Как ситуация сложилась подобным образом, Спайро догадывался с трудом.

Возможно повлияло его состояние: он едва перешагнул порог отделяющий его от нескладного угловатого подростка до молодого дракона, при этом чувства и эмоции преобразовались, местами исказились и изменились, порой выдавая неожиданные выверты в самые неожиданные моменты. Ощутимо сильно довило на рассудок растущее и неудовлетворённое либидо, которое требовало внимание к себе и своим потребностям. В груди расцветала пустота и дикая потребность в душевном тепле, которые терзали юношу холодными ночами. Магия рвалась куда-то, на поиски кого-то очень важно, недостающего. Возросшие обязанности и ответственность не менее сильно давили к земле, чем душевные и гормональные метания. Давило сильно.

Однако Спайро, к своей печали, не мог себя раскрепостить с кем-то малознакомым и не вызывающим у него хоть какой-то сердечный отклик. Его сверстники легко шли на сексуальный контакт, сбрасывая напряжение и давление, даже у друзей и знакомых не было проблем с реализацией своих потребностей. А Спайро не мог. Банально не чувствовал описываемых ощущений к безусловно сексуальным, но абсолютно незнакомым существам, которые сами звали и манили, обещая хорошее время препровождение и долгожданную разрядку. Внутренний стоп-кран каждый раз срабатывал, отбивая всякое желание пробовать что-либо без эмоциональной подоплеки.

А вот с теми, кто вызывал отклик в душе и бередил фантазию, у юного героя всё было сложно.

Как только в голове перестали виться детские глупости и мечты, в ней прочно стали отвоевывать место более пошлые и влажные грезы. Подростковые фантазии ввергали Спайро в растерянность, ибо гипер-сексуализированные образы подруг, а иногда и друзей-парней, вызывали весьма однозначные реакции организма и определенные желания. Он заглядывался на Элору, давно переболевшую романтическую симпатию к нему и нашедшую себе парня по душе, на Бьянку, несколько лет являющаяся супругой его лучшего друга, на погодок из женской общины драконов, с которыми разговаривал от силы раз или два, а также на других ящеров и драконов уже мужского пола, которые просто радовали глаз своими формами. Даже немного старшие существа казались манящими и интересными, ведь в отличие неопытных ровесников могли научить и показать многое. Но все было не то и не так, по мере углубления в знакомство с заинтересовавшим партнером, первое впечатление быстро смазывалось и гасло.

Пламя в душе искало не ту или того, кто погасит его, а наоборот, разожжет его ещё больше...

Вот чего дракончик ожидать совсем не мог, так того факта, что сильнее всего его будет корежить от чувств и желания именно к личному злодею и постоянному сопернику, до которого невозможно добраться. Он всегда признавал, что Рипто, по-своему, умен, красив и харизматичен, особенно, когда не вел себя, как конченный мудила, но чтобы настолько на нем зациклиться и с жадностью ждать каждой встречи... Чтобы так засел в голове чужой образ...

Рипто сиял ярче, чем кто-либо...

Они ведь оба повзрослели. Если Спайро физически, в виду вступления в юношество, то Рипто больше морально, хоть внешне он тоже вытянулся, отъелся в нужных местах и вплоть до совершеннолетия дракончика возвышался над ним приятным стройным силуэтом. А стоило только перерасти низкорослого динозавра, как неприступный и отчужденный образ смягчился, став чуть менее колючим и более... притягательным. Досягаемым...

Отношения между ними также переменились: если раньше динозавр был готов растерзать юного героя голыми руками, то сейчас лишь лукаво подстраивал гадости и сыпал колкостями. В их совместной истории было слишком много моментов, когда из-за дурости одного из них им приходилось объединять усилия, чтобы все исправить или спастись самим. Работать с колдуном в команде было классно, тот мог вывернуться из любой ситуации, перевернув ее в свою пользу и получив меньше всего урона. При этом он много знал, умел выжидать и находить подходящий момент для действия. А еще когда они работали вместе, они вполне мирно разговаривали. Поэтому быть с ним на одной стороне было весело и до одури волнующе. Рипто интересный...

