— В смысле ты уезжаешь в Кири на следующей неделе? — Сакура бросилась за своим женихом, пока он, спотыкаясь, бродил по квартире.

Его черный пиджак свисал с одной руки, а галстук, который он носил, болтался на шее. И это не должно было удивлять: когда они с Наруто собирались вместе, так обычно и происходило. Но сегодня был вечер понедельника, и Саске редко напивался, когда на следующий день ему нужно было работать. Понимания того, что утром его застанет убийственное похмелье, было почти достаточно, чтобы отчасти подавить гнев Сакуры — Саске заслужил немного головной боли, прежде чем заснуть. Она сложила руки на груди и пошла за ним на кухню.

Саске стоял у холодильника, держась за стойку, чтобы удержать равновесие, и забирал с полки бутылку с водой. Сакура заметила, как он взглянул на нее краем глаза, прежде чем отвинтить крышку и поднести воду ко рту. Еще несколько секунд она стояла в дверях, чертыхаясь и наблюдая, как бутылка громко хрустит при каждом его глотке.

Наконец, ему надоело, и Саске отнял бутылку ото рта, сделав глубокий вдох. Несмотря на тишину между ними, спокойствия не было. Воздух пропитался напряжением, и Сакура уставилась на него сощуренными глазами, в то время как он еще раз вздохнул, а после срыгнул.

— Что значит, ты собираешься в Кири на следующей неделе? — повторила Сакура, медленно и спокойно, чтобы он смог ее услышать. — На следующей неделе у нас годовщина. Я планировала приготовить для тебя ужин и…

В другом конце комнаты он фыркнул и повернулся к ней с однобокой ухмылкой:

— Вот поэтому я и ухожу.

Это была шутка — глупая, пьяная шутка. Однако это все равно ранило, отчего руки Сакуры безвольно повисли в воздухе. Она взглянула на Саске и сделала шаг вперед. Прошло слишком много времени с тех пор, как он последний раз так напивался. Сакура уже и забыла, каким ослом он мог быть.

— Саске, — предупредила она, сжав челюсти, чтобы донести свой гнев. — Я говорю серьезно! Я не хочу, чтобы ты уезжал.

Саске вздохнул и откинул голову назад. Внезапное движение заставило его пошатнуться, и он схватился рукой за холодильник, но споткнулся, в попытке поймать равновесие.

— Сак-у-у-у-р-а, я должен уехать. Это моя работа.

— Ты не можешь перенести это на… неделю или что-то вроде того? — Неделя была пустяком. Все, о чем Сакура просила — пять дополнительных дней до полного исчезновения неожиданной течки.

Весь день жар в ее теле медленно нарастал, и Сакура задалась вопросом, не потому ли это, что она провела некоторое время с господином Хатаке? Неужели его присутствие спровоцировало течку? Она не была уверена, что вообще хочет знать ответ. В любом случае, зацикливаться не стоило. Все было так, как было, и сейчас важно просто сосредоточиться на том, чтобы Саске остался рядом, пока она не перестанет страдать.

Если его не будет рядом, есть риск поддаться искушению…

В голове мелькнула мысль, и Сакура переступила с ноги на ногу, когда Саске заторможено моргнул. Неужели Какаши поручил ему такую работу именно по этой причине? Хотел ли он отвлечь Саске, чтобы поймать ее в самый уязвимый момент?

— Зачем ты вообще взялся за это дело?

Саске провёл рукой по лицу и полностью стянул с себя пиджак, а затем и галстук. Он бросил их на кухонную стойку, и Сакура наблюдала, как они оба соскальзывают с края и падают на пол, оставшись там лежать без внимания. Она перевела взгляд на своего жениха и увидела, как он снова вздохнул.

— Я уже говорил тебе: если я хочу стать партнером, — медленно начал Саске, слегка покачиваясь на ногах, — я должен проявить инициативу, когда дело дойдет до таких аспектов, как этот. Знаешь, я, честно говоря, не думал, что ты так отреагируешь. Я думал, что ты будешь… более спокойной.

— Спокойной? Думаю, я веду себя чертовски спокойно для человека, на которого только что сбросили бомбу.

