Хлопки выстрелов заставляли резко вздрагивать. Мичиру безотчётно притянула ладони к ушам и, зажмурившись, сжалась в комок. Казалось, барабанные перепонки лопнули и громоподобные звуки вонзаются прямо в мозг. Трясущееся, как в лихорадке, тело металось по земле. Мич не удавалось подчинить себе рефлексы, даже когда она почувствовала, как её быстро и бережно осматривают в поисках ранений. Ей не нужно было видеть лицо склонившегося над ней человека, она знала, что это Харука. В звенящем морозном воздухе чувствовался сандаловый аромат её духов.
— Посмотри на меня, — звал обволакивающий, сильный голос. — Давай же, посмотри. Не бойся, опасность миновала.
Все эмоции, которые Мич пыталась подавить в течение последних нескольких дней, внезапно всплыли, и кровь под кожей начала вскипать. Дрожь прошла по спине, а потом разлилась душным жжением по конечностям и породила неприятные спазмы в лёгких. Спутанность ощущений мешала слаженно мыслить. Мичиру всё никак не могла откашляться и отдышаться. Грудь разрывало огненной пульсацией.
— Я рядом, — повторяла Харука, поглаживая её по спине. — Ты в безопасности.
— Волки… Здесь были волки! — слёзы катились по щекам Мич против её воли.
— Да, были. Но всё позади.
— Они вернутся!
— Не вернутся.
Харука немного отстранилась и направила фонарик по кругу, вырывая из темноты трупы по меньшей мере трёх мёртвых «чудовищ».
— О Боже! — у Мич от ужаса онемели руки и налились свинцом ноги.
Горло предательски саднило от подступающих рыданий. Скручивало желудок. Только теперь Мичиру по-настоящему осознала, насколько глупо повела себя накануне, пытаясь совершить побег без оружия, ночью, через лес, который населяла дикая живность. Не появись Харука вовремя, стая рвала бы в этот миг плоть Мичиру, наслаждаясь поздним ужином. От нарисовавшейся в уме картины едва не стошнило. Мич пришлось стиснуть зубы и слегка наклонить голову, чтобы совладать с нервами. Кровь глухо барабанила в висках.
Харука тем временем воспользовалась рацией, велела братья Ко прекратить поиски и возвратиться в коттедж, уверяя, что они обе вскоре присоединятся к ним. Покончив с раздачей указаний, Харука подала Мичиру руку.
— Самостоятельно идти сможешь?
— Думаю, да.
— Хорошо. Обопрись на меня и пойдём.
Отряхивая сильно изорванную куртку, Мичиру неуверенно встала. Покачиваясь и сотрясаясь от рыданий, она смахнула слёзы, стекающие по грязному подбородку. Под натиском стыда хотелось умереть на месте. Тело колотило ознобом. Ноги подгибались. Харука не нужно было объяснять, какие эмоции переполняли девушку перед ней. Преодолев слабый протест, она притянула её к груди и крепко обняла.
— Ну всё, успокойся. Ты цела — это главное. А теперь, соберись, нам надо обратно.
Придерживая Мич за талию и выбирая пологие участки склона, Харука направилась вместе с ней вверх. Внезапно её внимание привлекло что-то на земле. У Мичиру упало сердце и похолодела кровь. В пальцах телохранительницы вспыхнул дисплей телефона, которым Мич воспользовалась, чтобы определить направление. По лицу Харуки пробежала неясная тень. Она едва слышно ругнулась и снова поднесла рацию к губам.
— Сэйя, плохие новости. Сообщи ребятам, что наше местоположение раскрыто. Пусть не спускают глаз с мониторов и перезапустят датчики движения. Теперь лишь дело времени, когда у нашей двери появится гость.
Мич больно прикусила губу.
— Я никому не звонила, — начала оправдываться она. — Здесь вообще не ловит. Я всего-то воспользовалась компасом, чтобы не уходить далеко от дороги.
— Неважно связывалась ты с кем-то или нет, — покачала головой Харука. — Необязательно делать звонки, чтобы устройство засветилось в базе сотового оператора. Сигнал работает автоматически через спутник. К тому же ты взяла телефон из дома, а значит, у преследователя мог быть к нему доступ.