Однако финальным аккордом переломившим их странное, но привычное противостояние, стал его величество случай. Победа над Спайро была уже у Рипто в руках, ровно как и жизнь юного героя, но вместо того, чтобы дать ему истечь кровью и умереть, колдун мало того, что зашил рану и перевязал, так и дотащил его до дома, оставляя после себя растерянное послевкусие неопределенности. Каждое аккуратное прикосновение будто оставило невидимые следы на коже дракончика...

Что-то тогда поменялось навсегда, а вот что именно стало причиной - Спайро не знал до сих пор. И спросить не было повода, да и сам ящер долгое время не появлялся, словно затаился или вовсе вышел из игры. Спайро скучал по Рипто, ведь столь занимательного и одновременно забавного врага, который вечно раскачивал их динамику в разные стороны весов, у него больше не было. Другие злодеи были либо самыми отбитыми представителями своей профессии, либо самому Спайро были противны до глубины души. Рипто был другим везде и во всем: внешность, характер, мироощущение, поведение, привычки, навыки. Колдун мог быть самым страшным бедствием, но в тоже время мог быть невероятным чудом. Спайро искренне боялся, что больше не встретит на своем пути вздорного динозавра. Он хотел почувствовать его снова...

Но Рипто вернулся. Другой, более спокойный, сдержанный и неприступный. Он все еще мог вспылить и в ярости наломать дров, но происходило подобное настолько редко, что Спайро непонимающе наблюдал за своим злодеем и не знал как подступиться. После долго затишья новые столкновения с Рипто поменяли тональность: драки стали менее остервенелыми и жестокими, больше напоминая дружеский спарринг с хорошим и нестандартным оппонентом; ушли оскорбления и пожелания смерти, сменившись тонкими подколками и едким сарказмом; конфликты походили на столкновение мировоззрений и интересов, вместо злодеяния ради хаоса и вредности, хоть дурь и вредность никуда из Рипто не делись; каждое действие и слово стало неоднозначным намеком или словно имело двойной подтекст, отчего становилось всё сложнее понять кто из них сейчас не прав. А главное, какая-то бесконечная грусть поселилась в зеленых глазах, стоило им только пересечься взглядами. Но иногда эти же глаза счастливо сияли, словно два ограненных изумруда...

Спайро растерялся от перемен, не зная, как себя вести с незнакомым и новым Рипто. Но ему безумно хотелось разобраться и понять. Ведь детская идея превратить забавно фыркающего коротышку в своего друг никуда не делась. Она осталась и по мере расследования стала видоизменяться... Приобретать глубину и силу...

Перевести динозавра из ранга "вечного злодея" в ранг "заклятого соперника" окончательно помогло лицезрение того, что видеть Спайро явно был не должен.

Во первых, однажды он тайно проследовал за Бьянкой и обнаружил её в компании Рипто, где последний учил девушку магии и поднатаскивал в арсенале заклинаний, параллельно давая больше уверенности в силах и оттачивая свой собственный контроль. Бьянка от уроков колдуна расцветала и совершенствовалась, девушка обожала своего нового учителя и на уроках обязательно угощала его чем-нибудь вкусным. Рипто любит сладкое. С ней ящер вел себя учтиво, вежливо и сдержано, иногда беззлобно подтрунивая и шутя. Спайро никогда не слышал, чтобы голос его недруга звучал столь спокойно и размеренно. Рипто явно получил ранг, его лекции были полны заумных магических терминов, рассказывал уверенно и интересно, порой увлекаясь и сбиваясь с темпа на более быстрый, но это только красило его. Колдовать динозавр стал тоже намного более искуснее, быстрее и сильнее, он и до этого никогда не выкрикивал заклинания, которые могли бы подсказать результат и раскрыть, что же в тебя прилетит по итогу, а сейчас...

Заклинания быстрыми движениями расцветали вокруг колдуна, яркими всполохами разлетаясь в стороны и переливами рунических кругов окольцовывая пространство...

Магия Рипто была увлекательной, красивой, огненной, опасной, жгучей, а также аккуратной, бережной и очень особенной. Дракону нравилось ощущать силу динозавра, особенно, когда она разливалась в воздухе подобно густой патоке по пирогу. Вкусно и тепло.