— Вот только не надо драматизировать! — Закатив глаза, Саске шагнул вперед и протиснулся мимо Сакуры, задев ее плечо своим. Она обернулась, чтобы бросить недоуменный взгляд, но Саске даже не замедлил шага. Он раздевался на ходу, снимая рубашку и бросая ее в коридоре. Если он думал, что она будет убирать за ним, то сильно ошибался. — Хатаке предупредил, что ты можешь разозлиться, но я сказал, что ты спокойная.

Упоминание этого имени заставило замереть на полпути к спальне, и Сакура остановилась в темном коридоре, наблюдая, как Саске ковыляет за угол. Она полагала, что все это — заговор, чтобы выдворить Саске из города, но теперь уже не была в этом так уверена. Какаши сказал, что она будет этим расстроена, а Саске все равно предпочел взяться это дело?

Из спальни ее жених продолжал говорить, а Сакура лишь уставилась на брюки, которые он выкинул в коридор.

— Но знаешь, что я ему ответил? Я сказал: Сакура не такая. Она другая. Она поймет.

Как только Саске переступил порог дома минут двадцать назад, приступ жара затмил гнев от того, что Сакура увидела своего жениха в стельку пьяным. Она почти забыла, как сильно страдала целый день. Но теперь, когда Какаши был у нее на уме, сосредоточиться на чем-то другом попросту не выходило: затылок болезненно покалывало, а дрожь распространялась по всему позвоночнику. Какаши погрузился в ее тело, скопившись в нижней части живота и оставив лишь боль. Ее тело знало, чего желает, и оно привыкло к этому ощущению. Мышцы на бедрах сжались, и даже малейшего давления оказалось достаточно, чтобы дыхание перехватило в горле. Сакура потянулась и оперлась рукой о стену, чтобы устоять.

— Я знаю, что наша годовщина в следующий четверг… — Саске сделал паузу, чтобы громко зевнуть, и Сакура нахмурилась, глядя на открытый дверной проем, откуда доносился голос. «Вторник!» — хотела хотела перебить Сакура. Их годовщина была во вторник! — Но ничего страшного, если мы пропустим один день.

Саске уснул раньше, чем Сакура собралась с силами, чтобы дойти до спальни. Она перевела дыхание и прислонилась к стене. Спорить с ним не было смысла: решение уже принято, и его не изменить. И уж точно не в том случае, когда речь заходит о карьере. Это был не единичный случай, когда Саске ставил работу выше их отношений, но в предыдущие несколько раз Сакура не находилась в таком отчаянии. Она относилась к этому спокойно, потому что не боялась, что может наломать дров в его отсутствие.

Прикусив губу так, что стало больно, Сакура сползла по стенке и опустила руки между бедер, сжимая их, когда оказалась на полу. Дыхание сбилось, став поверхностным и дрожащим, и она втянула воздух через нос, выдыхая ртом. Боль между ног казалась почти невыносимой, и Сакура повернула голову в сторону спальни.

Внезапно промелькнула мысль о сексе с нетрезвым Саске, но так же быстро идея себя исчерпала: он никогда не был способен завестись и долго продержаться в таком состоянии, а сегодня Сакуре нужно было больше, чем каких-то несколько минут.

Она закрыла глаза и откинула голову. В одно мгновение, прежде чем она успела себя одернуть, под закрытыми веками появилось лицо Какаши. Сакура вспомнила его взгляд — тоскливый и темный, — которым он смотрел на нее сегодня в кабинете. Теперь, когда воспоминания об этом угасали, она выдохнула и расслабила колени.

Задолго до прихода Саске домой она переоделась в удобную футболку и белье, так как ночь была обречена на мастурбацию для сдерживания течки — так было удобнее, и Сакура надеялась, что ее жених придет домой более трезвым. Она хотела, чтобы он удивил ее и захотел, почувствовав запах.

Сакура плотно закрыла глаза и прижала ладонь к себе. От прилива тепла и удовольствия она со вздохом разлепила губы, когда Какаши снова возник в ее памяти. Мысли о нем стали привычными, и теперь ей больше не досаждало чувство вины. Только так она могла почувствовать хоть какое-то облегчение.

Хотя, сколько бы раз Сакура ни доводила себя до оргазма, сколько бы режимов вибрации ни перепробовала, она знала: такого облегчения, как от Какаши, не будет никогда. И теперь, когда она останется одна на целую неделю с очередным мучительным циклом, Сакура боялась, что не сможет побороть искушение. Ей и так было чертовски трудно удержаться от того, чтобы тайком не увидеться с ним или не подумать о нем, и она жалела, что не позволила ему тогда оттрахать себя до беспамятства.

