Спектакль окончен

Тёмное здание театра не внушает никакого доверия, словно флюиды чего-то опасного окутали его целиком. Чэн Сяоши крепко держит Цяо Лин за руку, опасаясь упустить её из виду. Он не собирается давать убийцам и шанса похитить ещё одного близкого ему человека, поэтому, вероятно, и сжимает тонкие девичьи пальцы в своей ладони крепче. Цяо Лин слегка морщится, но не говорит ни слова, ощущая, как щемящая тоска заполняет её сердце, заставляя его биться чаще, хотя казалось, что оно и так уже на пределе своих возможностей.

Чэн Сяоши осторожно отворяет тяжёлую дубовую дверь, ведущую в один из залов театра, и… ничего. Совсем ничего. Он сжимает зубы сильнее, до боли в челюстях, пытаясь не поддаваться панике. Сколько таких же пустых помещений они уже прошли? Время на исходе, а голос этого ублюдка Ли Тяньчэня лишь изредка доносился из динамиков, и то лишь с насмешливыми призывами поторопиться и спасти «принцессу, похищенную драконом». Чэн Сяоши почти доведён до ручки, ему больно слышать, как пренебрежительно их противник отзывается о Лу Гуане, будто он всего-навсего очередная ступень в плане этих мерзавцев по поимке самого Чэн Сяоши.

— Лу Гуан же куда ценнее меня, так почему они сделали его какой-то приманкой?.. — Чэн Сяоши даже не замечает, как бормочет что-то, его мысли хаотично спутаны и разрознены до такой степени, что он почти перестаёт осознавать, где находится. Есть лишь чёткая цель: спасти Лу Гуана.

Цяо Лин резко тормозит, вырывает руку из хватки Чэн Сяоши и крепко хватает того за плечи, вставая на цыпочки. Её лицо из напуганного быстро становится крайне раздражённым, и даже в темноте видно, как сверкают покрасневшие от слëз и недосыпа глаза.

— Дурак, слышал бы он сейчас тебя, точно отвесил бы оплеуху! — её голос дрожит, но даже так в нём столько уверенности, что Чэн Сяоши мгновенно сникает, опуская голову. — Чем думать о том, кто из вас более ценен, лучше бы подумал о том, что будем делать, когда найдём Лу Гуана! Чэн Сяоши, ты такой идиот, так бы и прибила тебя на месте…

Цяо Лин проглатывает остальные слова, когда Чэн Сяоши вдруг слабо усмехается и притягивает девушку к себе, на мгновение нежно обнимая и поглаживая её по спутанным волосам. Глаза Цяо Лин против её же воли снова заполняются слезами, но она часто-часто моргает, не позволяя им пролиться, и ответно стискивает Чэн Сяоши в объятиях. «Словно прощание» резко мелькает в разумах обоих, но они поспешно откидывают эту мысль прочь, отстраняясь друг от друга и решительно шагая дальше.

Очередная дверь отворяется с мерзким скрипом, бьющим по воспалённым разумам Чэн Сяоши и Цяо Лин, но головная боль тут же исчезает, стоит им заметить Лу Гуана, стоящего на сцене в круге света. Прожекторы сияют, слепят глаза на мгновение, но даже так они видят плачевное состояние их друга. Согнувшись и заведя руки за спину, он тяжело и редко дышит, капельки ледяного пота катятся по белоснежной коже, исчезая под высоким воротником такого же старомодного костюма, как и у Чэн Сяоши.

— Лу Гуан!!! — признаться, Чэн Сяоши никогда не думал, что его голос может звучать столь напугано, когда кинулся вперёд в желании скорее коснуться Лу Гуана, чтобы убедиться в том, что это не розыгрыш и не игра его разума.

— Нет-нет, Чэн Сяоши, тебе лучше остановиться прямо сейчас. — Вкрадчивый голос Ли Тяньчэня разнёсся по залу, гулким эхом отдаваясь где-то под потолком. — Кто знает, что я могу сделать с ним, если ты продолжишь действовать без моих указаний, м?

— Ублюдок! — Чэн Сяоши бессильно сжимает руки в кулаки, резко замирая, но продолжает сверлить обеспокоенным взглядом поднявшего голову Лу Гуана.

