Северус огляделся. Темный увядающий лес из буков и дубов кронами смыкался над головой. Зеленый мягкий мох покрывал камни и поваленные стволы. Под ногами пружинила опавшая листва. Великолепно пахло осенним прелым воздухом. Лес наполнялся звуками птиц, скрипом веток и шелестом сухих еще не опавших листиков.

— Это явно не Хогвартс, — сказал он, обернувшись на Поттера.

— К черту Хогвартс, — глухо ответил Гарри, скрываясь от него за деревьями. — Здесь искать не будут.

— Где мы? — сбитый с толку, Северус последовал за Поттером.

— Об этом месте точно никто не знает, — тихо сказал Гарри, припоминая путь.

— И какой у нас план? — между прочим полюбопытствовал Снейп.

— Есть дело, которое надо сделать в первую очередь…

— Что-то ты темнишь, — подозрительно прищуривая глаза, Снейп посмотрел на профиль Поттера. — Мы теперь вместе: умрешь ты — умру и я. Сегодняшняя сцена у Уизли ясно все показала.

Северус невольно потер шею, на которой глубоко отпечатались красные полосы от цепи, точно такие же как и на шее Поттера. Горло до сих пор саднило.

— Да, я сделал выводы, — кивнул Гарри, даже сейчас чувствуя на коже холодную сталь. Еще несколько мгновений, и его шея точно бы треснула.

Сосредоточившись на эмоциях Поттера, Северус удивленно поднял бровь. Это не было похоже на состояние после спасения из Министерства, но близко. Глухое сознание едва улавливалось, словно выключенное до минимума радио, которое шипело на одной ноте так, что слов не разобрать, точнее эмоций. Гарри усмехнулся и посмотрел Снейпу в глаза, будто говоря: удивлен?

— У меня был очень хороший учитель по окклюменции.

— Это никак не связанно с окклюменцией, — парировал Северус, почему-то начиная чувствовать тревогу. — Это Связь душ на ментальном уровне.

— Тебе лучше знать… Чем ты займешься, когда это все закончится?

— Закончится? — не понял перехода Северус. — Мне кажется, это никогда не закончится.

— Все рано или поздно кончается, Северус. Обычно хорошее намного раньше… Ну так как?

— Я не задумывался о том, что хочу… Я привык к Хогвартсу и не знал иной жизни.

— Но сейчас ты свободен от Хогвартса и преподавания… условно, конечно, свободен. Чем бы ты хотел заняться, как прожить жизнь?

Северус вздохнул и оглядел холодный сырой лес. Между деревьями кое-где стоял туман, в котором, казалось, таились дементоры.

— Это ты к чему такие вопросы задаешь с утра пораньше? — подозрительно спросил он.

— Давно хотел узнать. А то ты все время жалуешься, что я игнорирую твои потребности.

— Я не жалуюсь, — сварливо отозвался Снейп. — Но я хотел бы прожить остаток жизни спокойно, без ощущения, что меня хотят посадить в Азкабан или убить.

— А как же домик во Франции и садик с цветами? У меня в голове иногда всплывали такие образы.

— Одно другому не мешает.

— А тебе не будет скучно каждый день полоть грядки?

— Не попробую — не узнаю… А что ты?

— А что я? Ты можешь представить меня без приключений и смертельной опасности? Грядки — это хорошо, меня иногда даже мучает ностальгия по клумбе тетушки Петуньи, но… — Гарри замолчал, почувствовал, что подошел близко к краю. Его ментальная защита чуть не треснула. Он не должен показать Снейпу свой замысел.

— Но?

— Хватило в детстве, — отрезал Поттер.

Северусу совершенно не нравился такой Поттер, притихший, задумчивый, отстранённый, сам себе на уме. Как показывал опыт, от такого Поттера не стоило ждать чего-то хорошего. Ведь опять же какую-то херню задумал! Снейп понимал, что злость сейчас не к месту, но как вывести Гарри на чистую воду, тоже не знал.

Они вышли на пролесок. Северус замер возле дерева, с удивлением наблюдая, как Гарри подошел к небольшому озеру, которое образовала тоненькая речушка, и сел на краю берега. Зачерпнув воду в ладони, он стал умывать лицо. И Снейп вспомнил этот лес и это озеро, в которое он поместил меч Годрика Грифиндора. Он почти со вздохом старика опустился на жухлую листву возле дерева и прислонился спиной к стволу.

Холодная вода никак не смывала отвратительное состояние обреченности, сколько Гарри не умывал лицо. Вода жгла порезы на шее, скатывалась каплями за шиворот, сжимала льдом кончики пальцев.

Все не так. Все было не так. Что он может против всех? Что может один человек против всего магического мира? Может быть, это он сошёл с ума, а все остальные нормальные? Может, Кингсли был прав? Дельфи? Белла? Северус? Может… может… может… Все упорно говорят ему одно и тоже, а он как всегда — все делает по-своему, и это приводит слишком часто к плачевным результатам.

Как он устал. Устал бороться.

— Я обвинял ее, потому что из-за нее умерло столько людей. Нет. Не из-за нее — из-за меня. Дом на Гриммо, Министерство, Хогвартс, ты прав, столько невинных людей погибло ни за что, потому что попались под руку.

— Мне послышалось или ты сказал, что я прав? — подал голос Снейп.

Гарри зачерпнул в ладони ледяную воду и сделал несколько глотков. Как он когда-то здесь нырял и не отморозил яйца? Он снова ополоснул лицо, пытаясь успокоиться и подавить эмоции.

— Ты прав, — повторил он. — Но это не отменяет того факта, что они уже все мертвы. Я не думал, что самый страшный удар будет от Джорджа. Больно, когда в спину бьют самые близкие. Я знаю, что он винит меня в смерти Фреда и что не может примириться с его смертью. Но я не думал, что его ненависть, освобожденная Империо, окажется настолько яростной. Я так много горя принес им.

— Все мы не без греха, и в каждом есть свои темные начала, — почти примирительно заметил Северус.

— И этим началам порой нет конца… Мне нужно немного передохнуть и подумать. Не очень люблю идти на смерть с утра пораньше.

Осенний лес после уютной кухни Уизли казался нереальным и невероятно ярким. Шелест, запах, цвет листвы. Будто сон. И может поэтому, сжимая кулаки, Северус нашел в себе смелость.

— Я бы спас, — сказал он. — Если бы Уизли не появился, я бы спас тебя. Я ведь поэтому остался и наблюдал, чтобы удостовериться, что ты вытащишь меч.

