Тик-так. Тик-так. Часы шли, а Рэй смотрел за ходом минутной стрелки.

Тик-так. Рэй полностью погрузился в свои мысли, настолько ушёл в себя, что не заметил чьё-то приближение.

Кто-то выходит из-за стеллажей и подходит почти вплотную к Рэю со спины.

— Ты уезжаешь, не так ли? — тихий голос звучит оглушительно громко в мёртвой тишине библиотеки, перебиваемой только тиканьем часов.

Рэй вздрагивает, но не оборачивается. В таком привычном голосе совсем не чувствуется привычная улыбка. Он пропитан какой-то грустью, или даже отчаянием, хотя, может, Рэю просто кажется.

— Да, — еле выдавливает из себя Рэй.

Норман не отвечает. Тишина давит на Рэя. Тиканье часов раздражает.

Норман делает ещё шаг вперёд и неожиданно обнимает его со спины, утыкаясь носом в изгиб шеи.

И молчит.

— Я тебя понимаю, — он шепчет, и у Рэя бегут мурашки по всему телу от его голоса, от его дыхания у него на шее, — Это твоя мечта, и сейчас у тебя появилась возможность её воплотить. Ты не должен отказываться от своей мечты из-за нас.

— Я не хочу уезжать от вас.

— Рэй, — Норман отстранился от Рэя и привстал. Рэй поднял голову и встретился взглядом с его глазами. Его великолепными, умными светло-голубыми глазами, — Твои необычайные способности заметили великие люди большого мира. Учёный признал тебя гением. У тебя есть возможность обучаться у настоящих профессоров, встретить людей, равных себе...

— Я не считаю себя выше других! — Рэй отвернулся, разорвав зрительный контакт.

Губы Нормана сложились в печальную улыбку.

— Ты прекрасно понимаешь о чём я.

— Будто бы ты не понимаешь о чём Я! — взвился Рэй, — Будто не понимаешь насколько вы мне важны! Я провёл с вами всю, ВСЮ свою жизнь! Думаешь, мне легко просто так уехать по первой удачной случайности?!

Рэй опустил голову. Смотреть в эти голубые, полные печали и понимания глаза было невыносимо.

— Ты ведь тоже не хочешь отпускать меня, Норман, — уже тихо, но уверенно добавил он.

— Ты прав. Я не хочу расставаться с тобой. Но я знаю, как для тебя это важно.

— Норман.

— Я хочу, чтобы ты был счастлив, хочу, чтобы у тебя была возможность реализовать себя.

— Норман!

— Рэй, я люблю тебя.

— НОРМАН!

Такое очевидное, такое слишком поздно сказанное. Они оба понимали, что значит это "люблю".

Из глаз у Рэя уже катились слёзы, которые тот был не в состоянии удержать.

— Норман! Я не хочу уезжать.

— Но ты ведь вернёшься, — как гром среди ясного неба, — вернёшься ведь, так? — Норман тоже плакал. Он всё ещё пытался улыбаться, — Просто пообещай вернуться, несмотря ни на что.

— А если я не смогу?

— Если захочешь — обязательно вернёшься. А если нет, — Норман снова подошёл к Рэю, — Я буду знать, что тебе там хорошо.

Рэй вцепился в его рубашку и притянул к себе.

— Я вернусь, обещаю, — в самые губы.

Норман преодолел последние миллиметры и нежно прикоснулся к губам Рэя.

Рэй обвил шею Нормана руками и прижался ещё ближе. Оторваться, чуть вздохнуть и снова прикоснуться к таким мягким губам, такого родного, такого, всегда нужного где-то рядом, Нормана.

Губы солёные.

Так неумело, так по-детски, так невинно.

Поцелуй закончился. Оба молчали, оба понимали, что время неумолимо утекало вместе с назойливым тиканьем настенных часов.

Норман первым прервал тишину.

— Помнишь, как много раз мы тут сидели?

— Угу.

— Ты не представляешь, как я хочу вернуться назад во времени и поцеловать тебя ещё тогда.

Норман замолк, пытаясь подобрать слова.

— Но время назад не вернуть. И всё же. Если ты обещаешь, тогда и я.

Рэй посмотрел на него вопросительно.

— Тогда и я обещаю тебя дождаться.

Его глаза светились какой-то немного омрачённой печалью, но всё же счастливой надеждой.