После секундного колебания Сакура приняла вызов и поднесла телефон к уху:

— Алло? — Голос прозвучал немного тише, чем она хотела, но холодный, глубокий смех, который раздался на другом конце трубки, мгновенно отвлек от смущения.

— Извини, я пропустил твой звонок. — Он не объяснил, почему не ответил сразу, а Сакуре и не хотелось спрашивать. — Чем обязан?

Губы Сакуры быстро раскрылись и снова сомкнулись, прежде чем она успела что-то ответить. Трудно было сосредоточиться, когда слово «удовольствие» звучало так многообещающе в его тоне.

— Эм… — начала она, зажмурив глаза. — Мне просто… скучно.

Одиноко.

Вожделенно.

«Отчаянно хочется поговорить с тобой и услышать твой голос» — подумала Сакура, и ей было неприятно признавать это, однако лгать уже не было смысла. Ведь это правда.

Какаши рассмеялся, отчего тело обдало жаром, заставив пожалеть о том, что Сакура не позаботилась о более холодной ванне. Они говорили всего двадцать секунд, а ее тело уже было готово кипятить воду.

— По моему опыту, скука может привести к некоторым интересным ситуациям. Но я не совсем тебе верю.

— Ты не веришь, что мне скучно?

— Нет. — В ответе прозвучала шутливая нотка, и это заставило Сакуру сузить глаза. — Скука — не то слово, которое бы я использовал.

О да, это была ошибка. Сакура не могла позволить ему вести себя по этому пути, потому что, учитывая то, как она сейчас страдала, остановить его было невозможно. Лучше было пресечь это в зародыше, пока все не вышло из-под контроля. Осторожно она вынула руку из воды и, прислонившись к бортику ванны, постаралась не издать ни звука. Если бы Какаши понял, что она обнажена и находится в ванной, он бы точно воспользовался этим.

— Отлично. Мне не скучно и любопытно.

— И что же тебе любопытно, котенок?

Первым побуждением было попросить не называть ее так, но все заглушило желание, пробивающееся сквозь самое нутро. Сакура не хотела говорить ему, чтобы он перестал называть ее котенком. Ей это нравилось. Едва сдержав улыбку, она закатила глаза.

— Мне интересно то, что ты сказал мне на днях. Каким образом ты собираешься облегчить мою боль?

— Оу?

— Я просто не уверена, как ты это осуществишь, потому что трахаться с тобой я не собираюсь. — Сакура сглотнула, стоило ей закончить.

Какаши издал тихий смешок, который мало чем ей помог. Если чем-то и помогал, то только лишь усугублением состояния.

— Ну, это, конечно, усложнило бы мою работу.

— Это не твоя работа — заставлять меня чувствовать себя лучше.

— Не могу не согласиться. — Юмор уже давно исчез из его голоса, и Сакура не могла не закрыть глаза, позволив им слегка закатиться, от того, как он говорил с ней. — Я думаю, что помочь тебе почувствовать себя лучше и снять эту боль — как раз моя работа.

Все шло не так, как планировалось. Но опять же, какая-то часть души Сакуры рассчитывала, что их разговор будет именно таким. Это заставило ее нахмуриться, и она слегка приподнялась, стараясь не слишком сильно потревожить воду, чтобы не издать звук, который он наверняка уловит.

— Я ничего о тебе не знаю, — тихо сказала она, и это была правда. Пока все, что она знала о Какаши Хатаке-сан — это то, как хорошо он умеет целоваться, и то, что он слишком искусен в том, чтобы заводить ее.

— Что бы ты хотела узнать?

В голове внезапно пронеслись грязные мысли, и ей пришлось быстро отогнать их в сторону. Было почти невозможно заставить себя сосредоточиться на чем-то более пристойном, и Сакура задала первый пришедший в голову вопрос.

— Чем любишь заниматься в свободное время?

Он глубоко вздохнул, и она услышала, как он двигается на другом конце провода. В одно мгновение она представила себе его квартиру и то, как она может выглядеть: аккуратная, современная, темная. Сакура надеялась, что у нее будет шанс узнать это лично, и эта мысль заставила нахмуриться еще сильнее.

Взяв мочалку, которую она использовала ранее, Сакура осторожно опустила ее в воду и протерла ею лоб и шею. Прохладная вода почти не ощущалась.

— Я люблю читать, бегать, готовить…

— Ты готовишь? — Сакура села, и любопытство разгорелось.

— Да. — На другом конце провода послышалось, как что-то закрылось (дверь его спальни?), прежде чем он издал тихий вздох. — И мне говорили, что у меня это неплохо получается. Может быть, однажды я смогу приготовить тебе завтрак.

