хитро прищурился Хуа Чен. 

— Ваше Высочество, вы сможете пообсуждать Ваше мнение друг о друге попозже, — с укоризной прервал их Мэй Наньцин. 

Се Лянь тут же почувствовал себя не в свой тарелке, должно быть они с Саньланом немного увлеклись. 

— Простите, Советник. 

Се Лянь подумал: «Разве ты не понял, что это она и была?» 

Улыбка Хуа Чэна немного поблекла, когда он спросил: 

— Столько слов было сказано, почему же Ваше Высочество наследный принц до сих пор не спросил, для чего я сблизился с ним? 

Этот вопрос и впрямь беспокоил Се Ляня, но он не хотел лезть в душу Саньлана без разрешения. Да и если спрашивать, то в более уединенной обстановке. Но видимо только Се Лянь решил попридержать свое любопытство до лучшего времени. 

— Ну, раз Кровавый Дождь сам решил поднять эту тему, меня тоже очень интересует почему ты так прилип к Его Высочеству, — в голосе Фэн Синя была четко слышна враждебность. 

Му Цин так же заинтересованно скосил взгляд на Хуа Чена, вряд ли получится что-то вытянуть из него, но попробовать стоит. Хотя у Му Цина уже были свои теории, но ни одна из них его не радовала. 

— Какая жалость, но я тебя не спрашивал, — ядовито ответил Хуа Чен, он не имел никакого желания спорит с этими двумя, по крайней мере сейчас. 

— Зато я тебе спрашиваю. Чего ты хочешь от Се Ляня? — с нажимом повторил Фэн Синь. 

— Ничего. А даже если бы хотел, то никого кроме меня и гэгэ это не касается, — в той же манере ответил Хуа Чен, чем вызвал ещё большую агрессию в свою сторону. 

— Да как у тебя наглости то хватает?! — у Фэн Синя разве что вена на лбу не вздулась. 

Се Лянь не знал плакать ему или смеяться. В который раз он становился главной темой споров. 

— Фэн Синь, пожалуйста, хватит, — устало попросил Се Лянь, эти постоянный ссоры его знатно утомляли, даже не смотря на то, что он в них почти не участвовал, — если Саньлан захочет — расскажет. 

— А если захочет убить или навредить Вам?! То, что «флаг в руки и вперёд»?!  

— Да, Ваше Высочество, Вам стоит быть с ним осторожнее, а то мало ли… — согласился Советник. 

Хуа Чен на эти заявления раздраженно цыкнул, а Се Лянь обречённо прикрыл лицо рукой. Почему всем так нравиться его учить? Ему уже вроде не семнадцать… 

— Ну, ну. Давайте не будем устраивать ещё больше сцен, — вмешался Пэй Мин, — Его Высочество будет осторожнее, а Вы перестанете его учить. Как вам сделка? — не дожидаясь пока кто-нибудь даже успеет открыть рот, Пэй Мин продолжил, — Всем нравиться? Отлично! Продолжаем. 

Му Цин лишь закатил глаза на такое «решение» конфликта, которое на самом деле, просто откладывает эту тему подальше в ящик, на некоторое время. Но он был уверен, что всплывёт она явно ещё не раз. 

Се Лянь: 

— Если ты не захочешь говорить, то не скажешь, даже если я спрошу. Или же ответ твой не будет правдивым. 

Хуа Чэн возразил: 

— Вовсе не обязательно. Кроме того, ты даже можешь меня прогнать. 

— Да у тебя прям ручной непревзойденный, — усмехнулся Ци Жун, — только поводка не хватает. 

— Ци Жун, ты, кажется, хотел поскорее закончить. Поэтому лучше помолчи. 

Се Лянь: 

— Ты владеешь столь удивительным магическим мастерством, что даже если я сейчас тебя прогоню, разве ты не явишься снова в ином обличии, если в самом деле захочешь сделать мне пакость? 

Се Лянь на самом деле не понимал откуда в голове Саньлана мысли о том, что он его может прогнать. Принц просто не мог представить, как он может выгнать Саньлана. 

Но раз эта тема так волнует Саньлана, он не против подождать пока тот не захочет поговорить об этом. 

Они посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись. Неожиданно временное спокойствие монастыря Водных Каштанов нарушил звук, будто что-то покатилось. Собеседники обратили взор на источник звука, но не увидели никого, лишь чёрный глиняный сосуд, который катался по полу. 

— Похоже, Бань Юэ уже немного восстановилась, — оживился Ши Цинсюань. 

— Скорее всего, ей понадобиться больше времени на полное восстановление сил. Но то, что она так быстро пришла в себя, не может не радовать, — Се Лянь так же был доволен, что Бань Юэ стало лучше. 

То оказался сосуд, в котором для восстановления сил была заключена душа Бань Юэ. Се Лянь мимоходом поставил его на циновку, когда вошёл, но в какой-то момент сосуд перевернулся и докатился до самых дверей, где его и задержала сделанная Хуа Чэном дверь. Теперь сосуд раз за разом бился об неё. Се Лянь, испугавшись, что так непрочная глина разобьётся, подошёл, чтобы открыть дверь. Маленький сосуд выкатился на траву перед монастырём. 

— Даже эта соплячка не выдержала ваших лобызаний, — хихикнул Ци Жун. 

Се Лянь уже не знал, что делать с нерадивым кузеном. Что ни делай — результата никакого. Ему уже кажется, что проще смирится чем заставить Ци Жуна держать язык за зубами. 

У Хуа Чена же появилось непреодолимое деление кого-нибудь пнуть. 

Се Лянь последовал за ним, но, оказавшись на траве, сосуд сам по себе встал ровно. Это был всего лишь обыкновенный глиняный горшок, но наблюдателю могло показаться, что он как будто смотрит наверх, где в небе сияют звезды. 

— Хорошо, что на дворе уже ночь. А то, вы могли бы перепугать всех в деревне вашим волшебным горшочком, — с улыбкой отметил Ши Цинсюань. Очень уж ему симпатизировала Бань Юэ, жалко то, что вскоре с ней нужно быть попрощаться и отправиться вместе с Его Высочеством в путешествия. 

— Не думаю, что после рассказа того мужчины они чему-то удивились бы, — махнул рукой Пэй Мин. 

Хуа Чэн тоже вышел из монастыря Водных Каштанов. Се Лянь обратился к сосуду: 

— Бань Юэ, ты пришла в себя? 

К счастью, когда они вернулись из пустыни, здесь уже стояла глубокая ночь. В противном случае, если бы кто-то из местных увидел, как Се Лянь стоит под звёздами и спрашивает, как себя чувствует глиняный горшок, скорее всего, люди устроили бы переполох. 

А вот тут, уже было сложно не согласиться с принцем. Одно дело просто странно катающийся сам по себе кувшин, а совсем другое, когда кто-то с этим самым кувшином разговаривает. Если бы все это происходили днём на глазах местных жителей, уже можно было бы начать опасаться не прослывет ли Его Высочество, в этой деревне, блаженным. 

Спустя какое-то время из сосуда раздался печальный голос: 

— Генерал Хуа. 

Се Лянь присел на траву рядом с ней. 

— Бань Юэ, выходи посмотреть на звезды? Не хочешь выйти посмотреть? 

— Хотя она и немного восстановила силы, но ей пока лучше остаться внутри на некоторое время для того, чтобы отдохнуть, — заметил Хуа Чен, Се Ляню пришлось согласиться. 

Хуа Чэн встал неподалёку, опершись о дерево, и произнёс: 

— Она только что покинула город Баньюэ, всё-таки ей лучше какое-то время побыть внутри. 

Се Ляня немного позабавило то, что оба Саньлана сказали примерно одно и тоже, но подумав об этом немного дольше принц улыбнулся. Похоже в обоих вселенных Хуа Чен беспокоиться не только о нем, но и о его воспитаннице, такая небольшая деталь не могла не радовать Се Ляня. 

Бань Юэ провела целых двести лет в государстве Баньюэ, и такая резкая смена обстановки наверняка будет для неё непривычной. 

— Ох, двести лет на одном и том же месте. Мне даже от одной мысли об этом становится дурно, — прокомментировал Ши Цинсюань. 

Се Лянь согласился: 

— Что ж, тогда оставайся внутри подольше, восстанови силы как следует. Это место, где я занимаюсь самосовершенствованием, здесь тебе нечего бояться. 

— Наконец, бедная девушка хоть вздохнет спокойно, — пожалел Бань Юэ Пэй Мин, — после двухсот лет преследований и борьбы, думаю отдых это самое то. 

— Не ожидал от Вас таких слов, Генерал, — приятно удивился Се Лянь. 

Пэй Мин понимал, чем вызвана подобная реакция поэтому решил объяснится: 

— Все же большая часть вины лежит на Сяо Пэйе, поэтому ничего удивительного здесь нет. 

Сосуд качнулся из стороны в сторону. Не совсем ясно, что девушка хотела этим выразить. Поразмыслив, Се Лянь добавил: 

— Бань Юэ, если честно, в этот раз ты совсем ни в чём не виновата. Ведь твои скорпионовые змеи… 

— Эта так мило, что Вы пытаетесь ее подбодрить. А ещё говорите, что из Вас учитель бестолковый, а это оказывается совершенно не так, — в шутку поругал принца Ши Цинсюань. 

— Вы меня переоцениваете, Ваше Превосходительство… 

Но не успел Се Лянь закончить, как его прервал Хуа Чен: 

— Не правда, гэгэ и впрямь хороший наставник, не стоит скромничать. 

Похоже спорить с этими двумя было бессмысленно, Се Ляню оставалось только согласиться. 

