мабари слишком умные, чтобы говорить

морриган сидит прямо на траве. для ведьмы из диких земель первую неделю путешествий она была слишком придирчивой: и на болото своё сами идите, и костёр в нормальном месте разведите, а то тут одни кочки, и дайте мне, на что присесть, потому что юбку пачкать не хочется. алистер гундел – но на морриган он гундит постоянно, потому это не воспринималось иначе кроме как фоновый шум. ведьма иногда лениво огрызалась, считая ниже своего достоинства контактировать с ним.

серый страж её понимала – морриган капризничала не от хорошей жизни. она не хотела отправляться в этот тяжёлый и полный трудностей поход, ей не было всё равно, где идти и куда находиться. она была девочкой из диких земель, и там был её дом, который ей пришлось несправедливо покинуть.

как и самой табрис. да, она не хотела выходить замуж за эльфа, которого видела впервые в жизни; но чтобы он умер, а ей пришлось уйти на войну, чтобы избежать возмездия, она тоже не хотела. всё вышло так нескладно, дурацки и нечестно, что ей хотелось сесть рядом с морриган, чтобы понимать, что она не одна в этих чувствах.

но ведьма из коркари дикая чёрная птица, с ней рядом не посидишь – она улетит. и чувств своих не разделишь, потому что разозлится.

за это табрис её и любила.

винн смотрит на всех так, будто что-то знает, но никогда не скажет. они все почти привыкли к этому взгляду, но зевран постоянно пытался её подловить – он не хотел, чтобы она что-то знала.

он не хотел, чтобы кто-то вообще что-то знал, но он прокололся уже тогда, когда пришёл умирать – ни один наёмный убийца не смог бы убить серого стража даже в очень нечестном бою.

табрис его не трогает, и в душу ему не лезет – даже если очень хочется. за смешливым поведение таится чёрный омут, к которому она не готова.

алистер снова бубнит – и мы опаздываем, и лагерь мы тоже разбили не там. табрис привыкла к его бубнежу, непрошенным советам, к его откровенности – всё-таки, он стал её первым другом за всю её короткую жизнь. это стоило дорогого – и того, чтобы терпеть, тоже стоило.

лелиана поёт. она всегда поёт, когда на землю опускаются сумерки, и её песни полны надежды на новый день, и эта надежда действительно нужна каждому из них. табрис лелиану и любит, и не может относиться без осторожности, потому что нутром чувствует: что-то в неё не так. её наивность какая-то неправильная, а её взгляд слишком в никуда, чтобы этому поверить.

но пока она будет петь, табрис будет прощать ей всё – так уж сложилось.

мабари лежит у костра. он смотрит на них и думает: какие же они все глупые да израненные. как же у них всё сложно.

ночью он снова стащит из палатки нижнее бельё морриган, потому что, в отличие от людей, он умеет развлекаться. и вообще он слишком умный, чтобы говорить.

но недостаточно, чтобы их бросить – а то ещё пропадут без него, дураки.