Гипнотизирующие взгляд приливы и отливы бушующих волн то скрывали, то проявляли средь воды зазубренные рифы. Низкий, стелящийся над поверхностью моря с чёрными каменными возвышенностями туман лишал видимости. Поверхности коснулись несколько пузырей, медленно рассеивая темноту, позволяя лишь мгновением наблюдать его глубину, где мелькал белый силуэт, точно негативный отпечаток чьей-то неугомонной тени. Юноша свесился за перила, чтобы разглядеть явление получше: бледная фигура являлась к нему снова и снова.

— Капитан? Капитан! ГАРРИ!!!

Гарри отшатнулся от борта и кинул ошарашенный взгляд через плечо на лейтенанта:

— По... по правому борту, Рон! — шикнул он, снова обретя дар речи, и недоумённо глянул на скалы. — Слишком близко, рискуем наскочить на риф. С щитами или без них, но корпус не выдержит такого удара. Гермиона, сколько там ещё?

Волшебница взмахнула палочкой с залпом зелёных искр, который свидетельствовал о том, что угрозы нет. Повернув колесо штурвала, Рон отвадил судно от коварных вод; корпус натужно заскрипел, словно океан пытался удержать его от побега, напоров на свои скалы, скрытые в глубине, чтобы никто и никогда оттуда не спасся.

Гарри тряхнул головой. Возможно, накануне он перебрал, но ведь и повод был: они, наконец-то, сбросили со своего хвоста Котёнка, который преследовал их от самого порта. Удивительно невинное название для самого ненавидимого судна во всех известных в округе морях. Розовые паруса приобрели особое значение для тех, кто осмеливался выходить в море, не будучи зарегистрированным, поскольку регистрация означала кабалу Министерства Магии. Учитывая, что большая часть команды Поттера состояла из магглорождённых, что были вне закона, капитан не собирался подставлять собственных людей таким отвратительным способом.

Подчинившись, Рон передал Гарри управление, когда тот лично встал за штурвал, сам же проинспектировал все узлы, чтобы убедиться — нигде ничего не ослабло.

Их путешествие подходило к концу. Гарри стиснул медальон в кулаке, чувствуя пульсацию его отклика.

Два года подготовки, исследований и долгих переговоров с почтенным главой пиратов, который стал для него своего рода наставником. Два года поиска корабля и набора в команду, небольших услуг по оказанию помощи пострадавшим от возмутительной политики Министерства или более крупных заказов, вроде защиты команды от призраков, которые появлялись и исчезали вместе со своим кораблём, что выглядел так, будто его подняли со дна. По истечении срока Дамблдор посвятил Гарри в тайну местонахождения базы секты Пожирателей Смерти... Слухи утверждали, будто состоящие в ней владеют секретами тёмной магии и служат незримому богу, который даровал им их силы. Если избавиться от этих людей, эпоха их террора, наконец-то, подойдёт к своему концу.

В своё время, если верить преданиям, Дамблдор совершил нечто похожее — по крайне мере, старик не подтверждал этого лично, но и не опровергал ничьих слов. Последователи лорда Гриндевальда устраивали набеги, прикрываясь именем своего повелителя, вот только Гриндевальд был человеком. Насчёт личности Того-Кого-Нельзя-Называть Гарри терзали большие сомнения, ибо никто никогда не видел его лица. Об этой персоне узнали из рассказов одного-единственного Пожирателя, которого удалось захватить живьём: им оказался коротышка, что занимался шпионажем, скрываясь в канализации в облике крысы. Живое доказательство могущества неизвестного бога, магия которого позволяла даже такому жалкому существу совершать перевоплощение в животное — деяние, удостоенное упоминания в мифах да сказках, вроде "Зайчиха Шутиха". Анимагия... Какова жалость, что из крысы не успели извлечь никакой иной полезной информации: вскоре пленника предали казни через поцелуй дементора.

Гарри снова сжал медальон. Дамблдор назвал его не иначе, как компасом, указующим путь, и всучил юноше более без пояснений. Металл должен был быть подвергнут коррозии, если верить информации, что его якобы выловили из морских пучин, однако вещь выглядела атипично новой. Чувствовалась живой.

Гарри понимал, что измотан, поскольку они медленно и неумолимо приближались к намеченной цели: база безымянного судна со змеевидными гальюнными элементами располагалась в бухте Хэнглтон, что тоже считалась легендой, отсутствующей на всех известных мореплавателям картах. В местах её якобы нахождения простирались лишь дикие воды с базальтовыми рифовыми образованиями, которые разрезали любую карму, словно нож масло, и утягивали суда в водовороты невообразимой величины, если капитанам не хватало ума вовремя развернуться.

Медальон вёл корабль прямо туда, и Гарри не собирался отступать. В команде было два опытных вперёдсмотрящих, которые предупреждали любые бедствия — Билл и Флёр, остальные члены команды могли похвастаться выдержкой и самообладанием в море не хуже, чем на суше. Все вместе они составляли Отряд Дамблдора, назвавшись так в честь пожилого пирата, что вдохновил их на эту миссию. А ещё месть — жгучая месть, в которой Гарри рискнул сознаться лишь самому себе.

