Что такое любовь? Это тепло, заполняющее сердце, словно лучи солнца, которые проникают сквозь тучи. В ней всё: жертвенность, свобода, ощущение, будто весь мир тебе подвластен. Нежность, способная согреть тело и душу. Горячие объятия, жаркие поцелуи и страстные ночи, которые не подаришь больше никому. Намного больше, чем просто слова. Семья — связь, что прочнее кровных уз. Там, где всегда обретётся понимание, где можно делиться всеми радостями и печалями, ведь все чувства будут услышаны. Это уют, который встретится в каждом месте, где есть твоя семья. А что есть дружба? Только ли это посиделки тесным кругом за чашкой кофе и свежими сплетнями? Оно ведь больше, чем общие темы и больше, чем хорошо проведенное время. В дружбе искренний смех, поддержка, сотни счастливых воспоминаний. Доверие.

Неужели это не так? Выдумка, или человек, входящий в круг его близких, оказался там зря?

Об этом думает Код, глядя в глаза того, кто со звоном разбил в нём внутри нечто важное. Ему осуждающих взглядов сейчас хватает. Они составляют целую половину, вторая же состоит из самых разных эмоций. От удивления до разочарования. Код чувствует всё сразу: гнев, обиду, непонимание, а с тем успевает ещё и отрицать, потому что верить не хочет.

— Да не брал я ничего! — выкрикивает осуждённый, не выдержав.

Код отлично помнит день, когда они втроём, собравшись у Биу на кухне, чтобы его поддержать, ели домашний вишнёвый пирог. Тогда паршиво было как никогда, но у друзей выходило выудить у него улыбку и редкий, зато искренний смешок. Он им за это благодарен, обоим. Но в тех воспоминаниях плескается и излишнее внимание к его браслету, которого даже сегодня коснулся их разговор.

— Ас, зачем? — всё, что хочет знать Код. Голос полон скорби. В моменте кажется, что было бы лучше, если бы вор так и не нашёлся.

— Код, ну не брал я его! — всё отрицает Ас. — Сам посуди, зачем он мне?

— Мы все видели, как его достали из твоей сумки, — надменно влезает кто-то из моделей, рассерженных крысой в коллективе.

— Да я!..

— А ну-ка, все успокойтесь! — врывается Биу, не давай другу наговорить лишних грубостей. — Код, — со всей осторожностью обращается он, — ты же не думаешь, что Ас действительно взял его? Тебе не кажется, что браслет просто подбросили?

Код растерянно смотрит на Биу, переводит взгляд на Аса, всем видом молящего о просьбе быть благоразумным, а потом смотрит на браслет, вновь засиявший у него на запястье. Джефф надел ему его сразу же, как Байбл передал пропажу.

— Но ты столько говорил о нём…

Он бы в самом деле рад поверить, что кто-то решил свалить всю вину на Аса, да только не выходит, помня, сколько внимания было с его стороны уделено этому браслету. Раньше бы Код и не подумал, что это может иметь значение, вполне в духе Аса болтать о блестяшках и сплетничать о тех, кто их может преподнести. Всё просто против него.

— Ну и что? — Ас заметно обижается. — Это же не значит, что мне захотелось его себе! Месье, ну скажите хотя бы вы! — взывает он Джеффа.

Все оборачиваются, смотря на Джеффа в ожидании его мнения. Тот лишь разводит руками.

— Ас, ты мне очень симпатичен как профессионал и как человек, но пока я могу говорить только о том, что вижу.

— Месье! — оскорбленный недоверием.

— Визжать прекрати, — вмешивается Гейм, утруждённый всем этим спектаклем. — Голова от тебя уже болит. В твоей сумке нашли эту побрякушку. Даже забив на этот факт, твой дружок тебе всё равно не верит. Какие доказательства ещё нужны?

— Подонок, это ты мне его подсунул, — осознаёт Ас, объявляя это на всеуслышание.

— Ну какой же ты жалкий, — усмехается Гейм. — Тут все знают, какая ты шлюха. Все члены богатеев в Европе пересосал, больше не с кого цацки выманивать, пошёл у собственных подпевал воровать?

Его прерывает звонкая пощёчина, которую Ас влепляет ему, не жалея сил для удара. Гейм не тратит много времени, чтобы прийти в себя, через секунду уже накидывается на Аса. Благо в драку эту перейти не успевает, реагируют молниеносно. Джефф крепко хватает Гейма и оттаскивает его в сторону, прижимая к себе. На Аса же требуются усилия Биу и Байбла. Сложно представить, что такой человек как он, может плакать, однако все это видят собственными глазами. Переполненный обидой, Ас не сдерживает слезу, но не собирается стоять тут всем напоказ дальше. Сбегает.

— Ас, постой, пожалуйста! — Биу тут же кидается за ним.

Больше никто не перешёптывается, все в полный голос, сливаясь в гам, обсуждают случившееся и горячо высказывают своё мнение. Байбл, первее не выдерживая, выкрикивает:

— А ну прекратить балаган! Что вы устроили?

Джефф же наоборот выглядит поникшим, растерянным, будто находится не здесь. Случившееся заметно выбило из образа.

— Идите подготовьтесь к банкету, — вяло распоряжается он, глубоко вздыхает, пытаясь вернуть себе привычную приподнятость. — Не болтайте о случившемся.

Модели разбредаются по разным сторонам — каждый к своему зеркалу. Конечно просьба Джеффа будет не услышана. Их мир построен на сплетнях, и эта, возможно, уже разбрелась далеко за пределы гримёрки. Код этим сильно обеспокоен. Его карьера начинается со скандала, а карьера Аса, вероятнее всего, сегодня заканчивается. Но если это действительно подстава, то бесконечно жаль, если его свет погасят подлой клеветой.

— Код, ты тоже иди, — говорит ему Джефф. — Приведи себя в порядок.

Видно, что на него случившееся давит даже сильнее, чем на Кода, хоть и разрешилось всё не так страшно — пропажа ведь нашлась, но Джефф будто только готовится к этому «страшно».

— Да, хорошо, — мямлит Код, словно в трансе плетясь в свою гримёрку.

Опустошённый, он опускается на стул у столика, пусто глядя в зеркало. Помятый вид, далёкий от парижского подиума: потёкший макияж, заплаканные глаза. Но сначала для того, чтобы привести себя в порядок снаружи, нужно утихомирить шторм внутри. Тонг ведь предупреждал, говорил ему, что он собирается превратить свою жизнь в скандал. Код не поверил, думал, всё будет хорошо. Сделает это ради сестры, а потом неожиданно и очень наивно решил, что ему здесь место. Есть ли сейчас уже пусть назад? Наверное, нет, да и поворачивать Код не хочет. Только обидно, что последнюю веру в человечность этого мира у него отобрали в первый же день, и страшно, что же его ещё ждёт на этом пути.