Вернув руку на талию Мичиру, Харука вновь решительно зашагала вперёд. Она держалась по обыкновению отрешённо — не осуждала и не злилась. Мичиру от этого чувствовала себя ещё более скверно, чем если бы на неё обрушился поток ругани и упрёков. Свет фонарика, освещающего их путь, резал глаза и испепелял остатки самоконтроля.
— Больше ничего не скажешь? — почти шёпотом проронила Мич, всхлипывая. — Вообще, ничего?
— Что я могу сказать такого, чего ты сама не знаешь? — прохладно последовало в ответ.
— Ты не понимаешь! Я хотела дать тебе и парням шанс! — воскликнула Мичиру, изумляясь, как глупо и наивно это прозвучало. — Вы погибнете, если останетесь рядом со мной!
Харука равнодушно пожала плечами.
— Страх перед смертью страшнее самой смерти. Тебе пора уяснить, что именно твои собственные действия создают обстановку, в которой возрастает вероятность пострадать мне или моим людям. Ты не мешаешь нам делать нашу работу. Выходит, у меня два противника — не только твой сталкер, но и ты сама. Осознанно или нет, ты упрощаешь ему задачу и затрудняешь мне!
Мичиру понимала, услышанное правдиво, и хотя в ней не утихло желание изменить ситуацию, она уже не так рьяно рвалась расстаться с Харукой как за час до этого. Пережитая встряска заставила более трезво взглянуть на происходящее. В довершение всего сказывался стресс. Мичиру вымоталась и хотела прекратить борьбу, в которой явно проигрывала. Оказавшись в коттедже, она осела на пол, словно из неё выкачали все силы, и старалась не встречаться глазами с братьями Ко, бросившимися к ней при виде изодранной в клочья куртки.
— Всё нормально. Она не ранена, — поспешила успокоить их Харука.
— Что, чёрт подери, случилось? — изумлённо вопрошал Сэйя.
— Волки, — коротко пояснила Харука.
— Поверить не могу!
— Сама в шоке.
Мичиру поставили на ноги, довели до дивана и усадили, избавив от пришедшей в негодность одежды, затем набросили на плечи тёплый плед и вручили чашку с горячим питьём. Она продолжала дрожать и находилась в шаге от того, чтобы опять разрыдаться. Благо, слёз больше не было, хотя их дымка никуда не делась и продолжала туманить рассудок. В душе вызревало чувство надвигающейся опасности.
Прошло не менее получаса, прежде чем Мич взяла себя в руки и осмелилась поднять глаза на телохранительницу.
— Могу я пойти к себе? Мне нужно в душ.
Харука смотрела на неё с плохо скрываемым недоверием.
— Обещаю, больше никаких глупостей, — поморщилась Мич. — Я осознала ошибку и впредь не собираюсь её повторять.
На обращённых к ней лицах братьев Ко она прочла, что ей не верят и, более того, отныне серьёзно сомневаются в её психическом здоровье. Иначе и быть не могло после такого безрассудного поступка, едва не стоившего ей жизни.
— Ладно, парни, — заметив её растущее напряжение, сказала Харука, хлопнув по плечу старшего Ко. — Дальше я сама. Сэйя, возвращайся к мониторам. Ятэн, Тайки, вы пока можете продолжить отдых. Я провожу Мичиру в её комнату и останусь с ней до утра. Надеюсь, хотя бы так нам удастся избежать прогулок по ночному лесу, а заодно пресечь новые идеи, способных прийти в горячую голову мисс Кайо до нашего отбытия отсюда.
Сэйя согласно кивнул.
— Удачи тебе, — с ухмылкой проговорил он, удаляясь. — Остальным, спокойного остатка ночи!
Тайки и Ятэн, неловко переглядываясь и вздыхая, направились к себе. Гостиная погрузилась в тишину.
— Я же сказала, что не собираюсь больше убегать, — взвилась Мичиру, отставив в сторону недопитый чай.
— Своим поступком ты чуть не подвела всех под монастырь, — отчеканила Харука. — А теперь психуешь, что тебе нет доверия?
— Я же объяснила. Я хотела, как лучше.
— Отговорки в таком духе не имеют веса.
— Это не отговорки!