Бань Юэ: 

— Генерал Хуа, тогда я лишь не могла пошевелиться, но слышала всё, о чём вы говорили. 

Услышав эти слова, Се Лянь в нерешительности застыл. Он лишь теперь осознал, что Пэй Су забрал у Бань Юэ только способность двигаться, но сознание не запечатал. Принц произнёс: 

— Так даже лучше. 

«И объяснять ничего не нужно, красота. Когда не надо, Пэй Су прям сама предусмотрительность», — про себя фыркнул Пэй Мин. 

Даже лучше, что она всё слышала. 

Из сосуда раздалось: 

— Генерал Хуа, что теперь будет с Младшим Генералом Пэем? 

Се Лянь горько улыбнулся. Это тема, должно быть очень беспокоила Бань Юэ, все же они росли вместе, да и эти двести лет скорее всего поддерживали какую-никакую связь. 

Се Лянь убрал руки в рукава и ответил: 

— Не знаю. Но… каждый должен принять наказание за свои ошибки. 

Спустя недолгое молчание сосуд снова качнулся из стороны в сторону. На этот раз Се Лянь наконец понял — такие покачивания означают кивок головой. 

Ши Цинсюань про себе подумал, что должно быть как странно ощущается разговаривать с сосудом. Хотя, учитывая весь опыт, полученный Его Высочеством во время скитаний, должно быть это самая не впечатляющая история из всех. 

Бань Юэ произнесла: 

— На самом деле Младший Генерал Пэй вовсе не такой плохой человек. 

— Правда? 

— Да, — Бань Юэ добавила: — Он помогал мне. 

Вспоминая некоторые отрывки из того времени, Се Лянь не мог не согласиться. Пэй Су действительно был хорошим ребенком, и он не сомневался, что тот был таким же хорошим небожителем, но, как бы то ни было, он должен понести ответственность за свои поступки. 

Даже если его низвергнут, Пэй Су с его упертостью и силой скорее всего сможет вновь вознестись. И, возможно, эта история станет для него неким уроком. 

По какой-то причине в памяти Се Ляня внезапно промелькнуло ещё одно воспоминание. 

— Похоже, все книги будут сосредоточены на том, чтобы восстановить все воспоминания Его Высочества, — ухмыльнулся Пэй Мин. 

Бань Юэ часто подвергалась побоям. Если выражаться словами других детей Юнань, «у неё был такой вид, что её так и хотелось поколотить». 

— Какими же жестокими все-таки бывают дети, — возмущался Ши Цинсюань. 

— И не только дети, — хмыкнул Мин И. 

— Не могу не согласиться, — кивнул Пэй Мин. 

Се Лянь узнал об этом лишь спустя долгое время после знакомства с девочкой. Ведь сколько бы раз Бань Юэ ни подвергалась избиениям — она никогда не говорила об этом. И Се Лянь не знал до того дня, пока своими глазами не увидел, как группа детей окунает её лицом в грязь. Тогда он понял, откуда взялась вся эта синева на лице девочки. 

Однако впоследствии, сколько бы он её ни спрашивал, девочка помнила лишь юношу, который вытащил её из грязной канавы; помнила, что должна вернуть ему выстиранный платок, который он оставил ей, чтобы стереть грязь с лица. Других воспоминаний у неё не осталось. 

— В этом она явно пошла в Вас, Ваше Высочество, — улыбнулся Ши Цинсюань, припоминая, что Се Лянь мало, что помнит о каких-то неопрятных для себя событиях. 

— Это просто совпадение, — отмахнулся Се Лянь. 

Бань Юэ стёрла из своей памяти людей, которые побили её. Но того, кто однажды её спас, девушка запомнила на всю жизнь. 

— Какая прелестная девушка, она совершенно не заслуживает своей участи! — продолжал причитать Ши Цинсюань. 

Бань Юэ добавила: 

— И пускай Кэ Мо бранился, что Пэй Су забрал у меня способность ясно мыслить, он вовсе не использовал меня. Но это и не важно. Я знаю, что желание открыть городские ворота было моим собственным. 

— Ха, прямо-таки не заслуживает? — усмехнулся Ци Жун, — Я бы поспорил. 

— Это дела давно минувших дней, тут нет смысла спорить, — быстро ответил Му Цин, не желая задерживаться на этой главе. 

Се Лянь и сам не знал, что следует сказать. Только ощутил, как где-то в сердце что-то смягчилось. 

Се Лянь всегда был слаб к Бань Юэ, да и чего греха таить, ко всем детям. Поэтому просто не мог не согласиться со своим двойником. 

Жаль только, что он не смог дать чего-то действительно стоящего всем этим детям… 

Спустя какое-то время он похлопал глиняный сосуд рукой и произнёс: 

— Ну ладно, всё уже в прошлом. Кстати, Бань Юэ, Хуа Се — это ненастоящее имя, да и я давно перестал быть генералом, ты можешь больше не называть меня так. 

Бань Юэ спросила: 

— Но тогда как мне следует вас называть? 

Вопрос действительно животрепещущий, только вот Се Ляню ничего не приходило в голову, все звучало странно и как будто неправильно. 

Подумав об этом ещё некоторое время, он пришел к выводу что возможно лучше оставить все как есть. Во-первых, Бань Юэ уже привыкла к нему так обращаться, во-вторых, это звучало как-то лично? Будто это что-то, к чему причастны только они втроём, что-то что напоминает об этом времени? Возможно, оставить этот вопрос на усмотрение девушки действительно было наилучшим решением. 

Она задала непростой вопрос. Ведь если девушка станет звать его как положено — Ваше Высочество наследный принц, это будет звучать немного странно. 

— Вокруг Вас происходит слишком много странных вещей, чтобы обращать внимание на что-то столь не значительное, — усмехнувшись напомнил Пэй Мин. Се Лянь  был с ним согласен, но, если он мог, он бы предпочел, чтобы вокруг него было меньше разных «странностей». Возможно, тогда его благоразумие не было бы в такой опасности. 

Се Лянь, впрочем, никогда не обращал внимания на форму обращения к себе, просто выдумал другую тему для разговора, поэтому ответил девушке: 

— А вообще знаешь, называй как тебе хочется. Генерал Хуа тоже сойдёт. Вот только здесь присутствовал ещё один человек с фамильным знаком Хуа, что могло внести некоторую путаницу в беседу. 

— Но он не Генерал и не Командир, так что вряд ли, — заметил Ши Цинсюань, хотя и понимал, что эта реплика нужна только чтобы сменить тему. 

Поразмыслив над этим, принц подумал вот о чём: «Хуа Се» — имя, безусловно, выдуманное, фамилию он взял из титула «Бог войны в короне из цветов», так почему бы имени «Хуа Чэн» также не оказаться выдумкой? Выбирая псевдонимы, они оба избрали одинаковую фамилию — весьма любопытное совпадение. 

— Как говориться «случайности не случайны». 

— Генерал Пэй. 

— Всё, молчу. 

Его размышления прервала Бань Юэ: 

— Простите, Генерал Хуа. 

— Ну вот, что она заладила? — вновь возмутился Ци Жун. — я думал она закончила эту хрень ещё в пустыне, но нет! Надо же снова завести эту шарманку! 

— Закончил ныть? 

— Я не ною, в отличии от некоторых. 

— Ну так не ной и заткнись, будь добр. 

Се Лянь повернулся к сосуду и немного расстроенно поинтересовался: 

— Бань Юэ, ну почему ты всё время просишь у меня прощения? 

Бань Юэ ответила: 

— Я… стремилась помогать простым людям, попавшим в беду. 

Се Лянь: 

— …………… 

Се Лянь даже дернулся от этих слов. Его вновь прошибло воспоминаниями, от которых кончики ушей стремительно покраснели. Они же не будут продолжать эту тему…? 

Бань Юэ: 

— Генерал Хуа, это ведь вы когда-то сказали. 

Се Лянь: 

— ??? 

— Бань Юэ, за что ты так со мной, — смущённо пробормотал Се Лянь. Его книжная версия просто не понимает своей удачи, ведь эти слова там слышал только Саньлан, а тут ещё восемь человек… 

Он аккуратно посмотрел на реакцию окружающих, а в особенности Саньлана. 

Му Цин с Фэн Синем не выказали никакой реакции, что было не удивительно, впрочем, Советник повел себя также. Эти трое слышали и более глупые и бессмысленный вещи во время его юношества. 

Ши Цинсюань слушал чтение Му Цина с легкой улыбкой на губах, не переставая обмахиваться своим веером. Мин И, как всегда, сидел с бесстрастным и ничего не выражающим лицом. 

Пэй Мин на слова Бань Юэ усмехнулся, но ничего не сказал, что удивительно, но Се Ляню только в радость. Уж не думал он, что когда-нибудь будет радоваться, что кто-то из его знакомых молчит и не заводит с ним разговор. 

Юйши Хуан так же спокойно слушала чтение немного откинувшись на спинку кресла и прикрыв глаза. Со стороны даже могло показаться что она спит. Но Се Лянь знал, что Юйши Хуан не такая беспечная женщина, чтобы спать во время чтения, даже если это такие мало информативные эпизоды. 

С неохотой переведя взгляд на Ци Жуна принц увидел не прикрытую насмешку над его излишне самоуверенными словами. Ничего другого он не ожидал. 

Наконец переведя взгляд на Саньлана, он как не странно не увидел той реакции, которую он ожидал, точнее он на самом деле не знал, что хотел увидеть на его лице, но вряд ли это было обычное бесстрастное выражение лица. Хотя Саньлану было очевидно интересно слушать, он ничем это не выказывал. Но заметив направленный на него взгляд, Саньлан тут же ярко улыбнулся ему, чем заставил Се Ляня, пойманного с поличным, поспешно отвести взгляд. 

