Разве возможно быть счастливее, чем сейчас?

Яркое утреннее солнце первыми лучами слепит глаза, заполняя собой каждый уголок в комнате. Код жмурится, пытаясь скрыться от него, и снова укладывает голову на крепкую грудь. Тепло. И не из-за августовского солнца так жарко.

В волосы приятно вплетается рука. Странно, почему в этот раз их с Джеффом нежности в постели приносят больше удовольствия, чем обычно? И раньше каждую прошлую ночёвку было здорово, а сейчас совсем неописуемо. Это потому что и ночь была совсем иной или из-за того, что они впервые просыпаются в объятиях друг друга полностью обнажёнными?

Столько отрицаний, ведь они не из одного мира, каждый со своей планеты. Разный статус, разное окружение, непохожие жизни, другие интересы. Но сейчас кажется всё таким правильным. Их вчерашний обмен любовью и совместное наслаждение — правильно. Правильно сейчас быть вдвоём в этой постели. Правильно то, как одной рукой Джефф сжимает его плечи, а второй ведёт вниз по пояснице и не прекращает покрывать лицо поцелуями.

— Мне что, правда теперь там можно трогать? — неверующе уточняет он, впиваясь пальцами в ягодицу.

— Ты как будто раньше там не трогал, — Код смеётся.

— Раньше там была одежда.

— Дурак.

Код полностью залезает на него, напрашиваясь на поцелуй, а когда получает его, медленно пробует любимые губы. Даже целуются они теперь по-другому. Будто ещё ближе.

— У тебя ничего не болит? — обеспокоенно спрашивает Джефф, заглядывая в глаза.

— Нет, Пи', всё отлично, правда, — спешит успокоить тревогу.

— Только не вздумай молчать, если тебя что-то будет беспокоить, ладно? Пообещай! — требовательно берёт клятву.

— Обещаю, Пи', — глаза закатывает, только улыбка всё равно лезет наружу. Забота греет.

В его руках столько нежности, какой Код никогда до него не ощущал, даже вообразить себе не мог. Джефф трогает в самых интимных местах, не прекращая зацеловывать шею и лицо, но в этом нет ни грамма пошлости. Только великих размеров любовь. В его руках Код не тело, он абсолютно всё. Весь мир. Космос. Целая вселенная.

С Джеффом всегда хочется больше. Больше его, больше их любви. Много никогда не будет. Вот и сейчас будто с каждой секундой мягко тонет всё глубже, растворяясь.

— Пи'Джефф, я хочу… — бормочет с нуждой в голосе.

— Давай побережём твою сладкую попку, м? — предлагает Джефф, оглаживая ягодицы.

Код на грани захныкать от отказа, всё живое в нём требует близости, заходится от желания, но у Джеффа находится альтернатива. Он спускается ниже, оставляя Кода на подушке одного.

— Что ты делаешь? — становится боязливо из-за неизвестности, стоящей перед встречей с новыми ощущениями.

— Собираюсь позаботиться о ней, конечно же.

— Ты что… — Код пытается запротестовать, едва поняв его затею, только все возражения прерывают, резко разведя ноги.

— Ты же не против? — уточняет Джефф, уже раздвинув ягодицы, словно в таком положении ещё есть возможность отказать.

Пи'Джефф собирается ему… Невообразимо, как они смогли достигнуть такого уровня близости, что Код собирается позволить ему всё. Смущает одна мысль, а Джефф настроен сделать это.

Невнятное мычание в подушку он расценивает как согласие и нетерпеливо приступает к делу. Сначала оставляет невесомые поцелуи на ямочках поясницы, а после пробив на дрожь языком, проходится им между. Код зарывается лицом в подушку ещё глубже и невольно прогибается, раскрываясь. Джефф оценивает и скользит языком прямо внутрь.

Какого чёрта это происходит? Совсем недавно он был чудаковатым дизайнером с показа, на который угодить вышло по чистой случайности, а уже сейчас весь мир сжался до него одного. Как у них дошло до того, что Джефф вылизывает его зад?

Пальцы собственнически сжимаются на коже, и Код с каким-то дурным удовольствием думает, что будет неплохо, если там останутся следы. Одна рука, как выстрел на поражение, стекает на член, скользя по все длине. Терпеть это молча невыносимо.