Лицо, которое преследовало его в кошмарах, как и корабль, оставалось безымянным: то была женщина с растрёпанными волосами и безумными очами, убившая человека, который заменил Гарри отца. Корабль Бродяга намеревался отправиться торговым путём в Исландию, и Гарри умолял Сириуса взять его с собой, настаивая, что пятнадцатилетний член экипажа не станет для матросской команды обузой, и Сириус поддался на уговоры.

Шторм застал их через два дня после отплытия из порта Хогсмид, не дав им дойти даже до Фарерских островов. Данный путь отличался известностью, поэтому проблем не ожидал никто, пока струи дождя, заливавшие палубу судна, не разрезал собой чёрный шпиль и не показалось на нём изображение раскрывшего свою пасть черепа, который грозил поглотить Гарри, отказавшегося спуститься в трюм: вдруг кому-либо из экипажа понадобится неотложная помощь.

Женщина правила за штурвалом, её черты всякий раз освещала молния, судя по всему, вызываемая магией секты. Фигура в обрамлении чёрных волос, в одной руке — руль, в другом — волшебная палочка, на лице — безумный оскал, а глаза под тяжёлыми веками пожирали несчастного Гарри.

— Малыш Поттер, — хохотнула тогда она, а он и по сей день не мог знать, откуда она выведала его имя.

Лишь какое-то мгновение это имело значение: до того, как Сириус спас крестника, встав между ним и безумной ведьмой. Он огородил собой Гарри от вспышки, которая вынесла тело далеко за борт, густая пена сомкнулась над его лицом, и от прыжка вслед за трупом кричащего мальчика удержали лишь сильные руки мужчины, которого Сириус нанял лейтенантом в то путешествие.

Сектанты скрылись также внезапно, как и напали. Для Пожирателей Смерти их вылазки были как забавное приключение, оставляющее после себя руины и залежи трупов, кладбище которых усеивало дно вод, что они отвоевали себе. После их нападения, маршрут был забыт, и все последующие суда оплывали территорию по широкой дуге вплоть до островов, теряя драгоценное время в пути.

Все понимали, что на преступников должна была найтись когда-то управа. Кто-то, готовый прыгнуть в пасть ко льву, если он истово желал освобождения. И этим кем-то Гарри Джеймс Поттер провозгласил сам себя.

Едва ориентируясь у самой мели, они снизили скорость до одного узла, пока, наконец, не встали так, чтобы отрезать себе путь в обратном направлении. Разворот парусов занял бы положительное количество времени, даже прибеги они к магии, в связи с чем, Гарри занял команду именно этим, а сам удалился в каюту для совещания с Роном и Гермионой.

— Неужели всё? Мы на месте или же застряли у обыкновенной скалы? — обеспокоенно спросила Гермиона, нервно жуя губу. Её глаза метнулись к массивному медальону на шее, и Гарри накрыл его ладонью, прислушиваясь к пульсации вещи.

— Кажется, оно здесь, — с тревогой возвестил он, третьи сутки мучаясь от бегающего вдоль позвоночника страха. — Я ждал, что это будет... менее пустынный ландшафт. Змеиная засада, если не хуже, — по прибытии он воображал себе битву с Пожирателями не на жизнь, а на смерть, или, по крайней мере, обилие засад и ловушек. Но вокруг вторженцев лишь зловеще гудели непроглядные чёрные волны.

— У них же корабль, — начал рассуждать Рон. — Мне кажется, что они редко возвращаются на стоянку. Их часто наблюдают, даже у южных портов. Какая бы магия ни использовалась ими для придания скорости кораблю, нам с вами потребовалось аж две недели, чтобы добраться сюда с того конца Шотландии, и, я предполагаю, что придётся ждать ещё столько же, пока они доберутся сюда. Стоит использовать время с умом и подготовить нас самих к отплытию, как только они прибудут, чтобы не оттягивать с триумфом победы.

Рон смотрел на их перспективы с большим оптимизмом. Клан Уизли был в этом удивительно единодушен — необходимое утешение в столь опасном путешествии.

— Давайте осмотрим бухты, — предложил он, не в силах сидеть на месте. — Можем установить рунные щиты и устроить засаду к их возвращению. То, что у них гости, не станет сюрпризом, поскольку Сохатый стоит в их водах на якоре, но ведь это не означает, что у нас совсем нет манёвра для неожиданности. И потом, вдруг нам повезёт, и мы найдём здесь немного сокровищ или какую-нибудь полезную информацию?..

Как впоследствии выяснилось, "немного" в предположениях прибывших оказалось сильным преуменьшением. Пожиратели наверняка не тяготились подозрениями, что их недруги случайно набредут на эти пещеры: галлеоны и разнообразные ценности в изобилии были свалены в гору и устилали собою пол грота, в который их команда вошла. Гарри каждому раздал по заданию: часть экипажа должна была обеспечить судну отход, другая — нагрузить трюм награбленным добром под завязку, а оставшаяся — исследовать углубления дальше, оказавшиеся настоящим лабиринтом из гротов.

Залы, казалось, были выточены в скале самим морем: на стенах росли соляные кристаллы и располагались целые балянусовые колонии. Некоторые колодца были наполнены стоячей водой, но, когда Гарри заглянул в них, то обнаружил неожиданное разнообразие флоры и фауны, превратившее их в миниатюрные тропические моря, легко вообразимые в обстановке индийских заливов или Китайского моря, но не в пределах северного ландшафта. Недолго думая, юноша сунул в один из водоёмов руку — и тут же одёрнул её, когда из воды мгновенно показалась хищная рыба, вознамерившаяся оттяпать чужие пальцы, однако он успел заметить, что вода в природных аквариумах действительно была тёплой.