Его рот заклеен полоской скотча, ноздри раздуваются в попытке вдохнуть больше кислорода, а серые глаза кажутся совсем чёрными сейчас, словно сама мгла просачивается в тело Лу Гуана, обволакивая его своими склизкими щупальцами. Чэн Сяоши оглядывается на замершую на несколько ступеней выше него Цяо Лин и криво улыбается, стараясь успокоить паникующую девушку. В его глазах отчётливо читается «всё будет хорошо», но Цяо Лин сложно поверить в это, когда каждый из них словно крохотная фарфоровая куколка, что находится в ладонях безумца.

— Чэн Сяоши, ты так переживал за своего друга, так спешил к нему на помощь… — Насмешливый голос вновь разлился мерзкой липкой патокой по залу, вынуждая Чэн Сяоши передернуться всем телом. — А может… вы больше, чем друзья?

Сердце Чэн Сяоши пропустило удар, и нервная дрожь пронзила позвоночник, стоило только столь близкому к правде предположению прозвучать в пустоте театрального зала.

— О, я придумал! Покажи мне всю глубину ваших чувств, Чэн Сяоши, сыграй так, словно от твоих действий зависит жизнь твоего драгоценного напарника! — искажённый частотами смешок, раздавшийся из взвизгнувшего динамика, заставил волосы на загривке Чэн Сяоши встать дыбом. — Хотя чего это я… его жизнь и так зависит от тебя, мой дорогой друг.

Горло оцарапало резким вдохом: Чэн Сяоши на миг показалось, что он проглотил игольницу, утыканную раскаленными иглами. Вспотевшие ладони мелко затряслись, но Чэн Сяоши резко вытер их о противно гладкую ткань штанов, прикрывая глаза. Лу Гуан по-прежнему стоял посреди сцены, втянув голову в плечи и исподлобья пристально наблюдая за разворачивающимся представлением. Прямо сейчас и он сам станет одним из главных действующих лиц в нём.

Чэн Сяоши сделал осторожный шаг по направлению к сцене, и из динамиков раздался одобрительный смешок. Ли Тяньчэнь лениво посоветовал Лу Гуану начать двигаться, и тот, вздрогнув, неуверенно шагнул к краю, пошатнувшись. Дрожащие ноги почти отказывались подчиняться импульсам, что выдавал измученный мозг Лу Гуана, отчего его вело из стороны в сторону. Ногти оцарапали беззащитную мякоть ладоней, когда Чэн Сяоши сжал их сильнее, спускаясь по ступеням и стараясь не спешить слишком уж явно.

Но Лу Гуану не пришлось напрягаться сильнее: едва он спустился со сцены, как Ли Тяньчэнь приказал ему остановиться. Чэн Сяоши медленно подошёл к нему на расстояние вытянутой руки и успокаивающе улыбнулся, глядя прямо в расширившиеся от ужаса серые глаза.

— Мы справимся. Доверься мне, хорошо? — прошептал Чэн Сяоши, протягивая руку к чужому рту.

Осторожно отклеив скотч со рта Лу Гуана, Чэн Сяоши смял липкую полоску в кулаке и небрежно бросил её на пол, полностью переключая своё внимание на стоящего напротив него напарника.

— Дыши.

Лу Гуан тут же сделал хриплый вдох, хватая ртом воздух, его грудная клетка резко вздымалась и опускалась, насыщая лёгкие застоявшимся кислородом. Глаза тут же заслезились от болезненного облегчения, тускло мерцая в подсвечивающих из-за его спины лучах софитов. Силуэт Лу Гуана нежно обрамил мертвенно-бледный свет, словно обнимая сгорбившееся ослабшее тело.

— Вы начинаете мне наскучивать… — Ли Тяньчэнь разочарованно вздохнул. — Начинай уже, Чэн Сяоши.