— Послушай, мы обе устали, — примирительно подвела итог Харука, предчувствуя очередной виток бесполезного обсуждения исчерпавшей себя ситуации. — Давай просто отправимся спать. Пожалуйста.
— Отличная мысль!
Мичиру не без усилий оторвала себя от дивана и зашагала по лестнице. Харука не отставала. Когда они оказались наверху, Мич озадаченно уставилась на неё, уповая, что насчёт компании на всю ночь телохранительница просто пошутила. Ничего не объясняя, Харука на миг заглянула к себе и вернулась с зажатой подмышкой подушкой и одеялом, небрежно бросила их на пол прямо возле кровати и начала стягивать куртку. До неумолимо Мич доходило, что отныне ей настолько не доверяют, что в буквальном смысле не оставят наедине с собой ни на минуту.
— Серьёзно?! Собираешься стеречь меня всю ночь? — голос Мич предательски срывался. — Это же нелепо. Уверяю, я никуда не денусь! После знакомства с окружающей фауной меня палкой на улицу не выгонишь!
— Просто смирись, что сегодняшнюю ночь мы проведём вместе, — отсекла Харука, продолжая невозмутимо устраиваться на ночлег.
— Повторяю, это совершенно лишнее.
— Лишним было выставляться слабоумной и пытаться пересечь непроходимый без специальной экипировки и оружия лес, — с издёвкой отметила Харука, отчего щёки Мичиру жарко вспыхнули.
— Если бы не волки, у меня бы всё получилось, — сердито огрызнулась она.
— Если бы не волки, тебя нашёл бы и порешил какой-то другой зверь.
— И это был бы мой выбор, чёрт возьми!
Харука валилась с ног от усталости и не была настроена спорить. В измождённом выражении её лица присутствовало что-то, чего раньше не было. Казалось, она внезапно осознала важную вещь, в корне менявшую её отношение к происходящему.
— Значит, быть разорванной диким зверьём — твой выбор? — погасшим голосом уточнила она, в упор взирая на Мич. — Предлагаешь извиниться за проявленное своеволие? Исходя из твоей логики, мне не следовало вмешиваться в волчью вечеринку. Пусть бы пировали.
В синих глазах разлилась горечь.
— Твоя взяла, Мич. Завтра утром мы покинем это место. Я верну тебя в Лондон, передам отцу и расторгну контракт. Считай, сегодняшним поступком ты убедила меня, что моя помощь тебе действительно не нужна. Довольна?
Мич изумлённо моргнула. Неожиданные события беспокойной ночи набирали обороты.
— Да… Но…
— Прекрасно, — не дала ей продолжить Харука. — Наконец-то мы нашли общий язык. Дело за малым — дожить до утра и добраться до города.
— Ты прикалываешься или серьёзно? — не верила ушам Мичиру.
— Абсолютно. Кто я такая, чтобы насильно удерживать тебя возле себя, провоцируя новые попытки покончить жизнь самоубийством.
— Я не пыталась покончить жизнь самоубийством.
— Правда? А выглядело именно так. Впрочем, уже неважно. Я ошиблась в тебе, предположив, что ты девушка с мозгами. Ты скрыла от меня лишний мобильник, по сигналу которого нас почти наверняка найдёт сталкер, и сбежала, подвергнув свою жизнь опасности самым идиотским из возможных способов.
Харука перевела дыхание, сдувая с глаз упавшие на них светлые пряди. Что за ночь?! За последний час она пережила столько сильных эмоций, сколько не переживала за последние два года непрерывной работы с весьма сложными клиентами.
Но дело Кайо настоящий вынос мозга!
Харука увязала в нём, позволила себе увлечься Мич. Чувства были неуместны в таком задании. Они делали Харуку уязвимой и импульсивной, что гарантировало непозволительные оплошности в выполнении поставленной задачи. Как ни печально, начало им было уже положено. Харука оступалась и реагировала слишком эмоционально. При виде лежащей на земле Мичиру в окружении рвущих её одежду волков, её сердце едва не разорвалось. Оно до сих пор не находило себе места и отбивало ускоренный ритм, причиняя дискомфорт грудной клетке. Своенравной девице несказанно повезло, но стоило Харуке явиться на мгновение и её пришлось хоронить в закрытом гробу.