Во-вторых, Спайро случайно подслушал один из разговоров динозавра с Профессором. Эти двое умудрились найти точки соприкосновения на почве механизмов и Профессор с радостью помогал ящеру разобраться в очередной схеме или с проводкой источника. Оказывается Рипто только недавно смог обзавестись полноценным домом и теперь заморачивался с его благоустройством и защитой, желая иметь все возможные удобства под своей крышей. Вдвоем они мусолили записи и книги, до хрипоты спорили и орали, пытаясь доказать свою точку зрения, но неизменно продолжали ковыряться в железках и артефактах. Дракончик впервые видел колдуна вне своего образа: в обычной повседневной одежде, с горящим от интереса взором, с теплым и раскатистым смехом, от которого в груди становилось горячо...

Когда он и Профессор делали перерыв на чай, обмениваясь идеями и историями, Спайро с завистью слушал впервые зазвучавший обворожительно и радостно голос Рипто. Его мурлыканье под нос, тихое напевание в такт звучавшей на фоне музыке, легкое покачивание под ритм пока руки что-то мастерят... Дракон не мог перестать слушать и смотреть.

В-третьих, герой с ужасом застал картину, когда его лучший друг и враг мутузят в рукопашную друг друга, при этом выплевывая недовольство и злость в лицо оппоненту. Хантер очень сильно ненавидел Рипто за вторжение в родной дом и попытку навести свои порядки, и не принимал его изменений и переосмысления взглядов, считая всё коварным планом. Даже Элора приняла высказанные громко и отчетливо извинения, смягчаясь и охотно общаясь с ящером, радуясь его визитам и помощи по управлению Аваларом, с Профессором и вовсе образовались товарищески отношения, а Бьянка обожала своего учителя магии. Хантер же разругался с всеми из-за динозавра, отказываясь слушать любые доводы и принижая попытки самого Рипто восстановить репутацию. Естественно, динозавр вспылил в ответ на нелицеприятные высказывания в свой адрес и вызвал гепарда на бой, соглашаясь со встречным условием, что не будет пользоваться магией, а лучник придет один и безоружным.

Юный герой узнал про "дуэль" неожиданно, от проговорившейся Бьянки, и никого не слушая полетел спасать, правда кого именно, он не был до конца уверен. Видеть, как сровнявшиеся в росте и комплекции существа разного вида с остервенением вбивают друг друга в пол было страшно и неприятно. Но в тоже время....

В воздухе витал запах ярости и крови, под вздыбленной рубашкой перекатывались мышцы, когтистые ступни юрко кружили по земле, тело двигалось то в резких и звериных выпадах, то в элегантном и расчетливом покачивании, острые зубы жадно скалились и предупреждающе клацали в радиусе укуса, в то время, как прищуренные глаза хищно следили за оппонентом...

Рипто не мелочился, выбивал воздух из Хантера каждым ударом, но при этом не использовал когти и челюсть, хотя мог бы и это не возбранялось. Хантер же тоже сдерживался от порывов вцепиться в тонкую шею зубами, правда, из-за серии кулачных ударов по ребрам и уничижительной череды высказываний, гепард потерял контроль, кидаясь на динозавра с намереньем растерзать. Шлейф когтей остался на плече, пропитывая разорванную ткань грязной рубашки кровью, однако Рипто словно не заметил этого и мгновенно скрутил взбешенного Хантера чуть ли не в узел, укладывая наземь и держа в захвате. А потом динозавр методично, дотошно и в сопровождении щелбанов и тычков втолковывал лучнику в чём тот не прав и как делать не надо. Рипто не злился, не плевался ядом, не угрожал — просто говорил, но он был таким холодным и уставшим в этот момент. Словно был не здесь, а где-то далеко. Хантер после уничижительной беседы все же смирился с новой позицией колдуна и не так негативно стал о нем высказываться, будто после этой драки злость и обида поутихли, также как и у самого динозавра. Они тактично не разговаривали, обходясь вежливыми кивками и быстрыми взглядами, что больше радовало дракончика, чем огорчало. Больше они не дрались, по-крайней мере герой больше подобного не заставал.

И наконец, Спайро наткнулся на вдрызг пьяного колдуна в одном из баров, куда дракона затащили приятели и тактично оставили. Рипто уже был там довольно давно, посему нажрался до невменяемости, путая воображение с реальностью, перемежая нормальный язык с неразборчивой и непереводимой мурой. И при этом ластился к хихикающим барышням, тиская их за мягкие места и воркуя что-то в розовеющие ушки, при этом слабо отбрыкивался от поползновений уже парней, явно рассчитывающих найти себе компанию на ночь в его лице. Правда будучи где-то не в мире трезвых динозавр не отличил Спайро от любого другого завсегдатая заведения, и когда тот попытался увести его, ящер слишком уж заискивающе и соблазнительно забрался на колени, мурча что-то завлекательно-сексуальное в ухо. О том, как им будет хорошо, если они удалятся в какое-нибудь уютное местечко, и что дракон не пожалеет...