Он торопливо накрыл сосуд руками и проговорил: 

— Постой, подожди! 

Бань Юэ: 

— Чего подождать? 

Се Лянь даже завидовал своей копии, у того хотя бы был шанс предотвратить поток нежелательных откровений. А ему приходилось их слушать, так ещё и слушать комментарии к ним. 

Хотя вообще, у него на правах главного «пострадавшего» от откровений этой книги определенно должны быть какие льготы. Но, очевидно, считал так он один. 

Се Лянь скосил взгляд на Хуа Чэна, который стоял неподалёку под деревом, скрестив руки на груди. Затем тихо спросил: 

— Я правда когда-то такое говорил? 

Фразу эту принц, вне всякого сомнения, больше всего любил повторять, когда ему было около семнадцати. Но в последние пару сотен лет он по понятным причинам даже не упоминал о ней. 

— Видно привычка берет свое, — хохотнул Пэй Мин. 

«Сглазил», — подумал Се Лянь. Только что ведь порадовался, что он молчит в кои-то веки… 

Теперь же, внезапно высказанная вслух, фраза нанесла Се Ляню такой серьёзный удар, что он не смог его стерпеть. Бань Юэ же заметила: 

— Генерал, вы это говорили. 

Се Лянь, всё ещё пытаясь воспротивиться, протянул: 

— Вовсе не говорил… 

— Ну, как мы уже выяснили, у Вас присутствуют некоторые проблемы с памятью, — любезно напомнил Пэй Мин. — Простите уж, но здесь Вам веры нет, Ваше Высочество. 

Се Лянь флегматично осматривал кисть, которую вновь начал круть в руке. Никакого вреда ей не принесешь, но никто ведь не мешал ему «случайно» брызнуть на бравого Генерала Пэйа чернилами? Рука дрогнула, с кем не бывает. 

— Генерал Пэй, попридержите Ваше ценное мнение по себе, — учтиво, но с явной угрозой в голосе попросил Хуа Чен. 

После этих слов Се Лянь почувствовал некоторое удовлетворение. На секунду даже подумалось, что такой прелестный Саньлан достался ему за все его страдания (любезно организованные Пэй Мином), иначе объяснить то, как он идеально понимает, когда нужно вмешаться он не мог. 

Бань Юэ же серьёзно и безжалостно пресекла его попытки: 

— О нет, говорили. Однажды вы спросили, чем я хочу заниматься, когда повзрослею. Я ответила, что не знаю, и вы спросили: «Как же можно не знать, чем хочешь заниматься, когда вырастешь?» Тогда я поинтересовалась: «А вы, Генерал Хуа?» И вы ответили: «С самого детства я мечтал об одном — помогать простым людям, попавшим в беду!» 

— … 

Но, к сожалению, Се Ляня быстро вернули с Небес на землю (в этот раз не буквально, и на том спасибо). И он вновь окунулся в эту странную беседу с Бань Юэ. Ещё есть шанс, что он все-таки решат сменить тему? 

Ещё и Му Цин с Фэн Синем как на зло сидели с очень уж довольными лицами. А ещё друзьями называются. 

Вот оно как. Се Лянь воскликнул: 

— Да ладно! Бань Юэ, зачем ты так хорошо запомнила фразу, которую я сказал, совсем не подумав? 

Бань Юэ: 

— Не подумав? Но, Генерал Хуа, мне показалось, что вы говорили очень искренне. 

Если бы кто-то спросил Мэй Наньцина, то говорить «искренне» и «подумав» это совершенно разные вещи. Когда человек говорит действительно искренне и с огнем в глазах это чаще всего внезапно, сумбурно и вдохновляюще. В то время как обдуманная речь, это уже прожитые эмоции, облаченные в наиболее подходящие и даже выверенные слова, чтобы правильно завлечь публику. 

Но не верить в искренность Его Высочества, он просто не мог. Все же подобного рода вещей он вдоволь наслушался ещё во времена Сяньлэ и подобная фраза не стала для него чем-то удивительным. 

Хотя реакция Его Высочества на неё была весьма занимательно. При ее упоминании он чувствует себя неловко и неуверенно, хотя очевидно до сих пор живёт по этому принципу, просто не афиширует этого. Или за эти двести лет он успел упасть в какое-то дикое отрицание своих поступков? 

Се Лянь сдался и поднял взгляд к небесам со словами: 

— Ха-ха… Правда? Возможно, так и было. Я уже ничего не помню из того, что ещё говорил. 

— Почему я не удивлен? — цыкнул Ци Жун. 

Бань Юэ: 

— Ещё вы говорили: «Делай то, что тебе самой кажется правильным!», «Ничто не должно вставать у тебя на пути!», «Даже если ты упадёшь в грязь сотню раз, найди в себе силы подняться!», и многое другое, вроде этого. 

— Пфф… 

Хуа Чен попытался подавить улыбку видя то, как нервничает Его Высочество, но не смог. Все же его очень радовало, то, что Се Лянь оставался все таким же, как и в его воспоминаниях, когда он сам был ещё совсем мальчишкой. 

Хотя такие слова возможно и звучали через чур наивно и самонадеянно, но Хуа Чену они очень нравились. 

Поворачиваться не было нужды, чтобы понять: наверняка это Хуа Чэн под деревом рассмеялся, услышав ее слова. 

Се Лянь почувствовал себя ещё более неудобно, когда увидел почти идентичную реакцию двух Саньланов. Единственное что успокаивало, так это что Саньлан смеяться, точно не со зла. Только вот смущения это не убавляло. 

Се Лянь, даже закрывая глиняный сосуд руками, не мог заглушить голос Бань Юэ, и подумал: «…Что за бесполезная чепуха… И почему я так любил бросаться подобными фразами?… Я ведь совсем не такой человек… Я действительно такой человек?» 

Мэй Наньцин не до конца понимал, в чем конкретно причина таких мыслей действительно в отрицании или огромном количестве провалов в памяти?  

Каким бы ни был правильный ответ, у него были явно не утешительные новости для Его Высочества по поводу его благоразумия. 

Бань Юэ: 

— Но… я не знаю, что было правильным. 

«Возможно, но рассказывать всем об этом совсем не обязательно…» — причитал про себя Се Лянь. 

Услышав её слова, Се Лянь неловко застыл. 

Бань Юэ: 

— Я хотела, как и сказал Генерал Хуа, помогать простым людям, попавшим в беду. Но в итоге… я уничтожила государство Баньюэ. — Затем растерянно добавила: — И к тому же, кажется, не важно — какой путь я бы избрала… результат был бы ужасен. Генерал Хуа, я знаю, что поступила плохо, но можете ли вы указать мне, в чём именно я ошиблась? Как я должна была поступить, чтобы в самом деле, как вы и сказали… помочь людям, попавшим в беду? 

— … 

К Ци Жуну начали закрадывается сомнения, а не нагулял ли его «непорочный» братец где-нибудь эту девчушку? Потому что родственная связь была на лицо. Что у него все идёт через жопу, когда пытаешься сделать что-то, что у нее. Родственные души не иначе. 

Се Лянь же в это время в серьез задумался ограничить свое общение с какими-либо детьми, так как общение с ним, для этих самых детей, ничем хорошим не заканчивается. Потому, что это явно уже не случайность, а закономерность. 

Се Лянь: 

— Прости меня, Бань Юэ. Как помочь людям, попавшим в беду, как спасти абсолютно всех… Ответа на этот вопрос я никогда не знал, не знаю и сейчас. 

Се Лянь почувствовал себя как никогда жалко. Не найти ответа на один, единственный вопрос за целых восемьсот лет… 

Спустя несколько мгновений Бань Юэ произнесла: 

— Генерал Хуа, честно говоря, мне кажется, что все эти двести с лишним лет я даже не знала, что делаю. Я ужасная неудачница. 

— Прости, милая, но эта номинация уже занята, — с сожалением а голосе сообщил Пэй Мин. Ши Цинсюань услышав эту фразу не поленился перегнуться через Мин И и ударить Генерала веером по предплечью. В исключительно воспитательных целях, разумеется. 

Это немного позабавило всех находящихся в комнате. Все же у Повелителя Ветра было явное преимущество перед Пэй Мином, так как тот в ответ мог лишь оскорблено бурчать и грозить тому братом, которого Ши Цинсюань не особо то и боялся. 

Услышав её слова, Се Лянь расстроился пуще прежнего и подумал: «Но разве я в таком случае не ещё более ужасный неудачник? Я-то целых восемьсот лет так мотаюсь…» 

Се Лянь невесело ухмыльнулся. Ну, хотя бы не он один тут тонет в не радостных мыслях. 

Оставив призрак Бань Юэ в одиночестве смотреть на звёздное небо из глиняного горшка, чтобы девушка немного успокоилась и пришла в себя, Се Лянь и Хуа Чэн вернулись в монастырь Водных Каштанов. 

Се Лянь наконец выдохнул, самая тяжёлая часть этой главы миновала. По крайней мере, он на это надеялся. Ещё не ясно на какие откровения его может внезапно потянуть. 

Затворив дверь, Се Лянь выпалил: 

— Бань Юэ осталась в Крепости, потому что сама того пожелала, а не потому, что стала пленницей тех мест, обернувшись «свирепой». 

— Не то, чтобы демонов вообще спрашивали, хотят они ими становиться или нет, — хмыкнул Пэй Мин. 

Она от начала до конца помнила, что сама открыла городские ворота, и никогда не искала себе оправданий вроде «Я поступила так ради высшей справедливости и блага всего народа». Чтобы умерить тёмную энергию воинов Баньюэ, утолить их жажду мести, чтобы их души как можно раньше вознеслись для перерождения, она позволяла Кэ Мо и остальным убивать себя снова и снова. 

