Возвращение в Сильвергард

      Порче с большой тревогой рассматривает сменяющийся пейзаж за окном. Чем дальше он оказывается от Кима, тем стремительнее спокойствие покидает взволнованный разум принца, рисуя в голове мрачные события ближайшего будущего. Че нервно мнёт дрожащими пальцами ткань брюк, чувствуя, как чужая ладонь накрывает его собственную.

— Всё будет хорошо, — мягко заверяет Пит. — За тёмной полосой всегда будет следовать светлая.

      Всё это навевает воспоминания. Когда камергер вот так сидел напротив, успокаивая неспокойное юношеское сердце на пути в тогда ещё неизвестный замок северного королевства. Как много в жизни принца поменялось за какие-то пару месяцев.

— Спасибо, что остаёшься со мной, где бы я ни находился.

— А как иначе? — Пит ободряющее улыбается, рассматривая виднеющиеся вдалеке крыши домов.

      Отряд во главе с двумя королями уже должен быть на пути ко входу в тайный лаз, ведущий к дворцу. Если всё сложится, как запланировано, то Ким с Поршем окажутся на месте едва Че успеет переступить порог дворца. Массивные колёса королевского экипажа въезжают на мощёную дорогу, ведущую прямиком к замку, как карета тормозит неожиданно.

— Дальше хода нет, стража оцепила центральную площадь, — сообщает громко кучер. — Придётся ехать по объездной.

      Принц прекрасно знает причину. Её отголоски доносятся откуда-то из самого сердца столицы, громкими криками и возгласами сотен людей, готовых отстаивать свою свободу. Пожар восстания вспыхивает ярко алым пламенем, готовым обжечь каждого, кто встанет у него на пути.

      Экипаж съезжает в небольшой закоулок, пытаясь скрыться от буйствующей толпы. Когда-то эти извилистые улочки были основными артериями жизни в Сильвергардской столице. Теперь же они пустуют, словно вся жизнь вдруг вымерла в один миг. Некоторые горожане прямо сейчас отстаивают права на площади, остальные, в страхе попасть под волну людского негодования, тихо прячутся по домам.

      К счастью, добраться до дворца удаётся без происшествий. Карету встречают двое стражников у ворот, они молча пропускают экипаж, закрывая единственный путь побега из замка следом. Че чувствует себя в ловушке. Отчего-то любимый дворец больше не кажется ему таким родным как раньше. Порче вспоминает свои детские годы, проведённые в этих стенах, постоянные шалости со стороны Кинна и Порша, ещё не задумывающихся о предстоящей участи стать королями целого государства. А ещё маму с папой. «Будь вы здесь, всё было бы иначе», — мимолётно думает он.

      Отделанная нежно-голубым бархатом дверца открывается, и Че с ненавистью пялится на протянутую ему руку в белой перчатке. И на мгновение, кажется, что его вновь отбрасывает в момент двухмесячной давности. Сейчас вечно почтительный Вегас представится, словно они никогда не виделись вовсе, а затем проведёт новоприбывшего жениха Его Величества в новые покои.

      Но реальность оказывается абсолютно иной. Сэр Вальтери не вызывает в принце ничего, кроме отвращения. Будь его воля, и Че не задумываясь, вонзил лезвие клинка в его лукаво блестящие глаза.

— Добрый вечер, Ваше Высочество, — криво улыбается глава стражи. — Не думал, что вы вернётесь к нам так скоро.

      «Очевидно, вам было бы гораздо приятнее встречать меня по частям», — ненароком мелькает в мыслях. Пит не медлит, оказывается прямиком рядом с Че, буквально отгораживая его от потенциальной угрозы.

— Его Высочество Порче вернулся в собственный дом, — напоминает камергер. — Возможно, вы успели позабыть об этом.

— Ни в коем случае, — принц отчётливо видит, как раздражённо дёргается кончик его носа. — Пойдёмте, я проведу вас внутрь.

      Вальтери горделиво проходит по лестнице вперёд, словно весь замок и прилежащая к нему территория, включающая в себя границы Сильвергарда, принадлежат ему. Порш верил этому человеку, как он мог предать доверие короля, разгуливая теперь в его доме как высокопоставленный господин? Че глубоко вздыхает, подавляя в себе волну гнева. Ему нельзя поддаться эмоциям, выдавая этим план раньше времени.

— Признаться честно, я думал, что вы с Его Величеством Кимханом будете замечательной парой, — мужчина уже и не скрывает ядовитые нотки в голосе. Очевидно, он невероятно раздражён.

      «Ну, хоть в чём-то вы оказались правы», — подмечает Порче. Впрочем, их свадьбу и далёкое счастливое будущее Вальтери вряд ли когда-нибудь увидит собственными глазами. Страха и волнения в душе принца больше не остаётся, только решимость и готовность действовать.

      На удивление, во дворце оказывается абсолютно спокойно. Словно затишье перед предстоящей бурей. Это даёт Порче понять, что об их плане ещё никто не узнал, что не может не радовать в данный момент. Остаётся только дождаться Кима и Порша, а дальше вместе они смогут преодолеть всё что угодно.

— Знаете, Ваше Высочество, лучше бы вам было оставаться в Дивэйне, — наконец произносит Вальтери. — И я…

      Пространство разрезает отдалённый звук падения чего-то тяжёлого, а следом за ним и людские голоса.

— Что вы?! — гневно кричит глава стражи, но стоит ему обернуться назад, как от принца и его слуги и след простыл.

      Отряд во главе с двумя королями спешно двигается к месту назначения. Каждая секунда оказывается на счету, и Ким мысленно отсчитывает до шестидесяти вновь, добавляя к прошедшим пятнадцати ещё одну минуту. Как только экипаж с Порче скрылся из вида, былой задор и веселье мигом сошли с лица, оставляя после себя лишь расчётливого сурового короля.

      Время близится к семи вечера. Близок час, когда принц вернётся в захваченный дворец, поэтому им действительно нужно поторопиться, чтобы успеть вовремя. «Пожалуйста, будь в порядке», — Ким знает, что его никто не услышит, лишь успокаивает самого себя.