Вот тогда-то Спайро впервые почувствовал какого это: когда на твоем паху ерзает и соблазнительно покусывает кожу на шее существо, от одного дурманящего запаха и голоса которого у тебя неистово встает. Внутренний зверь, доселе лишь изредка взрыкивающий от неудовольствия, незамедлительно возжелал с рыком подхватить льнущее тело, чтобы унести в своё логово и оттрахать до потери сознания. Чтобы всю ночь слушать прекрасные стоны, жадно дышать терпким запахом, слизывать с кожи бисер крови и пота, сжимать плоть руками, клеймить зубами каждый участок тела и вбиваться в жаркое нутро. И хотелось этого очень сильно, настолько, что член запульсировал и больно надавил на паховые щитки, ища срочного высвобождения. Лишь разум вопрошал готов ли дракон наплевать на всё ради одной ночи. Он едва не порвал брюки ящера, в которые с силой вцепился когтями и с трудом перебарывал возбуждение, не переставая сжимать чужую податливую плоть.

Рипто пах одуряюще, он был теплым, приятным на ощупь... Сладким... Желанным...

Спайро смутно помнил, как подорвался с места, чуть не уронив Рипто на пол, и банально сбежал, под заливистый и смущающий смех пьяного колдуна.

Наверно, именно после всех этих наблюдений Спайро понял, что желание узнать своего врага получше, обернулось чем-то фатальным для него. Ему жутко хотелось проводить время с Рипто, заниматься вместе чем-то мирным и веселым, наблюдать за сосредоточенным лицом, быть причиной для смеха и улыбки, которая могла быть невероятно солнечной и ласковой, смотреть в красивые глаза, тонуть в изумрудном мареве, беспрепятственно касаться рук, провести ладонью по щеке, сжать в своих объятьях, почувствовать запах и тепло кожи... Просто снова заполучить его в свои жадные руки, чтобы самому исследовать тело ладонями или же губами... Любить его всю ночь на пролет...

Влюбленность стала закономерным итогом подобных мыслительных процессов и преследовательского интереса.

Интерес перетек в жадные взгляды со стороны дракона, которые постоянно скользили по фигуре Рипто, чтобы потом воображение могло выдавать пошлые картинки с его участием. Сны были желанны и пугающи в своих деталях: что только он и воображаемая версия колдуна не вытворяли в мареве влажной грезы, воплощая самые пошлые фантазии дракона, от которых приходилось стыдливо по утрам прятать постельное белье и краснеть при встрече с объектом вожделения. Сталкиваясь с колдуном Спайро хотелось лишь глупо улыбаться, с губ рвалась всякая глупость и вообще внутри все зудело от желания поговорить, но Рипто непонимающе моргал, склонял голову в бок и смотрел, как на душевнобольного. Лишь погодя, когда дракончик сумел правильно выдавить из себя просьбу о перемирии, ящер стал оставаться после окончания их столкновения. В такие моменты они будто выходили за рамки героя и злодея становясь просто Спайро и Рипто. Юноша чувствовал, как захлебывается в нежности и желании, когда ящер смотрел на него без напускной злобы. А слышать смех и видеть улыбку было равносильно самому прекрасному сокровищу...

Изменения в динамике между героем и колдуном заметили все. Другие злодеи в том числе, считая подобные перемены трусостью и лицемерием. Особенно разорялся на эпитеты Гнасти, который воспринял акт перемирия между врагами, как настоящую измену идеалам бытия злодеем. Рипто приходилось бороться на два фронта: против бывших союзников, которые теперь считают его предателем, и против новых союзников, которые не до конца реабилитировали его после бытия злыднем. Дракончик видел, как не просто, а порой и тяжело было колдуну, поэтому Спайро не единожды прерывал козни и ловушки, выставленные специально для Рипто и его здоровяков. Гнасти никогда не выглядел таким зашуганным, как после визита Спайро в его логово... Но главное, он оставил Рипто в покое...