Мэй Наньцин с удивлением замечал между девочкой и Его Высочеством все больше схожестей. Это не удивительно, ведь он её «учитель», если это можно так назвать. Но чтобы их характеры были настолько схожи? Действительно удивительно. Хотя возможно Се Лянь, сам того не замечая обращает внимание на детей чем-то схожих с ним характером. 

Советнику оставалось только надеяться, что Бань Юэ не возьмёт никого себе в ученики, и эта цепочка не пойдет дальше. 

Се Лянь покачал головой со словами: 

— Честно говоря, если Младший Генерал Пэй действительно не хотел оставлять воинов Баньюэ на этом свете и также не мог позволить, чтобы кто-то на Верхних Небесах что-то заметил, он мог тайно создать двойника, который расправился бы со всеми воинами. Для чего нужно было избирать именно такой способ? 

— Окольные пути всегда кажутся проще, — хихикнул Ши Цинсюань. Пэй Мин только фыркнул на эту шутку. 

Хуа Чэн ответил: 

— Силы двойника ограничены. Ты и сам видел этого А Чжао, которого создал Пэй Су. Ему не под силу единовременно расправиться с таким количеством воинов Баньюэ, оставалось только кормить их живыми людьми, как скот. Так тёмная энергия рассеивается быстрее, да и способ самый простой. 

Се Лянь: 

— Но для чего нужна была такая спешка? 

— Чтобы замести следы? 

— Да, но явно были и другие причины. Все же как мы узнали Сяо Пэй был весьма близок с Советницей. 

Хуа Чэн: 

— Возможно, он хотел сократить страдания малышки Бань Юэ вместе с количеством повешений. 

Помолчав секунду, Се Лянь спросил: 

— Но что насчёт простых смертных? 

— Гэгэ, это допрос? — беззлобно улыбнувшись спросил Хуа Чен. 

— Думаю, я просто хотел узнать твоё мнение, — Се Лянь завороженно смотрел на чуть наклонённую голову Саньлана из-за чего волосы красиво струились по плечам...он начинает все больше понимать книжного себя, что постоянно одаривает внешность Саньлана комплиментами. 

Так. 

Он явно думает о чём-то не том.  

— Все в порядке, гэгэ. Уверен мне только в радость, — вырвал его из мыслей голос Хуа Чена. Се Лянь немного запоздало кивнул. 

Ладно, он подумает о прекрасной внешности своего друга позже. Все же сейчас в книге они обсуждают интересующую его тему, стоит послушать. 

Когда Се Лянь вновь начал вслушиваться в голос Му Цина, где они с Саньланом уже перешли к обсуждению двойников. 

Се Лянь глянул на него и вспомнил, как Сань Лан после прыжка в Яму Грешников в одно мгновение расправился со всеми воинами Баньюэ на дне Ямы.  

Му Цин закатил глаза на это воспоминание. Это явно не в характере того «пугливого» молодого господина, которым представился Хуа Чен. Он был на все сто уверен, что всё это представление с падением в Яму Грешников было сделано только ради пафоса и хвастовства. 

Отвернувшись, принц заметил: 

— Силы двойника ограничиваются в любом случае? На мой взгляд, твой двойник очень даже силён. 

Се Лянь не мог не согласиться, если это ограниченная версия, то на что же способна полная? Хотя не факт, что это именно двойник Саньлана. Все же до этого они не обсуждали эту тему, поэтому он не может точно знать. 

Хуа Чэн же приподнял бровь, глядя на принца, и ответил: 

— Разумеется. Однако я нахожусь в своём истинном воплощении. 

Се Лянь, да и не только он, с удивлением и подозрением уставились на Хуа Чена, чья внешность уж никак не проходила на описанный в книге облик «Саньлана». (Одна только Юйши Хуан через несколько секунд непривычной тишины озадаченно открыла глаза. Но не то, чтобы открывшаяся картины сильно её удивила) 

Тот ничуть ни смущённый таким вниманием лишь скептически вскинул бровь уставившись на остальных в ответ. 

— В первый раз меня увидели? 

— Может хватит уже дурить Его Высочество? — потребовал Фэн Синь. 

— Генерал Наньян, у Вас какие-то личные претензии или может комплексы раз, Вы так ярко реагируете на любые мои взаимодействия с гэгэ? — полуулыбка появилась на Хуа Чен. В то время как Фэн Синь кажется был готов взорваться от гнева. 

— Не ты ли поддерживал Его Высочество, когда он говорил, что нам нужно быть более «сплоченными», несостыковочка, — фыркнул Му Цин.  

Се Лянь хотел сказать, что конкретно этого он не говорил. Все же он с самого начала понимал, что читать в мирной обстановке их компанией — это несбыточная мечта, поэтому просто надеялся, что они хотя бы не будут желать друг другу смерти. Но он знал, что сейчас его явно никто слушать не станет и решил пока промолчать. 

— Я просто поинтересовался, не вижу в этом ничего такого. Но если это так Вас задело Генерал Сюаньчжэнь… 

— Заткнись уже просто! 

— Только после вас. 

Мин И наблюдал за этой перепалкой со стороны, думая, что возможно уже стоит вести счет сколько раз Хуа Чен с кем-то поцапался. Что-то ему подсказывало, что в конечном счёте там будет трёхзначные число как минимум. 

Се Лянь обернулся и с лёгким изумлением спросил: 

— А? Это твоё истинное воплощение? 

Хуа Чэн: 

— Самое что ни на есть истинное. 

Се Лянь вновь обратил свой взгляд на Хуа Чена, размышляя стоит ли задать этот вопрос, судя по ответам «книжного» Саньлана он не был против такого он интереса. 

— Так, это твой не настоящий облик? — тихо спросил Се Лянь неопределенно маша рукой, подразумевая внешность Хуа Чена. 

— Нет, — коротко ответил Саньлана. Оставляя Се Ляня теряясь в вопросах «нет, не настоящий» или «нет, настоящий»? Похоже, он все-таки поторопился с этим вопросом. 

Если кого и винить в случившемся далее, так это самого Хуа Чэна, поскольку он произнёс последнюю фразу с таким выражением, будто приглашал принца лично убедиться в этом. 

— Да, Ваше Высочество, мы уже поняли, что Вы ни в чем не можете отказать своему Саньлану, — вновь принялся ворковать над ними Пэй Мин. 

Поэтому Се Лянь, не успев осознать, что творит, протянул палец и коснулся щеки Хуа Чэна. 

Эта строчка вызвала смешки по всей комнате. Се Лянь смущенно прикрыл лицо руками. Какой кошмар. В голове Се Ляня пронеслась мысль, что он скорее себе ни в, чем не отказывает в плане Саньлана. 

— Решили ещё раз убедиться в идеальности маскировки? — немного успокоившись спросил Пэй Мин. 

Се Лянь не знал плакать ему или смеяться. Ну разве можно, так тыкать в лицо Князю Демонов? Но, вдруг, рядом с собой услышал немного пониженный голос Хуа Чена. 

— Если честно, я не против, если гэгэ захочет удостовериться в качественности моего облика, — как бы невзначай сказал Саньлан и через пару секунд добавил, — возможно даже не один раз. 

После чего учтиво оставил Се Ляня переваривать всю полученную информацию. 

Ткнув пальцем в лицо собеседника, Се Лянь резко опомнился и множество раз повторил про себя: плохо, плохо, плохо. 

Примерно тоже самое сейчас было в голове и другого Се Ляня, только в двойном размере. 

Ему просто было интересно, какова на ощупь демоническая личина Князя Демонов ранга «непревзойдённый». 

— Оригинальные интересы у Вас, Ваше Высочество, — хохотнул Пэй Мин. Се Лянь уже не знал куда деться. 

Однако принц и не думал, что тело окажется быстрее мысли, вскинет руку и ткнёт юношу в лицо. Это просто не лезло ни в какие ворота. 

— Не знал, что у тебя еще и проблемы с контролем своего тела, — насмехался Ци Жун. 

— Я хотя бы могу контролировать свой рот... 

Когда Се Лянь без предупреждения дотронулся до его лица, Хуа Чэн, кажется, тоже немного изумился, однако, будучи всегда спокойным, он быстро пришёл в норму и ничего не ответил, лишь одна бровь приподнялась ещё чуть выше. 

Мин И даже отдал дань уважение выдержке Хуа Чена. Рядом с Его Высочеством он показывал чудеса самоконтроля. 

Да улыбка в глазах заиграла очевиднее некуда, словно он ждал объяснений от принца. Се Лянь, разумеется, никакого объяснения дать не мог. Посмотрев на свой палец, он убрал руку, будто ничего не произошло, и произнёс: 

— …Недурно. 

— Сделать вид, что так задумано — самое верное решение! Вы молодец, Ваше Высочество, — поддерживал как мог Ши Цинсюань, хотя и сам с трудом сдерживал смех.  

Се Лянь немного вымучено улыбнулся и кивнул. К нему начали закрадываться мысли, что настоящее название этой книги не «Благословение Небожителей», а «Тысяча и один способ смутить Его Высочество». И самое ироничное то, что причиной половины ситуаций был он сам... 

Хуа Чен в это в ребя улыбался во все тридцать два зуба, это определено была самая лучшая оценка его облика. 

Хуа Чэн наконец в голос расхохотался. Скрестив руки на груди, он наклонил голову и спросил: 

— Что именно недурно? Этот облик показался тебе недурным? 

Се Лянь, не кривя душой, ответил: 

— Ага, очень даже ничего. Но… 

— «Очень даже ничего»? Принц, Вам напомнить, как Вы в мыслях расхваливали Кровавого Дождя? — подначивал Пэй Мин. 