Дрожащая рука потянулась к белоснежным волосам, нежно ероша их, массируя кожу головы в попытке хоть как-то расслабить трясущегося точно осиновый лист на ветру Лу Гуана. Чэн Сяоши подступил ещё ближе к напарнику, укладывая вторую руку на его щёку, такую холодную, что мурашки тут же побежали по предплечью, добираясь до груди и забираясь под кожу, прямо в болезненно сжимающееся сердце. Чужие губы всё также были приоткрыты, и Чэн Сяоши накрыл их своими, целуя почти целомудренно, так, как того заслуживал Лу Гуан.

На самом деле Лу Гуан заслуживал быть поцелованным не в этой ужасающей разум ситуации, не когда за ними пристально наблюдают сами дьяволы, возомнившие себя божествами и принявшимися вершить судьбы людей. Он точно не заслужил того, что происходит сейчас, он не должен трястись от страха и смущения, зажмурив покрасневшие глаза и прижимаясь грудью к груди Чэн Сяоши крепче. Чэн Сяоши мечтал о дне, когда сможет признаться Лу Гуану в своих чувствах, нежно его обнять и увидеть счастливую улыбку любимого человека. И все эти мечты рассыпались прахом по велению одного человека.

— Я люблю тебя. — Чэн Сяоши почти прошептал столь важные для него слова.

По щекам Лу Гуана всё же скатились незаметные чужому взгляду слёзы. Он так устал, он не хотел тешить самолюбие Ли Тяньчэня, но ему пришлось подыграть Чэн Сяоши. Стоит отдать тому должное: Чэн Сяоши тут же губами собрал доказательства слабости Лу Гуана, сцеловал влагу, выступившую на ресницах, и улыбнулся так нежно, что слёзы тут же заполнили серые глаза вновь. Чэн Сяоши обхватил Лу Гуана руками, вжимая в себя и ласково покачивая в объятиях, пытаясь хоть как-то придать ему сил. Голову Лу Гуана словно дрелью прошила мысль: Чэн Сяоши таким образом прощается, обнимая его будто в последний раз.

— Вы такие приторно-несчастные, аж смотреть тошно. — Ли Тяньчэнь не заставил себя ждать. — Всё, с вас достаточно. Чэн Сяоши, встань точно туда, где раньше стоял твой ненаглядный. Не заставляй меня ждать.

Лу Гуан потянулся следом за отстранившимся Чэн Сяоши, глазами умоляя его остаться, пускай и знал, что это несбыточное, эгоистичное желание. Чэн Сяоши напоследок невесомо погладил кончиками пальцев скулы Лу Гуана, и позволил рукам бессильно опуститься вдоль собственного тела.

— Иди. — Чэн Сяоши слегка подтолкнул мешкающего Лу Гуана к выходу из зала и сам направился к сцене, поднимаясь на выступающий помост.

Лу Гуан обернулся назад, но Ли Тяньчэнь тут же разозлился, приказывая ему убраться прочь, угрожая безопасностью каждого из них. Забавно, разве они прямо сейчас не находятся в практически смертельной опасности, находясь здесь? Но ему пришлось подчиниться и направиться к Цяо Лин, которая тут же поймала Лу Гуана в объятия, спешно принимаясь развязывать верёвку, сковывавшую его запястья. Напоследок окинув взглядом замершего Чэн Сяоши, через силу ярко улыбающегося им, Лу Гуан и Цяо Лин покинули зал, прикрывая за собой насмешливо скрипнувшую дверь.

Чэн Сяоши проводил уходящих друзей взглядом, полным нежности и боли, и на мгновение прикрыл глаза, готовясь столкнуться лицом к лицу с убийцей. Пол под его ногами исчез, и он провалился в кромешную тьму, освещаемую лишь одним тускло мерцающим фонарём.

— Браво, Чэн Сяоши! — Ли Тяньчэнь издевательски поаплодировал ему, странно взволнованный всем, что произошло каких-то пару минут назад. — Ты чудесный актёр.

— Это была вовсе не игра. — прошептал Чэн Сяоши, устало усмехаясь.

Безумная усмешка скользнула на тонких губах Ли Тяньчэня, его рука потянулась к плечу Чэн Сяоши. В глубине глаз вспыхнул красный огонёк, стремительно разгораясь. Но Чэн Сяоши не собирался сдаваться без боя.