— Мне очень нравится твой голос, солнышко, — прервавшись, произносит Джефф. — Это так льстит. Не сдерживай стоны, хорошо?

Будто настаивая, он особо приятно проводит ладонью по члену и толкается глубже. Код сейчас сойдёт с ума, не меньше. Довольные стоны демонстрируют всё наслаждение. Каждое движение отзывается мощной реакцией. Почти на грани безумия, пик подступает так резко, что прошибает до костей.

Джефф отступает мягко и возвращается на подушку, притягивая дрожащее тело как можно ближе к себе. Код обратно кладёт голову ему на грудь, прикрывает глаза. Дыхание постепенно возвращается в норму. Думать не хочется ни о чём. Ни единой мысли.

Между ними незримая ниточка, скрепляющая две души. Незримая, но в этом мгновении Код точно чувствует её, покой, что она селит в их сердцах. Всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Сколько сейчас времени — непонятно. Оно вообще не ощущается, и Код готов остаться в этой минуте на весь остаток жизни. Только Джефф решает всё же начать вливаться в новый день.

— Иди первый в душ, — говорит, целуя в лоб.

— Угу.

Вылезает вяло, нехотя. Если не на весь день, то хотя бы ещё часа на два это удовольствие продлить можно было бы. Код по привычке лезет в гардероб, потому что подрезать домашнюю одежду у своего парня стало обыденностью. В его футболках почему-то невообразимо удобно и уютно. Достав всё приглянувшееся, Код собирается пойти в ванную, но вдруг ловит на себе голодный взгляд, дополненный ухмылкой.

— Отвернись! — смущенно просит Код, прикрываясь.

— О, я там ещё что-то не увидел? — Джефф лежит на постели, подложив руки под голову, и откровенно издевается.

Сдержавшись, чтобы не запульнуть в Сатура его же футболку, Код, скрывая смущение театральной злостью, сбегает в душ.

Теперь всё в его жизни будет ощущаться иначе? Почему? Потому что он больше не невинен? Или потому что их любовь выкрутили до предела? Теперь всегда так сильно будет тянуть вернуться к нему? Если раньше было терпимо, то сейчас даже такая мелочь, как поход в душ, кажется невыносимой. Нужно постоянно видеть его, иметь возможность коснуться в любую секунду. Код влюбился слишком сильно.

Тяга поскорее прижаться к Джеффу ничего не терпит. Быстро закончив с водными процедурами, Код влетает в его футболку, выделяя пару секунд на наслаждение запахом, осевшим на воротнике. Горький миндаль и бергамот.

Потирая влажные волосы полотенцем, Код босыми ногами шлёпает до кухни. Кошачий папа сейчас должен быть занят кормёжкой своего пушистого взвода. Только вся армия смотрит на него голодными глазами и сразу переметается к Коду, как только видит его в дверном проёме. Джефф же слишком занят телефонным разговором.

— Ты перегибаешь, ясно? — он старается говорить тише, будто не хочет, чтобы его слышали. — Я не стану… Послушай!

Джефф случайно замечает Кода, чего явно пугается, а у него вызывает вдвойне больше вопросов.

— Всё, мне некогда, потом поговорим, — поспешно завершив разговор.

— Кто звонил? — настороженно спрашивает Код.

— Да по работе. Не забивай голову, — отмахивается. — Мне нужно ехать в офис. Подожди немного, я сейчас быстро приму душ и отвезу тебя домой.

— Что? — растерянно. Представление об идеальном утре вдвоём в мгновение рушится.

— Прости, малыш, дела, — извиняется Джефф, тут же в спешке исчезая с кухни.

Он напрасно пытается делать вид, что не произошло ничего такого, что могло бы стоить переживаний. Код чувствует его нервозность. Джефф — сама невозмутимость, ко всему относится с позитивом и ни в чём не видит проблем. Сейчас же он один большой пучок напряжения. Нет причин ему не доверять, просто хочется быть рядом во всех трудностях, суметь поддержать.

Всё какое-то другое. Будто в их отношениях резко что-то поменялось. Такие мелочи. Джефф держит руль двумя руками, а не как обычно одной, потому что второй гладит бёдра своего пассажира всю дорогу. Внимательно следит за дорогой, а не при любом удобном случае кидает влюблённые взгляды. Даже когда приходит время расставаться, они целуются лишь из-за того, что Код складывает губы бантиком и сам тянется к нему.