Глаза Сакуры распахнулись, и большая часть влажной мочалки в ее руке проскользнула сквозь пальцы. Край шлепнулся о воду, разбрызгав несколько капель по груди, и она вздрогнула. Это было не очень громко, но в такой тишине она знала, что Какаши бы услышал. И вскоре Сакура получила тому подтверждение, когда он издал мягкий выдох, от которого она едва не застонала.

— Сакура, — тихо сказал он, и от звука его голоса она опустилась в ванну на несколько сантиметров. Вода поднялась к ее соскам, и они затвердели от прохлады — хотя она подозревала, что это связано не с температурой, а с тембром его голоса. — Ты в ванне?

— Я… — Какой смысл врать? Какаши поймет это тот же миг, когда она заговорит. — Возможно… да.

Он сделал глубокий вдох и рвано выдохнул:

— Ты хоть представляешь, что делаешь со мной? Это чисто случайно или намеренно?

Сакура затаила дыхание и уставилась на кран напротив нее. Ее тело погрузилось в воду еще на дюйм, а колени согнулись, чтобы освободить пространство. По телу разлился жар, и она замерла, крепко сжав телефон, чтобы не уронить в воду.

— Я… я не пытаюсь ничего с тобой сделать. Я просто разговариваю. — Ее голос был тихим, едва слышным шепотом, и она поморщилась от того, что он заставил ее почувствовать себя такой покорной. Когда он издал тихий смешок, от которого по позвоночнику пробежала дрожь, Сакура закрыла глаза.

— А я думаю, это намеренно. Думаю, тебе нравится заставлять меня страдать, когда ты представляешь меня в моей голове, пока отмокаешь в ванне, полной пузырьков, совершенно голая.

— Тут нет пузырьков, — поправила она с легкой обидой в голосе.

— Еще лучше. Ничего не закрывает мне обзор.

Черт. Как ему удалось так быстро перевести разговор в другое русло? Какой же дурой она была, думая, что сможет сохранить вежливость и не рассыпаться в сексуальных намеках. Прочистив горло, Сакура решила игнорировать его. Так было безопаснее, не говоря уже о том, что она все равно не могла придумать достойный ответ!

— Я позвонила тебе не для того, чтобы заставить тебя страдать. — О том, чтобы извиниться, не могло быть и речи. В основном потому, что Сакуре было не так уж и жаль.

— Ах, да, — рассмеялся он. — Ты просто пыталась узнать меня получше. Что еще тебе интересно?

Сакура провела пальцем по краю мочалки, которую она положила на грудь. Она видела, как соски вдавливаются в мокрую ткань, и при каждом вздохе стимулируются ей. Чем дольше она молчала, позволяя своим мыслям перебирать все грязные, ужасные вещи, которые она хотела узнать о нем, тем сильнее заводилась.

Пора было вернуть все на круги своя и выбрать другой скучный вопрос. Стряхнув волосы с лица, Сакура прислонилась спиной к плитке и уставилась на колени перед собой.

— Какие книги ты любишь читать?

— Разные. Расскажи мне побольше о своей ванне.

Сакура чуть не рассмеялась. Его быстрая смена темы разговора на то, что она делает, заставила уголки губ приподняться в ухмылке, и она стянула мочалку с груди и потащила ее по воде.

— Ты неправильно играешь в игру.

— Мы играли в игру? — Какаши сделал паузу, чтобы она могла подтвердить, и шутливо выдохнул ей на ухо — это заставило улыбку на ее лице расшириться, и Сакура закусила нижнюю губу. — Прекрасно. Я предпочитаю читать книги с интригой, действием и большим количеством сексуального содержания. Теперь моя очередь.

Ее рука замерла в воде, и она моргнула:

— Ты хочешь узнать что-то обо мне?

— Почему ты позвонила мне сегодня вечером? И на этот раз я хочу знать правду.

Слова застряли в горле Сакуры, и она сглотнула, подняв взгляд к потолку над головой. Ох, это была опасная игра, которую они затеяли. Но это было ее идеей, и теперь она не могла отказаться. Какаши ответил на ее вопросы. Было бы справедливо, если бы она сделала то же самое. Глубоко вдохнув, Сакура вытащила ногу из воды и перекинула ее через край ванны. Прохладный воздух коснулся влажной кожи, и мурашки покрыли ее голень.

— По правде говоря… я хотела услышать твой голос.

— Это правда? Ну, раз уж ты его слышишь, что ты хочешь, чтобы я сказал?

Внезапно Сакура затихла и начала звучать робко. Она почувствовала пульсацию желания под кожей и слегка оттолкнулась спиной от стенки, а затем снова облокотилась на нее.