При мысли, что она едва не потеряла Мич, на Харуку навалилась тяжесть. Страх стягивал душу в тугой узел. Как подтверждение по виску сползла капелька пота. Каждый вдох сопровождался жжением в левой части тела. Рану в плече словно омывало жидким пламенем, разливающимся по остальным частям тела раскалённой лавой. Когда стало известно, что Мичиру покинула коттедж, Харука не могла думать ни о чём, кроме её возращения, и пережила один из самых кошмарных часов в своей жизни. Теперь приходилось пожинать несладкие плоды физической и психологической нагрузки. Едва начавшее затягиваться плечо мучительно болело. Регенерация тканей была грубо нарушена резкими движениями во время поисков, а затем стрельбы. Помимо этого, до утра Харуке, не смыкая глаз, предстояло находиться рядом с Мич. Опасность появления преследователя возросла до предела.
Какой тут, к чёртовой бабушке, сон? Какой отдых?! — ругала себя Харука, параллельно улавливая в своём разбитом, пронизанном муками теле признаки возбуждения, порождаемого близостью Мичиру.
— Ты в порядке? — насторожилась та, видя, как быстро ширятся тёмные круги вокруг встревоженных синих глаз.
— Сойдёт, — хмуро кинула Харука, не глядя на неё.
Тем не менее, снимая с себя верхнюю одежду, она не сдержала стон. Мичиру застывшим взглядом уставилась на обагрённую кровью футболку телохранительницы. Рана открылась, когда Харука задействовала обе руки, чтобы застрелить нескольких хищников.
— Я и не представляла, что всё так плохо… Надо позвать Сэйю! — выпалила Мич, уже сделав решительный шаг к двери, но Харука перехватила её и отрицательно покачала головой.
— Забудь. Сэйе и так хватило переживаний сегодня. Ничего неожиданного не случилось. Рана слегка докучает, но это предсказуемо в условиях того, что я делала.
— Ты теряешь кровь! Смотри… Футболку хоть отжимай!
— Твоя забота так трогательна, — позволила себе сарказм Харука, хотя у неё не осталось сил по-настоящему злиться на источник своих нескончаемых бед. — Выживу, не волнуйся.
— Харука, это не шутки. Дай взглянуть.
— На что ты собралась смотреть?
— Я могу помочь сделать перевязку.
— Благодарю, но справлюсь сама. Ступай в душ, а затем сразу в постель. Как только рассветёт, подниму в дорогу.
— Не упрямься. Позволь позаботиться о тебе.
— Ты уже достаточно позаботилась обо мне сегодня. Дополнительную порцию я не вывезу.
И без того кажущиеся в этот момент тёмными глаза Харуки будто бы почернели, источая пронизывающий холод, а губы уже не улыбались.
— Если правда хочешь помочь, просто сделай, как прошу.
Мичиру вздрогнула. Ей некуда было деваться от сознания, что страдания Харуки — результат её неудавшегося побега.
Для меня неудавшееся приключение. Для неё боль и незаслуженное волнение, — гневаясь на себя, подумала Мичиру. — Где были мои мозги? И каково бы было Харуке докладывать отцу, что порученная её охране дочь растерзана волками?
Запоздало ошпарило раскаяньем.
Харука вправе сердиться. Я эгоистка, каких поискать. Прикрываться желанием спасти её жизнь нелепо, я действовала, руководствуясь исключительно собственными соображениями, ни на секунду не задумавшись над тем, что она непременно отправится меня искать, невзирая на ранение и плохое самочувствие, а в результате будет истекать кровью и, возможно, даже попадёт в больницу.
В душе Мич клокотали досада и смятение. Всплывала то одна, то другая брошенная телохранительницей фраза, отныне глубоко задевающая и заставляющая посмотреть на некоторые вещи иначе. Подхватив сменную одежду, Мич стремительно направилась в ванную, мечтая смыть грязь, напоминающую о случившемся. Стоя под горячими струями воды, Мичиру вдруг ощутила, как на неё наваливается весь балласт угрызений совести, испытанного ужаса и потрясений последних дней. Она не смогла подавить накатывающей истерики, как ни старалась. Попытка зажать рот ладонями не увенчалась успехом. Рыдания прорвались сквозь них и огласили комнату характерными всхлипами. Сползя по стенке душевой кабинки, Мич рухнула на колени и согнулась пополам. Тело сотрясало спазмами. Веки жгло.