Но Поттер продолжал сидеть спиной, даже плечом не дернул, что слушал.

— Мои воспоминания, — через силу заставляя себя говорить, продолжил Снейп, — они были не для тебя. Ты не должен был этого видеть, потому что это принадлежит мне. Я не мог стать тебе кем-то большим… тогда… — он хотел добавить «и сейчас», но не добавил.

— Я знаю, — выдохнул Поттер и поднялся. — Я сказал это, чтобы задеть тебя.

— Зачем? — тихо, почти с шоком спросил Северус.

— Потому что я все же зол на тебя. Хотя и понимаю, что злость эта больше похожа на детскую обиду, — Гарри обернулся через плечо и посмотрел на Снейпа. — Я хотел намеренно сделать тебе больно. Прости. Я знаю, что тогда были невозможны никакие отношения. Мои слова о том, что ты мог стать кем-то большим — всего лишь крик глупого наивного мальчишки, мечтающего о семье и заботе. Сейчас это ничего не значит.

— Тогда зачем ты отдал мне свою жизнь? — разлепляя пересохшие губы, спросил Северус.

Очень тяжело выдохнув, Гарри поднялся, подошел к Снейпу и, сев перед ним на корточки, заглянул в глаза:

— Переживи их всех. Не смей так просто сдаваться. Переживи Дамблдора, Тома, Беллу, Руквуда, меня. Переживи их всех! Потому что выигрывает тот, кто останется в живых, — Гарри сжал плечи Снейпа. — Купи этот домик во Франции, о котором мечтаешь. Больше ты никому и ничего не должен. Я думал, что ты покинешь Хогвартс, пошлешь всех к черту, поменяешь имя и исчезнешь… Но ты снова вернулся в свою привычную тюрьму.

— Неправда. Ты лжешь, — покачал головой Снейп.

— Разве тебе не понравились те дни, когда мы были вместе? Ужины, магазины, игра в бильярд — это хорошая жизнь. Тебе больше не нужно хоронить себя в подземельях Хогвартса. Хватит прятаться.

— Ты назвал меня трусом.

— Ты знаешь, что это правда, — грустно улыбнулся Поттер. — Я отдал тебе жизнь, не потому что ненавижу, а потому я все равно умру, — Гарри бессильно опустил руки и склонил голову так, что волосы упали на лицо. — Она меня убьет, я знаю. Так пусть моя дерьмовая жизнь не пропадет зря, проживи ее за меня. За всех, кто умер.

— В этом нет смысла. Я с тобой теперь до самого конца… Но… ты ведь можешь отказаться. А если и ты выберешь жизнь? Давай все бросим, уйдем, исчезнем. Сейчас! — Северус сам не заметил, как задрожал всем телом от переполнявших его эмоций, и сам потянулся к Гарри, сжал уже его плечи и наклонился вперед, пытаясь заглянуть в лицо. — У нас есть шанс! Зачем заходить так далеко?

Но Гарри так печально улыбнулся и покачал головой, что Северус окончательно убедился, что все бесполезно. Но он не хотел так просто сдаваться.

— Послушай, — решил он зайти с другой стороны, — необязательно решать все сейчас. Сегодня. Время есть. Давай затаимся на несколько недель, чтобы восстановиться. Придумаем план и прижмем их.

— Разве ты не устал убегать? Я тот, кто решает все сразу и не думает о последствиях, — тихо ответил Гарри.

У Северуса сжалось сердце. Он не боялся смерти, но глядя в лицо Поттера, на котором читалось обреченность, Снейп был готов закричать: «Нет! НЕТ! Почему ты такой упрямый? Ты говоришь мне о жизни, когда сам идёшь на смерть! Тебе ведь тоже понравилась та спокойная жизнь? Почему ты так хочешь отомстить? Они мертвы! А ты жив. И я жив». Но ничего из этого он не сказал.

Гарри тяжело вздохнул и отстранился от него, собираясь подняться. Но Снейп вскинул голову и схватил Поттера за плечи, останавливая. Потянул на себя и сжал в объятьях. Гарри замер в его руках, пораженный инициативой Снейпа. Северус делал последнюю отчаянную попытку. Найдя губы Поттера, он прикоснулся к ним нежным поцелуем. Руки скользнули под куртку, потом под футболку, чтобы огладить прохладную кожу на спине. Снейп с удовольствием почувствовав, как Поттер задрожал в его объятиях, как тело начало разогреваться от ускоряющегося тока крови.

— Не иначе на моей улице праздник, — хрипло сказал Гарри, как только Снейп отпустил его губы. — Ты хочешь?

— Хочу. Я ведь тебе обещал.

— Приятно, когда ты держишь обещание.

Северус едва не зарычал. К чему эта пустая болтовня? Это конец. Они все сказали друг другу. Больше тайн и секретов не осталось. Он не знал, злость или отчаяние переполняли его, когда он срывал с Поттера куртку и футболку. Он торопился. Жадно впивался в кожу на шее, как заправский вампир, пускал в ход зубы, больно прикусывал и сам шипел от отголоска этой боли. Гарри не сопротивлялся, наоборот послушно подставлял шею, выгибался и откликался на каждое прикосновение. Снейп дернул джинсы, стягивая и отбрасывая их в сторону. Полностью обнажённый Поттер сидел между его ног совершенно не такой как в их первую брачную ночь. Сильное тело, но такая хрупкая душа, тронь и рассыплется осколками прямо в руки. В глазах Гарри не было превосходства, только грусть: хочешь бери — я все тебе отдам. Только Северусу не это было нужно… не только это. Выбор, который не зависит от него.

Он подтянул Поттера к себе на бедра, губами поймал так удачно мелькнувший перед глазами сосок, а пальцы запустил между ягодиц. Гарри глухо застонал сверху, одной рукой упираясь в ствол дерева, а второй зарываясь в волосы Снейпа. Насаживаясь на пальцы, он раскачивал бедра, пытаясь сдержаться и не причинить себе боль намеренно. Не сегодня. Не сейчас. С губ срывалось горячее дыхание и облачком пара растворялось в холодном воздухе. Эхо стонов, казалось, разносилось на мили и мили по округе, пугая птиц и диких зверей. Гарри кусал губы и запрокидывал голову назад, пока язык Северуса кружил вокруг соска.

— Ну хватит, — взмолился он, когда зубы сжали чувствительную плоть.