Голоса команды становились всё дальше, а Гарри уходил всё глубже, обнаруживая новые и новые чудеса; магия тяжелела с каждым шагом по мере продвижения к центру спирального лабиринта пещер.

Замер он только перед очередным кратером. Свет Люмос Максима поглощался чёрной мутью у дна и усиливался светом кристаллов, росших на своде вверху. Медальон на шее пылал, но Гарри, заворожённого красотой, едва ли беспокоил его жар. Видение поднимающихся к поверхности пузырьков, колеблющих зеркальную воду, сопровождалось ощущением дежа-вю. Гарри склонился к водоёму, присев у самого края: внизу, как и сутки назад, вновь кружила бледная тень. Она вилась и кружилась во тьме слишком быстро, чтобы можно было разобрать силуэт. Медальон вывалился из складок мантии, оказавшись в полудюйме от воды, куда его неумолимо тянуло...

Мгновение — и Гарри, который безмятежно вглядывался в рябь, силясь постичь навестившее его виденье, отшатнулся, когда фигура внезапно показалась из-под воды. Убежать он не успел: худощавые руки схватили его за спиной, перед лицом молнией сверкнули острые зубы и кровавый взгляд — всё, что он успел усмотреть прежде, чем инстинктивно выстрелил заклинанием. Существо взвыло — скорее, от злости, нежели боли — и с плеском скрылось на глубине.

— Что, мать твою... — выдохнул Гарри, пошатываясь назад. — Чёрт, — бормотал он, рукой ощупывая плечо, испачканное в чём-то липком и подозрительно тёплом: зубы существа разорвали ткань и поцарапали его кожу. Пальцы оказались испачканы в большом количестве крови — большем, чем следовало ожидать от такого поверхностного пореза.

— Куда ты подевался, Гарри, не уходи в одиночку! — голос Рона эхом настиг его среди камня. — То есть, капитан. Вы нашли что-нибудь, сэр?

Чтобы не волновать друга и скрыть оплошность, Гарри поправил мантию, прикрывая следы от ранения, и вытер руку об гравий, оставляя на его поверхности кровь.

— Кажется, это тупик, — ворчал он, не понимая, зачем утаивает от других опасность, обитающую в местных колодцах. Голова начинала кружиться. — Есть ли что-нибудь интересное у вас?

Не оборачиваясь, он удалился тем же путём, каким и пришёл, не замечая, как существо за его спиной вновь бесшумно выползло из воды, а его бледная когтистая лапа, соскребла в бассейн горсть окровавленных незваным гостем камней.

Вернувшись к команде, дышать стало намного легче — в буквальном смысле выражения, поскольку лёгким наконец-то стало хватать воздуха вдоволь. Пещеры больше не были обременены ни драгоценностями, ни золотом — их все переместили в трюм Сохатого, что было превосходно, ибо часть добычи команда потратит на привлечение гоблинов, помогая им в их восстании. Кроме того, Уизли заслужили часть своих благ, поскольку розовая жаба лишила их семью средств к существованию. Ежели на обратном пути им не удастся избежать встречи с Котёнком, Гарри хотел бы, чтобы они опробовали экспериментальные пушки Уизли, но, пока их путешествие не началось, он не желал рисковать.

Исчезновение сокровищ отнюдь не было единственным новшеством в гроте. Лаванда, Парвати и братья Криви возбуждённо переговаривались под светом высоко поднятых вверх волшебных палочек, благодаря которым имели возможность рассматривать наскальную живопись, усеивающую стены пещеры: белые и красные линии, пересекающие тёмное полотно мерцающего от влаги камня. У Гарри спёрло дыхание при виде изображения белого змееподобного существа.

— Их скрывал под собой целый слой заклинаний, — пояснила Гермиона, как и полагалось, пришедшая с замешательством на выручку. Её голос перебивался дыханием. — Полагаю, что это он. Это и есть их... божество.

Гарри оторвал глаза от изображения и недоверчиво покосился на неё.

— Тот-Кого-Нельзя-Называть? Источник их могущества?

— Должно быть, это древнее существо. Если посмотреть на его лик, я бы предположила, что он тритон, сирена или же морской призрак. Они все владеют магией, но я ни разу не сталкивалась с тем, чтобы им подобные делились могуществом с людьми. Как бы там ни было, видишь этот рисунок? — она обратила взгляд спутника на спираль, которую он окрестил условным изображением водоворота, а над ним возвышалось существо с раскинутыми в стороны руками. — Ритуал подношения, — прокомментировала подруга благоговейным шепотом. — Древняя магия крови. Возможно, сектанты заключили с ним договор. Интересно, сопровождает ли божество их в их путешествиях?

"Нет, не сопровождает", — подумалось Гарри, пока он боролся с желанием ссадить всех на корабль и покинуть воды в поисках безопасного места. Ему было не до их неизвестного бога: все мысли были лишь о безумной женщине, которая в шторм погубила своей магией Сириуса. Не замечая собственного состояния, он принялся ходить туда-сюда, размышляя о представившихся возможностях. Если Пожиратели Смерти — его оконечная цель — получали свою непревзойдённую тёмную мощь от местного существа, то... окажись отрезаны от его помощи, стали бы они бессильны?