— Ничего особенного, я думаю.

Какаши хмыкнул, звучно раздаваясь в груди Сакуры, и она ощутила это физически. Закрыв глаза, она продолжила слушать, как он говорит.

— Ах, я думаю, ты лжешь. Будь честной, Сакура. Скажи мне то, что ты хочешь услышать.

— Не знаю. — Это прозвучало как шепот, но даже когда Сакура это произнесла, она еще немного раздвинула ноги — достаточно, чтобы ее рука проскользнула между ними. Нахмурившись, она заставила свою свободную руку остаться там, где она и лежала — на животе. Она выдохнула еще раз, прежде чем он успел заговорить. — Я хочу услышать, как ты произносишь мое имя.

На мгновение Какаши замолчал. Это длилось всего несколько секунд, но все равно заставило открыть глаза и посмотреть на душевую лейку сверху. Когда он вновь заговорил, Сакура ушла обратно под воду.

— Сакура, — тихо произнес он низким голосом. Это заставило вздрогнуть. — Это то, что ты хотела услышать? Сакура… Тебя возбуждает, когда я произношу твое имя так, будто мне нравится его вкус?

Все, что Сакура могла сделать, это кивнуть, и она подозревала, что Какаши знает, что она это делает, даже не видя ее. Теперь не было смысла держать руки подальше от себя. Ее пальцы скользнули по нижней части живота, погружаясь все глубже в воду, пока не оказались между бедер. К счастью, ему не потребовалось ее ответа, и он продолжил.

— Потому что мне нравится его вкус на моем языке. Хотя я бы предпочел, чтобы ты была со мной прямо сейчас, чтобы я мог попробовать другие части тебя.

Сакура выгнула спину, когда средний палец скользнул между ее складок. Они были скользкими даже под водой, и она раздвинула их. Дыхание вырвалось в трепетном вздохе, который Какаши сразу же уловил. Он дал понять своим негромким стоном, что также наслаждается ее звуками.

— Это все, о чем я думал с того момента, как впервые встретил тебя.

Черт, Сакура уже начала жалеть, что потратила столько времени на то, чтобы оттолкнуть его. Она могла бы уже испытать все, что он ей предлагал. Почему она так долго отказывала себе в этом? Ее разум был затуманен желанием, поэтому трудно было вспомнить, почему она так упорно боролась с собой. А была ли вообще веская причина?

— Слушая твои стоны и хныканье, я возбуждаюсь самым ужасным образом. — Его слова закончились тихим шипением, и Сакура сжала зубами нижнюю губу. В ее голове промелькнула мысль, почти заставившая ее остановить движение пальца по клитору.

Неужели она действительно собиралась заняться с ним сексом по телефону?

Сакура бы не смогла себе в этом отказать. Это было то, от чего она не хотела отказываться. Она опустилась в ванну и немного раздвинула бедра, перекинув колено через бортик, пока ее нога почти не коснулась коврика с другой стороны.

— Ты… — Сакура едва ли могла произнести эти слова, — трогаешь себя?

— Я это делаю с того момента, как ты сказала, что находишься в ванной.

Представить Какаши в своей постели с рукой, обхватывающей его член было почти достаточно, чтобы подтолкнуть к пропасти, но Сакура не хотела кончать так быстро. Она знала, что поступает неправильно, что должна чувствовать вину, стыд и ужас. Но она не чувствовала. Все, что она ощущала, это потребность в большем.

— Что еще ты хотел бы сделать со мной?

Какаши издал еще одну приглушенную ухмылку, и Сакура закрыла глаза, представляя, как он гладит свой член, и воображая его толщину в своей ладони. Судя по тому, как он вдавливался ей в спину, она могла с уверенностью предположить, что так оно и было.

— Этот список можно продолжать часами. Сейчас я могу думать только о том, чтобы попробовать тебя на вкус. Твой рот, твою грудь, твою киску. Я хочу попробовать все это.

Сакура содрогнулась всем телом от этих слов и качнула бедрами в такт пальцам. С каждым его словом, с каждым вздохом, стоном и рыком, она чувствовала, что приближается к кульминации, и хотя ей отчаянно хотелось разрядки, она не хотела, чтобы это заканчивалось. То, что он говорил, и то, что он заставлял ее чувствовать, было слишком изысканно. Сакура не хотела, чтобы это заканчивалось.

— Я хочу заставить тебя кончить от моего языка, а после выпить каждую твою каплю. И я не позволю ни одной из них пропасть зря.

О, черт.

Как он мог обещать ей облегчение, при этом еще сильнее изводя ее?

Это было несправедливо.