— Ты куда-то торопишься? — хриплым голосом подразнил Северус и обхватил влажной ладонью член Поттера. Гарри глухо застонал, теряясь в ласках. Перед глазами плыли круги и приятное удовольствие, нет… гордость эхом наполняла грудь. Снейп гордился, что смог довести его до такого состояния. Их Связь работала в обе стороны, и каждое движение множилось вдвое. Чувства мешались в их сознаниях в одно целое, и уже было не понятно, пальцы Снейпа растягивали Поттера, и пальцы Поттера растягивали Снейпа, чья рука ласкала горячий член.

— Стой… Стой… — молил Гарри и, наклонившись, впился в губы Снейпа голодным алчным поцелуем. Вязкая жидкость разлилась между пальцев Северуса, а сам он горлом почувствовал стон Гарри. Он провел рукой по своему члену, смазывая его семенем Поттера. Не смотря на свои слова, он торопился так, что пальцы дрожали от нетерпения, а может и от страха. Гарри оторвался от истерзанного рта Снейпа и вздохнул полной грудью, пытаясь выровнять дыхание и хоть немного успокоить бешенное сердце.

Северус надавил на бедра Поттера, опуская его на себя. Гарри закусил губу и обнял Снейпа за шею. Тело вдруг напряглось, а мышцы окаменели. Перед глазами как вспышка мелькнула камера и что происходило в ней тогда… Северус зарычал, зло и громко, как разозленный до бешенства зверь, и резко вскинул бедра вверх, выбивая из Гарри воздух и стон.

— Твою же… — выдохнул сквозь зубы Гарри, чувствуя себя насаженным на кол. Да уж, отвлек его Снейп от воспоминаний так отвлек, аж слезы из глаз брызнули.

Но Северус не дал Поттеру передышки. Впивая пальцы в ягодицы, он заставил его приподнять, а потом снова опуститься на себя до самого конца. Гарри откинул голову назад и зажмурился, отдаваясь ощущениям боли и возбуждения. Северус тут же воспользовался беззащитно открытой шей и всосался в местечко под ухом.

Будь со мной. Смотри только на меня. Чувствуй только меня. Снаружи и внутри себя.

Северус укусил Гарри за кадык и сжал его член рукой, большим пальцем сильно надавливая на головку, от чего Поттер глухо застонал. Гарри терялся в ощущениях. Губы Северуса и особенно его член, пронзающий задницу, кажется, насквозь, выбивали все мысли из головы. Такими темпами он снова кончит как мальчишка. Резко выдохнув, он схватился за кофту Снейпа, стягивая и вынуждая его оторвать руки от себя. Эта секундная потеря тепла показалась вечностью, но, когда кожа соприкоснулась с кожей, они оба застонали. Гарри с нескрываемым удовольствием провел руками по плечам Северуса, оглаживая покатые мышцы, пока Снейп тискал его ягодицы, раздвигая половинки в стороны, будто желая порвать его на двое и засунуть член еще глубже в Поттера, до самых гланд.

И всего было так мало, безумно мало. Они терзали губы друг друга, языками борясь между собой. Руки жили своей жизнью, царапая, мня, сжимая, невесомо лаская кожу, они пытались охватить все и сразу, каждый клочок тела.

Гарри напрягся и дернул Снейпа, заставляя его лечь на себя: вес тела приятной тяжестью навалился сверху. Поттер обхватил Северуса ногами, плотнее вжимая его в себя и буквально лишая возможности двигаться. Они уже оба держались на краю. Северус прислонился лбом в лоб, пристально смотря в расширенные от возбуждения глаза напротив. Одной рукой снова сжал член Поттера, сильно с оттяжкой проводя вверх-вниз. Гарри цеплялся за плечи, рвал спину Северуса короткими ногтями и не отрывал взгляда от черных глаз в дюйме от себя.

Он так обхватывал его, сжимал в себе, так давил сверху. Воздуха едва хватало сделать даже крошечный вздох. Кожа, где они соприкасались, горела огнем. Член распирал изнутри, посылая по нервам заряды тока в каждом толчке. Так хотелось выть, кричать, биться в судороге, кусать под собой это тело, над собой эти губы. Мало. Так мало. Зарыться лицом в волосы, вдохнуть запах, запомнить его и никогда не забывать. Узнавать в воздухе, и как гончая отыскивать, если надо, даже дойдя до края света. Кусать кожу и прокусывать до крови, и пить эту кровь, как обезвоженный под палящим солнцем, пить и чувствовать, как тебя наполняет жизнь с каждым глотком. Влезть под кожу, в вены, в кости. Одеть эту мягкую твердую плоть на себя как одежду. Съесть. Поглотить. Растворить в себе, чтобы никто не мог прикоснуться. В себя. Спрятать. Защитить. Мое. Никому не отдам. Запереть в спальне, посадить на цепь, кормить с ложечки, и рвать это тело до стонов, сладких судорог, слез и до забытья и беспамятства. Откусывать каждый день по кусочку, пока все кусочки не соберутся в тебе как пазл. Пот и кровь. Семя и слюна. Кости и мясо. Слиться в один живой дышащий ком плоти без имени и прошлого. Мне так хорошо, что больно. И страшно. Глубоко. Ты поглощаешь все мои мысли до такой степени, что я не могу и не хочу думать ни о чем другом. Ты. Ты! ТЫ! Кем бы ты ни был. Со мной. Во мне.

И с яркой вспышкой оргазма на грани боли они потеряли свое Я и стали одним целым. Сердца, поймав ритм, забились в унисон. И каждый вдох равнялся вдоху. Раскрытые губы тянулись к губам. Реальность плавилась вокруг до абсолютного ничто. Стон, глубокий, протяжный и сладкий, оглушал пустоту. Если бы можно было продлить экстаз в вечности, они бы умирали каждую секунду и каждую секунду воскресали, чтобы умереть снова…

Он нашел этот дом и, не думая, что тут может быть ловушка, спокойно толкнул уже знакомую дверь. На кухонном полу лежали осколки посуды, вилки, ножи и вырванные дверки из кухонного шкафчика, перевернуый стол и разбитые стулья кучей хламья забились в угол. Гарри переступил через покореженную кастрюлю, будто смятую голыми руками, и, толкнув дверь, державшуюся на одной петле, зашел в спальню. Здесь царило такое же разрушение, даже больше. Платья разорванным тряпьем валялись на полу, столик с зеркалом как раненный лежал на боку, а косметика, духи и украшения, переломанные и разбитые, рассыпались красочными осколками рядом. Даже кактус, вырванный из горшка, размазанным пятном зеленел на белой стене, которую сплошь покрывали царапины от режущих заклинаний.