Пусть после такого не продолжает уверять, что тот звонок не был чем-то важным. Это «по работе, не забивай голову» сделало его вечно яркого и заводного Джеффа мрачнее тучи. Он потерянный, мыслями точно находится где-то не здесь. Почему просто нельзя сказать, что именно случилось, чтобы была хотя бы небольшая возможность не бросать его одного в этих проблемах. Они ведь семья?..

Утро, к большому разочарованию, проходит в тревогах, а не так, как представлялось после такой бурной ночи обожания друг друга. После обеда хандрить ему буквально запрещает месье Апо. На его уроках дефиле запрещено думать о чём-то кроме своей задачи, потому что если книга с макушки, не дай бог, грохнется снова, эта же книга и станет орудием его убийства. Код ощущает себя диснеевской принцессой, намотав с толстенным сборником на голове уже кругов десять, а его строгий гувернёр на каждом из них басом напоминает про осанку. Вот и сейчас:

— Прямо спину держи!

Сегодня всё совсем плохо. Эта дурацкая книга усложняет задачу в раз сто, а ещё… Код мыслями тоже не там, где тело. Его купол, которым он отделился от переживаний, пробивают эти настырные паразиты, угрожая проделать в нем брешь. Все действия монотонные, он уже и не сильно осознаёт, что делает, и тем более забывает держать спину прямо. Злосчастная книга с грохотом летит на пол, возвращая в реальность.

— Месье Апо, прошу прощения, — виновато мямлит Код. — Я начну сначала.

Он тянется за упавшим томом, но Апо опережает его, подняв раньше. Во взгляде нет недовольства, к большому удивлению.

— Что у тебя случилось? — вдруг растеряв строгость, задаёт вопрос. В голосе нечто похожее на заботу с долькой любопытства.

— У меня? — так неожиданно, что Код аж теряется и не до конца осознаёт.

— Ну ты разве ещё кого-то здесь видишь? — язвит Апо. — У тебя сегодня вообще всё через одно место. Рассказывай, что случилось? Дела сердечные?

Код растерянно молчит, в глазах читается испуг. Неужели всё так очевидно? У него это прямо на лице написано или ещё что-то выдаёт ноющее сердце? Хотя, возможно, это и к лучшему. Если с кем-то поговорить, то решение найдётся или немного станет легче. Просто в общем, без имён и фамилий. Не с Креми это точно обсуждать. Чересчур любознательная сестрёнка не успокоится, пока не узнает, что за человек тревожит нервы её любимого младшего брата. Месье Апо зато вполне подходит на роль советчика.

— Не знаю, как вам объяснить… — начинает неуверенно. — Мне кажется, что мой любимый человек что-то от меня скрывает. Сегодня утром он с кем-то разговаривал по телефону, и разговор звучал не очень приятным, а потом ему резко потребовалось ехать на работу.

Апо задумчиво слушает.

— Я понимаю, вы, возможно, скажете, что это глупо и тут нечего переживать, но он себя так никогда раньше не вёл, а я хочу, чтобы он делился со мной своими проблемами и всё такое…

— Да нет, ничего такого не скажу, — говорит Апо, когда Код стихает. — Он, получается, не рассказывает тебе, что произошло?

— Да, только отмахивается, что ничего серьёзного,— подтверждает.

— Ты говорил ему, что для тебя это важно? — интересуется в ответ. — Попробуй дать ему понять, что ты переживаешь из-за всех трудностей в его жизни и глупые отмазки тебя не устроят.

— А если он всё равно не скажет? — Код становится совсем поникшим.

— Тогда просто будь рядом. Если не скажет, то, значит, на это есть причина, но ему всё равно будет нужна твоя поддержка. И не накручивай себя. Все проблемы решаемы.

Верно. Нужно быть рядом, что бы ни случилось. Делить вместе радости и печали. Дарить заботу и поддержку. Если Джефф не хочет говорить, то пусть он хотя бы чувствует, что не один. Важно сохранять доверие и понимание.

Только теперь хочется к нему невыносимо. Обнять, пропустить чёрные пряди сквозь пальцы и поцеловать в лоб. Ничего не говорить, без всяких слов дать ему понять, как сильно он любим и любые проблемы Код готов перенести вместе с ним.