— Это здесь! — Порш дёргает коня за поводья, вынуждая того остановиться.

      Отряд из семнадцати воинов замирает в ожидании. Король ловко спрыгивает с коня, проходя вперед небольшого поросшего травой места около скалы. Если не знать, что конкретно находится под ним, то и заметить вход в секретный лаз почти невозможно. Порш окидывает территорию взглядом, внимательно ища на ней едва виднеющийся поржавевший крюк.

— Поднимайте, — приказывает Кимхан.

      Люк поддаётся не сразу, но совместными усилиями армейцев проход во дворец оказывается открыт. Внизу темно, едва видно конец скрывающихся вниз ступеней. Двое стражников остаются охранять оставленных снаружи лошадей, остальные, зажигая прихваченные факелы, бесшумно спускаются вниз.

      В тёмном помещении пахнет сыростью и пылью. Здесь достаточно тесно, поэтому передвигаться приходится буквально друг за другом, следуя за уверенно идущим вперёд Поршем. Идти ещё как минимум около двадцати минут, но никто не чувствует и капли усталости. Тело кажется, наконец, соединяется с разумом, полностью готовое к предстоящему сражению

— Как далеко ещё осталось? — нетерпеливо интересуется Ким.

— По моим предположениям, мы должны быть где-то у входа в столицу, — задумчиво предполагает Порш. — Успеем.

      Вегас оказывается замыкающим звеном в строю. Он почти не следит за дорогой, безвольно следуя за остальными, слишком занят собственными раздумьями. Что бы ни случилось, Пит будет защищать принца до последнего, и это не может не тревожить. Эта самоотверженность редко приводит камергера к добрым последствиям.

— Почти на месте, — сообщает Порш.

      Строй останавливается в ожидании. Король освещает пространство впереди, проявляя перед собой замаскированную под арочную вставку дверь. Раньше она легко поддавалась, позволяя двум шкодливым принцам покидать стены дворца, когда им вздумается. Сейчас механизм знатно поржавел, с трудом поддаваясь даже грубой силе.

      Верхняя часть входа во дворец в конечном счёте обламывается, слетая с петель, и с грохотом валит тяжелую дверь на пол. Стоит поднявшейся после этого пыли улечься, как Порш с теплом узнаёт стены родного дома, перешагивая его порог первым. Он чувствует, что возвращение на свой трон — это не только символ власти, но и возможность вернуть свою жизнь и страну к нормальному состоянию.

— Сэр Чан, следуйте плану, — командует Кимхан. — Постарайтесь взять гарнизон с меньшим количеством жертв.

— Слушаюсь, Ваше Величество, — кивает головой глава Дивэйнской стражи и вместе с отрядом рыцарей устремляется наверх.

      Порш достаёт меч из ножен, делая шаг вперёд.

— Отправляйтесь на поиски Че и Пита, — предупреждает он. — Я пойду за Кинном.

      Предвкушение перед долгожданной встречей с мужем стремительно нарастает. Он так невыносимо скучал всё это время, что уже и неважно, какой будет их встреча, главное чтобы поскорее оказаться рядом.

      Порш уверенно двигается вперёд, заглядывает в каждый уголок. «Пожалуйста, просто будь здесь», — тревожно молит он. Мужчина готов сражаться, чтобы спасти Кинна и защитить свой дворец. Именно решительность сделала Порша сильным великим правителем, поэтому он ни за что не откажется от неё до самого конца.

      Король пробирается через захваченный дворец, параллельно отбиваясь от возникающей на пути стражи. А ведь именно эти люди когда-то давали ему клятву о верности перед короной. Порш готов ко всему, знает, что его жизнь находится под угрозой, но не собирается сдаваться.

      Очередная комната — тронный зал. Из приоткрытых дверей мягко разливается искусственный тёплый свет. Король держит меч наготове, чтобы в любой момент отразить неожиданный удар и тихо проходит внутрь. С этим помещением, наверное, связано больше всего ушедших воспоминаний.

      Его коронация, свадьба, торжественные встречи и пиры, а теперь и долгожданное воссоединение с одним из самых дорогих людей в жизни. Порш опускает клинок, его глаза блестят, отражая мерцающие горение ламп.

— Кинн! — радостно восклицает король.

      Только вот рад ли его возлюбленный так же сильно? Кинн выражает собой полнейшую незаинтересованность, вальяжно раскинувшись на троне, он скучающе рассматривает человека перед собой. Улыбка медленно сходит с лица Порша. Кажется, он совсем не узнаёт человека перед собой, лишь внешне напоминающего того искреннего короля из давнего прошлого.

— Эй, — вновь окликает его муж, в его голосе на порядок меньше былой уверенности. — Что случилось?

— Порш, — холодно слетает с любимых губ собственное имя. — И вот, ты здесь. Как ощущения, счастлив?

      Мужчина абсолютно обескуражен, не этого он ожидал от их встречи.

— Ты в порядке, я рад, — король вновь старается начать разговор. — Все вокруг говорили, что ты пропал, я беспокоился. Но теперь я здесь, и мы сможем вернуть наш дворец.

— Наш дворец? — ухмыляется Кинн. — Или, может, ты хотел сказать твой?

      Порш хмурит брови, крепче сжимая меч в руке.

— О чём ты говоришь? — раздражённо бросает он. — Что происходит, Кинн?

— О, не строй из себя дурака, ты и сам прекрасно знаешь, — король с несвойственной для него ненавистью всматривается в глаза напротив. — Его Величество Патчара, такой сильный, храбрый, — Кинн встаёт с трона, медленно вышагивает вперёд. В его руке блестит заточенное остриё меча.

— Кинн?

— Лучше бы ты действительно умер в тот день, — ядовито улыбается он в ответ. — Впрочем, это поправимо. Не тревожься, Порш, я позабочусь о королевстве вместо тебя.