Остатки растёкшейся туши вытирает салфетками — его максимум. Повторить тот макияж у него не выйдет, а визажисты где-то затерялись. От красоты ничего не остаётся, и даже роскошные одеяния на нём не спасают. Код не готов предстать перед публикой. Даже не верится, что меньше часа назад он сиял в свете софитов и вспышках фотокамер. Сейчас же зарёванный и опустошённый, с трудом переживает больное предательство.

— Милый… — тихо приоткрывается дверь, и, заглянув в отражение, позади себя Код сначала видит пышный букет алых роз, а после Джеффа, протискивающегося вместе с ним внутрь.

Вмиг волна, хотевшая заглотить его с головой, будто откатывается назад, и снова всё становится хорошо.

— Мне так жаль, что твоё восхождение запомнится ещё и этими неприятностями, — сочувствующе говорит Джефф, становясь позади него. На плечо нежно опускается рука, а шеи касается поцелуй. — С дебютом, детка.

Он кладёт ему цветы на колени. Код не может этого объяснить, но всего крупица его любви способна всё плохое сделать хорошим. Подставляя шею под горячие поцелуи, он с наслаждением проводит пальцами по словно налитым кровью бутонам.

Код откладывает букет на стол, поднимается со стула и обвивает руками шею своего мужчины, жадно вгрызаясь в губы. Урчит довольным котом, когда рука Сатура с талии стекает ниже и крепко впивается в зад. Остаться бы навсегда в его объятиях, с ним так хорошо, спокойно, защищённо. Однако снаружи ожидает продолжение — новые взлёты или новые разочарования, Код уже не знает чего ожидать.

— Думаешь, — опустив голову Джеффу на плечо, — Ас действительно мог украсть?

В ответ ему тяжёлый вздох. Джефф не находит ответ.

Или просто не может его озвучить.

— Солнышко, к сожалению, здесь действительно каждый старается пробить себе путь на вершину любыми способами. Время покажет, верен тебе Ас или нет.

Коду ничего пока не остаётся, кроме как согласиться с ним. Всё спорно и сложилось очень странным, невыгодным для Аса образом.

— Не грусти, радость моя, — Джефф обхватывает его щёки ладонями и смотрит в глаза. — Оставь сейчас все печали и насладись своим успехом. Не думай ни о чём, кроме того, как все тобой восхищены. Вытри слёзы и поставь всех на колени.

— Я ужасно выгляжу, Пи'Джефф, — даже смотреть на себя в зеркало больше не хочется, чтобы не расстраиваться. Все гости разочаруются, увидев вблизи это недоразумение, которое только что закрывало главное модное событие осени.

— Баркод, — он чего-то вдруг придумал смеяться, — ты даже если очень захочешь, не сможешь выглядеть ужасно.

Джефф поворачивает его к зеркалу, утирает со щеки последнюю влагу и сажает обратно на стул.

— Этот мир так неидеален, — задумчиво произносит он, смотря на него через отражение, — но в нём среди всего самого омерзительного как-то существуешь ты — самый идеальный человек, которого я встречал.

Теперь и Код смеётся — легонько усмехается и остаётся с улыбкой. Джефф никогда не был скуп на красноречивые комплименты.

— Успокаивайся, сейчас мы всё исправим, — подбадривает, вооружаясь кистью. — Иди и назло всем своим недругам покажи, что нипочём тебе все их пакости. Поработи эту индустрию.

И ведь правда, когда он сдавался? Хоть раз в жизни ломался под грузом трудностей? Если бы позволял себе такое, то, пожалуй, не был бы сейчас тут. Такие мелочи не должны расстраивать на пути к великому. Отложить всё плохое и идти вперёд, наслаждаясь непомерностью успеха, ещё недавно ему и не снившегося. Даже если все на свете его оставят, предадут и бросят одного, он не отступит. Тем более Код давно здесь не из-за уговора. Он пришёл сюда сиять, и будет делать это ярче всех.

Не будет лгать, что не льстит. Сначала пугает неожиданностью и излишним вниманием. Что оно не излишне, а лишь непривычно велико, Код не сразу понимает. Изо всех сил старается не щуриться от вспышек камер, продолжая держаться достойно. Уши закладывает от их беспрерывного щёлканья, от града вопросов, летящих со всех сторон. Они спускаются по лестнице изящным клином: он и Гейм в сопровождении Джеффа, лучезарно улыбающегося объективам, а позади них гордо идут остальные модели, будто продолжая дефиле. Встречающим их в холле журналистам из всех толпы интересен только пылающий эрос.

— Огонь был настоящий?

— Что вы чувствовали в этот момент?

— Как вас зовут?

Взгляды, исполненные восхищения, будто невидимые нити проникают через него, подпитывая уверенность в собственное величие. Иначе нельзя себя чувствовать, когда все журналы борются за кадр с абсолютным бриллиантом сегодняшнего вечера. Каждый старается перекрикнуть другого, заполучить ответ на мучающий вопрос.

— Имя! Назовите ваше имя!

И всё ещё не верится, что это всё для него.

— Код Исара, — бегло он бросает журналистам, а губы тянутся дурацкой мечтательной улыбкой, видя, как те начинают сходить с ума, наконец-то узнав, каким именем будут пестрить глянцевые страницы.

Охрана распихивает журналистов подальше, а те, не желая упустить ни единого фото, едва не вступают с ними в драку за удаляющуюся всё дальше от них звезду Сатурн. За закрытыми дверьми уже нет места проходным журналам и вездесущим блогерам.

— Исара, тебе действительно место на обложках нашего журнала, а не в его офисе, — первое, что говорит Тонг, выловив своего бывшего ассистента из толпы.

Праздник, на котором совсем недавно он был смущающимся мальчишкой, сейчас встречает так, словно он в его честь. Джефф затерялся где-то среди гостей, спешащих лично поздравить гения с очередным триумфом, стоило им только присоединиться к вечеринке. Неловко стоять одному Коду не хочется, Биу и Аса тут сегодня ждать точно не стоит, в планах было найти Креми, но долго стоять одному никто ему не позволяет. Всем же хочется встретиться с огненным эросом лицом к лицу. Видеть Тонга среди всех этих знаменитых незнакомцев Коду до невозможного отрадно.

— Месье! — скучал, очень и очень скучал, поэтому без стеснения ныряет к нему в объятия.

— Не буду спрашивать как у тебя дела, и так вижу, что хорошо, — подмечает Тонг, отпрянув после тёплого приветствия.

— Да, пожалуй, — усмехается Код и решает поинтересоваться следом: — Вам понравилось?

— Ох, Исара, ты замашками Сатура заразился? — возмущается в своей манере. — И так же знаешь, что превосходно, зачем спрашиваешь? Ты теперь у всей прессы любимчиком будешь после такого.

Да, Код уже догадался, что от него теперь долго не отстанут. Но в этом ведь и нет минусов?

— Спасибо, месье, — скромно благодарит Код. — Ваша похвала важна для меня.

— А это всё я! Моя работа! — врывается неожиданно кто-то в их разговор.