И ведь правда, я повела себя, как набитая дура!
Воздух в пространстве вокруг колыхнулся. Мичиру настигло нежное прикосновение и попытка ласковых рук её приподнять.
— Тише, — сочувственно нашептывал знакомый бархатный голос, тогда как тело окутало заботливое объятие. — Всё хорошо.
— Прости меня. Прости. Мне так жаль, — сквозь слёзы бормотала Мич, уткнувшись в здоровое плечо Харуки, как в желанную опору. — Я не хочу, чтобы ты пострадала или кто-либо другой! Я искренне этого не хочу!
— Знаю.
— Знаешь?
— Да. Но это не отменяет опасности, которой ты себя подвергла.
— Думаешь, мобильник выдал меня?
— Я почти уверена в этом.
Дрожа, Мич плотнее прильнула к Харуке, и та, воспользовавшись этим, поставила её на ноги. Одежда Харуки под мощными струями душа мгновенно вымокла. Кровавые ручейки медленно стекали с футболки, пачкая джинсы и окрашивая алыми разводами воду под ступнями, но Харука только крепче обнимала прильнувшую к ней Мич, пребывая в лёгком опьянении от силы новых ощущений. Она была не в состоянии сейчас думать ни о чём, кроме обнажённого тела, прижимавшегося к её собственному, устало гудящему и напряжённому, как вибрирующая металлическая струна. Харука не припоминала, чтобы с ней случалось нечто подобное — нечто столь неотвратимое и столь безрассудное. Она потерялась в чувствах, словно её столкнули с обрыва — без предупреждения, без парашюта и без страховки.
В воздухе душевой витал запах крови, аромат цветочного геля и тонких духов Мич. Ослеплённая и оглушённая диким желанием, Харука испытывала непривычную уязвимость и тревогу. Сердце Мичиру билось так, словно намеревалось выдолбить себе дорогу наружу. Пару минут в забытьи тёплого объятия подарили покой и защиту, но каждая последующая секунда взращивала нетерпение. Тело истязала дрожь, которая ни к холоду, ни к стихшим рыданиям больше не имела отношения. Время замерло. Там, где ладони Харуки соприкасались с кожей, взрывались огненные вспышки. Глаза, замутнённые сначала слезами, а потом волнением, почти ничего не различали, зато ощущения обострились до невозможного.
Ускоренное дыхание Харуки, как летний бриз, скользило по виску, отчего в Мичиру вскипало возбуждение. Не анализируя порыв, она приподняла голову. Губы телохранительницы очутились в паре дюймов от её собственных. Словно загипнотизированная, Харука позволила поцелую случиться и, более того — углубиться. Нежные руки Мич поползли верх по её телу, добрались до груди и стиснули. Харука отозвалась едва различимым стоном, но не отстранилась и не остановила, лишь прикрыла ресницы, пытаясь скрыть нарастающую яростным вихрем истому, однако Мичиру всё чувствовала.
Спустя секунду обе словно выпали из реальности. Прижимая обнажённую Мич к себе, Харука подтолкнула её к стене и с упоением отдалась поцелуям, однако восхитительное забытье продлилось недолго. Рана напомнила о себе, прострелив болью плечо. Поморщившись, Харука негрубо отпрянула от Мичиру и прильнула к противоположной панели душевой. Жадно хватая ртом влажный воздух, она запрокинула голову и провела ладонью по лицу, как если бы пыталась смахнуть постигшее её наваждение. Энергетический подъём сменился предательской слабостью.
— Господи! Ты как? — не на шутку перепугалась Мич.
Упираясь лбом в стену душевой кабинки, Харука с трудом выдавила улыбку.
— Распрощалась с рассудком и, кажется, собираюсь весьма экстравагантно убить себя с помощью твоих губ и рук.
Ирония её слов подействовала на Мичиру, как ещё одна смелая ласка. Внутри распускался дивный цветок страсти, затмевающий голос разума. Не прошло и нескольких секунд, как она вновь подалась к Харуке, обвив руками её талию.
Это полнейшее безумие! — скандировало сознание, но Мич его не слушала.