      Сердце Порша, словно вмиг разлетается на осколки, безобразно осыпающиеся куда-то на холодный пол. Мозг отказывается принимать очевидный факт, цепляясь за последнюю нить их счастливых совместных воспоминаний. Он чувствует гнев, боль и разочарование, когда осознаёт, что становится жертвой собственного доверия.

— Как ты мог? — по щеке горько скатывается одна единственная слеза. — Я ведь верил тебе! А как же всё, что было, я же…

— Любил? — заканчивает вместо него король. — О, что за вздор? Мне действительно надоело играть с тобой в эти фальшивые игры в семью.

      Всё словно становится таким бессмысленным в один момент. Их свадьба, общая клятва и трепетные поцелуи, ночи, проведённые вместе, и множество слов о любви и преданности — ложь? Нет, он не верит, это просто не может быть гнусной игрой.

— Прощай, дорогой муж!

      Королю приходится резко прийти в себя, отражая первый стремительный удар.

Гадкое воспоминание

      Че едва поспевает за рвущимся вперёд Питом. Им удается незаметно ускользнуть от Вальтери, дальше остаётся только спрятаться в надёжном месте до прибытия подмоги. Их быстрые шаги эхом проносятся по коридору, отдаваясь беспокойным шумом в ушах. Сверкающие люстры и золотые украшения на стенах мелькают перед глазами, словно вихрь ярких красок, заставляя голову идти кругом.

      Лишь одна мысль успокаивает принца — Ким уже где-то рядом, и они встретятся совсем скоро. Впереди слышится грохот чужих шагов, и камергер резко отводит юношу в сторону, прячась в тёмном углу одного из залов. Он прикладывает указательный палец к губам, указывая замереть в молчании.

      Несколько стражников быстро проносятся где-то за стеной, спеша куда-то на первый этаж. Че сорвано выдыхает, крепче сжимая ладонь Пита в своей, чувствуя как его ноги дрожат от волнения.

— Нужно торопиться, — шепчет камергер. — Отправимся в вашу библиотеку и переждём там.

      Порче согласно кивает, позволяя и дальше вести себя вперёд. Его выносливость начинает подводить и идти в прежнем темпе становится проблемно. Впереди виднеется лестница, ведущая прямиком к библиотечным дверям, но, к сожалению, добраться до неё так и не удаётся.

      Пит останавливается резко, отводя Че за собственную спину. Человек, преградивший им путь знаком камергеру слишком хорошо. С ним несколько стражников, а ещё плещущаяся со всех сторон чрезмерная самоуверенность. Да, именно таким он и помнит лорда Фельвуда в своём болезненном прошлом.

— Давно не виделись, Пит, — лорд насмешливо окидывает их двоих лукавым взглядом. — А ты изменился с нашей последней встречи. Признаться, прежняя покорность шла тебе гораздо больше.

      Их последняя встреча. День Рождения Его Величества Кинна, непрекращающиеся разговоры ни о чём, мерзкие прикосновения и расползающийся по коже страх — о, Пит отлично помнит тот самый день до сих пор. «Просто будь моим, Пит…», — воспоминания чужого издевающегося шёпота вызывают в нём тошноту.

— Уходи, Че, — указывает камергер, доставая меч из ножен. — Беги и прячься.

— А как же ты?

— Я не смогу атаковать и защищать тебя одновременно, — уверенно объясняет Пит. — Спрячься и жди Кимхана, — он кидает строгий взгляд за плечо. — Давай, живее!

      Че мнётся ещё несколько секунд, не желая бросать парня разбираться со всем в одиночку. Но очередной не терпящий возражений возглас заставляет его, наконец, сдвинуться с места, покидая опасную территорию.

— Как благородно с твоей стороны, — Фельвуд хлопает в ладоши, словно находится в полнейшем восхищении. — Такой верный сторожевой пёс.

      Ответом становится лишь холодный взгляд и молчание. Пит прекрасно знает, насколько этот человек любит выводить остальных на эмоции. Сколько гадостных слов он слышал в собственный адрес, безвольно затухая от его рук.

— А может, ты просто хотел снова остаться со мной наедине? — продолжает лорд. — Тебе придётся очень хорошо попросить, дорогой. Я был так расстроен твоим отказом тогда.

      По спине пробегается волна леденящего страха. А ведь камергер потратил так много собственных сил, чтобы превозмогая ужасное чувство грязной использованности, собрать себя по кусочком обратно. Те времена не забылись, просто Пит яростно старается отгонять их отголоски от себя.

      Он был лишь безвольным мальчишкой. Слуга на побегушках у остальных, скидывающих ему остатки грязной работы. Что мог сделать обычный юноша из прислуги, перед влиянием богатого сына одного из лордов? А тот и не думал останавливаться, игнорируя чужие мольбы и плач, с каждой ночью уничтожал в Пите всё человеческое, оставляя после себя лишь покорную оболочку.

      И даже сейчас Фельвуд прекрасно видит мечущееся беспокойство во взгляде напротив. Вероятно, вся ситуация приносит ему не меньше удовольствия, чем раньше.

— Признаться честно, мне было бы жаль убивать тебя. Будь ты немного умнее, то смог бы принять верное решение, — лорд делает шаг вперёд, искривляя губы в подобии улыбки. — Ты был моей самой любимой куколкой, Пит, таким послушным, — мужчина поддевает его подбородок, насмешливо рассматривая вызванную эмоцию. — Я думаю, что мог бы сжалиться и пощадить своего любимого щенка, конечно за определённую плату.

      Знакомое чувство возвращается спустя много лет. Питу вмиг кажется, словно он становится слишком ничтожным и грязным, чтобы воспротивиться влиянию этого человека. Он успевает забыть и о клинке в своей руке, и о возможности врезать мерзавцу по его смазливому лицу. Прикосновение на коже ощущается до колкого ужаса знакомо, запуская в камергере прежнюю реакцию — замереть и подчиниться.

— Я ведь уже предупреждал вас, — отрезвляюще слышится где-то позади. — Здесь дворец, а не публичный дом.