Придя к согласию с самим собой, Гарри стал отдавать приказы, вжившись в роль капитана.

Ещё до начала путешествия, ему претила назначенная роль, но, как поделился с ним Дамблдор, самым сокровенным желанием Сириуса было, чтобы Гарри обзавёлся собственным кораблём и командой, ради чего такой недальновидный человек, как его крёстный, скопил приличную сумму средств, лишь бы приблизить крестника к своей цели. Узнав это, Гарри более не мог идти против воли почившего, который растил его, как своего сына, с тех пор, как спас от Дурслей, когда мальчику было всего лишь пять лет.

Как только каждый занялся отведённым ему делом — охраной корабля, подсчётом средств, разведкой окрестностей… — Гарри объявил двум своим лейтенантам, что на некоторое время вынужден отлучиться. Развернувшись на каблуках, он двинулся навстречу опасности.

Преодолев лабиринт, он остановился в отдалении от скального водоёма, пытаясь понять, как подать знак о своём присутствии, не становясь при этом добычей. Рана на плече продолжала кровоточить, кровь отказывалась сворачиваться. Возможно, воздействие яда, значит, накладывать лечебные чары нельзя. Настоящими целителями среди них являлись только Седрик и Терри, но оба были дотошны и суетливы, любопытны до расспросов, претерпевать которые Поттер желания не имел. Лишь после того, как он убедится, что его команда будет способна сладить с этой напастью.

— Люмос Максима, — провозгласил он, рассудив, что свет станет более учтивым способом заявить о своём визите, чем метание камней в обитаемый водоём. Отправив сгусток волшебного света дрейфовать в центр комнаты, он остановил его аккурат над бассейном — и в тот же миг ему ответил вертикальный каскад пузырей. Нечто притягивало его к себе, однако на сей раз Гарри был готов к воздействию, силой воли противостоя неизвестному зову. Взгляд остановился на месте нападения: нечто оставило там следы, которых здесь раньше не было, отчего волосы на затылке встали дыбом.

Гарри потребовался весь его дух, чтобы не приблизиться к краю, когда вдалеке показался силуэт, лениво движущийся к поверхности. Сияющий и светлый, он парил на глубине фута, вздымая поверхность неспешными движениями. Сердце Поттера заколотилось в горле, когда он снимал головной убор и выполнял формальный поклон, не шибко разбираясь в аристократических манерах — воспитание среди магглорождённой черни не позволяло, — однако многие существа, предпочитающие в своём рационе людей, знали их манеры и ценили их вежливость. "Грубость — верный путь в желудок представителей морского народа" — эту мудрость знал каждый моряк.

Он ожидал, пока существо само сочтёт его достойным внимания, и воздерживался от того, чтобы начать переговоры самому, потому как существовали весьма противоречивые сведения о том, понимают ли морские люди человеческий язык, да и слой воды, разделяющий собеседников, не позволил бы одному расслышать другого. Для этого требовался личный контакт.

— Возвратились так скоро?

Гарри вскинул голову, ибо не слышал ни единого звука. И всё же существо находилось перед ним, небрежно облокотившись на берег у своего водоёма, весьма смутно походя на те живописные и резные изображения морских людей, которыми юноша залюбовывался в своём детстве, и едва ли напоминало собой человека. А вот интеллект в кровавых глазах, воззрившихся на незнакомца, являл себя неоспоримо. Гарри потупил взор, в конце концов, уперев его в бледные лапы твари, когти на пальцах которой напоминали страшных моллюсков: загнутые и чудовищно острые.

— Вы за мной наблюдали, — ответил ему Поттер. — Или я ошибаюсь?

— Не имею привычки оставлять свою территорию незащищённой, когда незваные корабли вторгаются в мои воды, — спокойно ответили ему. — Что же привело вас в моё жилище? Вряд ли это паломничество к наскальной живописи.

Правда не была разумным выбором до тех пор, пока не было выяснено, действительно ли существо враг или же заложник обстоятельств, однако, как для корсара, Гарри был отвратительным лжецом.

— Те, с кем вы заключили договор, мародёрствуют в деревнях, грабят корабли и убивают моряков. Вам известно об этом? — в конце концов, спросил он, поскольку гуляло предостаточно слухов, якобы некоторые люди обманом вынуждали различных существ делиться знаниями или отдавать бесценные сокровища. Возможно, и этого "бога" использовали также.

Существо, склонив голову, немигающими глазами впилось в своего гостя.

— На суше людей, что рыб в океане. Мои же корсары приносят мне пищу, я делюсь с ними силой, которую они реализуют в мои богатства, а то, как они это делают, мне безразлично. Есть ли тебе дело до кузнеца, выковавшего меч, которым ты сражаешь своих противников?

— Никакого, — поспешил ответить Гарри. — Я лишь... хотел перестать заблуждаться.