— Я помню, спасибо, — вежливо отказался Се Лянь. 

Хуа Чэн: 

— Но — что? 

Се Лянь уставился на его лицо и внимательно пригляделся. В конце концов, принц всё же решился спросить: 

— Но… могу ли я взглянуть на твой истинный облик? 

Мин И только усмехнулся, теперь одноглазый уж точно не отвертеться. Соврать не сможет, а отказать столь упрямому Се Ляню возможным не представлялось. Да и их Хуа Чену тоже не избежать этого разговора. Хотя пока он и смог его по возможности отодвинуть, но это явно ненадолго. 

Произнесённая Хуа Чэном фраза «этот облик» определённо означала, что, несмотря на истинное воплощение, облик его всё же не был истинным. А значит образ молодого парня — вовсе не его настоящее обличие. 

Интересно, как Саньлан выглядит в истинном обличии? Раз это не тот юноша и не образ, в котором он сейчас. То, что же? 

Хотя, как ему казалось облик, в котором он находиться сейчас, был очень похож на то, как сам Се Лянь представлял его настоящую внешность. Но не исключено, что он был далек от правды. 

На этот раз Хуа Чэн не спешил с ответом. Он опустил скрещенные на груди руки, и, возможно, принцу лишь показалось, но взгляд юноши несколько померк. Сердце Се Ляня взволнованно ёкнуло. 

— О, так мы уже перешли к таким описаниям? — поигрывал бровями Пэй Мин. 

— Генерал, не принимайте желаемое за действительное. 

— Эх, скучные Вы. 

Мин И в это время размышлял, что же будет дальше если уже на этом этапе Хуа Чен вызывает у Се Ляня проблемы с сердцем? 

Лишь когда воздух вокруг словно затвердел, Се Лянь понял. Ему не следовало озвучивать подобную просьбу. 

И хотя все эти дни они довольно приятно проводили время вместе, это ещё не означало, что они уже достаточно близки для подобного. 

Се Лянь был согласен этими мыслями, он явно слишком давил на Саньлана по этому поводу. Особенно учитывая, что Саньлан явно не просто так сказал, что именно тот облик настоящий, даже если это не так. На то, точно были причины и ему не стоило вот так в лоб спрашивать. 

Не дожидаясь ответа, Се Лянь немедленно улыбнулся и произнёс: 

— Я это просто так сказал, не стоит принимать близко к сердцу. 

— Уже поздно, Ваше Высочество. Сказанного не воротишь. 

— К сожалению, я и сам понимаю. 

Хуа Чэн закрыл глаза, помолчал немного, и с улыбкой ответил: 

— Как-нибудь потом покажусь тебе, если представится такая возможность. 

Что ж, это его опасения не подтвердились и Саньлан просто обозначил что пока они не слишком близки для этого, но это «потом» точно случиться. Се Лянь немного расслабился. 

Обычные люди говорили подобную фразу, разумеется, чтобы отвязаться от собеседника, «как-нибудь потом, если представится возможность» означало «даже не думай и вообще забудь». Но раз уж слова принадлежали Хуа Чэну, Се Лянь почувствовал, что как-нибудь потом — и значило как-нибудь потом, и Хуа Чэн наверняка выполнит обещанное. 

Му Цин даже просто читая и никак не высказывая свое мнение, одной лишь интонацией умудрился обозначить, что он думает по поводу всей этой дружбы Се Ляня с Хуа Ченом. Фэн Синь даже завидовал. 

Ему самому только и оставалось, что прожигать недовольным взглядом эту парочку, да периодически вставлять свои комментарии. Но ничего, скоро этот демон покажет своё истинное лицо и Се Лянь всё осознает. Он в этом не сомневается. 

Поэтому Се Ляню вновь стало интересно. Улыбаясь до ушей, он произнёс: 

— Хорошо. В таком случае, когда решишь, что уже можно, покажешься мне. А сейчас давай готовиться ко сну. 

— Как всегда на самом интересном... — паясничал Пэй Мин. 

Промучившись разговорами до глубокой ночи, Се Лянь давно забросил мысль о готовке еды в дальний угол памяти и вновь улёгся на циновку. Хуа Чэн тоже прилёг вместе с ним. И никого не беспокоило, почему, раскрыв друг перед другом свой истинный статус, небожитель и демон всё ещё могли преспокойно лежать на одной потёртой циновке, отпускать шуточки и болтать ни о чём. 

— У Его Высочества ведь до сих пор нет второй циновки, — процедил сквозь зубы Фэн Синь. Какого, мать его, черта Се Лянь так спокойно продолжает спать с этим демонов на одной циновке?! В чем была проблема просто положить его куда-нибудь на пол или вообще на улице оставить? Вообще прекрасный вариант, как ему кажется. 

— Саньлан, кажется не против, так что в этом нет ничего такого, — пожал плечами Се Лянь. 

— Ещё бы он был против! 

— Фэн Синь, Му Цин, вы слишком к нему предвзяты, — Хуа Чен активно кивал словам Се Ляня. 

— Ваше Высочество! Ну Вы же сами видите кто он! — упорствовал Фэн Синь. 

— Это ничего не меняет. 

Му Цин с Фэн Синем в унисон обреченно вздохнули. 

Соломенная циновка не предусматривала подголовников, и потому Хуа Чэн подложил под голову руки. Се Лянь, посмотрев на него, сделал то же самое и спросил первое, что пришло в голову: 

— У вас в мире демонов, кажется, всё устроено так просто и свободно! И не нужно ни перед кем отчитываться о своих перемещениях? 

— Принц, вы будто все это время не странствовали, а находились в изоляции! — подивился Пэй Мин. 

— Ну, когда я ещё был небожителем не особо интересовался миром демонов, да и за восемьсот лет там явно многое изменилось. А после низвержения, я путешествовал только по миру людей, так что я плохо осведомлен о нынешних двух мирах, — спокойно пояснил Се Лянь. 

— Не волнуйтесь, сейчас Вы все наверстаете! Если, что я Вам все расскажу и подскажу, — заверил принца Ши Цинсюань. 

— Благодарю, Ваше Превосходительство. 

Хуа Чэн не только заложил руки за голову, но и закинул ногу на ногу со словами: 

— С чего я должен перед кем-то отчитываться? Я и есть самый главный над собой. К тому же у нас каждый действует по своему разумению, никто никого не контролирует. 

— Непревзойденный отчитывающийся перед кем либо, хотел бы я на это посмотреть, — усмехнулся Мин И.  

Хуа Чен многозначительно посмотрел на него вскинув бровь. Се Ляню показалось будто у этих двоих происходил какой-то молчаливый диалог. 

Оказывается, мир демонов — это просто неорганизованное сборище неприкаянных душ и одичалых демонов. 

— Оно и понятно. Слишком тупы для подобного, — цыкнул Му Цин. 

Се Лянь произнёс: 

— Вот как? А я-то думал, что у вас всё как у Верхних Небес, полная централизация для вершения общих дел. Но если всё так, как ты сказал… тебе когда-нибудь приходилось встречаться с другими Князьями Демонов? 

Все трое присевающих князей демонов внутренне содрогнулись от подобной перспективы. Если бы у них была подобная система...это не было бы удобно никому, даже если брать в учет, что они были бы на вершине это «пищевой цепи», сути дела это не меняло.  

Как минимум никому не хотелось наблюдать не приятные им лица на постоянной основе, да ещё и контактировать с ними изображая вежливость. Жуть. И это только первый пункт из всех недостатков подобной системы. 

Хуа Чэн ответил: 

— Приходилось. 

— Ещё бы не приходилось, — оскалился Ци Жун. 

— Тебя бы предпочел вообще не видеть. 

— Не поверишь, но я тебя тоже не переношу. 

— По тому как ты, так и норовишь попасться мне на глаза и лезешь на рожон, не особо заметно. 

Се Лянь: 

— И Лазурного Демона Ци Жуна ты тоже видел? 

— Да неужели мой сиятельный двоюродный братец вспомнил о ничтожном мне?! — с притворным благоговением выкрикнул Ци Жун, Советнику, сидящему рядом, даже пришлось прикрыть уши чтобы не оглохнуть. — Я обязательно отмечу этот день красным и буду праздновать каждый год! — сарказм не прекращался. 

— Да-да, мы поняли. Прекращай уже свой театр одного актера. 

Хуа Чэн: 

— Ты про эту низкосортную бесполезную дрянь? 

— Ты кого дрянью назвал?! — тут же взъерепенился Ци Жун. 

—Напоминаю, ты хотел закончить с этой главой побыстрее, чтобы отдохнуть от нас. Хочешь тратить время на ругань? Или уже передумал? — поинтересовался Хуа Чен. Ци Жун не нашелся с ответом. 

Се Лянь подумал: «И как я должен ответить на это? Да? Нет?». К счастью, отвечать и не пришлось, Хуа Чэн продолжил: 

— Как-то поздоровался с ним, да только он сбежал. 

— Поздоровался он! Как же! — Ци Жун продолжал возмущаться, но уже более безобидно. 

— Да, все так и было. 

Шестое чувство подсказало Се Ляню, что под словом «поздоровался» наверняка имелось в виду не обычное приветствие. И действительно, Хуа Чэн вольготно протянул: 

— Заодно заполучил прозвище «Собирателя цветов под кровавым дождём». 

— … 

— Как удобно, прям два в одном, — усмехнулся Пэй Мин. 

— И не говорите, Генерал Пэй. Очень плодотворная встреча была, — хищно улыбнулся Хуа Чен. 