      Голос Вегаса действует, словно пощёчина, заставляющая прийти в себя. Он чувствует, как сердце начинает биться быстрее, приходя в нужный ритм. Потому что теперь Пит не тот безвольный юнец, смиренно принимающий унижения, и он больше не одинок в собственных страданиях. Камергер перехватывает руку на своём лице, брезгливо отбрасывая от себя, делает шаг назад, в готовности направляя острие меча на Фельвуда.

      Трое стражников за спиной мужчины хватаются за мечи, готовые в любой момент атаковать. Лорд останавливает их взмахом руки, призывая оставаться на месте. Советник равняется с Питом, бросая на него взволнованный взгляд, но в любимых глазах лишь решимость и больше никакого сожаления.

— В порядке? — кротко спрашивает Вегас, получая уверенный кивок в ответ.

— Замечательно, Пит! Нашёл себе нового друга? — Фельвуд распаляется сильнее, его гордость, очевидно, задета. — А ты я смотрю, привык ублажать кого побогаче? — он насмешливо переводит взгляд на Вегаса. — Господин Корнвит, не думал, что вам нравятся использованные игрушки.

      Мужчина усмехается, знает, что задевает нужные струны в истерзанной душе. А Пит боится. И уже далеко не столкновения один на один с человеком из собственных ночных кошмаров, а последствий вскрывающейся, долго таящейся лжи. Он никак не мог решиться на то, чтобы рассказать советнику о гадких подробностях своего прошлого. Да и к чему сыпать соль на ещё не до конца зажившие раны?

      А теперь уже слишком поздно. И камергер не знает, чего стоит ожидать от Вегаса в сложившейся обстановке. Что он ощущает сейчас? Отвращение? Наверное, будет достаточно справедливо избавиться от Пита пока есть такая возможность. Вернуть на положенное место.

— А что, вам так обидно, что зависть берёт? — на лице советника ни следа разочарования. — Поумерьте пыл, я не стану закрывать глаза на оскорбления в адрес Пита. И вы заплатите за это сполна.

— Я считал вас более разумным человеком, — Фельвуд усмехается, оборачиваясь на стражников. — От этого избавьтесь, а вот королевского слугу оставьте мне живым.

      Они оба готовы к предстоящему сражению. Камергер держит в голове лишь одну цель — защитить Вегаса несмотря ни на что. А там пусть, может, их пути и разойдутся после этого, но главное, что он будет цел. Поэтому Пит принимает удар первым, со звонким звоном блокируя удар.

      За плечами камергера не так много поединков, поэтому в сноровке и мастерстве он знатно уступает опытному советнику. Вегас берёт на себя двоих. Его любимый меч, переживший не один поединок, мерцает в искусственном свете ламп, ловко отражая удары со всех сторон. Каждый неверный шаг равен смерти, и для советника не так уж и страшен собственный конец, как следующий за ним ужасный финал для Пита.

      В какой-то момент они оказываются сражающимися спиной к спине. И даже этого малейшего касания хватает камергеру, чтобы почувствовать смелость. Вегас отталкивает одного из стражников, сбивая того с ног, и наносит ему решающий удар. Теперь силы оказываются равны.

      Фельвуд наблюдает за побоищем со стороны. Человек вроде него горазд лишь открывать рот, когда не требуется. Пит позволяет себе бросить мимолётный взгляд на советника, тем самым пропускает очередной удар, пришедшийся прямо по лицу. Во рту ощущается металлический вкус крови. Удар рассекает губу, но это только добавляет в нём ярости.

      Камергер делает рывок, стремительно нанося серию ударов, финальный — последний в жизни стражника. Пит оглядывается назад и его сердце уходит в пятки. Вегас пытается отбиться от последнего стражника, отвлечённый битвой, он совсем не замечает надвигающуюся угрозу со спины. Лорд Фельвуд никогда не играл честно, и такая подлость для него — обычное дело.

      Советник лишает жизни последнего, когда за его спиной раздаётся хрип. Он с замиранием сердца поворачивается назад, роняя меч из дрожащих рук. Пол залит кровью, безобразно капающей на глянцевый пол. Она уродливыми разводами стекает под ноги, брызжет на рубашку, вызывая тошноту. Что произошло в тот момент, удаётся понять не сразу.

      Пит леденящим душу взглядом окидывает сражённое тело у своих ног. Фельвуд предсмертно хватается за рану на собственной шее, хрипя и корчась в агонии, наконец, получает по заслугам. Жизнь покидает его, на последок отзываясь злобным рычанием, эхом, прокатывающимся по всему коридору.

— Не смотри, — Вегас разворачивает ошарашенного камергера к себе, дрожащими руками прижимая ближе. — Всё хорошо, ты молодец.

— Он мёртв? — с дрожью в голосе интересуется Пит.

— Получил то, что заслуживал, — советник достает небольшой платок из внутреннего кармана, стирая с любимого лица брызги чужой крови.

— Вегас, я…

— Помолчи, — беззлобно просит он. Палец мягко отчерчивает подбородок, задерживаясь на рассечённом уголке губ. — Болит?

      Камергер растерянно хлопает глазами, едва осознавая происходящее.

— Не смей думать, что я откажусь от тебя теперь, — Вегас уже давно научился понимать Пита без слов. — Всё хорошо, я люблю тебя, Пит, не меньше чем раньше. Что бы ни произошло, я всегда буду на твоей стороне.

Воссоединение

      Он разделяется с Вегасом у входа в западное крыло. Че должен быть где-то рядом, и уже это понимание вызывает в короле трогательную надежду. Ким выходит к винтовой лестнице, ведущей на второй этаж и оказывается прямиком у входа в торжественный зал.

      Отголоски чужих сражений здесь едва слышны, тишина кажется даже какой-то искусственной, ненормальной. И в этом молчании до ужаса знакомый приглушенный вскрик вселяет в короля столько страха, что он едва успевает различить, откуда он прозвучал.

— Че! — Кимхан спешит через затемнённые коридоры, до побеления костяшек сжимая меч в руке.

      И отсутствие ответа тревожит его ещё сильнее. Последний коридор — Ким уверен, что точно слышал звук отсюда. Дверь впереди прикрыта, а вокруг неё изуродовано разбросанные безвольные тела стражников совсем не предвещают ничего хорошего.