— На сегодня всё, — сухо оповещает Апо и собирается уходить.

— Уже? — удивляется, ведь и половины от занятия не прошло.

— От тебя всё равно сейчас никакого толку. Наведи у себя порядок, вернёмся к занятиям позже, — говорит вслух, но на деле же просто чувствует неукротимую жажду Кода оказаться в тепле рук любимого и даёт эту возможность. Код видит это по ухмылке, которую Апо старательно пытается унять.

— Спасибо вам, месье Апо! — искренне благодарит Код, сбегая из зала намного счастливее.

Если в ближайшее время не увидится с Джеффом, то точно умрёт. Внутри настоящий ураган разносит его на куски, требуя срочно убедиться, что у самого любимого и самого дорогого человека в жизни всё в порядке, а если хоть что-то не так, то стереть эту печаль в объятиях. Нужно прямо сейчас.

Ждать этого трудоголика с работы — дохлый номер. Он может не вылезти из кабинета до следующего утра, а найти время на звонок только в период с половины второго до трёх ночи. Код едет к нему сам. На входе никто не интересуется, кто такой и зачем пожаловал. Все давно запомнили мальчика Джеффа Сатура, которого он регулярно таскает сюда на примерки, нахвалив его привлекательность как идеальной модели уже каждой катушке ниток.

— Добрый день, мадам. Не подскажете, месье Джефф у себя? Мне нужно с ним увидеться, — интересуется он у администратора.

— Здравствуйте, месье Код, — улыбается ему женщина. — Да, он должен быть в своём кабинете.

Туда и направляется, с волнением замирая около двери. Такое дурное предчувствие, будто случилось нечто, из-за чего действительно стоит переживать. Оттого поскорее нужно посмотреть ему в глаза и прочитать по ним, что всё не так страшно. Уняв дрожащее сердце, Код входит внутрь.

Нет, переживания ненапрасны. Обычно жизнерадостный Джефф выглядит ещё более поникшим и потерянным, чем когда они расставались утром. Он не занят работой, просто вертит карандаш между пальцев, смотря куда-то в пустоту. Внутри всё вновь скручивает от тревоги.

— Баркод? — Джефф напрягается, и даже кажется испуганным. — Что ты тут делаешь?

— Я… — его состояние совершенно выбивает из равновесия. — Я переживаю за тебя весь день. Хотел проверить, как ты.

Вспоминаются слова месье Апо. Не давить. Быть рядом. Код несмело делает шаг вперёд.

— Но если тебе нужно побыть одному, то я могу уйти.

— Нет, — твёрдо говорит Джефф. — Только ты мне сейчас и нужен. Иди сюда.

Код не медлит ни секунды, сразу поддаётся в распахнутые для объятий руки. Залезает к нему в кресло на колени и нежно обвивает шею. Два сердца стучат в одном ритме, теперь соприкасаясь, равномерно, тихо-тихо. Только мрак, засевший в них, продолжает скрестись.

Джефф прижимается к нему, как к единственному свету в своей жизни. Всё выглядит вконец печальным. На столе нетронутая чашка с давно остывшим чаем. Раскрытый блокнот с чистым листом, которого не касался карандаш. Компьютер так и стоит на заставке рабочего стола.

— Расскажи мне, что случилось, — просит Код. — Пожалуйста, не отговаривайся. Я же всё вижу. Мне тяжело от того, что никак не могу тебя поддержать.

— Милый… — Джефф стихает.

Не продолжает, кажется, и не собирается отвечать. Гладит лопатки, забравшись ладонью под кофту, вдыхает любимый аромат, спрятав лицо в изгибе шеи. Код готов заплакать от бесконтрольных эмоций, сгрызающих его. Он чувствует тягость, висящую у Джеффа на душе, ещё ярче ощущает свою беспомощность. Что-то убийственное.

— Я очень люблю тебя, Код, — сознаётся он. — Так сильно, что готов на всё ради тебя.

В его словах столько печали. Код привык слышать от него признания в любви, только впервые оно звучит так тоскливо.

Просто быть рядом. Быть рядом.

— И я люблю тебя, Пи', — шепчет в ответ и прижимается губами ко лбу, будто пытается забрать всё плохое.

