— И как им удалось скрыть от меня, что такая прелесть, как ты, состоит в нашей организации?

С этими словами гибкий и грациозный молодой человек, вставая с шелковой постели, собирал в высокий хвост свои непослушные густые волосы.

Хрупкий и изящный юноша следил за ним взглядом, оставаясь лежать в кровати и лишь подперев ладонью голову.

— Сам знаешь, правила… — ответил он, лениво улыбаясь. — Вот и я не мог предположить, что очаровательный, но безнадежно добродетельный помощник Почтенного Цензора на самом деле из наших.

Молодой человек налил вина в чаши и, протягивая одну юноше, расцвел в улыбке, отчего на щеках у него заиграли милые ямочки. На вид ему нельзя было дать больше двадцати пяти, хотя на самом деле он был немного старше, но мягкие женственные черты, ясный теплый взор и легкость характера не оставляли шанса верно угадать возраст. Вечный нежный юноша.

Его собеседник был младше, более миниатюрного телосложения, с утонченной внешностью и изнеженной манерой поведения. Однако иногда сквозь его спокойный и какой-то сонный облик пробивался взгляд настолько пронзительный и цепкий, что казалось, будто он прожигает насквозь. Впрочем, заметить такой свой взгляд он позволял только тем, кому хотя бы отчасти мог доверять. В целом, у окружающих не возникало диссонанса: все пребывали в уверенности, что видят перед собой почтительного, слегка даже слащавого, хотя и довольно флегматичного юношу. Это соответствовало его наружности и было удобно для его целей.

Сейчас эти двое служителей несколько отклонились от принятой в Ордене моральной доктрины. Настолько, что оба, даже занимая в нем не последние должности, могли поплатиться за это жизнью. Но это мало беспокоило их. Ведь, помимо прочего, они и так много лет состояли в тайной организации, одно упоминание которой могло стоить долгих часов самой изощренной пытки в орденских застенках.

Не было силы, которую бы больше ненавидели и боялись власть предержащие всемогущего Ордена. Не в последнюю очередь из-за того, что никакими пытками и наказаниями обычно не могли ни выудить из изменников какую-либо информацию о запрещенной вражеской сети, ни хотя бы заставить открыть имена подельников. Как не могли и пресечь на корню ее деятельность.

Эти молодые люди знали, на что идут. И у каждого были на то свои причины. Поэтому, едва обретя родственную душу, они не нашли никаких препятствий к тому, чтобы усугубить, но скрасить свое положение более интимным продолжением знакомства.

Они находились в изящных покоях юного служителя. Комната была уставлена множеством изысканных произведений искусства и прочих вещей, придающих интерьеру особую воздушность и гармоничность. Молодой человек, облачившись в ярко-бирюзовый шелковый халат с золотым узором, потянулся к струнному инструменту. Тихая меланхоличная мелодия наполнила помещение, когда его белые пальцы легко коснулись струн.

— И ты уверен, что готов переселиться из этого райского местечка в унылый особняк Хранителя Устава? — с грустной усмешкой подняв на юношу карие глаза, спросил помощник Цензора. — Там довольно строгие порядки. Да и в целом…

— Ли, ты говоришь так, как будто у меня есть выбор! — отмахнулся тот, щелкнув белым веером, который почти не выпускал из рук. — В любом случае мы ведь находимся в этой Обители не для того, чтобы наслаждаться её благами.

Ли устремил взор в пространство, продолжая негромко перебирать струны, и улыбка его стала совсем печальной:

— Знавал я человека, который, по-видимому, именно это и делал. Он пользовался всем, что мог дать ему Орден, но не оставалось при этом, кажется, ни единой нормы Устава, которую бы он не нарушил. — Он со вздохом взглянул на собеседника: — Это было лучшее время в моей жизни, Юань!

После скоропостижной кончины Главного Прокурора юношу определили в младшие помощники Хранителя Устава, Почтенного Цензора Чена. Отчасти потому, что юный служитель был привычен жить подле высокопоставленной особы, помогая с делами и хозяйством, отчасти из-за того, что после странной истории с исчезновением подопечного Прокурора за ним следовало понаблюдать. Но даже сумрачный особняк великого и ужасного Цензора не стал препятствием для вездесущих щупальцев тайного общества. Ли согласился сразу, он бросился в этот омут очертя голову, ведь веры в праведность и добродетельность Ордена в нем не осталось ни малейшей. Но, главное, нужно было чем-то унять раздирающую душу пустоту, оставшуюся после утраты этого непостижимого, единственного в своем роде человека, его неотразимого и властного хозяина, его господина Тана. Он не сомневался, что косвенной причиной его преждевременной смерти были принятые в Ордене порядки, особенно по части правосудия и исполнения наказаний. Да уж, парадоксальную должность избрала для этого человека судьба! В память о нем Ли, даже спустя более десяти лет, был готов на всё. Например, поучаствовать в свержении нынешнего правления Ордена.