      Без сердца жить было трудно. Никаких чувств, только беспросветное ничего, делающее его лишь пустой оболочкой, живой куклой. Вернув его обратно, Ким не может сказать, что стало легче. Сердце вернуло ему возможность ощущать страх. И этот страх сейчас такой лютый, что, кажется, он может убить. В груди и голове селится паника, пробивая на дрожь и заставляя на глазах выступить слёзы. Ким ускоряет шаг и срывается на бег, повторяя про себя мольбы о лучшем.

      Пусть он будет в порядке. Пусть с ним всё будет хорошо.

      Кимхан на мгновение замирает у двери, страшась дёрнуть за ручку. Боится увидеть самое ужасное. Толкает какой-то внезапно проснувшийся инстинкт. Защитить, спасти, никому не позволить коснуться своего сокровища. И он рвётся внутрь.

      Сердце о своём возвращение начинает напоминать ярче, выдалбливая грудную клетку. Дикий ужас становится глубже, когда Ким видит Че. Его глаза словно неживые, из них куда-то делся тот привычный блеск, а в уголках сидят непролитые слёзы. Рот перетянут кляпом, руки связаны за спиной. К горлу угрожающе приставлен клинок, опасно близко прижатый к натянутой коже. Ким хочет броситься вперёд, отвоевать своего мальчика и спрятать от всей мерзости в этом мире, какая только может причинить ему зло. Но он не может. Просто стоит в оцепенении, потому что хорошо знает ту, в чьих руках находится этот кинжал.

      Её невозможно забыть. Она являлась в кошмарах долгие ночи, каждый раз напоминая о неотмолимом грехе. Возможность снова вживую увидеть это лицо пугала даже его, лишённого эмоций. Она снова здесь. Только на сей раз пришла не снова отнять сердце, а заставить его перестать биться навсегда.

      В углу комнаты мёртвое тело неизвестного аристократа. По всей видимости, с ним расправились с особой жестокостью.

— Ваше Величество, — ведьма насмешливо склоняет голову в приветствии. — Какая встреча!

Кто бы мог подумать, что скрытая карта в колоде всё это время находилась на виду.

      Леди Беатрис сидела в роскошной карете, медленно следующей по извилистой дороге к королевскому дворцу. Она была одета в свой лучший наряд, волосы аккуратно уложены в прическу, а лицо украшал лёгкий искусственный румянец. Девушка готовилась начать новую главу своей жизни — стать гувернанткой для юного принца, младшего брата Его Величества Патчары.

      Такая должность полностью соответствовала статусу лучшей выпускницы Академии наук. Ещё с малых лет Беатрис стремилась попасть во дворец и она прикладывала всевозможные усилия для достижения этой цели.

      Экипаж затормозил резко, заставляя даму ухватиться рукой за дверцу. Она в смятении поправила выбившуюся прядь волос за ухо и выглянула через небольшое окошко на тропу.

— Что произошло, сэр? — поинтересовалась леди у кучера.

      Но ей никто не ответил.

      Спустя несколько долгих минут ситуация не изменилась. Девушка приоткрыла дверцу кареты и обомлела. Фигура перед ней была одета в длинную тёмную мантию, скрывая лицо. В тонкой руке, больше напоминающей худощавую женскую ладошку, сжималась рукоять заострённого клинка. Беатрис вскрикнула, пытаясь уйти от представшего ей ужаса, но уже было слишком поздно.

— Ты ничего не видел здесь, — ласковый женский шепот пронёсся по ушам управляющего каретой мужчины. — Меня зовут леди Беатрис, и я новая гувернантка для принца.

      Кучер кивнул, поддавшись чарам незнакомки, и поспешил к дворцу. А настоящая дама из благородной семьи так и осталась хладным трупом изуродовано лежать у обочины.

— Так это была ты, — осознаёт Ким. — Ты всё это устроила.

— Да, — заключает Эсбет. — Неужели ты думал, что украденного сердца мне достаточно?

      Ей понадобились долгие семь лет, чтобы привести свой план в действие. Шантаж, подкуп влиятельных людей и вот, ведьме, наконец, удалось избавиться от нового Сильвергардского короля. Порш был слишком подозрителен, заподозри он неладное и весь план провалится ещё на первом этапе. Оставалось только избавиться от принца, подчинить себе сознание Его Величества Анакинна и кровопролитной войной обрушить королевство своего врага у его ног.

      Украденное сердце — слишком малая плата за его поступок. Раз уж он решил пренебречь искренней любовью ради власти, то Эсбет готова обратить эту власть против короля. Всё действительно шло как задумано, пока глупый Вальтери не решил своевольничать и выдал мальчишку замуж за Кимхана. И Его Величество Кинн — понадобилось так много времени, чтобы захватить его разум, он действительно сопротивлялся до конца. И всё это насмарку.

— Но зачем? — Ким не сводит взгляда с Че, внимательно наблюдая за каждым движением ведьмы. — Ты могла убить меня, но Порче, Порш и их королевство. В чём они виноваты?

— Нет разницы, — усмехается она. — Вы люди все одинаковые.

      Король вновь всматривается в любимые глаза, провожая взглядом скатившуюся по щеке слезу. Значит всё это время причина, по которой Порче пришлось испытать столько боли таилась в самом Кимхане. А он ведь обещал, клялся, что защитит. А теперь и шагу сделать не может, ведь одно неверное движение и яркая улыбка погаснет навсегда.

— Я здесь! — дрожащим голосом напоминает он. — Отпусти Порче, он невиновен.

— Глупый мальчишка не знал, что всех, кто поведётся с тобой ждёт одинаковая участь, — в её голосе прослеживается жалость.

      Руки Кима дрожат, словно в лихорадке. Нужно было запереть Че во дворце, спрятать и не пускать, держать рядом, и ни в коем случае не подвергать опасности вновь. Принц не должен расплачиваться за его грехи.