Что бы это ни было, они это преодолеют. С такой крепкой связью ведь невозможно что-то не преодолеть? Иногда кажется, что с тем, как они друг друга любят, невозможно с чем-то не справиться. Пусть Джефф не говорит, Код будет молча поддерживать его. В горе и в радости.

Губы сливаются в поцелуе. Немного унылом, но всё ещё нежном. Код чуть отстраняется и снова целует, только уже в щёку, а следом в подбородок, кончик носа, отодвигает со лба длинную чёлку и покрывает поцелуями всё его лицо.

Распахнувшаяся дверь, как выстрел в голову, заставляет перестать дышать. В комнату врывается Байбл с выражением лица, говорящем о готовности убивать. Код едва не валится, слезая с колен Джеффа, и отскакивает на метр, но их внезапный гость будто и не замечает или не придаёт значения тому, на каком моменте застал их. Он слишком зол, чтобы осознавать. Привычно сдержанный и несговорчивый секретарь в глазах Кода сейчас кажется другим человеком.

— Какого хрена? — кричит Байбл, ударяя кулаком по столу с такой силой, что они оба едва заметно вздрагивают. — Чем ты, блять, думал?

Джефф прекрасно понимает, о чём речь, поэтому теряет все слова. Бросает взгляд на Кода, читая у того непонимание, и явно хочет оставить его в неведении.

— Байбл, я объясню, — он старается звучать увереннее, только всё равно это выходит нервно. — Давай выйдем, поговорим?

— Объяснишь? — Байбл горько усмехается. — Попробуй. Только не думаю, что в этом хоть капля здравого смысла найдётся.

Код мечется взглядом, полностью потерянный в происходящем. Ни малейшего понимая, что происходит, что за обвинения, и почему этот день такой чертовски сложный. И Байбл даёт ему ответ дерзким упрёком:

— Как ты мог убрать Биу с показа?!

Хоть Джефф и обещал объяснить, он молчит. Не произносит ни единого звука, лишь с сожалением смотрит на Байбла, готового его придушить, с ещё большим сожалением косится на Кода, а тот продолжает ждать. С трудом доходит смысл сказанного, всё звучит неразборчивым криком, и в глубине души он сам знает все ответы, просто отчаянно не хочет принимать.

— Так было нужно, — наконец-то произносит Джефф, но лучше бы он не говорил ничего.

— Да что ты несёшь? — ещё один громкий удар по столу. Остывший чай выливается за края. — Мы работаем с ним уже не первый год, ты шил костюм по его меркам, специально для него, сука, ты хотел, чтобы он открывал этот показ, а сейчас что за хуйню творишь? Как ты вообще мог так обойтись с ним? Ты хоть понимаешь, как унизил его этим?

Джефф мрачнеет после каждого брошенного им в гневе слова. Набираясь сил для ответа, поднимает голову и хмуро смотрит на секретаря, словно заставляет, просто умоляет себя выглядеть суровее.

— Не смей повышать на меня голос, — холодно осаждает. — Это моё решение. Я сделал так, как считаю нужным. У Билда карьера на этом показе не закончится, он получит ещё предложения от других модных домов, поэтому прекрати свою детскую истерику и возвращайся к работе.

Плохая шутка или он говорит на полном серьёзе, Байбл молчит, пытаясь это понять.

— Вот значит как? — с обидой.

— Прекрати разводить драму, — Джефф устало закатывает глаза.

— Ты просто поганый эгоист, Джефф. Сделал так, как будет удобно тебе, — Байбл успокаивается, охлаждая тон. — Либо ты возвращаешь Биу, либо заканчиваешь эту коллекцию без меня.

То, что теперь действительно выводит его на эмоции. Джефф плохо прячет страх и нервозность за ухмылкой.

— Не надо мне тут условия ставить, ладно?

— Без проблем.

Байбла трясёт от злости. Маленькая серебряная брошка Сатурн на его пиджаке поддаётся не с первого раза. За ней следом на стол летит карточка пропуска.

— Пожалеешь, — предупреждает Джефф.

— Обязательно, — язвительно в ответ. — Удачи.

Дверь хлопает так громко, что кажется, будто её грохот слышен во всём здании. Джефф точно хочет остановить, пойти следом, но поставленные условия вполне ясны, и он не может на них согласиться, поэтому лишь устало откидывается в кресле, зарываясь рукой в волосы.

Только почему он не может согласиться? Почему вообще это сделал?