Она сидела на кровати, сжавшись в комок и закутавшись в грязное одеяло. Только белые растрепанные волосы торчали на макушке. Гарри наступил ботинком в осколок зеркала, и раздался хруст, который заставил Дельфи вздрогнуть и поднять голову. На правой скуле наливался смачный синяк, а нижняя губа кровоточила от свежего удара. В ее глазах читалась тотальная усталость и безразличие.

— Как ты? — спросил Поттер и, вытащив из пачки сигарету, закурил.

— Зачем ты рассказал ей о нас? — сухими потрескавшимися губами прошептала Дельфи.

— Хотел ее позлить, — он выдохнул густое облако. — Сильно досталось?

— Сильнее чем обычно, — ответила Дельфи.

— Каково это быть ее дочерью?

— Что ты хочешь знать? — почти яростно спросила она, вскидывая на него покрасневшие глаза. — Как она ломала меня. Как она промывала мне голову чистотой крови. Как она обливалась ядом в сторону Поттера и всех, кто предал Его. Как мне нельзя было даже вздохнуть лишний раз. Как я мечтала сбежать от нее. Как я ее ненавижу.

— Могу лишь посочувствовать, — пожал плечами Гарри.

— К черту твое сочувствие и тебя туда же. Я думала, что могу тебе доверять, что ты поможешь мне… — она потерла краем одеяла нос. — А ты сказал, что я обречена.

— Знаешь, я не всем могу помочь… В идеале, я бы хотел, чтобы все отвалили от меня и помогали себе сами.

— Я уже поняла, что мне не сравниться с тобой, Гарри Поттер! Во мне нет и половины твоей силы…

Поттер грустно усмехнулся. Силы. Вот у него сейчас совсем нет сил. Он даже толком и не знал, кто он такой: Поттер или Снейп? Слияние оказалось слишком опасным, сознание буквально растворились одно в одном… А после осталось оглушительная пустота. Стоило сделать это намного-намного раньше, еще в Хогвартсе, пока Связь не вросла в них обоих так глубоко, что сейчас он едва стоял и сдерживал слезы от потери. Будто он кого-то похоронил. Свою любовь. И умер сам… собственный голос, казалось, доносился из-под крышки гроба.

— Я всегда знала, что со мной что-то не так. Я действительно ее боялась, но иногда моя воля... — продолжила Дельфи, — будто это была не я, будто кто-то наложил Империо, и я делала не то, что хотела. Самое страшное — это терять себя и не знать, кто ты есть.

Для него самое лучшее было наконец потерять себя в другом и обрести такой желанный покой и безопасность, какую он никогда не чувствовал даже с друзьями. Вот бы Северус поглотил его без остатка, и они бы смешались как кофе и молоко в одной чашке. Но теперь уже поздно.

— Я пытался придумать другой выход, — сказал Поттер. — Но все давно вышло из-под контроля и зашло слишком далеко, чтобы так просто оставить. Ни для тебя, ни для меня не будет покоя в магическом мире. Наши имена — это клеймо. Кто из нас выживет: ты или я?

— Известно, что ты… Все бесполезно, — прошептал Дельфи. — Я не могу ее убить… она моя мать…

— Она чудовище, — безжалостно заметил Поттер.

— Да, — ее плечи задрожали. — Я никуда от нее не денусь — она во мне.

Посмотрев Поттеру в глаза, Дельфи откинула одеяло, поднялась и, шагнув к нему по битым осколкам, опустилась на колени.

Гарри смотрел на ее склоненную голову и тонкие руки, что обнимали хрупкие плечи. Все это уже было когда-то. Тоже смирение и ожидание конца. Только теперь он в роли палача-убийцы, а перед ним невинный ребенок. Как он дошел до этого? В чем она виновата? В чем был виноват он? Его судьбу определило пророчество. А ее? Только имена ее родителей. Чтобы все закончить, нужно убить ее, а потом и Беллу. И тогда точно конец? Гарри посмотрел на клинок у себя в руке, красный камень в глазнице змеи-рукоятки подмигнул алчным огоньком.

— Чего ты хочешь? — не своим голосом спросил Поттер.

— Я хочу жить! — поднимая глаза на него, надрывно закричала Дельфи. — Я хочу жить! Я люблю мир маглов и магию. Я не хочу умирать!

Гарри позволил себя на мгновение закрыть глаза, потому что боль в его сердце разлилась выжигающим огнем. Вот ответ. Он тогда тоже хотел жить и не хотел умирать в свои семнадцать. Как он шел тогда на смерть, и чего это ему стоило, никто и никогда не узнает… Не зря Дамблдор оставил ему Воскрешающий камень, знал ведь, что если Гарри хоть на секунду задумается, то воля ослабнет, но с мертвыми за спиной уже не убежишь. Даже здесь ему перекрыли пути отступления.

— Я ведь не такая везучая, как ты, — прошептала дрожащими губами Дельфи. — Я не воскресну дважды…

— Смерть — это выбор, — ответил ей Поттер.

— У меня нет выбора, — Дельфи вдруг вздрогнула всем телом и схватилась за голову, сжимая в кулаках волосы. — Она идет…

Гарри дернулся, оглянулся, а потом, бросившись к ней, поднял с пола. И едва успел аппарировать с Дельфи на улицу через дорогу, как в тут же секунду комната, где они только что были, содрогнулась от взрыва, стекла со звоном вылетели, осыпаясь осоками на тротуар, пугая и раня прохожих. Сквозь выбитый проем Гарри увидел злую, но очень спокойную Беллатристу. Она смотрела на них. Дельфи в его руках вздрогнула и, задрожав всем телом, сильнее прижалась спиной к груди Поттера.

Небо начало темнеть как перед бурей, подул холодный пронзительный ветер, в котором странным образом замолкли все голоса и шумы. Но яркой вспышкой в небе недалеко над домами начали расцветать красные, желтые, зеленые и синие фейерверки, а потом зеленый череп неоновым заревом смерти залил небо. Гарри замер, не совсем понимая, кто осмелился так заявлять о себе. Но огненные цветы продолжали взрывать небо даже на фоне Черной метки, и до Поттера дошло в чем дело. Нагло подмигнув Белле, он крепче сжал Дельфи и аппарировал.

