Когда они с Майским поймали Егора*, который за ними и следил, и Сергей начал вести себя как ревнивец, Власова подумала, что он играет роль. Но Егор прилип как банный лист, и не реагировал даже на прямые отказы, поэтому женщина забила.

А потом Власову чуть не сбила машина и, если бы не новый знакомый, вряд ли бы она уцелела.

Но Майскому сорвало крышу, и он действительно был готов убить «соперника».

И вот тогда Рита испугалась:

— Серег, не надо! — крикнула она и поразилась тому, как жалко звучит ее голос. — Серег, подожди, он же мне жизнь спас!

Только это и остановило, но ненадолго.

Конечно, Рита и не думала западать на Егора Охотина. Скользкие типы никогда не были в ее вкусе в принципе. Да и вообще Власова сразу же, как и Сергей, заподозрила неладное. Поэтому, когда все вскрылось, ничуть не расстроилась.

Ее беспокоило другое. Реакция Майского. За все их небольшое, но продуктивное знакомство, Рита никогда не чувствовала в Сергее опасности. Несмотря на его военное прошлое, брутальный характер и габариты.

А сегодня, когда коллега чуть не прибил Охоту, испугалась.

Не за Егора, конечно.

За себя.

***

Обратно ехали молча. У Маргариты на языке вертелась куча вопросов, но женщина не могла озвучить ни один из них.

С одной стороны, было страшно. С другой, Сергей выглядел таким уставшим, что у нее сжималось сердце от сочувствия.

Майский не выдержал первым:

— Так и будем молчать? — мрачно поинтересовался он.

— Не знаю, что говорить.

— Врешь.

Власова выдохнула и, поняв, что не выдерживает, резко затормозила. Быстро отстегнула ремень и выбралась из машины на свежий воздух.

Опешив от такой скорости, Сергей последовал за женщиной:

— Рит, ты чего?

Маргарита стояла к нему спиной и не могла заставить себя повернуться. Ее била мелкая дрожь, а в глазах подозрительно щипало.

В горле стоял ком.

Майский подошел ближе, осторожно обнял женщину и сразу же почувствовал, как она задеревенела в его руках. Он быстро убрал ладони и спросил:

— Испугалась за Охоту?

— Не за Охоту, — еле слышно вздохнула Власова.

— Не понял, — медленно произнес мужчина, и тут же осознал. — Ты с ума сошла? Думаешь, я совсем без башни и могу тебе навредить?

Маргарита, наконец-то, нашла в себе силы развернуться.

Сергей выглядел не просто плохо — он выглядел ужасно: воспаленный взгляд, надломленная поза и выражение паники на лице, совсем ему не свойственной.

Впрочем, Рита была уверена, что выглядит ничуть не лучше.

Остаточными усилиями она заставила себя разомкнуть губы:

— А это не так? Ты готов был убить человека, даже не разобравшись!

— Я думал, что тебе угрожала опасность, — громко ответил Сергей и, увидев, как вздрогнула женщина, гораздо тише продолжил. — И правильно думал, кстати.

— Да ничего бы он мне не сделал, а ты бы сел после такого. Никакая Рогозина бы не отмазала.

Сергей смерил Власову тяжелым взглядом: стоит, ссутулившись, отводит взгляд, а руки, спрятанные в карманах, наверняка сжала в кулачки.

Что же он надел… Впрочем, отступать уже некуда.

— Да мне плевать. Главное — тебя защитить, — максимально спокойно сказал он. — И я никогда, слышишь? Никогда не причиню тебе вреда, что бы ни случилось.

Губы женщины искривились в болезненно неверящей ухмылке, и Сергей поспешил объяснить:

— Я никогда не опасен для близких людей. Чисто физически на это неспособен. И для невиновных, кстати, тоже.

Власова подняла на него пустой взгляд и каким-то стеклянным голосом спросила:

— А я тебе кто? Близкая или невиновная?

Он не задумывался ни секунды:

— Близкая, что бы там дальше ни произошло.

— Че это?

— Хотя бы потому, что все в ФЭС для меня — свои. И я за каждого, если надо, — раздраженно, а от того грубовато, сообщил Майский.

И тут Риту накрыло истерическим хохотом:

— Не надо, — выдавила она.

Смеяться почему-то было больно, как будто капитан ударилась грудной клеткой. Захотелось откашляться, но не получилось. На глазах выступили слезы.

Майский среагировал моментально: открыл заднюю дверь авто, усадил женщину на дальнее сиденье, сел рядом и прижал к себе, не давая вырваться.

Да она и не пыталась.

***

Власова успокоилась за несколько минут, которые показались Майскому неделями. Когда она перестала всхлипывать, Сергей тихо сказал:

— Прости меня, Ритуль. Я правда перегнул палку и не подумал, что тебя испугаю. Но я как чувствовал, что он мутный и может быть опасным для тебя. А еще, — мужчина задержал дыхание и признался, — я безумно приревновал.

Женщина аккуратно высвободилась из объятий и немного отодвинулась:

— Я знаю. И это тоже было страшно. Мало ли какие мужики мне что скажут! — более хриплым чем обычно голосом ответила она. — Не говоря уже о том, что хорошенького ты обо мне мнения, конечно, раз решил, что мне может быть приятно такое внимание от такого человека и в таких условиях.

— Я так не решил, — начал, было, мужчина, но сник под взглядом капитана. — Прости и за это тоже, был неправ. Просто ты с ним такой вежливой была, какой даже со мной не бываешь иногда….

— Я не была с ним вежливой, ты не все видел.

Он кивнул:

— Возможно. Я соскучился, так хотел тебя поцеловать, а потом, — он махнул рукой, кажется, будучи готовым признать за собой вообще все грехи, даже те, которые ему не принадлежат.

Лишь бы Рита так не боялась больше. Его не боялась.

***

Минут десять прошло в молчании. Женщина разглядывала свои руки, а мужчина — пейзаж за окном.

Потом Рита встрепенулась, просканировала майора серьезным взглядом и тихо сказала:

— Я очень испугалась. За себя, за тебя… Обними меня, пожалуйста.

Майского не надо было просить дважды.

И в его объятиях снова стало так уютно, что Власова впервые за несколько часов вздохнула спокойно.

— Никогда так больше не делай.

— Не буду.