Юань с сочувствием смотрел на своего нового друга. Кое-что из его биографии ему, конечно же, было известно, ведь его собственная тайная сеть, которую он создал в ранней юности, ещё не будучи допущенным к секретам настоящей организации, собирала по крупицам информацию обо всех служителях Обители. Юань и сейчас не полагался вполне только на силы и руководство внешней сети, сохраняя некоторую автономность действий и сбора данных. Увы, он по опыту знал, что не стоит безоглядно доверяться могуществу внешнего покровителя, и больше рассчитывал на собственные силы.

— Не могу сказать, что когда-то моя жизнь здесь была безоблачной, но, насколько это возможно, в свое удовольствие я уже пожил, — вяло рассуждал он, покачивая чашей с вином, а уже через мгновенье сверкнул пронзительным взором и добавил решительно: — Пора действовать!

— И правда, пора! — светло улыбнулся Ли.

Когда Юань сел рядом с ним на край постели, он отложил инструмент и принялся мягко массировать его плечи и шею своими проворными холеными пальцами, умостившись сзади.

— Хотелось бы знать, почему наши тайные старейшины давным-давно не отдали приказ устранить Цензора Чена. К примеру, каким-нибудь ядом… — тон его был слегка задумчив и невозмутим. — Это я запросто мог бы устроить!

Не в силах сдержать смешок, Юань с притворным изумлением обернулся к товарищу:

— Не могу не отметить удивительную проницательность великого и ужасного Цензора, раз он приблизил к себе такого милого и доброжелательного главного помощника, как ты.

— А я умею угождать, — парировал Ли, сощурив на него кошачий взгляд.

Откинув голову назад, Юань коснулся щекой его шелковистой щеки. Ли ответил на это мимолетным поцелуем в уголок рта и безмятежно продолжил свои кровожадные расспросы:

— Нет, серьезно, почему они так долго тянули? Почему что-то зашевелилось только сейчас?

У Юаня были свои соображения на этот счет, но пока он не считал нужным ими делиться, пустившись в рассуждения иного рода:

— Отравить — дело нехитрое. Всегда успеем, — пожал он плечами, усмехаясь половиной рта. — Устранили же старого Главного Экзекутора, Главу Стражи… Никто и ухом не повел. Цензор Чен скоро будет ниспровергнут. Но сначала нужно исправить одну досадную ошибку… Потом займемся основным.

Глаза Ли загорелись весело и хищно:

— Надо бы устроить какой-нибудь эффектный финальный аккорд! Содрать с него напоследок этот сияющий ореол праведности! — мечтательно восклицал он и чуть сильнее надавил около позвоночника, вызвав у Юаня стон удовольствия. — У тебя, случайно, нет идей?

— Разберусь на месте. Но мне нравится ход твоих мыслей, — Юань поставил чашу на столик и накрыл ладонью разминающие его шею пальцы. — В любом случае для начала мне нужен доступ к Архиву Хранителя Устава. Документы — моя стихия. Может быть, там и отыщется какой-нибудь компромат.

— А, всего-то… — разочарованно протянул Ли, привлекая юношу к себе с целью опрокинуть обратно на постель. — Мне уж рисовались какие-нибудь более захватывающие перспективы… Ну что ж, будут тебе документы. Место Секретаря Цензора я тебе обеспечу.

Юань, не сопротивляясь, откинулся на подушки. С удивленно-одобрительной улыбкой он смотрел на это загадочное существо, такое нежное и покладистое, такое распутное и простодушное в своем коварстве. Поразительно, что такой человек мог жить в Обители, да ещё и в самом средоточии её моральных устоев, в доме Хранителя Устава! Он изучающе рассматривал его пристальным взглядом своих зеленоватых глаз.

— Юань, а ведь ты только кажешься таким расслабленным. — Склонившись к нему, Ли ничуть не смущался от его взгляда, поглощая его пронзительность мягкостью своего томного взора. — Насколько я могу судить по твоим мышцам, ты постоянно в напряжении.