В бестактном мужчине Код узнаёт месье Апо только когда поворачивается в его сторону. Он уже видно поддат, держится за плечо стоящего рядом Майла, салютуя им бокалом шампанского.

— Да ты даже браться за него не хотел, — кривится Тонг, осведомлённый обо всём на свете.

— Хотел! — возмущается Апо откровенной клеветой. — Я просто его закалял, чтоб не думал, что всё так просто даётся, всегда был готов к отказам.

Майл с тяжёлым вздохом старается сохранять самообладание. Мимо проходит официант с последним бокалом на подносе, завидев который глаза Апо переполняются блеском, но Майл опережает и забирает его себе, осушая одним глотком.

— Ты молодец, Код. Это было очень достойно, — хвалит он. — Я рад сотрудничать с тобой.

— Спасибо, месье. И я очень рад быть под вашим крылом, — искренне благодарит Код Майла и переводит взгляд на Апо. — И вам спасибо. За бесценный опыт. У меня всё получилось только благодаря вам.

— Перехваливаешь, — врывается в разговор ещё один человек. — У тебя всё получилось благодаря твоему очарованию, остальное — дополнение.

— Сатур, ты как обычно, — Тонг закатывает глаза.

Наконец-то вышло удрать от всех желающих поздравить с новой коллекцией. Код внутри улыбается. Рядом с ним словно безопаснее.

— Я разве не прав? — усмехается Джефф, тепло глядя на свою главную модель. — Он для этого создан, никто не может отрицать.

Того, кто может отрицать, Код узнаёт сразу. Она его тоже узнаёт, причём намного раньше, ещё на подиуме, но сейчас старательно делает вид, что не замечает, просто игнорирует, пробираясь с горделивой улыбкой к Джеффу.

— Месье Джефф, как я рада до вас наконец-то добраться, вы как обычно в центре внимания, — женщина мерзко хихикает. — Поздравляю вас с очередным шедевром. Вы как всегда на высоте!

Тонг даже не старается проявить дружелюбие, в открытую выражая неприязнь, а Джефф, хоть и помнит, как эта особа намеренно толкнула его с шампанским на Кода, ещё пытается натянуто улыбнуться. Знает, что похвала пустая, ведь ей не дано понять ни замысла, ни искусную работу мастеров в каждом стяжке, вышитой целиком вручную. Просто красивые вещички.

— Извините, — кто-то осторожно подкрадывается к Коду, не давая Сатуру высказаться.

Позади него низкорослый дядька с залёгшей под глазами паутиной морщинок, лысой головой, но доброй улыбкой и восхищёнными глазами.

— Жерар Дюбуа, креативный директор бренда «Lumière de Beauté», — представляется мужчина, бренд слуху знаком. — Глубоко очарован вашей красотой! Мы сейчас ищем моделей для съёмок в рекламе нашей новой линейки косметики. У вас такие незабываемые глаза и губы такие сочные, — горячо рассказывает он, внимательно разглядывая поближе лицо, обаявшее его с подиума. — И родинка под глазом наверняка запомнится многим…

— Оу… — всё, что выдаёт Код, растерявшись. Уж слишком неожиданно это предложение и куча комплиментов. — Я?..

— Ну что вы, косметика не имеет гендера, все эти стереотипы давно в прошлом! — мужчина, видимо, не понял его эмоций. Код вовсе не за своё мужское достоинство беспокоится, а просто не понимает, каким образом смог неосознанно предложить свою кандидатуру для съёмок в рекламе у крупного бренда.

— У месье Кода контракт с нашим агентством, — Майл выходит вперёд, освобождая его от необходимости отвечать. — Прошу по поводу сотрудничества связаться в рабочие часы с нашей приёмной.

— Конечно, месье Майл, обсудим все детали в более подходящей обстановке, — соглашается Жерар. — Месье Джефф, — обращается он, собираясь удалиться, — поздравляю с новой коллекцией, восхищён вашим гением! — напоследок не оставляет Кода без дополнительно внимания: — Надеюсь на долговременное сотрудничество, молодой человек! Хорошего вам вечера!

Джефф с Кодом улыбаются, безмолвно благодаря за его признание, а мадемуазель, цинично наблюдавшая со стороны, самодовольно усмехается.

— Тонг, ну какие чудеса! — обращается она неожиданно, бегло обведя Кода взглядом. — Ещё летом этот мальчик стоял с тобой ассистентом, а сейчас уже закрывает показ Сатурн. Твои кадры не просто талантливы, а очень талантливы, никакие не пустышки с деньгами. На таком показе места не купить.

Она пытается говорить так, будто всего лишь удивлена таким странным стечением обстоятельств, а не намекает, что в прошлый раз была права. Где-то эта женщина, может, и права, Код действительно тут оказался не своими силами, но и не чьим-то подкупом, поэтому просто затихает. И всё же зря она решила поднять эту тему. Майл и даже чуть пьяный Апо поражаются наглостью — сказать такое о любимой модели прямо перед самим дизайнером! Тонг всем видом показывает, что готов к убийству. И только Джефф ничуть не меняется в лице.

— Как вы правы, мадемуазель, кадр просто незабываемый! — улыбчиво соглашается он. — И деньгами действительно не всё купить… — дружелюбие вмиг сползает, — особенно чувство такта, которое у вас напрочь отсутствует. Не смейте больше ставить профессионализм моих моделей под сомнение, иначе в следующий раз я приму это на свой счёт.

Дама к резкому ответу готова явно не была, поэтому удивлённо хлопает ярко накрашенными глазами, не находя слов от глубокого шока, и, обиженно вздерув нос, уходит.

— Тебя отец её не съест? — с ноткой беспокойства уточняет Майл. Видать, из тех особ, грубить которым нельзя.

— Её отец, в отличие от неё, умеет контролировать, что льётся из его рта, — теперь Джефф не скрывает, что зол. — Я никому не позволю унижать моих людей.

Код сдерживает себя, чтобы не показать, какие эмоции сейчас бурлят в нём. Джефф заступился за него, рассердился из-за оскорбления. Так приятно чувствовать себя за его спиной.

— Молодец, Сатур, — подхватывает Тонг. — Давно эту стерву на место ставить надо было.

— Ты гостеприимством совсем не блещешь, шифу, — вдруг осаждает влезшая женщина. Коду приходится поднять голову, чтобы заглянуть к ней в глаза и увидеть в них надменность.

Высокая китаянка смотрит на них укоризненно, с пренебрежением и будто бы ненавистью. На тонких губах алая помада, собранные в высокий пучок чёрные волосы, острые как ножи стрелочки подчёркивают глаза. Брючный костюм необычного кроя, сидящий идеально по её фигуре, пиджак с расклешёнными рукавами, покрытый вышивкой из белых нитей — каждый стежок в её наряде говорит, что сделан тот умелыми руками кутюрье. Притягательная и одновременно отталкивающая личность.