Снейп дернулся во сне, и в спину под лопатку что-то больно впилось. Медленно открыв глаза, Северус уперся взглядом в толстую ветку бука. Яркий свет растекался по желтым, красным и едва потускневшим зеленым листьям. Оглушительно орали птицы будто перед смертью. Он сел, отмечая, что укрыт курткой Поттера, которого самого нигде не видно. Северус закрыл глаза и прислонился затылком к дереву. Его больше не было. Поттера больше не было в его сознании, ни отголоска мыслей, ни эмоций, ни настроения. Ничего. Пустота. Он и не думал, как много места Поттер занимал, а сейчас собственные мысли грохотали как эхо в пустой комнате. Северус посмотрел на левую руку. На коже до локтя кровью тянулись руны вперемешку с кабалистическими знаками. Поттер разорвал их связь. Всегда мог разорвать. Вот о чем он говорил. Вот почему не было никаких Мы.

Северус закрыл глаза руками и тяжело вздохнул. Его снова оставили одного. Купи домик, выращивай цветы, что он там еще говорил? Зачем ему это все, если он одинок до крайней степени? Куда ему возвращаться? Куда ему идти? В Хогвартс? Его привычную тюрьму, как сказал Поттер. Снова безнадежные длинные дни и ночи, в которых нет и капли тепла, только страшные воспоминания. С Поттером Северус не вспоминал — некогда было. Поттер забирал все внимание, заполнял все мысли, даже когда Северус не хотел о нем думать. Ему давно опостыла эта жизнь — да, он желал себе смерти, потому что не осталось ничего ради чего стоило жить. Ради кого.

Он посмотрел на дерево, за которым тогда прятался и следил за Поттером. За столько лет оно выросло и стало еще крепче. Все меняется. И он тоже изменился. Ему до смерти надоело смотреть как Поттер «идёт на смерть» один. Снова один. А ведь он ясно дал понять Гарри, что пойдет с ним ни смотря ни на что вместе. Тогда к чему были все эти заверения в любви? Ладно не в любви. Но… те слова, те поступки, ужины, подарки, мытье в ванной, объятия… Для чего все это? Чтобы сейчас его бросили под деревом как собаку. Он знал, теперь точно знал, Поттер не лгал ему в своих чувствах. Неужели он опять хотел спасти Северуса? Живи. Живи ради меня. Что за страшное желание, Гарри. Как я могу жить после всего? Разве такая жизнь не станет для меня проклятьем?

Северус коснулся рукой груди. Он чувствовал Поттера тогда в своем сознании, в своих мыслях. Будто он наконец стал цельным. Наполненным. И было так спокойно, будто он пришел домой после очень холодного долгого дня.

Он ступил в холодную воду озера и тут же сжал зубы, сдерживая матерные слова. Вода обжигала ледяным холодом. Северус обмыл плечи и руки, смывая кровавые печати заклинаний. Холод отлично взбодрил сонное тело, прогоняя остатки неги. Каждая клеточка подобралась в напряжении.

Он дважды возвращался к Поттеру. Первый, когда осознано спас его от Азкабана, вытащив прямо из-под носа Министерства. Второй, когда в пьяном угаре аппарировал и, притянутый магией, проснулся уже в постели с Гарри. Сейчас он полностью свободен, нет никакой Связи и долга. В этот раз его, Снейпа, решение будет осознанное и окончательное. Его выбор. Северус прекрасно понимал, что мало чем может помочь. У него нет иллюзий, что в одиночку он мог сокрушить магический мир, в отличии от Поттера. Но он прошел круги Ада за эти несколько недель. И, кажется, Поттер, как яд, отравил его кровь и разум своим безумием, и теперь его уже никак не выскоблить из вен. Как сказал Гарри — выигрывает тот, кто выживает. Нет Альбуса, нет Лорда — над ним никто больше не имеет власти. Кроме, конечно, него… Гарри Поттера — его личного Темного Лорда. Больше он не хочет стоять за деревом и наблюдать — пора и поучаствовать.

Северус криво улыбнулся, ополоснул лицо и вышел на берег. Высушив себя магией, он натянул брюки и чёрную водолазку, накинул куртку Поттера. Что же, Гарри сделал свой выбор. Северус же сделает свой. Правда, он уже давно его сделал.

Лондон встретил его сырым зимним воздухом и безумно высоким синим небом. Он посмотрел на потертую от времени вывеску, на которой уже невозможно было разобрать название, и толкнул дубовую дверь. В темное помещение едва проникал свет через столетнюю пыль, что лежала на окнах. Только Северус переступил порог, как янтарные глаза поднялись на него, оценивая, примеряясь и даже угрожая, но тут же точеная бровь дернулась в удивлении. Девушка-оборотень узнала его. Именно она прошлый раз говорила, что мир сильно изменился, и она верила в Гарри Поттера, что самое важное. Но Северус не знал, как объяснить, что он хотел от нее.

— Время пришло? — ее тихий с хрипотцой голос, оборвал его мысли.

— Да.

— Наконец-то, — она оскалила зубы в довольной улыбке и, выйдя из-за стойки, позвала Северуса за собой.

Они вышли на улицу, где она взмахнула палочкой, и в небо, как ракета, полетела красная вспышка, чтобы над крышами рассыпаться фейерверком искр. Снова странный ветер пролетел по улице, стуча по подоконникам, стенам и черепицам. Справа над крышей взорвался еще один фейерверк. Слева вдалеке еще один. Шепот, а потом и крики как волна поднялись над домами. Что-то происходило.

— Идем, — она повела Снейпа вверх по улице. — Меня, кстати, зовут Ширан. Приятно снова тебя увидеть, Северус.

— Куда мы?

— Куда? — она искренне удивилась. — Немного расшатать этот мирок, — в янтарных волчьих глазах загорелся хищный огонек.

Ширан вывела Снейпа из Лютного переулка на полумагловскую улицу, где к ним присоединилось еще пять человек.

— Мерлин! Уже? — спросил долговязый парень, на ходу натягивая куртку на голое тело и застегивая ширинку, видно, его вырвали из постели. — Ширан! Гарри уже здесь?

Ширан посмотрела на Снейпа в немом вопросе. Северус кивнул.

— Он чуть позже присоединится, Дейв. А пока нам надо хорошо тут пошуметь.

— С этим можно не беспокоиться, — довольно ответил Дейв, вытаскивая из заднего кармана джинсов палочку.

— Добрый день, профессор, — поприветствовал Снейпа еще один парень, Северус узнал его — Майк Гольдштейн, бывший студент Пуффендуя, выпустившийся два года назад.

К ним присоединялись еще люди, аппарируя прямо на пешеходную улицу.

— Профессор Снейп! — громко позвала его девушка с зелеными волосами и помахала рукой. Северус не знал ее.

— Шикарно выглядите! — сделал ему комплимент Шарли Кюри, гриффиндорец, что выпустился только этим летом.