Итого, он узнал, что пусть Пожиратели Смерти и убивали ради этого существа, само оно, очевидно, мало волновалось их методами, и прямого приказа убивать не отдавало. Ясно. В таком случае цель остаётся прежней: низвергнуть секту, а для этого следовало завершить разговор, желательно, тоже вежливо. Каким бы удивительным ни была местная тварь, её ограничивала вода в бассейне и окружающем острова море, значит, вмешаться в сражение она не сможет.

— Намереваетесь отступить? — в тоне сквозила насмешка. Гарри не смог ответить, поскольку говоривший вынырнул из воды и устроился на берегу, переливаясь бледной чешуёй. Глаз невольно скользил по вздымающейся грудной клетке, впадине брюха и шипастым плавникам, венчающим основание красивого бледного хвоста. Свистевший в комплексе пещер ветряной поток внезапно изменил тон, став ниже и глуше, заставляя путника утратить контроль и сделать шаг вперёд — туда, куда дует ветер. Хотелось, чтобы мелодия успокоила его, похоронив под собою холод, его манила рука с острыми когтями, сверкавшими в тусклом освещении, который он сотворил ранее магией. А в затылке забилась тревога.

— Нет! — как только проклятье исчезло, Гарри отпрянул назад. Свет вернул себе прежнюю интенсивность, выявив на морде сирены клыкастый оскал, отчего сердце пустилось вскачь. Значит, сирена. А Гарри едва не поддался её искушению, добровольно оказавшись в ловушке ледяных вод.

— Потрясающее воленье, — хрипело существо, в глазах которого плясали эмоции, неизвестные Поттеру, возможно даже, неизвестные никому из людей. — Скажите, капитан, когда вы смотрите на меня, что видите перед собой?

Едва ли найдясь с ответом, Гарри выдавил:

— Не понимаю сути вопроса. Разумеется, я вижу вас.

— Как я выгляжу? — в голосе существа звучало неподдельное любопытство, перебивая намерение покинуть пещеру.

— Разве вы не знаете собственный облик? — Гарри совсем растерялся. — Бледное... — бурчал он, силясь подбирать нейтральные выражения, которые не оскорбили бы существо и не раскрыли бы смутную симпатию к его виду пришельца. — Измождённое, но гладкое тело. Могу сравнить его с обликом морского дракона, однако вы не похожи ни на одного человека или животное из тех, что я видел ранее. Глаза же... напоминают кровь.

Чего бы ни ждало от него существо, он его до крайности удивил.

— Я предстаю перед вами в настоящем обличье? — затем сирена оскалила зубы, и от разлившегося по пещере мелодичного смеха зазвенели кристаллы, усиливаемые эхом. — Должно быть, вас манит опасность, смелый маленький капитан. Любопытно.

— Надеюсь... это не плохо, — бормотал Гарри, украдкой оглядываясь на выход из пещеры и примеряясь, сколько времени понадобится, чтобы добраться до него, не падая на гравий.

— Превосходно, — шипела тварь. — Возможно, у меня найдётся нечто такое, чем почивались мало кого из твоих собратьев...

Гарри отвлёкся лишь на секунду, чтобы только увидеть, как закрылись красные зенки, а тело существа принялось раскачиваться назад и вперёд, заставив гостя упереться ногами в гравий, приготовившись бежать.

Мягкие волны, которых ты жаждешь,

Помогут тебе исчезнуть.

Но не волнуйся, пусть жизнь угаснет,

Вне памяти никто не воскреснет.

Потрогай песок, обними мою руку,

Ответь на зов глубины.

Солнца свет, тобою когда-то любимый,

Сменится сном темноты.

Обхвати меня крепче...

Мы будем едины...

Я шепну тебе вход

В мир приятной кончины.

Так желай же мой голос,

Ты, безвольный мой лотос,

Ответь и погибни на зов из моей глубины.

Гарри проснулся, как от толчка, и под стихшую, наконец, песнь, захлебнулся окружавшей его морской водой — голова едва-едва достигала поверхности. Когда до него дошло, что он очутился в ловушке сирены, и теперь его сжимают в стальных бледных тисках, выдавливая из груди воздух. Ни минуты не думая, он начал сопротивление. Тяжёлая жизнь научила борьбе: страшных и на грани гибели ситуаций за его плечами оставалось немало. Пихнув существо локтем и оттолкнувшись ногами, он начал подбираться к берегу.

Но уловка провалилась. Мышцы затекли в ледяной воде, как не помогло и то, что тот, кто его в ней губил, был гораздо манёвреннее окоченевшего человека.

— Куда собрались? — спросили влажные губы у самого уха, как только чешуйчатые конечности снова обвили торс. Лёгким движением хвоста, их отбросило на середину водоёма, и Гарри прекратил сопротивление, пока его снова не попытаются утащить под поверхность воды.

— Чего вы хотите? — закашлялся он, отплёвывая солёную, жгущую изнутри жидкость.

— Мои чары редко кто способен разрушить так скоро, — ответили ему. Лапы переместились, оставив обвивать его рёбра только одну, вторая же когтями провела по чужой щеке. От резкой боли Гарри зашипел. — Эта кровь — наивкуснейшая из всех, что мне доводилось пробовать за последнее время... — призналось существо. Пришлось отвернуться, когда длинный язык стал слизывать подтёки с лица.

— Команда вскоре заметит моё отсутствие, — заметил маг. — Попытаешься убить меня, и они сделают всё, чтобы заполучить твою голову.