Мысли путаются в кучу. Код даже не до конца понимает, что сейчас произошло, всё ещё отказывается понимать, не хочет, потому что иначе разобьётся об это понимание. Он будто не был свидетелем их ссоры, ничего не слышал и не видел. Только ясность всё равно проступает сквозь застланное пеленой сознание.

— Гейм тебя заставил, — приходит осознание, заставляя в ужасе пошатнуться.

До Джеффа доходит, что буре ещё не конец, самый настоящий смерч только подступает, ведь Код вряд ли когда-то забудет тот случайно подслушанный разговор.

— Любимый, пожалуйста, всё совсем не так! — столь банальное оправдание.

Он поднимается на ноги, делая шаг навстречу, но Код отскакивает как от огня.

— Нет, — запрещает. — Не трогай меня.

Режет как ножом. Обоим.

Всё сразу встаёт на свои места. Всем вопросам, терзавшим с самого утра, находятся ответы. Но на их место приходит ещё больше, и они в разы страшнее. Код не уверен, что хочет получить на них ответы.

— Почему, Джефф? — надрывным шёпотом срывается с губ. — Зачем ты это сделал?

— Код, родной, умоляю, не думай об этом. Всё не так…

— А как? — Код чувствует, как в горле оседает ком, а глаза начинает жечь, потому что всё прекрасно понимает.

— Есть… обстоятельства, — стыдливо произносит он в оправдание.

— Какие к чёрту обстоятельства? Хватит мне врать! — выкрикивает Код чересчур громко. — Что тебя связывает с Геймом? Почему ты выполняешь все его прихоти? Будешь продолжать говорить мне, что он просто требует особенного отношения? Сколько у тебя ещё таких особенных?

— Я не люблю его, милый, это всё не поэтому, — Джефф отметает самый очевидный вариант. — Ты же знаешь, мне никто кроме тебя не нужен. Я столько добивался тебя не чтобы спать с ним.

— Тогда почему? — совсем отчаянно, дурацкие слёзы всё же рвутся наружу. — Почему, ну скажи мне, почему?

Его молчание — смертельное оружие, вырывающее сердце с корнями. Код умирает с каждой секундой всё больше и больше, пока это не становится бесповоротно.

Им ведь поэтому приходится скрываться? Чтобы Гейм не узнал? И ему тоже приходится держать рот на замке. Так ведь удобно. Можно трахать сколько угодно симпатичных кукол, тешить своё самолюбие, когда они стелются перед ним, на всё готовые. И никто об этом не узнает. Нужно просто предложить встречаться тайно, чтобы любимая коллекция игрушек не пересеклась, а если такое случится, то просто рассказать сказку про «особое отношение». Но, как выяснилось, иногда приходится жертвовать: репутацией, кадрами. Или одной из кукол…

Как вообще можно было во всё это верить? Влюблённый дурак.

— Что я тебе сделал? За что ты со мной так поступаешь? — Код пытается не плакать, но все попытки заглушить слёзы переходят в рыдания. — У меня тоже есть чувства, Пи'. Сколько мне ещё раз придётся это вынести?

Первый раз получилось пережить благодаря лёгкой симпатии, лишь сулящей стать чем-то большим. Ничего страшного, просто поцелуй на эмоциях, он не имеет значения. Только разве сейчас, когда симпатия стала необъятным чувством, после всех тех ночей вместе и после того, что было вчера… Разве можно это пережить?

— Баркод, малыш, ну нет же, — Джефф обхватывает ладонями влажные от слёз щёки. Пытается заглянуть в глаза, но Код не даётся. — Посмотри на меня, ну. Посмотри!

Не смотрит. Не собирается. Если посмотрит, то уверен, что на этом и закончится. Эти глаза хочется навсегда стереть из памяти, чтобы забыть с ними и боль, которую они причинили.

Код шмыгает носом. Скидывает с себя его руки и утирает слёзы.

— Стой, ну куда ты? — Джефф сам на грани заплакать, однако ничему Код больше не поверит. Схватить себя не даёт.

— Не подходи ко мне больше! — скалится с непривычной обидой и злобой.

Так странно. Совсем немного времени погодя между ними не было ничего кроме окрыляющей нежности, а сейчас Код хлопает дверью, ставя точку в их скоротечной сказке.