Спайро оберегал и защищал своего, уже не совсем, злодея. Соперника, товарища, друга... Любимого...

От своих и от чужих. Он осаживал любого, кто подрывал спокойствие и уверенность Рипто. Он не мог позволить кому-то покуситься на того, кто должен принадлежать ему. Драконья жадность взыграла в крови, присвоив себе объект вожделения и до безумия не желая ни с кем его делить.

Рипто его. Пусть пока он этого еще не знает...

Поэтому, когда Спайро проследил за отпарившимся к замку в Зимней Тундре колдуном, и увидел, как вокруг его динозавра нарезает круги противный ублюдок Рэдд... Явно что-то завлекающе предлагающий, от слов которого желанные глаза заинтересованно блестят и следят за сужающимся кружением другого дракона... Видя как тянутся чужие лапы к худым плечам колдуна, будто хотят схватить, сжать... У юного дракона сорвало все тормоза.

Спайро долго терпел, ждал момента, чтобы открыться, чтобы озвучить свои чувства и желания... Чтобы заполучить желанное существо в свои руки... А ЭТОТ РЭДД РЕШИЛ, ЧТО ИМЕЕТ ПРАВО ЗАБИРАТЬ ТОГО, КТО ЕМУ ПРИНАДЛЕЖИТ?!

НИ ЗА ЧТО!

Герой яростно и дерзко прервал сближение и разговор, отчего Рэдд озлобленно зашипел и принялся кидаться заклинаниями. Красный дракон догадывался отчего другие злодеи и говорить не смели ничего в адрес покинувшего их коллеги, а видя доказательство воочию... Поспешил ретироваться, ибо разъяренный молодой дракон, у которого пытаются отобрать пару, намного смертоноснее обычного и привычного юноши-героя. Такой зашибет и не заметит, вот почему с только что ставшими половозрелыми, молодыми, драконами мало кто хотел иметь дела. Они были опасны для окружающих, и для себя самих в том числе... Жадные, кровожадные и скорые на расправу...

Рипто тоже почувствовал, что пахнет жареным и хотел скрыться под шумок драки, но не знал, что сам является первопричиной заварушки и Спайро его не отпускал. Прилетевшее в спину связывающее заклинание подкосило ящера, с криком опрокидывая наземь и протаскивая по ней подальше от столкновения двух драконов.

Рэдд выплюнул пару ласковых в адрес Спайро и стремительно взмыл в воздух, теряясь в наколдованном тумане. Ярость бурлила в венах героя, пока глаза наблюдали за исчезающим соперником, но стоило чужому присутствию окончательно раствориться в всполохе магии, как фиолетовые зрачки впились в связанную и елозящую фигуру неподалеку. Очень вкусно и заманчиво извивающуюся фигуру.

— Какие у тебя дела с Рэддом? — большие ладони без особого труда обхватили худые плечи, приподнимая от земли.

— Тебя это не касается, долбанутый ты героишка! — зарычал Рипто, не менее угрожающее и озлобленно смотря в наглые аметистовые глаза. — Развяжи немедленно!

— Меня касается всё, что с тобой связанно. Хочешь ты того или нет. И нет, не развяжу.

Спайро вырос в пусть и не высокого, но весьма крупного и сильного дракона. Он закинул брыкающегося Рипто себе на плечо, словно добычу, пока колдун плевался и пытался заехать острыми коленями по лицу, выкручиваясь из хватки не хуже ужа на сковородке и матеря парня почем белый свет стоял. Дракон же продолжил свой путь внутрь замка, выискивая уединенное место для более углубленного выяснения подоплеки предыдущих событий. Перед глазами всё ещё стоял искаженный образ ненавистного Рэдда, который надменно улыбался из-за спины Рипто и демонстративно касался ладонями предплечий и шеи динозавра, в дразнящей манере. Конечно, такого взаправду не было, но некоторая спутанность в сознании из-за вспышки драконьей жадности давала о себе знать.

Завалившись в одну из дальних комнат замка, Спайро бесцеремонно скинул ящера на мягкую поверхность резной и старомодной тахты, после чего продолжил свой допрос с пристрастием.

— Ещё раз спрашиваю, какие у тебя дела с этим уёбком Рэддом?