— Убивать вас я не желаю с тех пор, как вы воспротивились моей первой попытке, капитан, — созналось существо. — Однако это не означает, что я не попробую вас на зуб. Экипаж может направить свою заботу на что-нибудь другое, ведь это вы проникли в мои владения, — конец хвоста обвился вокруг ног. — И мне открылось, что вас не пугает опасность. Разве это не прекрасно?

— Я... я не знаю, о чём вы... — лепетал Гарри, с волнением подмечая, как тварь своим объёмным торсом жмётся к его спине, и с каждым мгновением его движения становились только настойчивее: рука оставила в покое лицо, скользнула к груди, разорвала на ней ткань.

— Нет нужды быть таким скромным, прелестный юный мореплаватель. То, чего я хочу, не идёт вразрез с твоими собственными желаниями.

Попытка отрицать оказалась решительно прервана рукой, что продолжила свой путь ниже, и Гарри подавился словами. Интуиция надрывалась, до хрипоты крича об опасности. Но разве не к этому он рвался всю жизнь? Когда друзья загадочно краснели при разговоре о миловидных никках или красавицах шелки, Гарри куда сильнее прельщали фантазии о соблазнении морских монстров, которых обыкновенно изображали со слишком большим количеством зубов и конечностей. Сириус дразнил его до упаду, когда крестник проговорился, дескать, нарисованный Кракен, плавающий по полотну, которое мужчина принёс в их дом за год со своей смерти, скорее, привлекает его, чем ужасает. Разумеется, в своих увлечениях друзьям он так и не сознался, пребывая теперь в объятиях существа, которое океан будто создал с тем, чтобы оно было самым смертоносным хищником в его бескрайних просторах.

С гласом, который принадлежал самой смерти.

— Ах, так я не ошибаюсь? Даже дыхание людей способно выдать их желания с поличным. Великолепно.

Мышцы постепенно теряли напряжение, и Гарри обмяк в лапах существа; пещера эхом отражала его неравномерные всхлипы. Когда рука твари пробралась в его брюки, продолжив ласкать ничем не прикрытую кожу, он покраснел с первым же стоном, который сорвали несомненно нежные прикосновения.

— Неужели... ох... подобного приёма удостаиваются все жертвы этого места? — пыхтел он, отказавшись от всякой борьбы.

— Разумеется, нет, большинство жертв не стоят моего времени. Я демонстрирую им то, чего они алчут, и дальше не захожу. Чувствуешь ли ты себя особенным, осознавая, что являешься одним из немногих, с кем я, скорее, возлягу, нежели убью? — мурлыкала тварь, терзая клыками всё ещё открытую рану на плече своей жертвы, которую теперь ничто не прикрывало, потому как рубашка оказалась разорванной в клочья. Существо приблизилось к берегу, но сбежать на него Гарри уже не торопился, ухватившись за край кратера лишь для того, чтобы закрепить своё положение и вернуть свободу движений. Лапы в своей ласке свободно перемещались по его коже, не нанося никаких увечий, стаскивая брюки всё ниже и ниже, пока не достигли щиколоток, вернулись к ягодицам, исследовали пространство меж бёдер.

Застонав, Гарри упёрся головой в край, не обращая внимания на гравий, царапающий ему лицо. Изумлению не было предела, что он так воспылал, невзирая на холод: гусиная кожа исчезла, окоченевшие от холода конечности поминутно согревались в тепле.

— Вода горячеет? — смутившись, вопросил он.

Существо расхохоталось и вжалось в него, прохладным хвостом плотно обвивая колени.

— Быть может, минуло изрядное количество лет, однако я всё ещё помню, какая нежная людская плоть. И потом, что забавного в твоей дрожащей массе, не говоря о том, что бесполезно волноваться о том, чему быть не суждено, — вещало создание, сжимая чужой наливающийся ствол. — Желаю, чтобы наше веселье длилось как можно дольше, капитан, — настойчиво прошептало оно. — Хочу насладиться вашим жаждущим телом досыта. Вы ведь не станете мне в этом препятствовать?

Гарри в ответ постанывал, слушая речь краем уха, поскольку весь фокус внимания его занимал последний тканый рубеж, мешающий наслаждаться скольжением чешуи вдоль собственных ног. Видимо, его внимания ждали сильно, привлекая новым болезненным укусом в шею.

— Прекрати! — вскрикнул он, не оборачиваясь; лапа продолжала наглаживать ствол, и он не хотел избавляться от напора ладони.

— Станешь?! — зарычала тварь, сглатывая алую кровь.

— Да. Нет... не совсем... Я не понял вопрос, — мямлил Гарри, толкаясь бёдрами и плотнее вжимаясь ягодицами в чужой торс.

— Людишки безнадёжны, — выдохнуло существо и единым движением развернуло добычу к себе лицом.