— Мы пойдём, — Майл отчего-то решает поскорее покинуть собравшийся круг. — Хорошего вечера!

Под руку с Апо, который даже сквозь лёгкое опьянение разделяет с ним желание уйти, он спешит потеряться в толпе, оставляя их с Тонгом и Джеффом наедине с этой женщиной. Код их почему-то понимает. Ему тоже не хочется находиться рядом с ней так близко.

— Госпожа Шэнь Джи, — с некой горечью произносит Джефф её имя, заметно напрягаясь, и перескакивает с её замечания на другую тему: — Вам понравился показ?

Женщина хмурится ещё сильнее от его вопроса.

— Думала дать тебе пару замечаний, но, боюсь, буду так же оскорблена в ответ. Ты, видимо, критику совсем терпеть не умеешь, — возмущённо говорит она, словно те слова были сказаны в её адрес.

— Та мадемуазель позволила себе выказать дерзость в адрес моей модели, — оправдывается Джефф, подобно провинившемуся ребёнку.

В секунду всё её внимание приковывается к Коду, пуская у него по всему телу мурашки, а после она выдаёт совершенно невообразимое, и сердце, кажется, на несколько секунд перестаёт биться.

— Так вот она какая, новая невеста месье Дже Фу, — по всей видимости, его миловидность приходится ей по вкусу. — Как занятно.

Код готов рассыпаться прямо на этом месте. У него не выходит ни вдохнуть, ни выдохнуть, а пульс критически учащается. Как только она узнала? Это их общий секрет, который не должен был выйти за пределы спальни. Все их поцелуи должны были остаться только у них на губах, вдали от непрошеных глаз. Откуда? Почему?

— А что же случилось с Геймом? Он же всю жизнь был твоим единственным, — звучит как на добивку, стреляя очень метко на поражение. — Отчего же ты лишил своего любимого чести носить свадебный наряд?

Он испуганно смотрит на Джеффа, но у того и ни капли того же ужаса, ни дольки недоумения, ведь какая-то женщина с такой язвительностью раскрывает тайну их отношений. И причем тут Гейм?..

— Вдохновение — изменчивый ветер. Музы могут преломляться в самых разных образах, и творцы над их течением не властны, — стойко отвечает ей Джефф. — Вам ли этого не знать?

Что происходит? Код уже теряет смысл их разговора, а от непонимания впадает в ещё большую панику, накатывает крупная дрожь, которую ухудшает напряжение между ними двумя.

— Пойдём, — тихо зовёт его Тонг и, взяв за руку, отводит в сторону. — Пускай сами разбираются.

Среагировать не успевает, слишком обескуражен, поэтому послушно даёт себя оттащить безвольной куклой, хоть и не хочет всей душой оставлять своего Джеффа рядом с этой женщиной.

— Ты чего так засмущался? — тепло спрашивает Тонг.

Код поднимает на него полный недоумения взгляд. То есть он ничего странного в её словах не нашёл? Она ведь буквально сказала, что они с Джеффом молодожёны, сделала их отношения ещё ближе, чем они скрывают.

— Мадемуазель назвала меня… невестой месье Джеффа, — краснея, поясняет Код.

— Успокойся! — найдя в этом нечто забавное, смеётся Тонг. Не томя, спешит пояснить: — Моделей, которые закрывают показ, называют невестами дизайнеров, а их наряды — свадебными платьями. Гейм долгое время закрывал все показы Сатурн, поэтому готовься, что тебя ещё ни раз окрестят его новой невестой.

Господи, так вот оно что. Код успел уже почувствовать приближающийся сердечный приступ и сломать голову, где они вдвоём оступились. Однако это прозвище кажется ещё более смущающим.

— Месье Тонг, кто эта женщина? — решает задать уж больно интересующий вопрос. Гостья точно необычная.

— Шэнь Джи, китайский дизайнер, — поясняет ему Тонг. — Они с Сатуром были в хороших отношениях, но несколько лет назад Джи обвинила Джеффа в том, что он украл её идею. Живые цветы, встроенные в ткань креативными аппликациями, принесли Сатурн в то время небывалый успех. В повседневной жизни такое не поносишь, однако на показе прет-а-порте позже представили более упрощённые наряды с искусственными цветами, которые появились в гардеробе каждой модницы. Шэнь Джи утверждает, что наивно поделилась этой идеей с Сатуром, а тот присвоил себе всю славу.

— Неужели месье Джефф действительно использовал её идею? — ужасается Код. Он ведь знает Джеффа. Ему и так хватает фантазии, чтобы не воровать ничего у своих коллег. Да и на воровство он не способен.

— Непонятно, — Тонг пожимает плечами. — Нам этого уже не узнать. Сам он всё отрицает, а Шэнь Джи с тех пор только и ждёт момента, чтобы ему насолить. И мой тебе совет, старайся от этой дамочки держаться подальше. Уж больно скверный у нее характер и удивительная способность влипать в скандалы.

Код снова вспоминает разговор, быть свидетелем которого не должен был, но он им стал, поэтому замять не может. Он должен знать во что впутан Джефф. Возможно, эта женщина сейчас здесь, среди остальных гостей наслаждается живой музыкой, с бокалом шампанского ведёт светские беседы. А возможно они с ней даже уже виделись.

— Месье Тонг, простите, я вас оставлю, — торопливо бросает Код, уважительно склоняя голову и, не дожидаясь его слов, быстрым шагом пробирается через толпу обратно.

Ни Джеффа, ни пугающей китаянки уже нет на том месте, где они их бросили. В груди так неспокойно, так страшно, что Код готов заплакать. Он аж вздрагивает и едва сдерживает счастливый визг, слыша позади его голос:

— Код, — зовёт Джефф.

Хочет налететь и вцепиться в него, будто Шэнь Джи в самом деле могла съесть его.

Но, наверное, лучше бы съела, если он не планирует ничего рассказывать.

— Нам нужно поговорить, — настойчиво требует Код, совладав с чувствами, раздражаясь.

— Прямо здесь? — уточняет Джефф, оглянувшись.

— Давай выйдем, — требовательно.

— Что за срочность такая? — удивляется.

— Я не могу ждать больше! — начинает злиться Код. Если у него есть какие-то проблемы с этой женщиной, то ему стоило рассказать ещё раньше.

— Хорошо, любимый, как скажешь, — сдаётся в итоге.

Видно, что Сатур разговора боится. Скорее всего, догадывается, что сухим из воды не выйдет. Код из него вытрясет всё. Он должен знать как их конфликт связан с оставшимся долгом.

— Что-то случилось? — нервным шёпотом уточняет Джефф, не имея терпения дойти до укромного места.

Код со всеми событиями совсем выронил это из головы, на панике не спросил как только Джефф вышел из кабинета, хотя должен был. Пока они дойдут до гримёрок, в таком колоритном сборище ещё миллион событий может отвлечь их по дороге, поэтому больше не томит их обоих, озвучивая:

— Я…

Едва открыв рот, Код оказывается перебит. Дорогу им преграждает необычной притягательности женщина.