— Божечки, какие мы слова выучили, — Рипто, несмотря на бесплотные попытки освободить хотя бы руки из-за спины, не выглядел напуганным, скорее у него были свои тактика и виденье текущих событий, которыми он собирался воспользоваться в свою пользу. — Ай-ай-ай, Спайро, твои папочки тебя не заругают за такие плохие словечки?

— От них же и нахватался, — беззлобно буркнул Спайро. — Но ты не уходи от темы.

— Хах, была бы тема. С тобой же и не поговорить нормально из-за твоего скудоумия и навязчивых моралистических принципов.

— Не заставляй меня делать тебе больно, Рипто, — пригрозил дракон, до скрипа дерева сжимая маленький борт тахты и нависая над ящером.

— Я могу симулировать боль, если у тебя на это встает, — пошло отозвался Рипто, демонстративно откидываясь назад в очередной попытке прогнуться сильнее и освободить руки из хватки широких лент, что подобно желтым змеям, окольцовывали его полностью.

Округлившиеся глаза дракона и потемневшее от смущения лицо вызвали у колдуна лишь злорадный и довольный смех.

— Ничего себе тебя скукожило! Аки девственница зацвел, — между смешками, едва ли не задыхаясь, принялся злорадствовать Рипто, подмечая, как от очередной верной догадки, кожа на лице парня потемнела сильнее и глаза предательски замерцали смущением. — А я ещё раз угадал! Двойной урон!

Спайро не то чтобы был девственником, он прекрасно знал и представлял, как происходит близость, и даже имел скудный опыт в попытках его реализовать, но без эмоциональной вовлеченности было сложно сделать всё как полагается. А его колючая зазноба лишь подогревала желание воплотить давние фантазии в реальность. Особенно прямо сейчас...

— А я смотрю, ты веселишься, даже из такого положения, — дракон как мог пытался подавить смущение, но оно стремительно отвоевывало место в голове, при этом трансформируясь в подавленную продолжительное время похоть.

— А чего мне бояться? Твоей бандитской раскрасневшейся рожи? — широко улыбался Рипто, вообще не ощущая опасности от нависающего над ним юноши, или весьма успешно игнорировал намеки и воющую дурниной интуицию.

— Меня бояться, коротышка, — челюсть героя напряженно сжалась, зубы угрожающе показались, в то время, как ноздри запальчиво раздувались и вдыхали знакомый и манящий запах.

— Ага. Конечно. Разбежался. А по морде наглой не хочешь? — саркастично скривил губы Рипто. — Или может мне ещё жалобно просить тебя отпустить и развязать? Тебя именно такое заводит? — колдун наигранно склонил голову к плечу, из-за чего из-под ворота сбившейся рубашки показался оголенный участок шеи, и прогнулся в спине, изображая беспомощность и покорность. — Пожалуйста, пощады.

В паху заметно потяжелело от этого чарующего вида, сопровождающегося пусть и насмешливой, но соблазнительной тональностью голоса оборвавшегося задушенным смешком, для взбудораженного сознания прозвучавший, как самый дивный стон, который он только слышал от ящера. Правда в конкретный момент дракона стремительно охватывало возбуждение, от одного только вида объекта вожделения в столь провокационной позе. Ещё и верёвки соблазнительно обвивали тело динозавра в сексуальном узоре: широкие ленты держали руки за спиной, ластились вдоль груди и живота, обхватывали бедра и колени. Ленты вспыхивали время от времени, от попыток колдуна разорвать плетение, но Спайро вбухал в заклинание эмоции и половину резерва, поэтому они продолжали держать строптивого ящера в своей хватке.

— Ты мне зубы не заговаривай, — прохрипел дракон, шумно сглатывая и стараясь не смотреть на то, как натягиваются ленты от телодвижений лежащего под ним Рипто.

— Ну ты же мне их показываешь, мальчишка, — едко прошипел Рипто в ответ, довольно скалясь. — Заговариваю, что могу. Например, порчу наговариваю, чтобы выпали эти самые зубы к ебене-матери. Или чтоб вставало на мужиков!

Колдун явно веселился, несмотря на свое уязвимое положение, чем бесил и распалял Спайро до безумия. Хотелось заткнуть этот ехидный рот, как лентой, так и кое-чем другим, чтобы из него перестали сыпаться обидные и дразнящие слова. Чтобы Рипто наконец стал воспринимать его в серьез... Как взрослого...