— Знаешь, я даже рада, что юнец вернул тебе сердце, — губы ведьмы трогает лёгкая улыбка, но лицо по-прежнему остаётся бесстрастным. — Пусть мой план провалился, но у меня всё ещё есть возможность отомстить тебе, Кимхан. Я убью его, уничтожу так же, как ты уничтожил Тьен.

      А Че не сопротивляется, не может. Молчаливо смотрит на короля своими безжизненными глазами, отчего кровь стынет. Его мальчик, самый солнечный человек на земле, видеть его таким — хуже пытки. Если с Порче что-то случится, то Ким пойдёт следом, он ни за что не оставит его одного больше.

      Голова отказывается соображать. Король, всесильный правитель целого государства ничтожно мнётся в стороне. А затем он чувствует боль. Где-то в районе груди, обжигающая пытка. Он шипит, тянется ладонью к нагрудному карману, где не переставая все эти семь лет хранил напоминание о собственной глупости.

      Лезвие клинка прижимается к нежной коже шеи сильнее, заставляя несколько кровавых бусин скатится по белой рубашке. Ким зажмуривается то ли от боли, то ли от невыносимой картины перед ним, нащупывает пальцами цепочку, сжимая её в дрожащей ладони.

      Эсбет останавливается. И её руки начинают дрожать так же, едва не роняя оружие на пол. «Сестрица!», — словно эхом прокатывается в голове заливистый девичий смех.

— Тьен, — шепчет она в забвении.

      Всё это время она настойчиво считала, что больше никогда не услышит родного голоса. Жажда мести с каждым годом становилась всё сильнее, а осознание того, что сестра исчезла безвозвратно только подливало масла в огонь. Металл в руке короля становится раскалённым и удержать его больше не остаётся сил. Кулон падает на пол, отлетая прямиком в сторону ведьмы.

      Че моргает несколько раз, словно просыпается от долгого сна. Его взгляд становится осознаннее, концентрируясь на обеспокоенном лице короля. Ким делает шаг вперёд, Порче болезненно мычит, наконец, имея силы, отталкивает девушку от себя, вынуждая ту упасть на пол. Теперь он снова здесь, в родных объятиях, жмётся ближе, размазывая бегущие по щекам слёзы о рубашку.

— Всё хорошо, я здесь, — успокаивающе шепчет он, а у самого слёзы на глаза наворачиваются.

      Ким нащупывает туго связавшую руки верёвку, разрезая её одним движением, развязывает узел импровизированного кляпа и прижимает раненные запястья к своей груди.

— Ким, — Че хватается пальцами за его плечи, испуганно смотря своими большими глазами.

— Ты со мной, — король целует юношу в макушку, зарываясь носом в непослушные пряди на макушке. Теперь Че рядом, и на душе становится гораздо легче.

      Эсбет безвольно оседает вниз. Её ярость затихает, кажется, что не остаётся ни следа той жестокости, вынуждающей её делать страшные вещи. Ведьма глядит на кулон перед собой, тянется рукой, но не решается. Боится.

      Её дорогая сестрица, совсем юная глупышка.

— Так ты всё это время была здесь, — неверяще она очерчивает пальцем ярко горящий камень в центре. — Я так скучала.

      Ким разрывает объятия, увереннее обхватывая рукоять клинка. Че остаётся в стороне, непонимающе сверля взглядом готового к атаке короля. Он медленно движется вперёд, каждый шаг уверен и отточен, лезвие готово нанести удар. А ведьма и не слышит вовсе, словно не соображает, прижимает кулон к груди и шепчет непонятные слова.

      И всё это кажется принцу до ужаса неправильным. Он оглядывается назад, брезгливо окидывая бездыханное тело Вальтери, реагирует молниеносно. Хватает меч, выпавший из умирающих рук лорда, и несётся вперёд. Всё как учил Кимхан, он наносит удар, Че — отражает.

      Звон металла разносится по пространству, и Кимхан шокировано вскидывает брови, не в силах остановить уже нанесённый удар.

— Дурак! — раздражённо кричит он. — Ты что делаешь?

      Порче выглядит уверенно, отводит клинок короля в сторону, закрывая девушку спиной.

— Хватит, — заявляет он. На лице больше ни следа страха. — Месть за месть — не выход. Разве все вокруг уже не достаточно настрадались за эти годы?

— Она хотела убить тебя! — напоминает Ким. — Мы не можем оставить её в живых.

— Это моё королевство. И я запрещаю тебе трогать её на моей земле, — Че гордо вскидывает голову, его тон не терпит возражений. — Уходите, — бросает он ведьме через плечо. — Забирайте сердце и больше никогда не появляйтесь в нашей жизни. Если мой брат придёт, то в живых точно не оставит, поэтому прошу, покиньте дворец прямо сейчас.

      Эсбет смотрит с подозрением. Всё-таки люди такие странные. Она поднимается на дрожащих ногах, шагая прямиком к небольшому балкону. Оглядывается назад так, словно хочет сказать что-то напоследок, но не решается. Её силуэт растворяется во мраке ночи.

— И что ты сделал? — это был первый раз, когда Ким испытывал злость по отношению к принцу. — А если она вернётся?

— Не вернётся, — твёрдо стоит на своём юноша. — Ты можешь не поддерживать меня в этом. Я понимаю, через что тебе пришлось пройти, но только она страдала не меньше. Разве будь ты на её месте, не поступил бы так же?

      Ким открывает и закрывает рот, словно рыба. Ему больше нечего сказать. Такой Че, его отважный мальчик просто не мог не вызвать восхищение. Гнев стихает, уступая место здравости. Возможно, в словах принца и есть доля правды.

— Я так люблю тебя, Че, — улыбается король. — Прости, что опоздал.

— Ты пришёл вовремя.

      Юноша тянет Кима на себя, впечатываясь в его губы поцелуем. Тяжёлая ночь прошла — они наконец-то вместе.

Да здравствует король!

      Кинн нападает первым. Его удары сокрушающие, не жалеющие силы. Порш душит в себе горькую обиду, стараясь сосредоточиться на одной цели — выжить. Раньше он часто устраивал шуточные бои вместе с Кинном, поэтому тактика боя друг друга для них хорошо знакома.