Мощный хвост позволил существу подняться из воды так, что Гарри был вынужден наблюдать, как оно возвышается над ним, обнажив свою мокрую грудь. Юноша тяжело сглотнул, скользя взглядом по чешуе на руках и наблюдая, как вздымается и опадает грудная клетка. Вода и жёсткие боковые плавники предусмотрительно скрывали от человеческих глаз то, что находилось под ними, и Гарри, отталкиваясь локтями от каменного края бассейна, попытался прижаться к телу, обвивая ногами хвост. Существо не стало сопротивляться, видимо, полагая, что сможет вырваться в любой момент, но глаза его не отрывались от изумрудных радужек напротив. Вознамерившись, наконец, удовлетворить любопытство, Гарри решительно провёл пальцами по гладкому животу до начала хвоста — и нырнул ими в воду: там под твёрдыми гребнями плавников он напоролся на мягкие складки, из-под которых выглядывал липкий ствол, прибавляющий в размерах по мере того, как рука продолжала его ласкать.

Лапа монстра вскинулась и накрепко обхватила изувеченную зубами шею.

— Не нужно спешить, — нагибаясь, произнесло существо и властно впилось в чужие губы. С великим сомнением Гарри разомкнул их, и не пожалел об этом ни секунды, когда язык чудища проник в его рот: холодный, длинный и удивительно вкусный, как решил он, в свою очередь обхватывая шею и плечи сирены, только чтобы поцелуй не прерывался. С затаённым дыханием он чувствовал, как его язык увлекают в зубастую пасть. Под неодолимой властью, сердце трепетало, он знал, что лишь одно движение огораживает его от... в волнении, тело дрожало всё чаще.

Вжимаясь телом сирены в скалистый край, Гарри чувствовал, как существо под своим весом елозит по нему естеством, интенсивнее с каждым движением. Не отпуская ни губами, ни рукой, оно тёрлось о его достоинство своим, не давая вдохнуть, от чего голова неимоверно кружилась, и огонь внутри разгорался только сильней. Морок спал лишь тогда, когда вторая ладонь от задней поверхности бедра скользнула вдоль его ягодиц.

Оторвавшись от губ, Гарри кое-как произнёс:

— Тв... твои когти через чур остры... я не уверен... — внешние повреждения беспокоили мало, но внутренние были куда серьёзнее. Сирена не ответила ничего, лишь морду перекосила улыбка, а затем тварь вырвалась из объятий и ушла целиком под воду. — Подожди, я не говорил, что мы должны прерваться! — вскричал Гарри, коря сам себя. — Тупица, — бормотал он, следя за тем, как бледная тварь исчезает в темноте вод. Порыв выбраться из водоёма был прерван двумя лапами, схватившими его сзади за бёдра, взгляд, брошенный в воду, подтвердил, что существо его не покинуло и сейчас находится прямо под ним. Не успев опомниться от собственного решения, он ощутил, как язык, до этого ласкавший его рот, теперь стал ласкать его между ягодиц.

— Да... да... да... — мычал он, снова клоня голову на гравий, с трудом удерживая тело от того, чтобы не соскользнуть воду. Невыносимое желание наполниться изнутри поутихло, усмирённое языком существа, неустанно вымывавшим его задний проход в течение нескольких минут. Пронзительные прикосновения зубов к коже вокруг уже мало волновали Гарри, который превратился в пустышку, жаждущую ощущать в себе этот длинный извилистый язык только глубже, и ещё глубже, ещё. Скользнувшую к промежности руку, дабы избавиться от скопившегося напряжения, монстр отвадил, и, вероятно, наказывая своевольничающую добычу, он остановился и выскользнул на поверхность, взирая на человека горящей краснотой глаз.

— Понравилось, капитан? — шипело создание, с неистовством рассматривая налитые кровью щёки; большим пальцем оно смазало вытекшую слюну из угла его рта. — С того мгновения, как вы вошли в мои воды, мне не давало покоя желание усладить всё то, что находится меж этих нежных ножек, пока вы не забьётесь в истерике.

Жаркого признания хватило, чтобы гордость Поттера была отброшена напрочь.

— Молю, просто возьми меня уже, — застонал он, теряя себя от вожделения.

— Удружи мне для начала. Хочу знать, сколько ты продержишься под водой, не дыша, — садистски ухмыльнулось создание и за волосы потянуло Гарри обратно на глубину, вновь удаляясь от суши.

Поняв, чего от него добиваются, Гарри обильно набрал в грудь воздуха прежде, чем его погрузили под воду. Существо не тратило время попусту, одно рукой продолжая удерживать за волосы, второй — за подбородок направило его прямиком к себе. От таких грубых манипуляций Гарри потерял верх и низ, чувствуя глубокое вторжение, вплоть до самого горла. Его безжалостно имели в рот, и всё, что ему оставалось, это стараться не набрать в рот воды и сдерживать позывы вдохнуть. Челюсть сводило, однако ощущения оставались неимоверно приятными, пока существо беззаветно им упивалось. В момент, когда зрение накрыл чёрный туман, ему дозволили сделать вздох, после чего погрузили обратно под воду, и губы принялись за знакомое ремесло, вновь и вновь скользя по большому стволу.

Гарри потерял времени счёт, сколько продолжалась эта игра, но он был уверен, что на голове не осталось живого места от плотного впивающегося захвата. На восьмой или девятый, а, может быть, и десятый раз привычного погружения не последовало: губы вновь накрылись губами, руки обхватили торс, а в ягодицы упёрлось чужое достоинство. Чувствуя погружение в себя нетерпеливыми толчками, Гарри закричал: прежде сдержанное существо превратилось в неудержимого зверя, движимого лишь первобытной похотью. Рычание смешалось со стонами, когда нутро заполнилось до отказа, и прошло совсем немного времени, прежде чем Гарри изнутри омыло струёй тёплого семени.