— Хватит пошлить! Я ведь и ответить могу! — предупредил герой, сдерживая захватнические порывы, но при этом склонившись над ящером сильнее, практически придавливая его собственной грудью к обивке тахты.

— Ты, да и пошло ответить? — насмешливо вскинул брови Рипто, гадостно улыбаясь и продолжая сопротивляться сдерживающим его лентам, которые угрожающе засветились от очередного рывка ногами и руками. — Хорошая шутка, признаю повеселил.

Острые колени динозавра весьма удачно дернулись в сторону ребер юноши, однако тот перехватил удар, крепко сжимая одно из них чуть ниже сгиба и весьма угрожающе склоняясь ближе к лицу ящера.

— Последний раз спрашиваю, какого хрена от тебя пасет этим красным обмудком?

Рипто на миг замер, окидывая дракона внимательным взглядом, словно впервые изучая напряженный образ.

— А ты чё...? Ревнуешь? — закусывая губы, дабы не начать смеяться в голос сразу, поинтересовался Рипто.

Внутри парня вскипела досадливая ярость вперемешку с перепуганным смущением. Да, он ревновал. Он хотел быть тем единственным драконом, что будет виться вокруг ящера. Что именно его запах будет заглушать будоражащие нотки цитруса и чая. Что только он будет касаться и прижиматься. Что именно на него будут смотреть столь заинтересованно и внимательно. Только на него.

Видя и слыша, как Рипто заливается обидным смехом, открыто насмехаясь над его чувствами и метаниями, дракон с рыком дернулся вперед. Большая ладонь скользнула под челюсть, с силой сжимая основание и требовательно поднимая вверх, чтобы встреться с распахнувшимися от удивления желтыми глазищами.

— А если и так, то что ты будешь делать? — низко прошипел герой прямо в лицо бывшего злодея. — Что если и ревную?

В одно мгновение из Рипто словно выбили не только воздух, но и всё веселье с надменностью. Тело напряглось, застывая в хватке дракона, а желтые ленты вновь вспыхнули, показывая, что колдун до сих пор не оставляет попыток вырваться. Ящер весьма быстро стал осознавать в насколько провокационном и уязвимом положении он оказался: явно взбудораженный донельзя молодой дракон властно держит его за основание челюсти, вынуждая смотреть в пульсирующие сдерживаемыми эмоциями глаза, пока вторая ладонь героя, все еще держащая коленный сгиб, вальяжно перебирает пальцами и скользит чуть ниже с каждым мигом.

— Как-то шутка затянулась, не считаешь? — немного нервно, но пытаясь вернуть себе уверенность, с кривой усмешкой произнес Рипто.

— А похоже, что я сейчас шучу? — сдавленно рыкнул Спайро, опасно сузив глаза. — Тебе всё ещё смешно, Рипто?

— Немного? — чуть растеряно протянул колдун, чей узкий зрачок быстро скользил по лицу юноши. — Но ты же не серьезно?

Фиолетовый дракон раздраженно дернул плечами и прикрыл глаза. Сдерживаться было невыносимо, всё естество требовало присвоить выбранную пару себе. Заклеймить, привязать, завладеть... Жадная мысль всё настойчивее звучала в голове, перебивая здравый смысл.

— Ты кажется не понимаешь, — мрачно протянул юноша, глаза стремительно застилала похоть. — Ты мой!

— Да с какого хуя, я твой?! Охренел?! — ошеломленно и возмущенно выкрикнул Рипто от такого громкого заявления. — Я свой!

— То есть Рэдду можно тебя окучивать, а мне нет? — ревность сжала грудь парня, вынуждая снова прижать собственным телом завертевшегося с новой силой ящера к тахте.

— Никто меня не окучивает! Кому я сдался! Отодвинься! — колдун вздрогнул от ощущения тяжело и часто дышащего крупного тела, от которого веяло похотливым жаром и запахом. — И вообще, отпусти, ты - перекачанный феромонами тупоголовый бугай! Вымахал в ширь и в высь, шкаф ты кожаный, а теперь пользуешься!

— Именно, — голос Спайро понизился до хриплого шёпота, он бесконтрольно подался вперёд, чтобы провести носом возле шеи динозавра. — Я больше и сильнее, а главное, моложе этого старика. И тебя в том числе.