— Джефф, как тяжело тебя поймать! — радостным всплеском приветствует она.

— Мадам Моник, — сквозь его нервозность проклёвывается уважительная улыбка, — добрый вечер.

— Здравствуй! — она приобнимает Сатура за плечи и всем своим вниманием впивается в Кода. — Ну познакомь же меня уже со своей звёздочкой!

В ней столько любопытства, что она и не пытается его скрыть, рассматривая его как искусно сделанную куклу, восхищаясь всем прекрасным, что в нём есть. Код сам не может не отметить, какой красоты женщина перед ним. Одновременно роскошная и утончённая, на ней идеально сидящее на точёной фигуре маленькое чёрное платье, как завещала сама Коко Шанель, а с шеи свисает бриллиантовое колье. Каштановые волосы чистейший щёлк, сияющий подобно драгоценностям на ней. Ровный и сдержанный макияж, подчёркивающий в ней всё только самое лучшее. У Сатура заседает гордость за возможность представить их друг другу.

— Код Исара, огненный эрос моей новой коллекции, — не стесняясь громких слов, он смотрит на женщину, представляя уже её: — Моник Дезанж, глава французской федерации высокой моды.

Как будто воздух исчезает, из-за чего Код едва остаётся стоять спокойно, но удивлённо глаза всё же выпучивает, едва слыша, что за особа стоит перед ним. Федерация высокой моды руководит всей индустрией. Они устанавливают сроки проведения недель моды, управляют всеми показами, определяют стандарты и даже сами диктуют что такое «высокая мода». Именно члены федерации решают что будет модно в этом сезоне и что будут носить французские модницы, подбирают цвет помады всем парижанкам, потому что без их одобрения свет не увидит ни одна коллекция. Женщина перед ним — в буквальном смысле законодательница моды.

— Очень приятно с вами познакомиться, мадам! — взбалмошно тараторит Код, резко спохватившись.

— А мне-то как приятно! — восклицает Моник, переполненная настоящей радостью от этого знакомства. — Как только узнала, что Сатурн собираются взять новую невесту, с нетерпением хотелось посмотреть, что за юноша смог очаровать нашего Джеффа!

Сатур тяжело сглатывает, уже не выглядя таким довольным. Код понимает. Сегодня они весь вечер ходят по краю лезвия.

— Ты действительно очень красивый, — придирчиво осмотрев, соглашается она. — Достойная конкуренция.

— Благодарю вас, мадам, — скромно лепечет он, млея от комплиментов. — Далеко мне ещё до достойной конкуренции.

— О чём ты говоришь? — смеясь, поражается Моник. — Свой первый опыт в карьере модели ты получил на закрытии главного модного события. Многие десятилетиями идут к этому моменту, но так и не доходят. Ты поистине невероятен, я ничуть не сомневаюсь в твоей правильности здесь, такой успех повторить будет сложно.

Код, грустно отведя взгляд в сторону, поникше ей отвечает:

— Жаль, что не все так считают.

Даже занимая такую роль в показе, мало кто из моделей признаёт его. Все как один считают, что он здесь за огромные деньги, по влиятельным связям или через постель. Гейм, кажется, вообще никогда не будет считать, что его имя и успех могут вязаться между собой.

— Мой сын тебе досаждает? — вдруг обеспокоенно спрашивает женщина.

Неловкость достигает всех пределов. Становится страшно: неужели она умеет читать мысли, откуда так чётко считала имя? Зато становится понятно, откуда такая чрезмерная дерзость, необходимость в особом отношении и страх сказать хоть слово поперёк, ведь если есть родители, которые действительно могут решать чью-то судьбу, то это точно эта женщина.

— Вы мама Гейма? — с ужасом предполагает.

Об этом надо было говорить заранее, а не ставить в такое положение.

— Прошу, найди силы не обижаться на моего мальчика, — сердечно просит Моник. — Это та самая конкуренция, о которой я говорю. Он любит переживать по пустякам, но с таким, как ты, переживать нужно.

Коду всегда казалось его поведение не страхом конкуренции, а наоборот — абсолютной уверенностью в собственном превосходстве. Даже удивительно, что у такой милой женщины сын такой мерзкий человек. Ни за что бы не подумал об их родствен. Они и внешне не похожи. Моник — истинная француженка, а у Гейма кровь исключительно азиатская.

— Желаю тебе достигать только вершин на своём пути, — напоследок говорит она. — Джефф, оставлю тебя с твоей звёздочкой и поищу свою, поэтому прошу простить. Сегодня весь вечер приходится драться хотя бы за минуту внимания.

— Спасибо за честь познакомиться с вами, до свидания! — прощается Код и, как только женщина мешается с толпой, с укоризной смотрит на Сатура. — Почему ты не сказал, что она его мама?

— Ты не спрашивал, — отмазывается Джефф.

— Мог хотя бы намекнуть как-то?

— Брось, ничего же не случилось.

Несколько секунд переглядок и молчания.

— Пи', мы можем пойти домой? Я устал…

— Подожди, мышонок, ещё пару часов, и всё закончится.

Слишком много эмоций для одного дня: от плохих до хороших. Они уже не приносят удовольствия. Код устал и видит, что Джефф устал тоже. Пробудь он здесь ещё немного, каких ещё впечатления получит? Если быть откровенным, то нахождение здесь уже начинает становиться неуютным. Страшным.

— … давайте пригласим на сцену виновника торжества! — привлекает голос ведущего вечеринки, вещающего в микрофон. — Наш бесподобный мастер, великий гений высокой моды, творец, посланный с самого Сатурна! Месье Джефф, вам слово!

— Чёрт… — приходится улыбнуться и брести к сцене.

Гости встречают его громкими аплодисментами и смолкают гробовой тишиной в ожидании, как только Джефф берёт в руки микрофон.

— Рад снова поприветствовать всех в более интимной обстановке! — со своей любимой всеми харизмой приветствует Сатур. Народ, уже подвыпивший и раскрепощённый отсутствием назойливых журналюг, свистит и хлопает. — Я сегодня услышал немало комплиментов моим трудам и слов поддержки, ещё раз от всей души благодарю вас за это. Также надеюсь, что вы поддержите всех, кто принял участие в сегодняшнем вечере: моделей и моих помощников, каждого, кто выступает для вас сегодня, — на этих словах певица, только что певшая на сцене, заметно смущается. — Мы провели невероятное мероприятие. Желаю, чтобы все смогли вдоволь отдохнуть и насладиться праздником, зарядиться только позитивными эмоциями. Пусть этот вечер запомнится каждому из вас!

Прежде, чем Джефф успевает вернуть микрофон певице, а толпа проводить его аплодисментами, кто-то громко выкрикивает:

— Постойте!

Все синхронно поворачиваются в одну сторону, и Код, затаившийся среди гостей, тоже смотрит на женщину, сидящую за столиком в первом ряду. Она элегантно крутит в руках бокал вина и легко узнаётся. Госпожу Шэнь Джи Код ещё долго не выпустит из мыслей.