Он узнавал в прибывающих людях знакомые лица: его бывшие выпускники разных лет. Они махали ему, улыбались, тянули руки для рукопожатия, словно он был одним из них, старым знакомым, а не пугающим профессором зельеварения.

— Вы профессор Снейп? — спросила у него девочка лет четырнадцати. И Северус удивился, почему она не в Хогвартсе. Он заметил, что у нее нет палочки, хотя вся она обвешана магическими амулетами. Неужели сквиб?

— Да, — кивнул он ей.

— Приятно с вами познакомиться, — она протянула тонкую ладошку для рукопожатия и ярко улыбнулась ему. — Моя сестра вас обожает.

Со свистом рассекая воздух, из переулка между домами вылетело не меньше десятка метел. Раздались аплодисменты и крики:

— Это же наши нарушители!

— Авроры вас так и не поймали?

— Да куда им на Чистометах, — раздался в ответ веселый смех.

Люди все прибывали и прибывали, кто аппарировал, кто прилетал на метлах, кто использовал городские камины, кто просто выбегал из дома, наскоро надев мантию или кожаную куртку. Взрывались хлопушки Уизли, кто-то пил пиво из бутылки, несколько парней на метлах парило над толпой. Высокая девушка с синими волосами подняла в воздух нелегально припаркованную у тротуара машину и отлеветировала к мусорным бакам, где аккуратно поставила, прислонив к фонарному столбу. Длинноволосый парень, больше похожий на вейлу, взмахом палочки превратил опавшие листья в лепестки роз. Случайные маглы с непониманием и шоком смотрели на творимые представления.

— Статут о Секретности… — начал было Снейп, и тут до него дошло, как это новое поколение хочет противостоять им, закостенелым магам средневековой эпохи.

— В жопу секретность, — весомо ответил Дейв.

— Мистер Снейп! — к нему сквозь толпу пробивались двое парней. Северус не сразу вспомнил их имена: Уилл и Дориан — авроры Поттера, что дали волосы для оборотного зелья. — Вы здесь? А где Гарри?

— Скоро будет, — устало ответил Снейп, совершенно не надеясь, что Поттер вообще будет.

— Это… ведь он… убил министра? — тихо спросил Уилл.

— А вы сомневались? — усмехнулся Северус.

Дориан покачал головой, а Уилл резко выдохнул.

— А вы здесь почему? — полюбопытствовал Снейп.

— На нас есть наводка, — пожал плечами Уилл. — Мы ведь вам помогли. Сейчас мы в бегах и прячемся от авроров. Забавно вышло.

— На вас тоже объявлена охота, подняли всех, — заметил Дориан. — Мы слышали, что Гриммо взорвали, как и дом в Шотландии — вы не пострадали?

— Не особо, — туманно ответил Северус.

— Эй! Это же наш Пожиратель Смерти! — заорал на всю улицу какой-то парень. — Ты просто постоять пришел или как? Давай покажи класс!

Северус оглянулся. Молодые дерзкие лица окружали его со всех сторон, человек двести, если не больше. От них буквально веяло не повиновением. Свободой. Вот что значит не оглядываться, не думать, не просчитывать — а просто действовать, и будь что будет.

Снейп оскалил зубы и взмахнул палочкой:

— Мортмордре! — И неоново-зеленый череп с выползающей изо рта змеёй осветил небо зловещим потусторонним светом. Северус не верил своим глазам, что сделал это. Впервые в жизни он вызвал метку.

— Ого! — восхищенно протянула Ширан, послышались аплодисменты.

И тут прямо перед толпой начали появляться авроры в красных мантия и магловской одежде. Обстановка вмиг накалилась. Подняли палочки.

— Ну давайте, — нагло сказал Майк Гольдштейн, — посадите всех в Азкабан за нарушение Статут о Секретности.

Несколько авроров магией перекрывало улицу, создавая маглоотводную невидимую стену. Но только из пабов, баров, магазинов и домов все равно выходили маглы, чтобы посмотреть, в чем дело. Многие выглядывали из окон.

— Кино снимают?

— Похоже на голограмму…

— Что случилось с моей машиной?!

Вперед вышел Руквуд, рукой предостерегая авроров от действий.

— Северус, не думал тебя здесь увидеть? — сказал он, стальными глазами буравя Снейпа.

— Как видишь, я тут мало что решаю, — покачал головой Северус и развел руками, показывая на толпу позади себя.

— К черту Статут!

— Мы хотим свободы!

— А вы убирайтесь!

— Нам не нужны ваши тупые правила!

— Мы сами будем решать свое будущее!

— Поцелуй Мерлина в зад!

Крики поднимались единым хором, даже воздух завибрировал от эмоций и магии. Поднеси спичку — и все полыхнет.

Поттер появился аккуратно между двумя разгоряченными толпами. Выскочил, как черт из табакерки, на мгновение заставив всех замолчать в немом шоке.

— Как мы удачно попали, — улыбнулся он, все еще сжимая Дельфи в объятьях.

— Гарри Поттер!!! Гарри Поттер!!! — заорала толпа за его спиной. В небо с новой силой полетели красные, синие и зеленые вспышки.

Дельфи в его руках дернулась и задрожала. Гарри тоже увидел ее — полное ярости лицо Беллы мелькнуло за спиной Руквуда — видимо, она апприровала следом за ними. Среди авроров Поттер заметил и Тайлера, руку ему вылечили, но синяки с лица не убрали. Неужели оставил на память?

— Дорогая Беллатриса Лестрейндж, — перекрикивая толпу, Гарри привлек внимание к Белле, — наши встречи с тобой зачастили, — скалился он.

— Это… она…?

— А разве она не умерла?

— Что происходит?

Снова поднялась волна вопросов. Но теперь не было слышно смеха, все вдруг осознали серьезность ситуации. Это не просто проблема Статута о Секретности, это новое противостояние. Ее имя и лицо стало в одно мгновение известно всем — старый враг из темного, почти забытого прошлого.

— Ты с ума сошел? — тихо выдохнула она, пытаясь прожечь в нем дыру.

— Ты только сейчас это поняла? — продолжал Гарри. — Может немного, по сравнению с тобой. Ведь это с твоей легкой руки убили Гермиону Грейнджер и обвинили во всем меня. Забавный спектакль разыграли на суде, а потом и в газетах.

— И в ответ ты убил министра магии, — не осталось в долгу Белла. Шепот за спиной Гарри поднялся и тут же стих. — Наверное, тебе не так понравилось, когда он имел тебя в камере, как мне. Очень жаль.