      Порш уклоняется от очередного удара, уходя влево. Острие свистит буквально в нескольких сантиметрах от его уха, задевая упавшую на пол прядь волос. Убей или будь убит. Король никогда не думал, что в их с мужем совместной жизни будет уместно данное выражение.

      Он не атакует, лишь защищается. Несмотря на обидные слова, предательство и долгую ложь, ранить Кинна просто не поднимется рука. До каких пор будет продолжаться борьба - неизвестно, но Порш точно знает, он бессилен перед всё ещё горячо любимым человеком.

      Кинн напоминает хищника. Готовый нанести фатальный удар, он следует воле собственной жажды крови. Корона на его голове, словно влитая, показывает превосходство над потерявшим всё в одно мгновение Поршем. Мужчина блокирует очередной удар, их мечи тяжело соприкасаются, а взгляды встречаются слишком близко.

— Да брось, Порш. Не сопротивляйся, — не прекращает издеваться король. — Просто прими это. Ты всё равно умрёшь, так зачем тратить лишние силы на бессмысленную борьбу?

      И здесь Порш внезапно улавливает странность. Взгляд Кинна кажется ему пугающе пустым. Он словно кукольный, совсем лишённый прежнего блеска, абсолютно несвойственный его дорогому мужу. «Это ведь не ты, правда?» — с надеждой думает Порш.

      Возможно, он просто цепляется за их старую связь до последнего, выставляя себя наивным глупцом. Но мужчина поверит скорее в то, что сам является предателем, чем обвинит в подобном Кинна.

— Что они сделали с тобой? — шепчет он едва слышно, но даже этого мимолётного шёпота хватает, чтобы уловить секундное помешательство в действиях мужа. Тот останавливается, хмуря густые брови.

— Нет! — сомнение явно читается на его лице. — Это лишь ты! Ты виноват в том, что я несчастлив!

— Но ведь это не твои слова.

      Кинн колеблется. Он открывается для удара, и Порш делает рывок, но совсем не для того, чтобы убить предателя. Король трепетно прижимает мужа к себе, пряча лицо у него в ключице, обхватывает лопатки руками, не давая и шанса вырваться. На лице Кинна кривая усмешка, он вскидывает клинок над своей головой, полностью готовый вонзить его в спину доверчивому глупцу.

      Но разве он действительно этого хочет?

      Первый раз Кинн встречает будущего мужа в четырнадцать. Родители везли его на смотрины, вырядили в один из самых неудобных костюмов, едва позволяющих сделать свободный вдох полной грудью. Он не прекращал трепать верхнюю пуговицу рубашки, вызывая тем самым праведный гнев матери.

— Прекрати, — строго приказала она. — Ты же не хочешь показаться перед Его Высочеством невеждой?

      Вот уже как несколько месяцев мама без конца твердила ему о важности поведения в его предстоящей роли. Брачный договор уже был подписан родителями, поэтому мнение принца особого значения здесь не имело. А он всего-то хотел спокойно существовать, не возлагая на себя лишних обязательств.

      Мать в очередной раз пригладила выбившуюся прядь волос на его голове, удовлетворительно кивнула и уверенной походкой последовала за прислугой во дворец. Кинн особо восторга не ощущал. Впереди виднелся банкетный зал, из которого стремительно пронёсся мальчишка лет семи, гонясь за испуганным котом.

— Че, ты так вырос, — приветливо улыбнулась женщина. — Ещё совсем немного и станешь совсем как брат.

— Здравствуйте, — мальчишка вежливо поклонился, при этом волнительно переминаясь с ноги на ногу. — Папа с мамой ожидают вас внутри.

      Мальчик бросил заинтересованный взгляд на замершего Кинна, а затем таким же стремительным вихрем унесся куда-то вглубь длинных коридоров. «Чудной», — подумал юноша. Они прошли сквозь массивные двери, попадая в самое сердце небольшого торжества. Король учтиво пожал руку отцу, расплываясь в доброй улыбке.

— Рад приветствовать вас, — добродушно поклонился мужчина. — Кинн, не думал, что ты уже успел стать таким статным юношей.

      Где-то позади короля раздался язвительный вздох. Мальчишка его возраста. Волосы аккуратно уложены, костюм сидел идеально, а сам он выражал непомерную для своего возраста гордость, едва не доходящую до катастрофического тщеславия. «Что за выскочка?» — чуть не сорвалось с его губ.

— Вы ещё не знакомы, — продолжал король. — Но позволь представить тебе моего сына. Порш — твой будущий жених и наследный принц нашего замечательного королевства.

      «Этот?!» — Кинн подавил в себе желание сморщить нос. Мать подтолкнула его ладонью, напоминая о поклоне, и он нехотя склонил голову вперёд, только чтобы не опозорить свою родину.

      Выскочка кланяться не спешил. «Да чтоб его, корона голову жмёт?» — а на лице улыбка учтивая. Хотелось развернуться прямо сейчас и отправиться домой, но только вещи его уже привезли, и теперь новый дом здесь, рядом с этим чудиком.

— Рад приветствовать вас, — подал голос высокомерный принц, склоняясь в лёгком поклоне.

      «Ужас, он что, призрак?» — в очередной раз надумывает Кинн.

      Их первая встреча не задалась от слова совсем. Порш не прекращал кидать брезгливые взгляды в сторону нового знакомого, а Кинн сотню раз за вечер успел пожалеть о том, что родился средним сыном в семье.

      Всё меняется спустя несколько недель пребывания принца на новом месте. С Поршем они не общались вовсе, только несколько раз вынужденно перекидывались фразами по надобности. Родители отплыли домой ещё неделю назад, строго-настрого указывая Кинну о его обязанностях и правилах, которые тот беспрекословно должен соблюдать.

      Принц прогуливался вдоль клумб с аккуратно высаженными георгинами. Сад Сильвергарда был действительно впечатляющим местом, оттого юноша привык проводить в нём много времени. Где-то вдалеке отчётливо слышались звонкие женские голоса, заставляющие Кинна обратить на себя внимание.