— А как же свадебный танец? — с превосходством спрашивает она. — По традиции же дизайнер должен пригласить свою невесту на танец!

Все разрываются овациями, поддерживая её идею, а Код попросту сейчас не сможет выйти к ним, потому что в данный момент краснее помидора и может запросто упасть в обморок от того смущения, которое испытывает. Шэнь Джи ехидно смотрит куда-то в сторону, и Код прослеживает её взгляд, натыкаясь на Гейма. Он зол, и зол настолько, что бокал в его руке в любую секунду лопнет. Она знает обо всём и в самом деле просто старается насолить всеми способами.

— А невеста-то, видать, любимая! Месье Джефф ему уже второй свадебный наряд дарит и весь вечер ни на шаг не отходит, Гейму такой чести не оказывали! — смеётся кто-то в толпе.

Код всем известным богам молится, чтобы Джефф ни в коем случае не повёлся на эту провокацию, не смел соглашаться. Он попросту не выдержит столько неловкости, а Гейм прямо во время этого танца удушит их обоих. Пусть только не соглашается, пусть попрощается и уйдёт…

И вопреки всем надеждам этот чёртов плут смотрит прямо на него.

— Разрешите пригласить вас на первый танец?

У него уже нет возможности отказаться, когда вся эта знать взрывается аплодисментами и восторженными криками, выпрашивая шоу. Он нерешительно выходит в круг, куда к нему со сцены, отчего-то улыбаясь, спускается Джефф. Влепить бы по этой улыбочке. Вообще ничего хорошего.

— Я танцевать не умею, — шёпотом говорит ему Код.

— Не переживай, — успокаивает. — Я поведу.

Он как-то в этой ситуации умудряется видеть что-то хорошее. Уж больно довольный этой перспективой, в то время как Код сгорает со стыда. Ведёт себя так, будто у них в самом деле первый брачный танец, а не до жути смущающее представление перед толпой его знаменитых гостей. Какие слухи после этого вечера поползут…

— Ни о чём не думай, — он, видимо, решил отбросить эти мысли и отдаться моменту. — Давай просто потанцуем.

Джефф протягивает ему руку, приглашая быть чуть решительнее. Код, смотря только ему в глаза, думая, что так будет проще, старается верить, что в этом зале они одни. Рука, изящно обтянутая сверкающей перчаткой, накрывает ладонь, покорно замершую в ожидании приглашения.

— Пи'Джефф, они все смотрят на нас, — испуганно пищит Код в шаге от прилюдных слёз.

— А ты смотри на меня, — заставляет Джефф, когда он порывается отвернуться.

И только для них весь свет в зале перетекает в центр круга и начинает играть музыка, потому что с этого момента более в самом деле нет. Лишь они двое.

Словно герои диснеевской сказки, они вступают в медленный, грациозный танец. Никто не смеет проронить и звука, с замершим дыханием наблюдая за их изящностью. Код не дышит тоже. Кажется, вовсе теряется, когда его талию накрывает ладонь Джеффа, а вторая переплетается с ним пальцами.

Может, это сон? Он вальсирует с мужчиной своей мечты, излучающему к нему только непомерную любовь, вокруг них люди, питающие к зрелищу откровенную зависть, а не так давно Код спустился с парижского подиума, где стал главной звездой. Что, если не сон? Самый красивый, самый сладкий, из-за которого просыпаться не хочется. Чтобы всегда рука Джеффа держала его собственную, а танец нежно вёл их всё дальше от всего мирского.

Каждое движение наполнено волнением. Код легко вливается, отдавая своё тело под контроль Джеффа. И в момент, когда всё кажется совсем нереальным, он наконец-то осознаёт, что всё происходящее наяву. Прекрасный мужчина, кружащий его в вальсе, — его мужчина, а разгромный успех лишь начало пути. Пускай думают и говорят что хотят. Сейчас Код уверен, что нет никого счастливее него.

Угомонить бьющееся сердце не выходит, оно сейчас попросту остановится от переполняющих чувств, но Код, пожалуй, вовсе и не против умереть такой смертью. У них словно в самом деле свадьба. Даже как-то жаль, что ещё ненастоящая, и из минусов пока — желание прижаться ещё ближе. Положить ему голову на плечо, впиться пальцами в ткань пиджака на спине, и чтобы две груди соприкасались вместе, сердца стучали в унисон, а души сплетались в одну.

— Я очень хочу поцеловать тебя, — сознаётся Код вполголоса, не выдерживая больше отсутствия возможности даже вслух озвучить свои желания. Может, вовсе плюнуть на всё и поцеловать его так крепко, чтобы ни у кого вокруг и сомнений не осталось, что невеста он не просто любимая, а самая любимая?

— Код, я… — Джефф плывёт вместе с ним, говоря с придыханием. — Прости, но я буду брать тебя сегодня всю ночь.

— Замолчи, — скулит жалобно.

Джефф прокручивает его, ловит и снова прижимает к себе. Губы в опасной близости. Такие манящие, однако недоступные, становясь от этого ещё желаннее. Музыка спасительно стихает, когда держаться уже не остаётся выдержки, но они ещё висят мгновения в объятиях другу друга, пока толпа благодарит овациями молодых влюбленных за прекрасное зрелище. Код вырывается и сбегает первый, прекрасно зная, что Джефф последует за ним.

Целуются беспорядочно, жадно пожирая любимые губы, как только дверь гримёрки захлопывается за спиной. Всё смазывается в одно неразборчивое пятно, в котором ощущаются лишь родные касания и поцелуи, ласкающие будто всё тело разом. А Коду всё мало, хочется дать и почувствовать больше. Наконец-то выплеснуть всё то, что накопилось внутри за этот мучительно долгий вечер, на котором им так неумело приходилось делать вид, будто они нелюбимы. Даже если прямо сейчас сюда ворвётся вся толпа гостей, они не остановятся. Код точно умрёт, если из его рта пропадёт язык Джеффа.

Не замечает, как оказывается на столе. Джефф просто подхватывает его на руки, сажая на туалетный столик. На пол летит косметика с кистями, однако внимания никто не обращает. Код обвивает его торс ногами, одной рукой забирается под пиджак, а второй впивается в длинные волосы. Не может не отметить, как чертовски хорошо целоваться с ним, когда обе его ладони лежат у него на заднице. Лучше только тогда, когда он шлёпает по ней и прижимает теснее.

Возбуждение уже на пике. Коду не стыдно признать, что ему ужасно хочется член, поэтому в ближайшее время они должны сменить локацию на свою спальню.

— Пи'Джефф, прошу, поехали домой, — умоляет жалобно, бормоча это в припухшие губы.

— Сейчас, малыш, — смазано отвечает, тяжело дыша. Несколько обжигающих поцелуев в шею и ощутимый укус. — Минуту, скажу Байблу, что мы уходим.