— Такая жизнь, — хмыкнул Юань. — Ты тоже совсем не тот, кем кажешься.

— Неужели?! — рассмеялся Ли, убирая с лица выбившуюся прядь, а потом, приблизившись, шепнул на ухо: — Юань, закрой глаза. Постарайся расслабиться. Я тебе помогу.

Продолжая задумчиво смотреть на Ли, юноша не торопился откликнуться на его предложение.

— Не доверяешь мне? — спросил Ли, проводя ладонью от его обнаженной груди к животу.

Юань отрицательно помотал головой, но глаза всё же закрыл.

Ли воспользовался этим и тут же завязал ему глаза, приспособив для этого шелковый пояс халата.

— Ли! — пробовал возмущаться тот.

— Юань? — послышался в ответ улыбающийся голос

Юань почувствовал, как ласково, на грани щекотки, проводит Ли пальцами по гладкой коже боков, по ребрам и ниже. Неожиданно эти касания сменились обволакивающими поцелуями — упругий язык по очереди дразнил соски, пока они не отвердели. Потом теплые пальцы прошлись по внутренней стороне бедер, поглаживая тонкую кожу от коленей вверх, не доходя пару сантиметров до интимных мест. Затем губы ощутили бархатную мягкость поцелуя. Словно бы привкус сладкой свежести остался после него на устах.

Прикосновения все продолжались — чередуясь, они были каждое по-разному приятны. Дыхание Юаня участилось, нетерпеливое возбуждение и сладостное предвкушение постепенно охватывали его. Но достичь существенного прогресса именно в релаксации не слишком-то получалось.

В какой-то момент, словно угадав источник напряжения, Ли скользнул рукой вниз по его руке и ненавязчиво попытался разжать сжимающую веер кисть. Юань вначале рефлекторно сопротивлялся, но овладев собой, послушно разомкнул пальцы.

— Так-то лучше, молодец, — мелодично поощрял Ли, переплетая свои пальцы с освободившимися пальцами Юаня. — Тебе положена награда…

Он склонился над ним таким образом, что его длинные пушистые волосы, даже собранные в хвост, ниспадая, щекотно поглаживали грудь, живот, и ниже, как бы предупреждая, каким будет следующее прикосновение. И всё же Юань не смог сдержать вздох неожиданности, когда почувствовал прикосновение щеки Ли, потом его трепетных век, и наконец умелых дразнящих губ к своему наливающемуся возбуждением члену.

— Ли, ты…

— Очаровательный, безнадежно добродетельный и не тот, кем кажусь, — отрываясь от ласк, перебил Ли. — Всё правильно. Забудь обо всем. Сейчас я тот, кто тебе нужен.

Слова им больше не понадобились.

Когда Ли вновь сомкнул свои губы вокруг члена и проявил все свои незаурядные способности к такого рода релаксации, Юань действительно смог хотя бы временно забыться. Пока бархатные губы, посасывая, обхватывали головку, можно было не думать о мести. Пока упругий язык скользил по стволу, можно было не переживать о близких переменах и грядущих опасностях. Пока жадные глубокие движения, принимающие член в самое горло, не оставляли места ни для чего другого, кроме нарастающего наслаждения, можно было не помнить о возложенной на себя ответственности за судьбы других людей. Изливая семя под неотвратимым настойчиво-нежным напором втягивающих движений, можно было даже на мгновение забыть, что на самом деле значил так деликатно извлеченный этими теплыми пальцами из его руки легкомысленный изящный аксессуар, его белый веер…

***

— Ли, на самом деле, прелесть — это ты, — зарываясь лицом в растрепанные пушистые волосы, пробормотал Юань, когда они уже лежали рядом. — Только… не в нашем положении говорить о доверии.

— О, само собой, я имел в виду только постель! — рассмеялся Ли, обнимая его разомлевшее тело. — Остальное — слишком сложно для меня.

Юань вновь недоверчиво покачал головой, прижимаясь к остающемуся для него загадкой молодому человеку. Может быть, придет время, когда ему не нужно будет хранить столько чужих тайн. Но сейчас он должен быть осторожен даже с этим товарищем по организации, партнером в постели, будущим коллегой по службе, нежным Ли. Он вовсе не был так простодушен, как привык изображать.

В этот-то момент в дверь постучали.

Два коротких. Три длинных. Повтор.

