Кроули не имел ничего против полных людей. За шесть тысяч лет, повидав всякого и побывав со всякими, перестаешь придавать этому значение. Были времена, когда его в женской ипостаси считали чуть ли не уродкой — видите ли, скулы видно, объема на бедрах не хватает. Бывало, что мода требовала душить себя корсетами. В иные века любили странные пропорции, когда одна часть тела болезненно худая, а другая — пухлая. Двадцать первый век Кроули любил за отсутствие подобной конкретной тенденции. Здесь были рады всем: и худым, и с горой мышц, и с лишним весом, и с непригодными половыми органами, и с родинками на лице, и женщинам с усами, и тонким балеринам, и хрупким нежным мальчикам.

Тем более Кроули не могло не нравиться тело Азирафаэля. Пухлое, со складочками на животе и большими бедрами, с лощеными руками и широкими ступнями, с небольшим горбиком на спине от постоянного чтения — они хоть и не были людьми, но за шесть тысяч лет беспрерывного сидения над книгами даже их тела начинали возмущаться. Он готов был принять, и принимал тело ангела таким, какое оно есть. С достоинствами и недостатками. Но и оно преподнесло ему сюрприз.

Кроули только несколько раз в жизни видел такую природную гибкость. В основном в цирке, когда женщины и мужчины складывались в маленькие ящики. И уж точно он не ожидал, что пухлое тело ангела способно на такое без каких-либо тренировок. Ладно Кроули — он был змием, и ему положено было быть гибким. Но даже он так не умел!

Приятным результатом этого невероятного умения стало великое разнообразие вовремя секса. Только заслышав от любовника восторги относительно собственной гибкости, Азирафаэль вскочил с кровати, в чем был (ни в чем), натянул белые тапочки с милыми серыми помпонами и побежал в книжный. Оттуда он приволок старое восточное издание с рисунками. О да, Кроули знал этот вид книг.

Под руководством Азирафаэля они опробовали все, что там было. Кроули брал возлюбленного сбоку, подтянув его колени к самому подбородку. Брал сзади, свесив ягодицы с края кровати и уложив лицом на его собственные ступни. Брал навесу, когда Азирафаэль опирался руками о пол, прогнувшись в мостике, или скрещивал ступни за спиной у демона, руками опираясь о его колени. Лёжа, сидя, стоя, закинув ногу ангела на стремянку в книжном, так что она вытянулась в идеальный шпагат. Кроули клал любовника на стул спиной и брал его в рот. Иногда он просто смотрел на Азирафаэля, и уже этого было слишком много: он без сложностей заглатывал собственный член, а на вопрос, сможет ли он сам себе сделать римминг, лишь пожал плечами. Пожал и начал спускаться ниже. Кроули не был к этому готов.

Их секс был великолепен, и во многом благодаря... Обоим. Азирафаэль не невинным до глупости, он интересовался темой плотских утех, хотя никогда раньше их не практиковал. Он был очень открытым любовником. Кроули же в свою очередь использовал для их удовольствия все свои полученные за тысячелетия знания. Заботился об обоих, брал на себя ответственность и корректировал все идеи ангела так, чтобы в результате они принесли им как можно больше удовольствия.

Они были как вечно сплетённые друг с другом Инь и Ян.