Ошибкой было снова после этих слов начать целоваться, потому что оторваться становится почти невыносимо. Отлипнув, Джефф утирает рот и, на ходу поправляя волосы и одежду, сбегает, не оборачиваясь, чтобы опять не вернуться.

Вся эта минута уходит на то, чтобы отдышаться, вернуть себя на землю и угомонить отбойный молоток в груди. Только тогда замечается насыщенный цветочный аромат и пестрящие краски десятков букетов вокруг. Вся гримёрка заставлена цветами, создавая ощущение, что тут цветочный магазин. Ваза нашлась только под один — охапку пышных роз, которую Код лично ставил в воду перед выходом к прессе. Остальные кучей свалены на диване, на полу и по всем остальным поверхностям.

— Готов, идём? — суматошно влетает Джефф.

— Откуда все эти цветы? — поражается, проигнорировав вопрос.

Джефф обводит гримёрку взглядом, не понимая его удивления.

— Это всё тебе надарили, — объясняет спокойно. — Ты ещё не понял, насколько сильно понравился всем?

Код ещё раз бегло осматривает все цветы и в оконцовке застревает на розах. Забрать их все домой не получится. Они показатель его успеха, насколько громко он ворвался в этот мир, но лишь один — показатель любви, того, насколько сильные эмоции он рождает собой. Код быстро выхватывает букет из вазы.

— Идём.

Рассекать с ним по ночному Парижу — что-то вроде наркотика, получая который мир начинает видеться по-другому. Всё восприятие круто изворачивается, и жизнь уже ощущается не так. Ярче, насыщеннее, в крови адско бурлит смесь возбуждения и адреналина, а желание целовать выкручивается до предела, не оставляя в нём ничего более и полностью беря этой жаждой под контроль. Идут у него на поводу оба, иногда даже не дожидаясь назойливых светофоров. О Господи, они только что сбежали с вечеринки высшего общества после самого громкого показа года, где ослепительным успехом обзавелись оба, какие ещё правила дорожного движения? Код уверен, что ему вообще всё на этом свете подвластно.

Не может сдержать смех, насколько сильно он счастлив. Не пил толком, зато эйфория такая, что дурман окутывает сильнейший. У дома выскакивает из машины, чуть пошатываясь, букет алых роз к груди прижимает, как самое драгоценное сокровище. С той же любовью, не давая самому ступить и шага, Джефф подхватывает его на руки, сам неся до двери. Код ни в коем случае не возражает, только смеётся сильнее, зацеловывая ему щёку. Слезает только у их квартиры, веселясь с того, как Джефф одной рукой нелепо старается попасть в замочную скважину, а второй обвивает его талию.

— Стой, цветы надо в воду поставить, — хихикает, уклоняясь в последнюю секунду от поцелуя.

Сбегает пулей, потому что ещё бы секунда, и никто бы сделать ему этого не позволил, взяв прямо в прихожей. Хорошо, что у Сатура реакция замедлена. Было бы жаль губить столь роскошные бутоны.

С тем, как Джефф дарил ему цветы: на каждое свидание, поднять настроение, поддержать, сделать комплимент, вручить в честь выдуманного праздника, просто потому что хотелось, эта ваза пустует сравнительно долго, у его мужчины уже довольно давно отсутствует время на романтические поступки. Наконец-то в неё снова опускаются стебли, но Код даже не успевает расправить букет, его очень резко припечатывают к стене, а руки фиксируют по обе стороны от головы, крепко сжимая запястья.

Код видит, насколько тяжело ему сдерживаться. Видит по голодному взгляду, ровно такому, каким волк смотрит на загнанного зайца. Адский аппетит требует загрызть его шею, всю покрыть багровыми отметинами, но им ещё нельзя. Пока есть ещё силы держаться, Джефф закрывает глаза и глубоко целует пухлые губы. Даже после сегодняшнего танца, который ощущался интимнее секса, им нужно показывать совсем другие отношения. Однако сейчас за закрытыми дверьми они побудут теми, кем на самом деле являются.

Продолжают целоваться в спальне, вообще ни на секунду не отдаляясь друг от друга. Седлая бёдра Сатура, когда тот валится на постель, Код наматывает на кулак его галстук, бесцеремонно вылизывая ему шею. Потому что ему мало. Потому что соскучился.

Хорошо помнит обещания после показа побыть вдвоём. Наконец-то это время настало, и Код собирается восполнить все пробелы, каждый оргазм, который у них отобрала занятость. Каждый упущенный поцелуй себе вернёт и ни одну минуту не упустит. Время пошло.

— Что за улыбочка? — пьяно интересуется Код, притягивая его к себе за галстук. Сатур выглядит как настоящий победитель.

— Со мной настоящая модель в постели, чего бы мне не улыбаться? — становясь ещё довольнее, поясняет он.

Код, изящно прогибаясь, заводит руки за спину, собираясь наконец-то обнажиться перед ним, чего желал с самого утра, но Джефф почему-то останавливает:

— Подожди, не снимай.

— Ну хватит прелюдий, — Код раздражённо цокает. — Я хочу тебя.

— Это же эрос, детка, — искушает он своим шёпотом. — Давай наполним его им.

От одной мысли, что Джефф возьмёт его в этих одеждах, все органы делают кульбит. Как это будет горячо, чертовски жарко. Влажная фантазия, которая и присниться не могла.

— Мы его испортим, — играет жалость к такому шедевру.

— Чш, не переживай, — успокаивает Джефф. — Я его почищу. Он лишь станет ещё ценнее. Представь, какие состояния может стоить костюм с показа Сатурн, в котором сам Код Исара получал оргазм?

— Пи'Джефф! — стонет на грани взреветь. И так всё тело гудит, требуя хорошего затяжного секса, а он ещё доводит своими фразочками.

Нужно срочно что-то сделать с собой. И с ним. Вместе с ним.

Код сползает ниже. Просто бессовестно облизывает свои губы, прекрасно зная, что Джефф смотрит только на них, и его ведёт с этого нещадно, перед глазами рисуется пошлая картина, на которой они обхватывает его член. Это и случается, как только Код расстёгивает ему ширинку. Проведя пару раз пальцами, обтянутыми тканью перчаток, реакцию получает более чем удовлетворительную и глубже берёт в рот.

Странная игра, приносящая неописуемое удовольствие. Собирать пальцами вязкие потёки, наблюдая, как его смазка тянется между страз на перчатке. В награду самый ценный приз — стоны наслаждения, показывающие, как ему хорошо именно с ним. Код благодарит за это, старательно обсасывая головку, не переставая комбинировать с баловством ловких рук. Знает, что изводит его своим языком, вкупе с трением перчаток. Его сводит с ума каждый звук, вызывающий звон в ушах своей пошлостью.

— В рот кончу, проглотишь? — слова еле вяжутся, предвещая скорый финал.