Давясь воздухом, существо покинуло его тело, оставляя за собой в воде белёсый тающий след. Знание того, что они плавают в друг дружеской сперме, подстегнуло только что утихшее возбуждение, пусть тело всё ещё ныло от грубого вторжения в него. Позволив оттащить себя к берегу, Гарри выполз на сушу, подставив мокрую плоть под холодный скальный сквозняк. Существо раздвинуло обмякшие ноги и пристально рассмотрело текущий предсеменем орган. Аккуратно обхватив тестикулы, оно ласкало их, ожидая на свои действия реакции, и только в этот момент Поттер осознал, что не почувствовал у монстра яиц.

Недолгие размышления о чужой анатомии окончились с погружением в рот существа и его извивающимся вокруг ствола языком. Гарри откинулся назад, раздвигая ноги, чтобы протиснуться глубже. Кожа стала гусиной, каждая мышца горела, когда его, наконец, отпустили: за первой струёй последовала другая, и обе на глазах юноши были поглощены ненасытным чудовищем.

— Прелестно, — оценило оно его действия, лукаво ухмыляясь, отчего перехватывало дыхание.

Гарри не нашёлся с ответом, плывя по волнам наслаждения, и лишь время спустя его пронзила догадка, что он, должно быть, отсутствовал непозволительно долго, когда вдалеке послышалось его имя.

— Мне нужно вернуться, — с нескрываемым сожалением выдохнул он и встал на ноги. — Моя палочка! Одежда!

Существо хохотнуло и ткнуло в место куда-то за его спиной.

— Благодари за то, что мною было позволено тебе сбросить свой скарб прежде, чем ты забрёл ко мне, как беспомощная овечка.

Покраснев, Гарри подорвался к своему древку из остролиста, и вдруг осознал, что помимо плаща, упавшего на самом краю бассейна, остальная его одежда была разорвана в воде и исчезла тёмных глубинах. Облачившись, как мог, глаза с сожалением обратились к древку:

— Чёрт побери, я не владею трансфигурацией... С командой предстоит тяжкий разговор.

— Тогда и не возвращайся к ним. Можешь остаться здесь ещё на какое-то время.

Нечто в тоне существа привлекло внимание, заставив отвлечься от собственных беспокойств.

— Ты контактируешь с другими представителями своего вида? — в итоге спросил он.

Сирена покачала головой.

— Другие знают, что для их же блага следует держаться от моего ареала подальше. Мои постоянные визитёры — это подчинённые мне люди.

— Немногие же тебя навещают, — Гарри вновь приблизился к воде и уселся, свесив с берега ноги. Прислонясь головой к его левому колену, чудище, почти не издавая шума, принялось натирать его икру.

— Меня это не беспокоит. Могущество всегда было для меня дороже компании, — взгляд обратился вверх, но не на лицо собеседника, а на медальон, свисающий с его шеи. Гарри уже и думать о вещи забыл, потому что та не излучала больше никакой магии. Существо вытянуло свои когти и стукнуло по металлу, высекая из него яркий звук. — Где ты его раздобыл?

— Престарелый глава пиратов отдал, сказав, что он поможет мне найти мою цель.

— Глупый старый упрямец, — буркнуло существо.

— Твоё?

— Как и его носитель, — последовал ответ, сопровождаемый загадочной улыбкой. — Однако ты прав, пора заканчивать нашу встречу. Что ж… — существо прикрыло веки, и от поднятой им из небытия силы кристаллы на сводах скалы зазвенели. Сирена взмахнула рукой, испустив серию невероятных мелодий, а когда они стихли, Гарри обнаружил себя облачённым в копии своих старых одежд, с той лишь разницей, что эти были чистыми и сухими. До колен — потому как ниже его ноги всё ещё были погружены в воду. Он вскочил, заметив, что пряжки на сотворённой волшебной тварью обуви были выполнены в форме угрей.

— Впечатляет.

— Чего у меня не отнять, — надменно отозвались ему, и с шипящим звуком владыка местных вод отплыл обратно на глубину. — Без сомнения, это ещё не последний наш разговор. Ежели ищите встречи с моими последователями, то вам придётся стоять здесь ещё пять дней. Если не горите желанием потерять кого-нибудь из своей команды, то велите им, капитан, внять моему совету: ждите на корабле и не высовывайтесь из него в открытые воды.

— Разве здесь водятся акулы?

Наивный вопрос спровоцировал смех.

— Акулы, бороздившие некогда эти воды, давно уже здесь не обитают. О, нет... однако я около двух недель не питаюсь ничем, кроме рыбы. Искренне сомневаюсь, что тот, кто привлечёт моё внимание, удостоится иного приёма, кроме как приглашения к столу.

Гарри пошатнулся, вспомнив петроглифы в другой пещере, впрочем, стоило ли удивляться, ведь, следуя сказкам, люди издавна являлись источником пищи для многих видов, живущих у побережий. Ради собственного спокойствия, он оставил данное замечание без ответа.

— Я проконтролирую, чтобы команда оставалась на судне.

— Само собой, ты можешь прийти ко мне, если вдруг одолеет скука, — кинув напоследок развратную ухмылку, существо исчезло в воде.