— Кингсли давно уже продал душу и лег под тебя, как и все продажное министерство, которое греет задницы друг другу. А я немного добавил огоньку, чтобы поджарить эти задницы.

Гарри видел, что она действительно переживала за дочь. Но только что больше было в ее взгляде презрения или опасения? Белла будто разрывалась между тем, чтобы лично удушить Дельфи или спрятать под замком, чтобы никто не смел ее трогать.

— И к чему мы в итоге пришли? — спросила Беллатриса.

— Между нами осталась только одна нерешенная проблема. И она у меня в руках. Что скажешь?

— Отпусти ее.

— Зачем? — глумился он, прижимая к шее Дельфи кинжал василиска. — Ах, да. Это ведь самое дорогое, что у тебя есть. Твое сокровище.

— Поттер, — Беллатриса едва разлепляла губы, сдерживая ярость.

Воздух уплотнился от магии, небо над головой, и без того облачное, потемнело еще. Поттер вспомнил дуэль с Воландемортом в Хогвартсе, сейчас было почти тоже самое. Почти…

— Гарри, — Дельфи повернула к нему голову, по ее щекам текли слезы. — Давай… я не хочу так больше жить.

Я тоже, — хотел ответить ей Поттер. Он чувствовал взгляды сотен пар глаз, их мысли, недоумение, ожидание и нетерпение. Зажги этот огонь, объяви новую войну. Еще один виток спирали из ненависти, крови и смерти. Ведь ты же знаешь, что ничего не закончится здесь и сейчас. Это только начало…

Тотальная опустошенность придавливала бетонной плитой. Как же в эту минуту он хотел вернуться к Северусу и согласиться убежать с ним куда угодно. Снейп никогда прежде не смотрел на него с такой надеждой и таким отчаянием. Поттер действительно поверил, что Северус к нему не равнодушен, что он тоже для него важен… их чувства взаимны. Ну почему Гарри так упрям? Если бы можно было лечь на землю и умереть, прихватив их всех с собой в Ад…

Прости меня, Рэкхем, Гермиона, Томас… Фред. Простите меня.

Гарри Поттер должен умереть. Кингсли был прав.

— Я подарю тебе этот мир и дам тебе силы идти вперед, — тихо прошептал он на ухо Дельфи. — Ты больше никогда не будешь одна.

Гарри набрал побольше воздуха в грудь и громко закричал, чтобы его голос услышали все:

— Дельфи Реддл — дочь Беллатрисы Лестрейндж и Воландеморта, ты имеешь право на жизнь!

Глаза Беллатрисы распахнулись в ужасе. Руквуд сжал зубы и едва покачал головой. Даже авроры растерялись от такого заявления. Вопросы как камни полетели со всех сторон.

— Что он сказал?

— Дочь Того-кого-…. и Беллатрисы…

— Та девушка?

— Мерлин, что вообще происходит?!

— Что ты делаешь? — в отчаянии прошептала Дельфи.

— Ты свободна, — ответил Гарри. — Над тобой не висит неизбежное пророчество. У тебя есть выбор, которого не было у меня.

— Они же… убьют меня…

— Нет, — прошептал ей Поттер. — Это твое время… Теперь ты станешь символом ИХ сопротивления. Но тебе придется выбрать сторону — сейчас.

Гарри отпустил ее и отступил на шаг, давая Дельфи свободу. Она стояла между двух застывших в напряжении оппозиций, такая маленькая и хрупкая.

— Я никогда не был один, — тихо говорил Гарри, чтобы только она слышала его голос. — Меня всегда окружали друзья, которые слишком часто жертвовали своей жизнью ради меня. Они были моей силой.

Дельфи оглянулась на толпу молодых магов позади себя. Они смотрели на нее во все глаза, но в их взглядах не было и капли отвращения или ненависти. Больше любопытство. Она едва могла кого-то напугать или внушить страх одним своим видом, как когда-то делал ее отец. С синяками на лице, в потасканной футболке и растрепанными волосами — она была ближе к ним, чем к Пожирателям с их надменными лицами и вечно сжатыми в презрении губами. Дельфи грустно улыбнулась и посмотрела в глаза матери.

— Ты во мне, — она прикоснулась к своей груди, — теперь я точно это знаю. Но я больше не хочу быть твоей вещью. Я ненавижу вас всех. Да, я дочь Воландеморта, его плоть и кровь, но я не он. Отныне я решаю сама. И я выбираю Свободу.

Она начала медленно пятиться назад, не спуская глаз с лица матери. Она прекрасно понимала, что ее так просто не отпустят, за волосы выволокут если надо.

Тайлер вышел вперед и, скаля зубы в безумной улыбке, обернулся к Руквуду.

— Как же давно я хотел послать тебя, отец! Пошел нахуй, старый урод, — он показал фак и поднял палочку в сторону авроров.

— Ты об этом пожалеешь, — сквозь зубы ответил Руквуд.

Но тут еще несколько авроров отделись и перешли на сторону Поттера.

Напряжение достигло своего пика. Никто не говорил, не смеялся, не отпускал шуточек или угроз. Теперь Гарри стоял один на открытом пространстве лицом к лицу с ней.

— Закончим это здесь и сейчас, — сказал он Белле.

Да, она тоже давно это поняла: она не могла лично убить его. Поэтому зеленый луч, слетевший с палочки Руквуда, Поттера едва не прикончил, не оттолкни его Дельфи. Они упали на землю, и тут все началось. Заклинания полетели со всех сторон. Поднялся ветер. Крики и мат заполнили воздух. Гарри глазами искал Руквуда и Беллу — самых опасных из всех. Только они могли достать его.

Гарри не сразу заметил его в толпе, а когда увидел, то замер. Что ты тут делаешь? — Удивленно вопрошал он у Северуса. Снейп в ответ дернул плечом: А что я тут могу еще делать? Гарри не верил. Он полностью освободил Снейпа. Больше их не связывала магия и долг. Но… почему он здесь? Надежда и счастье в миг вспыхнули в душе. Гарри улыбнулся сухими растрескавшимися губами. Ты здесь. Ты пришел за мной.

Невидимое режущее полоснуло Поттера по руке, кровь брызнула на асфальт. Гарри поднял палочку, пытаясь отыскать нападающего, но в хаосе заклинаний, людских тел и летящих со всех сторон предметов от мусорных баков до бутылок с зажигательной смесью едва можно было что-то разобрать. Еще одно режущее невидимым ножом полоснуло по ноге. Поттер, шипя сквозь зубы, упал на колени.