— Проглочу, — непонятно откуда такая уверенность, потому что никогда Код такого не пробовал и представить не может, точно ли у него выйдет. Однако попробовать на вкус удовольствие своего Пи' однозначно хочет. Сегодня хочет испробовать на вкус все грехи. Сегодня он эрос.

На этот раз с ним разобраться выходит очень быстро. Заведён просто до предела. Стояк на мозги давил обоим ещё с той вечеринки, убивал по дороге домой, и сейчас хватает одной минуты незамысловатых ласк, таких простых, но действенных для обоих.

Джефф хватает его за челюсть, разжимая рот. Код бы сам был не против посмотреть на себя сейчас, однако только может любоваться только его восторгом, когда он смотрит на этот порочный вид. Не брезгует поцеловать, когда Код проглатывает, после чего облизывает губы. Сцене срочно нужно продолжение, но повалить себя на кровать он не даёт.

— Стой… Не здесь, — бормочет, плавясь от жара.

— А где, детка? — уточняет Джефф, делая на это перерыв между поцелуями. — Где ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?

— На столе, — просит без капли стыда. — Я хочу продолжить на чём мы остановились.

Тогда было классно. Может, по большей части сыграла возможность выплеснуть уже спустя все эти часы ненужного внимания посторонних всё то, что накопилось внутри, всю эту необъятную любовь друг к другу. Однако Кода будоражит мысль отдаться ему в той позе. Можно было не тратить время на дорогу домой, если бы не все эти назойливые людишки по другую сторону двери и не желание после секса просто свалить нагишом в постель растрёпанной головой на крепкую грудь.

Джефф без лишних разговоров стаскивает его с кровати и толкает к туалетному столику, тоже считая идею продолжить ту сцену очень привлекательной. Код упирается руками в столешницу. В зеркале перед глазами видит позади себя лютый голод.

— Ты совсем недавно краснел и смущался, раздеваясь передо мной, а сейчас диктуешь в каких позах мне брать тебя? — по выпяченному заду прилетает острый шлепок. Код взвизгивает и прикусывает губу. В волосы на затылке с нужной ему грубостью впиваются пальцы, оттягивая. Джефф наклоняется к уху. — Когда ты успел стать таким бесстыжим?

— Твоя вина… — заполошным шёпотом.

Только его. Во-первых, потому что показал и научил. Во-вторых, потому что заставил так сильно этого хотеть. Каждый секунду жизни хотеть чувствовать лишь его одного.

Джефф расстёгивает замок у него на брюках, скидывая те на пол. Он остаётся лишь в блузке и корсете, ниже пояса обнажённый. По открывшимся ягодицам прилетает ещё один шлепок, и Джефф садит его на стол.

В ночном свечении луны он каждый раз кажется Коду ещё привлекательнее. Всегда по-настоящему целует его, но никогда не кажется настоящим. Таких красивых ведь не может существовать. Джефф будто в самом деле был послан с самого Сатурна на Землю, чтобы влюблять. И это его мужчина, только Кода и только он может сейчас так целоваться с ним, торопливо срывая с него пиджак и вслепую расстёгивая рубашку.

Подхватив его под коленку, Джефф сокращает расстояние между ними в ноль. Прелюдия сладкие, одновременно с этим надоевшие. Негласно решают остановить их, уже не выдерживая необходимость срочно получить свою разрядку. Входит, целуя, а Код задыхается в этом поцелуе от столь желанного ощущения внутри. Пальцами зарывается в пряди, сжимая у корня, с рваными вдохами терпя грубые толчки. Стол под ними угрожающе скрипит, вторя развратным шлепкам, и это так прекрасно украшает их бесстыдное удовольствие. Ловя губами его стоны, у Кода остаются силы только на немой крик от ощущений, захвативших каждую клеточку в нём.

Он выпускает волосы из хватки, опираясь рукой в стол. Запрокидывает голову, открывая перед ним шею, которую Джефф боготворит поцелуями, как сорванный с цепи зверь страстно зацеловывая каждый миллиметр. Ладонями бессовестно гладит обнажённые бёдра, не стесняясь царапать те ногтями, залезает под корсет с желанием касаться его всего. Этого всего слишком много, эти чувства разрывают, Код беспомощно хватает ртом воздух и всё равно не может сделать ни вдоха.

Ни с чем не сравнимое удовлетворение накрывает обоих, стирает границы действительности и выкидывает куда-то прочь в их собственный мир. Это не просто секс, это что-то совсем другое, невероятное, неповторимое. С ним всё как в первый раз, будто до встречи с ним и вовсе жизни не было. Воздуха не хватает катастрофически, зато оба как заново родились. Джефф слизывает с раскрасневшихся щёк солёные дорожки слёз, притягивает к себе его голову, нежно трогая макушку губами. Код из последних сил обнимает за плечи, устало утыкаясь лбом в грудь.

— Иди сюда, — Джефф осторожно снимает его со стола и поворачивает к себе спиной.

Код хватается за стол, ноги дрожат, а слабость так велика, что если Джефф вдруг отпустит, он просто свалится на пол. Не отпускает. Придерживает, зарываясь носом в волосы, и как самый драгоценный и желанный подарок одну за другой начинает развязывать ленты на корсете. Код поднимает голову, в зеркало наблюдая, как он в интимной темноте ночи раздевает его, и чувствует, что никогда уже не сможет влюбиться так же сильно.

У него не получится сказать, что Джефф его выбор. Совсем он его не выбирал. Это скорее буря, которая, всё снося на своём пути, ворвалась к нему в жизнь и не оставила никаких вариантов, кроме как бесконечно сильно влюбиться в ответ. И с тех пор его сердце биться ровно перестало. Только всё витает назойливый вопрос: у него выбор был, почему остановился на нём? Несмотря ни на что, всё равно продолжает выбирать его. Делать для него все эти поступки, превращая жизнь в сказку. Хоть чем-то Код однажды сможет ему за это отплатить? В любом случае, рад, что именно он стал его выбором.

— Ты сегодня умница, — хвалит Джефф. — Всегда умница…

Слова тонут в касании, в котором сливаются их губы. Код, полностью обнажённый, обхватывает его щёки, чуть углубляет. Счастье осязаемо, он целуется с ним прямо сейчас. У счастья есть глаза, смотря в них, Код хочет, чтобы в каждой минуте каждого его дня был этот бездонный космос, в котором тонет он без пререканий, с благодарностью и большим восторгом. Хочет ещё сотни раз засиять для него в его творениях и тысячи раз подарить себя ему в них. Хочет однажды настоящую свадьбу для них. Хочет всего себя ему безвозвратно отдать и до конца жизни принадлежать.

— Люблю тебя, — звучит такое сейчас очевидное, но остаться неозвученным просто не могло.

— И я тебя, — так же произносится в ответ.

Страсть вся истлела. Пылать осталась лишь нежность трепета крыльев бабочек, живущих в нём где-то примерно под сердцем. Или, может быть, прямо в нём. Главное, пускай остаются там навсегда и никогда не сгорают.