Сакура задыхалась, ее пальцы скользили все глубже, проталкиваясь в себя. Ей удалось поместить в себя два из них, но она знала, что это никогда не сравниться с его членом. Это было лишь поддразнивание, и она никогда не будет заполнена ими так, как хотела бы.

— Какаши, — она умоляла его уже шепотом, сквозь сжатые губы, но он не позволил ей проигнорировать его.

— Скажи мне, чего ты хочешь, Сакура.

— Я хочу… — О, Боже, она так многого хотела, и заставлять ее произносить подобное вслух было уже слишком. Она боялась, что будет умолять его прийти, и он бы пришел, — хочу слышать тебя.

Когда ее пальцы снова скользнули к клитору, Какаши кончил, и его стон, глубокий и страстный, вырвался из груди, расползаясь по всему телу Сакуры. Это было электрическое удовольствие, бьющее по венам, и она откинула голову на бортик позади себя.

— Блять, — тихо прошептал он, и снова тот же поток пронесся по Сакуре. Это был жар, которого она никогда раньше не ощущала, совсем не похожий на тот мучительный цикл, в который ее загоняли каждый месяц. Вместо жалкого и знойного состояния, сейчас она была бодрой и живой, — Сакура…

Их дыхание сбилось в унисон, и Сакура раскачивалась и двигалась навстречу прикосновениям, помогая себе и подогревая желание, его стонами. Она не знала, как долго это продлится, но в данный момент они находились в подвешенном состоянии, слушая вздохи друг друга, и она никогда раньше не испытывала ничего подобного. Ее возбуждал не только его голос — это было что-то более глубокое, чем обычное возбуждение… что-то, чего она не могла объяснить.

Мурашки пробежали по ее бедрам, и Сакура задрожала, слишком быстро потеряв контроль над собой. Ей не хотелось, чтобы это чувство заканчивалось, но она не могла больше сдерживаться. Когда ее колени начали трястись, а ноги упирались в бортик ванны, Сакура сжала руку бедрами и выдохнула. Ее глаза плотно закрылись, и она откинула голову назад, приоткрыв рот, хотя не проронила ни слова. Все равно сказать было нечего. Она замолчала, и ее дыхание прервалось из-за внезапного выброса эйфории. Она накатывала волнами, и когда Сакура наконец смогла застонать от наслаждения, Какаши сделал то же самое.

Он что-то сказал, возможно, ее имя, но она не слышала ничего, кроме собственного голоса, все еще захлебывающегося в муках удовольствия. Оргазм проникал в нее и захлестывал, в то время как Сакура едва ли его выносила. Ее нога содрогнулась на коврике возле ванны, и она смогла открыть глаза, чтобы посмотреть на потолок над собой.

На другом конце провода дыхание Какаши казалось неглубоким и дрожащим, и хотя она только что испытала один из самых сильных оргазмов в своей жизни, осознание того, что он тоже кончил, возбудило ее еще сильнее. Они замолчали, пытаясь отдышаться, и по какой-то причине Сакура не смогла сдержать улыбку.

Возбуждение все еще было в ней.

Тепло все еще было в ней.

Но эта мучительная и неослабевающая боль… облегчилась.

В горле застыл смех, и Сакура быстро закрыла рот рукой, чтобы он не вырвался наружу. Запах собственных пальцев возбуждал ее, но в этот раз ей не было больно. Хотя Сакура не позволила себе рассмеяться вслух, Какаши не сдержался: его смех, раскатистый и низкий, заставил снова вздрогнуть, и она села в ванне. Сакура знала, что лучше не думать о том, что холодная вода помогла ей прийти в себя, но теперь, когда она нашла облегчение, ей стало холодно. Быстро открыв слив, вода вытекла из ванны, и Сакура медленно встала на дрожащие ноги.

— Знаешь, — тихо сказал Какаши ей на ухо. — Если ты не против, я всегда могу позволить себе еще один раунд.

Сакура игриво нахмурилась, ожидая, что он скажет нечто подобное. Она потянулась за полотенцем и насухо вытерла ноги и живот. Прежде чем она успела ответить, он продолжил:

— По телефону, если тебе так будет удобнее.

При этих словах Сакура выпрямилась, прижав к себе полотенце. Она посмотрела на свое отражение в зеркале над раковиной и обдумала его предложение. Она уже перешла с ним черту. Какое значение имеет еще один раунд? Кроме того, желание услышать, что он хочет сделать с ней, и послушать, как он стонет, когда кончает, снова заполняло теплом возбуждения.

— Хорошо, — сказала Сакура едва слышным шепотом, кивнув своему отражению с улыбкой, приподнявшей уголки ее губ. — Мне бы этого хотелось.