— Ваше Высочество, — воскликнула одна из четырех столпившихся под деревом служанок. — Прошу вас, слезайте, вы можете пораниться!

— Не хочу! — донеслось в ответ откуда-то с макушки дерева.

      Порче — младший брат наследного принца, по всей видимости, опять ввязался в неприятности. Впрочем, это была совсем не забота юноши, поэтому он продолжил свой путь, скрываясь в тени одного из высоких деревьев. Но, к сожалению, побыть в тишине ему не удаётся, чей-то строгий голос интересует его больше спокойного времяпрепровождения, и Кинн позволяет себе выглянуть из-за широкого ствола массивного растения.

      Король о чём-то укоризненно беседовал с выскочкой. И, кажется, впервые тот выглядел совсем не как обычно, теряя весь свой нарочито гордый облик.

— Мне не нужны хорошие результаты, Порш, — король сминает в руке лист бумаги, по всей видимости, послужившей началом этому нравоучительному диалогу. — Ты будущий король. Единственное, что должно интересовать тебя — идеал. Король идеален во всём, и ты прекрасно это знаешь.

      И Кинну действительно стало даже немного жаль. Он никогда не задумывался, как много сваливалось на шею обычному мальчику, по воле судьбы ставшему наследным принцем целого государства. Пока кто-то такой беззаботный вроде Че и Кинна продолжал дурачиться и жаловаться на жизнь, Порш не переставал отдавать всего себя ради красивой картинки, возлагаемой на него роли короля.

      Его Величество ушёл, оставляя мальчика понуро рассматривать собственные начищенные до блеска туфли. И Кинн уже и сам не помнит, что двигало им в тот момент, когда им двоим впервые удалось поговорить по душам.

— Значит, ты всё слышал, — понуро пробормотал Порш, сидя на небольшом бордюре.

— Случайно вышло, — признался принц. — Не беспокойся, я никому не скажу.

      Между ними повисло молчание. Каждый думал о своём, но Кинн не мог не подметить — атмосфера стала абсолютно другой. Он зацепил взглядом руки своего собеседника, отмечая на них чернильные следы.

— Занимаешься каллиграфией? — поинтересовался Кинн.

— Это входит в программу моего обязательного обучения, — вздохнул мальчишка. — Я не особо люблю этот предмет.

— А что тебе нравится? — принц и сам не узнавал себя. Чтобы он вот так просто вёл диалог с выскочкой.

— Не знаю, — честно ответил Порш.

— Что, неужели у тебя совсем нет любимого дела?

— Их так много, что я ненавижу всё одинаково, — усмехнулся юноша.

— Досадно, — Кинн подорвался с места, внезапно протягивая Поршу раскрытую ладонь. — Знаю, наше знакомство не задалось, но почему бы не попробовать с начала? Только если ты перестанешь походить на призрака рядом со мной.

      Наследный принц несколько секунд смотрел на протянутую руку, оглянулся по сторонам, а затем, одаривая юношу самой яркой улыбкой, пожал ладонь в ответ. Так зародилась их крепкая многолетняя связь, медленно перетекающая из надёжной дружбы в страстную любовь.

— Согласен… — прозвучало торжественное обещание в день свадьбы, и тогда их союз стал только крепче. Ведь Порш никогда не был несчастьем для Кинна. Напротив - оказался самой светлой находкой в его серых буднях.

      Меч со звоном падает на пол. Кинн чувствует распаляющийся жар по всему телу, едва не доводящий до тошноты. Словно до этого король переборщил с количеством вина, и теперь весь мир кругом перед глазами стремительно движется. А ещё чьё-то тёплое дыхание на шее, такое родное, до боли знакомое.

— Порш, — выдыхает он.

      И мужчина в его руках вздрагивает, отстраняется. Руками обхватывает покрасневшие щеки, заглядывая в блестящие глаза.

— Да, родной, это я, — губы мужа трогает нежная улыбка, и он с трепетом стирает несколько скатившихся с глаз мокрых дорожек.

— Живой, — неверяще шепчет Кинн. — Правда ты?

— Это долго объяснять, но я здесь, — король чувствует непомерное облегчение. Кинн в порядке, и это для него самая большая награда.

— Я так скучал, — он жмётся ближе к тёплой ладони, всё ещё не до конца веря в происходящее. — Так долго, абсолютно невыносимо.

      Долгие месяцы Порш мечтал об этом моменте. Он верил, знал, что муж никогда бы не смог предать его, ведь доверял ему больше, чем себе.

      Мир вокруг словно замер, перестал существовать. Кинн трепетно отчерчивает острые скулы возлюбленного, едва дотрагиваясь пальцами, а затем касается его губ своими. Они словно две части одно целого, вновь обретённые, и больше никогда неразлучны вновь.

— Ваше Величество, — слышится откуда-то из-за спины. — Гарнизон взят, а «Временный совет» схвачен или убит, но появилась ещё одна проблема.

— Что за проблема?

— Люди, Ваше Величество, — поясняет стражник. — Они дошли до дворца.

      Кинн бросает мимолётный взгляд на мужа. Он улыбается, нащупывает корону на своей голове, а затем осторожно опускает её на положенное ей место. Порш ощущает волнение, но надёжная рука любимого человека вселяет в него больше уверенности.

Они идут вперёд, прямиком к выходящему на беснующуюся толпу балкону. Народ затихает, пытается рассмотреть две стоящие над ними фигуры.

— Это короли!

— Его Величество Патчара вернулся!

      Порш перехватывает рукоять клинка в руках Кинна, а затем торжественно вскидывает его вверх. Два короля, победно держащие один меч в руках, как символ неукротимого величия и предзнаменования ближайших перемен в лучшую сторону.

— Да здравствует Сильвергард! — громкий возглас короля разносится по залитой предрассветным заревом площади.

      Радостные, победные крики людей — высшая плата за их возвращение. И первый луч солнца, как светлая надежда на лучшее будущее.