«Что ж, это многое объясняет», — подумал про себя Се Лянь. Интересно, Саньлан со всеми Непревзойденными так здоровался? С него бы сталось. 

Так значит, разворошенное Хуа Чэном гнездо демона, о котором он упоминал ранее, принадлежало именно Лазурному Демону Ци Жуну. И к тому же «поздороваться» означало «устроить кровавую баню». 

— Полагаю, Градоначальник Хуа, просто пользуется другим словарем, — улыбнулся Ши Цинсюань. 

Се Лянь подумал — вот уж действительно незаурядный способ приветствия. 

Му Цин начал сомневаться в здравомыслие Се Ляня. Ну мало ли, что за эти восемьсот лет произошло, может появились не только проблемы с памятью, но и со здравым оцениванием ситуации. Потому что по-другому такую реакцию Его Высочества он объяснить не мог! 

Этот рассказывает ему как устроил кровавую баню в логове другого демона, а тот лишь думает «действительно незаурядный способ приветствия»! Это вообще, что такое!? 

Он попытался успокоиться. Спокойно, вдох, выдох. Чем меньше у них будет бессмысленных разговоров и споров, тем раньше они закончат, и они с Фэн Синем наконец смогут провести Его Высочеству «воспитательную беседу». Потому что это уже не нормально и нужно что-то делать. 

Потерев подбородок, принц продолжил спрашивать: 

— Между вами есть какие-то разногласия? 

— Надо полагать, если он превратил его вместе со слугами в кровавый фарш, — рассмеялся Пэй Мин. Порой его удивляло, какие странные вопросы задавал принц. 

— Ну мало ли. Надо уточнить, — Се Лянь в который раз почувствовал себя неловко. Откуда ему знать, может в мире демонов так принято? 

Хуа Чэн: 

— Есть. 

— Какие? 

— Он мне не понравился. 

— Весомая причина, даже не придраться, — фыркнул Фэн Синь. 

— Вы по той же причине не взлюбили меня, но я же вам ничего не говорю, — колкость от Хуа Чена не заставила себя ждать. 

— Это другое! У нас есть причины, ты их и сам прекрасно понимаешь! 

— Не знаю, о чем вы говорите. 

— Хааа, ты невозможен. 

— Приму за комплимент. 

Се Лянь, не зная даже, что на это сказать, подумал: «Неужели ты и тридцати трём небожителям бросил вызов лишь потому, что они тебе не понравились?», вслух же произнёс: 

— Так и есть, гэгэ, — тут же согласился Хуа Чен. 

Се Лянь, конечно, удивился, но виду не подал, только кивнул. Но он понимал, что тут все явно не так просто. За этим «просто не понравились» явно стоит что-то большее. 

— Кое-кто из небожителей Верхних Небес говорит, что вкусы у Ци Жуна низкопробные, а ещё говорят, что все в мире демонов относятся к нему с презрением. Неужели это действительно так? 

— О тебе говорят не шибко лучше, кузен. Так что особо не радуйся. 

— И не думал. 

Хуа Чэн: 

— Да. Черновод тоже его презирает. 

Мин И удивленно понял брови. Вот уж не ожидал, что и его упомянут в этом разговоре. Впрочем, ему с этого было ни горячо, ни холодно, но деталь интересная. 

Се Лянь спросил: 

— Черновод? Кто это? — затем сразу же вспомнил: — Тот, кого называют «Хозяином чёрных вод»? 

Хэ Сюань про себя подумал, что лучше бы Его Высочество забыл про него как можно скорее. 

Да и было бы вообще прекрасно, чтобы он как можно меньше появлялся на страницах этого романа. Но что-то подсказывало, что благодаря слишком уж гиперактивному знакомому, это не больше, чем несбыточные мечты. 

Хуа Чэн: 

— Именно. Его также зовут «Демон чёрных вод Сюань». 

Се Лянь про себя отметил, что Саньлан много с кем знаком в мире демонов. Хотя с его-то статусом это неудивительно. 

Се Лянь вспомнил, что этот Демон чёрных вод Сюань — тоже «непревзойдённый». А Лазурный Демон Ци Жун — всего-то притянутый для ровного счета «почти непревзойдённый». С большим интересом принц спросил: 

— Ты хорошо знаком с Демоном Сюанем? 

— Вас что-то на непревзойденных потянуло, ладно Кровавый Дождь, но Демон черных вод? — ухмылялся Пэй Мин. 

— Просто праздный интерес, — опроверг его слова Се Лянь. 

Хуа Чэн лениво протянул: 

— Почти не знаком. У меня вообще нет хороших знакомых в мире демонов. 

«Почти не знаком, конечно же. А то, что ты ко мне захаживаешь стабильно раз в пару месяцев — пустяки», — мысленно фыркнул Мин И, внешне же никак не выдавая свои эмоции. 

Се Ляню же это показалось странным. Не иметь ни одного хотя бы хорошего знакомого за столько лет? Хотя возможно, Саньлан пока не просто не хочет делиться с ним этим. 

Се Лянь слегка удивился, услышав его слова. 

— Что, правда? Я раньше думал, что у тебя, должно быть, множество подчинённых. Возможно, у нас немного расходятся понятия слова «знакомый». 

Хуа Чэн приподнял бровь. 

— Это верно. В мире демонов никто не смеет говорить со мной, не обладая статусом «непревзойдённый». 

— Или у кого-то просто слишком высокие стандарты, — хмыкнул Пэй Мин. 

— Или у кого-то они просто слишком низкие, — в том же тоне ответил ему Хуа Чен. 

Это многое объясняло, все же непревзойденных всего трое и один свирепый придатком. И вероятность того, что с этими тремя ты найдешь общий язык была ну очень мала. Но не ужели за все эти годы Саньлан не нашел хотя бы одного такого человека, то есть демона? 

Это была крайне высокомерная фраза, но Хуа Чэн произнёс её столь уверенно и спокойно, что она воспринималась как нечто само собой разумеющееся. 

Фэн Синь никак не мог понять этого «феномена Хуа Чена» в сознании Се Ляня, почему-то все что вылетало из его рта воспринималось принцем как что-то интересное или важное, ну или хотя бы просто нормальное. Хотя это было совсем не так! 

Се Лянь, мягко улыбнувшись, заметил: 

— У вас в мире демонов довольно неплохо, всего несколько сильнейших. Совсем не так, как на Небесах. Всех небожителей Верхних Небес и не упомнишь. А на Средних Небесах ещё целое море тех, кто ожидает вознесения. 

Все присутствующие небожителем не могли не согласиться с этим. Иногда такая централизация, как на небесах очень сильно мешала и была неудобно, хотя и задумывалась изначально как некая помощь. Но не случилось. 

Хуа Чэн: 

— Было бы, что запоминать! Даже не пытайся, только зря потратишь силы. 

— Чему Вы учите Принца, Кровавый Дождь? — в шутку с укоризненно спросил Пэй Мин. 

— Просто советую, что не стоит тратить на эти глупости время. 

Се Лянь: 

— Ха-ха, если не запоминать имена и титулы, можно кого-нибудь невзначай оскорбить. 

— Гэгэ, они и сами небось и половины чиновников не знают, ничего страшного, — опроверг его слова Хуа Чен. 

— Все равно это как-то не вежливо, — сомневался Се Лянь. 

— Если они оскорбятся от такой мелочи, то гэгэ нечего обсуждать с подобным человеком, — успокоил его Саньлан, с этим аргументом Се Лянь не смог не согласиться. 

Надо сказать, небожители весьма заботились о своей репутации. 

Хуа Чэн так и прыснул: 

— Если для кого-то даже такая ерунда считается оскорблением, сразу ясно — личность это мелочная и совершенно никчёмная. 

Поболтав с Хуа Чэном ещё немного о том о сём, Се Лянь, боясь затронуть деликатные темы, перестал рассуждать о различиях между двумя мирами. 

Му Цин закатил глаза, бояться затронуть неприятные темы для Непревзойденного Демона! Где это видано? 

Его Высочество уж слишком мягок с Хуа Ченом. Он этого не стоит. 

Посмотрев на плотно закрытую дверь, принц произнёс: 

— Бань Юэ, бедный ребёнок… не знаю, когда она сможет к нам вернуться? 

Стоило принцу подумать о совершенно оглушительной фразе «Я стремилась помочь людям, попавшим в беду», как в его памяти замелькала вереница разнообразных картин прошлого, которые он вновь с усилием подавил. Вдруг Се Лянь услышал голос Хуа Чэна: 

— Фраза отличная. 

— Ты у нас ещё и в экстрасенсы заделался? — фыркнул Фэн Синь. 

— Было сложно не понять, что подобное упоминание смутило гэгэ, — сказал Хуа Чен как само собой разумеющиеся. 

Фэн Синя же это напрягло ещё больше. Что же Хуа Чену нужно от Се Ляня, что тот так внимательно подмечает все его реакции и детали поведения, а также пытается узнать мысли? Хороших мыслей это точно не навивало. 

Се Лянь: 

— Что? 

Хуа Чэн плавно продекламировал: 

— Я стремлюсь помочь людям, попавшим в беду. 

— … 

Се Лянь не знал плакать ему или смеяться. 

С одной стороны приятно, что Саньлан считал это «отличной» фразой, а с другой все подобные его изречения от этого не переставали быть все такими же глупыми и самонадеянным. 

Се Ляня словно ударили повторно в то же самое место. 

Хуа Чен прикусил язык. Да уж поддержка из него получалась явно посредственная, раз уж Его Высочество так себя почувствовал. Какой это уж по счёту просчет с его стороны? 

Он перевернулся на другой бок, свернулся калачиком и закрыл лицо руками, даже жалея, что у него нет ещё одной пары рук, чтобы закрыть и уши, и простонал: 

— …Сань Лааан. 