Ли только бросил на юношу быстрый взгляд, вскинув брови, словно бы в ироничном упреке.

— Это условный стук, — сразу поспешил успокоить Юань. — Всё в порядке. Подожди здесь.

Он сорвался с места и бросился к выходу, кутаясь в шелковый халат нежно-персикового цвета. Спохватившись, Юань резко вернулся, поднял с пола веер и, только уцепившись в него, выскользнул в гостиную.

Ли с насмешливой улыбкой следил за метаниями своего нового товарища, провожая его взглядом до двери.

Он ни на миг не почувствовал испуга. Он так долго был ко всему готов, так долго ждал хоть каких-нибудь перемен, что готов был приветствовать любое мало-мальски важное событие. И если уж пора схватить его, чтобы судить — так путь уже схватят! Давно пора. Жизнь слишком медленно тянулась мимо. В этой Обители. Без того человека…

Юань вернулся побледневшим. Очевидно было, что все упражнения по расслаблению пропали зря. Ничего не говоря и только сокрушенно качая головой, он торопливо облачался в дорожное одеяние.

— Мне срочно нужно ехать, — наконец сообщил он, не выдержав пристального ехидного взгляда Ли.

— Вижу. Ещё что-то скажешь?

— Ли, мои люди приглядывали за одной парой… — Решившись на откровенность под воздействием порыва, Юань запнулся, не зная, насколько подробно может продолжить. — У них неприятности. И я знаю, из-за кого.

— Отлично, — одобрительно хмыкнул Ли. — Теперь можно не делать вид, что мне не известно о твоей агентской сети.

Юань чуть напрягся, а потом лишь повел плечом, неловко усмехаясь:

— Ну да, я и забыл, что для членов организации моя тайная сеть не такая уж тайная…

Ли со вздохом встал с постели. Ему больше не хотелось подтрунивать над суетливостью Юаня. В конце концов, очевидно, он и так сказал ему больше, чем собирался. Участливо сведя брови, он подошел, чтобы обнять приятеля на прощанье.

— Эта пара… Этот твой юный палач? И… — ненадолго замялся Ли, — дважды беглец?

Юань загадочно улыбнулся и отвел глаза. Забавно, Ли пытается произвести впечатление своей осведомленностью, но при этом наверняка удивился бы, расскажи ему Юань, что ещё он знает об этом «юном палаче». Им будет о чем поговорить, когда он вернется.

— Потрясающая информированность, Ли! Они самые.

Пытаясь скрыть нервозность, Юань крепко обнял нового друга. Он сам себе удивлялся. Тому, насколько легко проговорился. Тому, что его тянуло на ещё большую откровенность с этим едва знакомым человеком. Может быть, потому, что не чувствовалось, чтобы от Ли исходила какая-нибудь опасность. Наоборот. Заглядывая в красивое лицо снизу вверх, он поймал мягкий успокаивающий взгляд, и на душе стало чуть легче.

— Приятно было провести с тобой вечер, — с вежливой улыбочкой проговорил Ли.

Как бы вскользь, но очень нежно прикоснувшись губами ко лбу Юаня, отстранился, сжал покрепче его плечи и добавил уже серьезней:

— А теперь поторопись! Без тебя эти балбесы точно не справятся. Знаю я их… Отчасти.

***

Когда Юань оказался в темноте и прохладе ночи после теплых объятий Ли, на него вновь накатила волна раздражения, подобная той, что он почувствовал, впервые услышав неожиданное известие. Он уселся в экипаж. Одна радость, что с его нынешней должностью Секретаря Таможни можно покидать Обитель в любой момент. Избежать слежки с его навыками тоже не было проблемой.

Откинувшись на жестковатом сидении, Юань предался терзающим размышлениям, если эти недоуменные внутренние восклицания вообще можно так назвать. Как можно было так всё запутать? Если бы его чуть больше посвящали в дела и планы организации!.. И почему они вообще позволяют ему творить всё это?! Но, однажды ввязавшись в эту историю, Юань должен был идти до конца. Кто знает, что может наделать этот безумец, если его не остановить? И кто, кроме него, Юаня, посмеет лезть к нему под горячую руку? Конечно, он имеет право осуществлять возмездие так, как себе его представляет… Но должны же быть какие-то рамки!..

Повозка мчала его сквозь ночную тьму. Покачиваясь на сидении, он сидел задумавшись, затаив дыхание, скрывая лицо за большим белым веером.