Сакуре не потребовалось много времени, чтобы кончить. Несмотря на то, что она все еще была зла, когда оргазм заставлял срываться на стоны, она могла видеть только Какаши в своем сознании и думать только о его губах. Волны стихли слишком быстро, оставив лишь пустоту и разочарование, и Сакура распахнула глаза.

Она уставилась на стену напротив себя и осталась сидеть на полу, переводя дыхание. Воспоминания о том, как приятно чувствовать руки и губы Какаши на своей коже, исчезали, но она все равно знала, что отрицать это бесполезно.

Предложение об облегчении страданий оказалось слишком заманчивым, чтобы от него отказываться.

***

Саске уехал в следующее воскресенье. Ситуация по-прежнему оставалась напряженной, так и не оправившись до конца от ссоры, которая разгорелась и не прекращалась в течение следующих нескольких дней. Неважно, что говорила Сакура — решение было принято задолго до того, как Саске решил рассказать о своей поездке, и она ничего не могла сделать, чтобы заставить его остаться.

Поэтому Сакура просто стояла у двери их квартиры, глядя на чемоданы в его руках, пока он бормотал что-то о том, как бы поскорее добраться до аэропорта. Ее мысли витали в сотнях миль от Саске, и она едва ли смогла сосредоточиться, чтобы позволить поцеловать себя в щеку и быстро попрощаться.

Саске уехал, не уточнив, когда вернется. Да это и не имело значения.

Сакура осталась наедине со своими мыслями и неумолимым жаром, который не спадал на протяжении шести долгих, изнурительных дней. Он обрушился на нее, как ураган, который не собирался утихать. Противозачаточные средства, упражнения, игрушки, и даже секс с Саске — неловкий и вынужденный, но достаточный для оргазма — не утолили жажду.

Ничего не помогало.

По крайней мере, ничего, что Сакура могла бы себе позволить.

Последние несколько часов она бродила по квартире, словно призрак. Сакура была настолько встревоженной и беспокойной, что не могла сосредоточиться на чем-либо: ни книга, ни журнал, ни телепередача, ни фильм не смогли ее отвлечь. Она даже позвонила Ино в надежде, что у подруги есть какие-нибудь сочные рабочие сплетни, но неделя выдалась слишком вялой, и они проговорили всего полчаса.

Теперь, когда стемнело, а игрушки стали надоедать, заставляя метаться по гостиной, Сакуру накрыло отчаяние. Не прошло и двенадцати часов с тех пор, как Саске вышел за дверь, а она уже боролась с искушением. Как она собиралась продержаться целую неделю или сколько там времени пройдет, пока ее жених вернется домой?

В десять он позвонил ей из гостиницы в Кири, и услышать его голос оказалось так же полезно, как и беседовать с Ино. Однако она чувствовала себя слишком взволнованной, чтобы разговаривать. Сакура едва ли могла сосредоточиться, спрашивая его о полете, и когда Саске несколько раз зевнул, попросив разрешения лечь спать, она была ему благодарна.

Пот проступил, растекаясь по шее и заставил майку прилипнуть к ребрам и груди. Кондиционер был настолько холодным, насколько Сакура могла терпеть низкую температуру, но она все равно обмахивала себя журналом, пока передвигалась по квартире. Принятие ледяной ванны обычно было последним средством, к которому она приберегала на пике своего цикла. Она ненавидела это, однако холодная ванная всегда помогала, но если в этот раз не поможет, Сакура не знала, что будет делать.

Уже невозможно было сдерживать себя от того, чтобы не бросить очередной взгляд на входную дверь, срываясь на желание схватить пальто и уйти.

Нет. 

Она сможет это пережить. Она была сильной!

Сакура не собиралась сдаваться перед своей биологией!

Сняв с себя рубашку, она бросила ее в спальню, а затем взяла с кровати телефон, который оставила там же. Пальцы уже сводило судорогой от того, что она весь день держала устройство, но порнография была хорошим инструментом, чтобы помочь во время мастурбации. Обычно, во всяком случае. Сегодня Сакура тщетно подбирала мужчин: стройных, но мускулистых, высоких и как можно более сереброволосых.