— Бедный Наследный Принц, до чего довели беднягу, — откровенно веселился Пэй Мин расслаблено, развалившись на кресле. 

Хуа Чен немного нахмурился, смущённый Се Лянь конечно выглядит мило, но он не хотел, чтобы он чувствовал себя пристыженно. Его принцу приходилось сейчас явно более сложно, все же слушать про собственные душевные метания в присутствие не так близко знакомых небожителей и демонов не самое приятное времяпрепровождение. 

Хуа Чэн, кажется, придвинулся поближе, и совершенно серьёзно произнёс у него за спиной: 

— Хм? А что не так с этой фразой? 

Он всё выспрашивал, и в конце концов Се Лянь сдался, не в силах его переупрямить. Повернувшись обратно, принц бросил: 

— Это было так наивно. 

— Да уж, надеюсь дальше не будет так много моих «глубокомысленных» фраз, — усмехнулся Се Лянь. 

— Не волнуйтесь, Ваше Высочество, мы все понимаем, — Пэй Мир махнул руками в успокаивающем жесте. 

Хуа Чэн возразил: 

— Что здесь такого? Если кто-то не побоялся замахнуться на целый мир — не важно, желая его спасти или уничтожить, — я искренне преклоняюсь перед этим человеком. Первое намного сложнее, чем второе, и потому я преклоняюсь даже вдвойне. 

— Саньлан, но ведь говорить не значит сделать. Обещать ведь много можно, — продолжал отрицать Се Лянь. 

— И все равно, даже чтобы пообещать, нужно иметь некоторую смелость. Да и такие вещи по щелчку пальцев не делаются, — так же не отступал Хуа Чен. 

Се Лянь в полнейшем смятении чувств покачал головой, лёг ровно и ответил: 

— Не побоявшись сказать, нужно было ещё и не побояться сделать, да к тому же доделать до конца, иначе нет смысла. 

Хуа Чен не совсем понимал почему Се Лянь так стыдиться этих слов. Как он считал из всех небожителей Се Лянь был ближе всех к тому, чтобы спасти всех страждущих, даже если они в последствии проклинали принца, он никогда не отступал. 

Вещи, подобные спасению всех невинных, невозможно совершить без препятствий и потерь с обоих сторон.  

Поэтому многие считали подобное стремление бессмысленным и глупым, ведь спасти всех нельзя. Но они ведь даже не пытались этого сделать. 

Поэтому, если ты можешь помочь и спасти хотя бы трёх людей вместо дух, почему бы этого не сделать? Хуа Чен не видел здесь поводов для стыда. 

Закрыв глаза одной рукой, Се Лянь вздохнул: 

— Эх. Ну ладно, всё это уже не важно. Бань Юэ рассуждает довольно неплохо. Когда я был помладше, я ещё и не такие глупости говорил. 

Хуа Чэн с улыбкой поинтересовался: 

— О? Какие ещё глупости? Расскажи, я хочу послушать. 

— Нам тоже интересно послушать, — прищурился Пэй Мин. 

— Генерал Пэй, имейте совесть! — осадил его Ши Цинсюань. 

— Я вообще-то старше тебя, где уважение, Повелитель Ветра? 

— Там же где и Ваше чувство такта. 

Погрузившись на пару мгновений в себя, Се Лянь, вспоминая, начал с улыбкой рассказывать: 

— Много-много лет назад один человек сказал мне, что не может жить дальше, и спросил меня, ради чего ему стоит жить, какой смысл в его жизни. 

Хуа Чен удивлённо вскинул голову, он не ожидал что Се Лянь затронет эту тему. Или, возможно, был кто-то ещё с похожей историей? 

В любом случае Хуа Чен начал слушать в два раза более заинтересованно. 

Он посмотрел на Хуа Чэна и спросил: 

— Знаешь, что я ответил ему тогда? 

Возможно, это был лишь обман зрения, но взгляд Хуа Чэна словно едва заметно сверкнул. 

Му Цин нахмурился, ему очень не нравилась реакция Хуа Чена на эту историю, а вместе с этой бусиной в его волосах… 

Он тихо спросил: 

— Что ты ответил? 

Се Лянь: 

— Я сказал ему: если не знаешь, ради чего жить, живи хотя бы ради меня. Если не можешь найти смысла в жизни, тогда пока что сделай меня смыслом своей жизни, опорой, которая будет помогать тебе жить дальше. Ха-ха-ха… — Вспоминая и говоря об этом, Се Лянь вдруг не удержался от смеха. Покачав головой, он добавил: — Я до сих пор не могу понять, о чём я вообще думал в тот момент? Откуда во мне взялась смелость высказать пожелание стать чьим-то смыслом жизни? 

— Вы действительно были очень амбициозным в то время, — удивился Ши Цинсюань. 

— Скорее самовлюблённым, — пробурчал Ци Жун. 

— Да, это было и впрямь слишком самонадеянно, — неловко посмеялся Се Лянь. 

Хуа Чен, казалось, немного поник после этих слов. 

Хуа Чэн хранил молчание. Се Лянь продолжил: 

— В самом деле, только будучи молодым, можно сказать что-то подобное. Тогда я правда считал, что мне всё подвластно, что я ничего не боюсь. Но если сейчас ты попросишь меня повторить те слова, я не смогу даже рта открыть. 

— За эти восемьсот лет хоть чему-то да научились, уже хорошо, — похвалил принца Пэй Мин, Се Лянь не обратил на него внимания. 

Принц неторопливо заключил: 

— Не знаю, что потом стало с тем человеком. Быть смыслом чьей-то жизни — задача уже весьма нелёгкая. Что уж говорить о помощи всем людям, попавшим в беду. 

В монастыре Водных Каштанов надолго воцарилась тишина. 

Се Лянь иногда возвращался мыслями в то время, вспоминая о том мальчике ему всегда хотелось верить, что он смог прожить не плохую жизнь. Правда, то время не располагало к такому исходу из-за чего принц чувствовал вину, даже этого мальчика он скорее всего не смог уберечь. 

Спустя длительное молчание Хуа Чэн спокойно ответил: 

— Что до помощи людям, попавшим в беду, совершенно не важно, преуспел ли ты в этом. Но говорить подобное в столь юном возрасте — весьма смело, и в то же время глупо. 

Се Лянь улыбнулся одним уголком губ, слова Саньлана помогли ему почувствовать себя немного лучше. 

Се Лянь ответил: 

— Да уж. 

Однако Хуа Чэн добавил ещё одну фразу: 

— Хоть и глупо, а всё же смело. 

— … 

— Думаю, стоило остановиться на первой фразе, — хихикнул Ши Цинсюань. 

Се Лянь, расплываясь в улыбке, произнёс: 

— Я действительно очень тебе благодарен. 

Хуа Чэн: 

— Не стоит благодарности. 

— Может, хватит уже этой притворной вежливости, — Ци Жун, как всегда, плевался на эту парочку. 

Они оба какое-то время рассматривали кровлю над монастырём Водных Каштанов, пока Хуа Чэн не нарушил молчание: 

— К слову, Ваше Высочество наследный принц, мы с тобой знакомы всего несколько дней, а ты уже так много всего мне поведал. Это ничего? 

— Совесть наконец проснулась? — фыркнул Му Цин. 

— Ну, у меня она хотя бы есть, — отбил его колкость Хуа Чен. 

Му Цин с силой сжал челюсти, чтобы не нахамить ещё больше. 

Се Лянь бросил безразличное «Ай», затем добавил: 

— А что здесь такого? Какая разница. Даже люди, знакомые несколько десятков лет, могут стать чужими всего в одно мгновение. Захотел поведать, вот и поведал. Это ведь просто случайная встреча, мы сошлись, а потом вновь расстанемся. Если так повелит судьба, мы встретимся снова, если же нет, то наши пути разойдутся. Говоря начистоту, любому пиршеству настает пора завершиться, к чему нам эти предрассудки. 

— Гэгэ как всегда мудр. Тогда я спокоен, — Хуа Чен, казалось, быстро забыл о небольшом споре с Му Цином и переключился на Се Ляня. 

— Я бы не сказал, что прям мудр, — неловко улыбнулся Се Лянь, — это, как мне кажется, обычная практика. 

Хуа Чэн как будто едва слышно усмехнулся и вдруг сказал: 

— Предположим. 

Се Лянь повернулся к нему с вопросом: 

— Предположим — что? 

— Как быстро у вас меняются темы, я даже не успеваю, — прокомментировал Пэй Мин. 

Хуа Чэн не смотрел на принца, его взгляд был направлен на дырявую кровлю монастыря Водных Каштанов. Се Лянь видел лишь левую часть несравненно прекрасного лица юноши. 

Хуа Чэн безразличным тоном произнёс: 

— Я не красив. 

Се Лянь: 

— А? 

— А? — Се Лянь в реакции на это утверждение, был абсолютно единодушен со своим двойником. Он не понимающе посмотрел на Саньлана, даже если это его не настоящий облик, почему-то принцу казалось, что от истинного облика он не сильно будет отличаться. Так почему Саньлан говорит, что не красив? 

— Мы снова вернулись к теме истинных обликов? — удивился Ши Цинсюань, это было неожиданно. 

— Вот уж не думал, что Князь демонов комплексует из-за внешности, — хмыкнул Фэн Синь. 

— Я так и знал, что он ещё тот урод! — заливался смехом Ци Жун. 

Хуа Чен вновь сделался темнее тучи. Се Лянь заметив это решил его поддержать. 