— Гарри! — к нему бросился какой-то парень, помогая подняться.

Поттер грубо и не церемонясь оттолкнул его, и вовремя, еще одно режущее едва пронеслось мимо, где только что находилось лицо парня.

— Все знают, что Гарри Поттер не победим… — ее голос как мягкая патока, казалось, лился прямо в голове Гарри. — Но самая большая слабость Гарри Поттера — его сердце…

Северус почувствовал, как его тело парализовало. Он задышал глубоко, пытаясь совладеть с подсыпающей злостью и паникой, и обозвал себя идиотом, глупость Поттера точно повредила его мозги.

— Ты ведь помнишь наш разговор, Северус? — ее дыхание огнем обожгло его ухо.

Снейп поймал полный ужаса взгляд Поттера и почувствовал, как что-то острое вонзилось ему в шею.

— НЕТ! — собственный крик показался Гарри шёпотом в оглушительном реве ветра и огня. — НЕТ!

Он смотрел, как нож пронзил шею Северусу, и алая кровь фонтаном залила весь мир, поднимая со дна души животный нечеловеческий страх. Стихийная магия начала выходила из-под контроля. Небо потемнело до черноты, и оглушительный гром сотряс землю дикой дрожью, выбивая из всех окон стекла, взвыли сигнализации в машинах, и сотня синих молний разом ударила в землю, без разбора калеча авроров и магов.

Не видя ничего перед собой, только в замедленной сьёмке падающего Северуса, Гарри бросился вперед. Нет! Нет-нет-нет! В голове билось только одно слово.

НЕТ!

Он проехался коленями по асфальту, но успел поймать голову Снейпа до столкновения с землей. Судорожно дрожащими руками он сжал рану на шее, пытаясь остановить кровь. Мерлин! Как же много крови! Густая горячая, она липла между пальцами и никак не желала останавливаться. Лицо Северуса стремительно теряло краски, губы начали бледнеть. Снейп глотал кровь, но тоненькая струйка все равно потекла из уголка рта.

Все повторялось. Любимый человек умирал у него на руках. Гарри едва мог дышать от ужаса и захлестнувших воспоминаний. Прошлое и настоящее сливались в один кошмар.

Нет! Только не снова! Он не переживет… Нет! Не смей! Почему ты не ушел? Почему?! Почему я так слаб! Нет! Не умирай!

— Вот и все, — сказал решительный ледяной голос сверху. Но Гарри не мог оторвать взгляда от Северуса.

Руквуд не сдержал злой усмешки и нацелил палочку на Поттера.

— Отвали от них на хрен! — отчаянно-злой крик громом перекрыл рев ветра, и яркая вспышка заклинания полетела в Руквуда. Он недовольно поставил щит, отражая нападение.

— Прошел прочь! — еще одно заклинание. Но теперь от ухмылки Руквуда не осталось и следа. На него нацелилось не менее десяток палочек и поднимались еще. Заклинания хаотично срывались с кончика то одно, то другой. Руквуд невольно отступил назад под давлением атаки.

Над головой Поттера проносились вспышки заклинаний, но это больше его не волновало. Северус поднял руку и положил на ладонь Гарри, бессильно пытаясь надавить сильнее на рану. Кровь растеклась между их переплетенными пальцами. Гарри не замечал медленно катившихся из глаз слез.

— Прости, — одними губами сказал Северус.

И сжатая пружина неконтролируемой магии распрямилась: закручиваясь с ураганным ревом вокруг Поттера и Снейпа, она отделила их от остальных стеной магического ветра, который подхватывал с земли осколки стекла, мусор и красные лепестки роз. Черные грозовые тучи неба окрасились в багровый. Мир зазвенел на одной высокой выворачивающей мозги ноте.

— Гарри! Гарри! — Дельфи пыталась докричаться сквозь ураган и вырваться из рук Тайлера, который крепко сжимал ее в своих объятых. Его не менее испуганные глаза с благоговением и страхом смотрели, как вихрь уплотнялся, сжимался вокруг Поттера и Снейпа, поглощая их в себя. От дикой скорости осколки стекла начали резать асфальт. Голодным нутром прогрохотал гром, и черная молния ударила прямо в купол вихря. Сотрясая здания, оглушительный взрыв расколол магический вихрь, и взрывная волна стремительным валом покатилась по улице во все стороны, сметая и швыряя людей будто щепки.

На месте Гарри и Северуса зияла выжженная дыра.

**

Он откинул мокрую от пота простыню и сел на постель, прислушиваясь: за дверью ванной надрывался со стоном кран, из открытого на распашку окна бессовестно врывался городской шум из голосов и гудения машин. Северус помассировал шею, болело уже не так сильно, но ощутимо. Отбросив отросшие пряди с лица, он со вздохом поднялся и подошел к окну. Под ярким южным солнцем выцветали все краски, кроме синего. Безумное высокое небо контрастировало с блеклыми желтым, голубыми и розовыми от времени домами. Он сел на край подоконника, беззастенчиво наплевав на собственную наготу. К этой жаре он никак не мог привыкнуть, после холодов и сырости Англии южное солнце казалось ему адской жаровней.

Вдалеке виднелось покрытое серой дымкой зеленое море бескрайней сельвы. Поттер обещал сводить его на днях к Пирамидам Майя, показать легендарные руины и секретные магические алтари для человеческих жертвоприношений…

Северус поднял с пола бутылку рома, который в этой стране стоил дешевле медного котла, и сделал большой глоток. Надеясь, что это хоть немного совместит разбегающиеся в разные стороны мысли и надежды с реальностью.

— Ты решил пособлазнять прохожих?

Гарри мягко подошел к нему и обнял за плечи, носом утыкаясь в макушку. Северус неосознанно сплел их пальцы у себя на животе и мельком отметил, что выжженные магией следы на коже Поттера уже не выглядит так страшно и воспаленно.

— И надолго мы здесь? — хрипло, еще не владея своим голосом, спросил Северус.

— Мы не вернемся, если ты об этом, — Поттер повел носом по волосам и выпрямился, чтобы посмотрел Снейпу в глаза. — Гарри Поттер умер для всех, и ты тоже.

Не нужна магия Связи, чтобы прочитать в любимых глазах все чувства и переживания. Они открыли друг другу сердца, души и тела. И нет сильнее магии, что противостоит самой Смерти.

— Все будет хорошо, — тихо сказал Гарри. — Все уже хорошо, Северус.

Снейп почувствовал, как у него предательски защипало в глазах.