Больше всего подошел парень с татуировками по всему телу, с похожим телосложением и прической, но слишком не такой, на ее вкус.

Этого было недостаточно. Несмотря на то, что Сакура просмотрела большую часть коллекции этого актера, доступной в Интернете, она осталась неудовлетворенной.

Сакура включила кран и уставилась на воду, льющуюся на дно ванны. Чего бы она только не отдала за то, чтобы хоть немного согреться. Вода была настолько холодной, насколько она могла ее терпеть, да и то с трудом — единственным, что помогало был холод.

Когда ванна наполнилась наполовину, Сакура сняла трусики и с искаженной гримасой вошла в воду. Вскоре лодыжки привыкли и расслабились, и она выдохнула, полностью погружаясь в воду. Как только вода закружилась между бедер, обволакивая разгоряченную плоть, Сакура откинула голову на кафель. Опустив мочалку в воду, она промокнула горло и грудь, после чего вынула ее и положила на бортик ванны.

Вода понемногу поднималась, плескаясь по всему телу, покрытому каплями пота, и как только она достигла ребер, Сакура опустилась ниже и погрузила голову под воду. Шум крана приглушился водой, но это не затмило мысли. К несчастью, они все еще были заняты кем-то, кто был слишком соблазнителен для ее собственного блага.

Сакура поднялась из воды и вздохнула, приглаживая волосы и убирая их с лица. Как только она открыла глаза, внимание сразу же бросилось к тому месту, где лежал мобильник. Экран потемнел и треснул в нижнем углу от того, что она швырнула его в сумочку на прошлой неделе. Должно быть, дисплей ударился о флакон тонального крема. Тогда Сакура была настолько зла, что не придала этому значения, но теперь она пожалела о своем гневе.

Одной рукой она выключила кран, а другой потянулась к телефону. Она провела полоской влаги по стеклу и нажала на боковую, чтобы разблокировать его. В левом нижнем углу появился значок телефона, и она судорожно сглотнула.

Прежде чем она успела убедить себя, что это плохая идея, большой палец коснулся иконки. Несколько дней назад, когда она боролась с первой волной жара, Сакура просмотрела свой телефон и нашла переписку с Какаши. На этот раз она удалила сообщения, но только после того, как сохранила его номер в своих контактах.

«Х.» — это было единственное, что она смогла придумать, чтобы сохранить контакт. Это было бы гораздо проще объяснить, чем что-либо другое.

Сакура закусила губу, и ее большой палец замер над буквой, расположенной в центре экрана. По какой-то причине единственная буква «Х» казалась больше, чем все остальные, и, закрыв глаза, она коснулась ее.

Сразу же в груди поднялась паника, и Сакура задохнулась. Что она творила? Она не могла просто взять и позвонить ему! Услышать его голос стало бы еще большей пыткой, когда она уже и так страдала. Зачем добавлять к этим мучениям…

«Вы позвонили на голосовую почту Какаши Хатаке. Оставьте свое имя и номер, и я вам перезвоню».

Сакура быстро повесила трубку и, нахмурившись, уставилась на телефон. Паника с волнением разом исчезли, и она откинулась на бортик ванны. Конечно, теперь, когда первоначальный страх развеялся, Сакура не могла не задаться вопросом, чем он там так занят.

В голове промелькнула мысль о том, что Какаши может быть с кем-то, и ревность захлестнула с головой. Она сузила глаза, уставившись на белый пушистый коврик рядом с ванной и стиснула зубы. Это было нелепо. Ревновать из-за гипотетической ситуации, которую Сакура придумала в своей голове и к которой не имела права ревновать, было абсурдно.

Какаши был сам по себе и мог делать и видеть все, что ему хочется. То, что он обещал ей заманчивые вещи, не означало, что он не мог сделать то же самое с кем-то еще. Тем не менее, Сакура не могла игнорировать жжение в центре груди при одной лишь мысли об этом.

Увлекшись своими мыслями, она удивилась, когда телефон, все еще зажатый в руке, завибрировал, и она чуть не уронила его в воду. Сакура чертыхнулась и с трудом перевернула мобильник. Ее глаза расширились при виде буквы «Х» в центре экрана.

Вот дерьмо. Он перезванивал ей.