— Не слушай Ци Жуна, ему только дай кого-нибудь оскорбить. А по поводу истинного облика не волнуйся, я уверен, что ты на самом деле очень красив, хотя ещё и не видел его, — улыбнулся Се Лянь, Хуа Чен же удивленно посмотрел на него. 

— Спасибо, за добрые слова гэгэ. Но что, если я в истинном облике действительно урод каких не сыскать? — решил спросить Хуа Чен. 

— Не думаю, что это как-то повлияет на наши отношения. Все же мы с тобой уже можно сказать друзья? — Се Лянь вопросительно посмотрел на Саньлана, — а настоящим друзьям не так уж и важен твой внешний облик, главное это то, что внутри. 

— Ох, тогда я рад, что у меня есть такой хороший друг как гэгэ, — ярко улыбнулся Хуа Чен. 

Хуа Чэн слегка повернулся к нему и спросил: 

— Предположим, что в первоначальном образе я не красив. Ты всё равно захочешь взглянуть на меня? 

— Кажется кто-то в очередной раз напрашивается на комплименты, — усмехнулся Пэй Мин. 

Се Лянь был не согласен с Пэй Мином, если судить по реакции Саньлана и тому, как внезапно всплыла эта тема, скорее всего это действительно сильно его тревожит. 

Се Лянь удивленно замер, затем ответил: 

— Серьёзно? Но мне почему-то кажется, пусть и без какой-либо на то причины, что твой первоначальный образ не может выглядеть слишком некрасивым. 

Хуа Чэн, наполовину искренне, наполовину лукавя, заметил: 

— А вот и не обязательно. Что если у меня синяя морда, изо рта торчат клыки, все черты лица перепутаны местами? Что если я уродлив как ракшас и свиреп как якша? Как ты себя поведёшь? 

Му Цин в очередной раз закатил глаза читая ответы этого демона. Он уже не переносит его, страшно даже представить, что будет дальше, если он уже сейчас так бесстыдно выпрашивает похвалу и жалость Се Ляня. 

Услышав вопрос, Се Лянь нашёл его забавным: оказывается, один из повелителей мира демонов, несущий хаос Князь Демонов, от звуков имени которого небожители содрогаются в страхе, переживает о том, красиво ли выглядит в изначальном облике. Однако стоило копнуть чуть глубже, и принцу забавным это больше не казалось. 

Ну по крайне мере он смог немного повеселить гэгэ, уже не плохо. Хуа Чен кисло улыбнулся.  

Мин И же в это время тяжело вздохнул. Вот уж не думал он что мистер «одену на себя все что звенит и блестит», а также «у меня под все тряпки есть отдельный дворец» будет так низко себя оценивать. Он ему до этого, казался тем ещё самовлюбленным павлином. 

Он смутно вспомнил, что среди всевозможных версий легенд о происхождении Хуа Чэна существует слух наподобие «от рождения он был уродцем». Если этот слух правдив, наверняка при жизни он часто испытывал на себе насмешки и унижения. Возможно даже, что это началось с самого детства. Могло статься, именно по этой причине Хуа Чэн сверх нормы чувствителен в вопросах, касающихся собственного изначального облика. 

«Излишне чувствительный» бедненький, а когда сжигал храмы такой смелый был. Может Се Лянь ещё попросит список больных тем чтобы случайно не обидеть это великовозрастное дитя? Фэн Синь раздраженно скрестил руки на груди, принц принимает все слишком близко к сердцу. 

Поэтому Се Лянь, задумавшись над ответом, протянул: 

— Ну, как… 

Затем принц совершенно искренним и самым мягким и тёплым тоном, на который только был способен, произнёс: 

— Если честно, я хочу увидеть твой первоначальный образ только потому… видишь ли, мы уже в таких отношениях… 

— В каких таки отношениях? — поигрывая бровями поинтересовался Пэй Мин. 

Му Цин с Фэн Синем пораженно замерли, это вообще, что такое? 

— Я имел в виду в дружеских, — невозмутимо ответил Се Лянь, если бы он как-то показал свое смущение Пэй Мин бы точно от него не отстал. 

Хуа Чэн: 

— Хм? В таких — это в каких? 

Се Лянь: 

— …Мы ведь теперь, можно сказать, друзья, не так ли? Так вот, если уж мы друзья, разумеется, нужно быть откровенными друг с другом. Поэтому я и сказал, что хотел бы увидеть твоё истинное лицо. Разве это имеет какое-то отношение к тому, красив ли ты в изначальном облике? Ты спросил, как я себя поведу, так вот — конечно, никак. Будь спокоен, главное, что это твой настоящий образ, я в любом случае точно… Чего ты смеешься? Я говорю абсолютно серьёзно. 

— Какая глубокая дружеская привязанность, — картинно вздыхал Пэй Мин. 

Му Цин с силой сжимал эту книгу, буквально в шаге от того, чтобы испепелить её одним только взглядом. 

Договаривая последние фразы, Се Лянь ощутил, что юношу рядом с ним как будто бьёт мелкой дрожью. Вначале он удивлённо замер и подумал: «Неужели я высказался столь проникновенно, что растрогал его до такой степени?» 

— Не хочу Вас расстраивать, принц, но очень вряд ли, — снисходительно улыбаясь покачал головой Пэй Мин. 

Однако принц не осмеливался повернуться и посмотреть, что же случилось. К его неожиданности, спустя пару мгновений сбоку раздался едва слышный смешок, который и выдал юношу. Се Лянь тут же расстроенно толкнул его в плечо. 

— Сань Лан… ну почему это кажется тебе настолько смешным? Неужели мои слова в чём-то неверны? 

— Ни в коем случае, гэгэ. Просто я очень польщен, — тут же убедил его Хуа Чен. 

— Как скажешь, Саньлан, — улыбнулся ему Се Лянь. 

Хуа Чэн мгновенно перестал дрожать, развернулся к принцу и ответил: 

— Нет, ты всё верно сказал. 

Се Лянь расстроился ещё сильнее. 

— Ты совершенно не искренен… 

Хуа Чэн возразил: 

— Я клянусь, на целом свете ты не найдёшь никого более искреннего, чем я. 

Се Лянь улыбнулся ещё шире. Даже без этих слов, он почему-то хотел безгранично верить этому человеку и не ставить под сомнение его слова. Но такое подтверждение его мыслей было очень приятно. 

Се Лянь решил закончить разговор, перевернулся на другой бок, спиной к Хуа Чэну, и произнёс: 

— Ну ладно, давай спать. Засыпай как положено, без разговоров. 

Хуа Чэн ещё немного тихонько посмеялся, затем сказал: 

— В следующий раз. 

— Да, что ж ты никак не заткнешься-то уже, — возмущался Ци Жун. 

— Тот же вопрос к тебе. 

—Это другое. Они уже полчаса спать собираются, а все никак не заткнуться. 

— Ну у них ещё вся ночь впереди, так что не проблема. 

Принц уже твёрдо решил заснуть, но стоило Хуа Чэну открыть рот, Се Лянь, не сдержавшись, вновь спросил: 

— Что будет в следующий раз? 

— Он плохо на Вас влияет, Ваше Высочество, — обреченно проговорил Фэн Синь. 

— Не думаю, — отрицал Се Лянь. 

Хуа Чэн прошептал: 

— Когда мы встретимся в следующий раз, я предстану перед тобой в первоначальном образе. 

Се Лянь на секунду даже затаил дыхание, эта новость очень его обрадовала. Хотя он не хотел давить на Саньлана с этой темой, но увидеть его истинное обличие и узнать его поближе все же хотелось. 

Эта фраза давала немалую пищу для размышлений, и Се Лянь уж было хотел расспросить ещё, но усталость, накопившаяся за вечер, накатила волной. Принц не мог больше держаться — он тяжело провалился в сон. 

— Ну наконец, не прошло и часа. 

На рассвете следующего дня, когда Се Лянь проснулся и приподнялся, половина циновки уже пустовала. 

Му Цин мысленно понадеялся, что это прохвост ушел оттуда ещё ночью. Хотя и звучало это не реалистично, но мечтать никто не запрещал. 

Принц, покачиваясь, встал на ноги и растерянно прошёлся по монастырю Водных Каштанов. Затем открыл дверь, но и снаружи никого не увидел. Очевидно, юноша в самом деле уже ушёл. 

— Поматросил и бросил, какой кошмар! — ужаснулся Пэй Мин. 

— Генерал Пэй, не придумывайте, у Саньлана ведь и другие дела есть. 

— Не заметно, — фыркнул Му Цин. 

—Возможно кому-то просто нужны очки, — ядовито ответил ему Хуа Чен. 

И всё же опавшие листья были сметены в кучу, а рядом стоял глиняный сосуд. Се Лянь вышел, взял сосуд и занёс его с собой в монастырь, поставив на стол для подношений. И тут вдруг непривычно почувствовал на своей груди что-то лишнее. 

— Что на груди может быть лишним? — не понял Ши Цинсюань. 

Фэн Синь с Му Цином угрожающе посмотрели на Хуа Чена. 

Се Лянь дотронулся рукой и обнаружил, что пониже проклятой канги свободно болтается тонкая цепочка. 

Одним движением принц снял её с шеи. Это оказалась серебряная цепочка, настолько тонкая и лёгкая, что он совершенно не ощущал её на теле. А на цепочке висело сверкающее на свету кольцо. 

— Уже предложение руки и сердца? — удивился Пэй Мин. 

— Я просто хотел сделать гэгэ приятно, — пожал плечами Хуа Чен. 

— Спасибо, Саньлан но наверное все же не стоило. Кольцо, наверное, дорогое... — засомневался Се Лянь. 

— Не думай об этом, гэгэ. 

Фэн Синь с Му Цином горели праведным гневом. Какого черта он трогал Его Высочество во сне?!