— Тебе точно надо голову проверить! — нервная дрожь прокатилась по телу Рипто от теплого дыхания на коже возле шеи, и от ощущения уже двух ладоней ниже каждого колена, опасно скользящие к бедру. — Ты похоже с катушек конкретно съехал! Да слезь ты уже! Уйди противный! И не дыши на меня своей сопелкой огненной!

Видя с каким недовольством и разрастающейся паникой на него смотрят знакомые до боли глаза, юноша сам вздрогнул от своих жадных и пошлых мыслей. Однако извивание и попытка уйти от навязанного контакта лишь подливали масла в огонь, держать себя в узде герою становилось невозможным, ибо заполнивший ноздри манящий запах и вкусные всполохи магии Рипто побуждали внутри самое низменное. Контроль выскальзывал стремительно и беспощадно. Зверь внутри желал выбранную пару здесь и сейчас...

— Раз ты не настроен на диалог, — внутренний зверь встал в позу, не допуская даже мысли о том, чтобы отпустить динозавра, поэтому утробный рык рвал губы дракона, выдыхающего слова в лицо трепыхающегося ящера. — Я вынужден заставить тебя обратить на меня внимание силой.

— Силенок не хва... — огрызнулся колдун, но спонтанный и порывистый поцелуй заткнул на полуслове.

Сперва это было почти невинное соприкосновение губ, однако из-за того, что Рипто был в процессе произношения слова, юноша успешно и стремительно ворвался глубже. Спайро откровенно атаковал чужой рот, скомкано действуя и исследуя новую территорию, избегая острых зубов, которые пытались подловить и прикусить. Раздвоенный язык колдуна старался вывернуться и избежать контакта, но дракон был настойчив и компенсировал ловкость ящера своей напористостью. Он сильнее наклонил голову Рипто в бок, из уголков губ стала течь их слюна, которая скапливалась. Он прервал поцелуй, чтобы втянуть исчезнувший из легких воздух, пока ошеломленный динозавр делал тоже самое, при это кривя губы в раздражении.

— Ты... только что... засунул свой поганый язык мне в рот? — зашипел колдун, едва отдышавшись и вернув себе голос.

— Ага, и намерен повторить, — нагло отозвался Спайро, частично освобождая ноги ящера от желтых лент и разводя их в стороны.

— Гаденыш малолетний! Не смей! — моментально взвился Рипто, пытаясь высвободить ноги из рук дракона, но ленты натянулись, не давая не то что пнуть раздражающее лицо, но и свести конечности обратно, отчего герой вальяжно устроился между ними и склонился ближе к лицу ящера для повторной атаки. — Я откушу тебе язык, если попробуешь ещё раз! Отпусти немедленно!

— Нет, — ладони Спайро скользнули на бедра, едва уловимо сжимая их, пока фиолетовые глаза заворожено наблюдали за мерцающими лентами, соблазнительно обволакивающими и обворожительно сковывающими тело динозавра. — Я буду тебя целовать.

— Я не собираюсь терпеть твои девственные выкрутасы! — увернулся от чужих губ колдун, резко мотнув головой в сторону, отчего поцелуй пришелся в скулу. — Ебнутый дракон-переросток со спермотоксикозом! Отъебись от меня! Убери свои лапы!

— Я не девственник, — мрачно отозвался Спайро, проговаривая ответ в слегка потемневшую кожу щеки. — Я знаю, что да как.

— Не смеши меня! — надменно огрызнулся Рипто, пытаясь уколоть по больнее, как ему казалось, раздутое эго юноши. — Сопливые подростки и то умеют целоваться в разы лучше тебя, слюнявое недоразумение.

— Раз такой знаток, так покажи класс, — вспылил герой, смещая голову и перехватывая колючий взгляд зеленых глаз. — А то сам, как бревно бесчувственное.

— Ты совсем берега попутал, драконишка?! Отвали сейчас... — юному дракону определенно понравилось таким способом затыкать Рипто, ибо он мог вновь вовлечь того в навязанный поцелуй.

Сперва Рипто буравил его гневным взглядом, пытаясь отстраниться и сопротивляться, правда Спайро не стал стремительно врываться внутрь снова, отчего глаза ящера едва приметно смягчились. Дракон решил изменить подход к процессу, несмотря на идентичное начало. Он не спешил, действовал намного медленнее, двигался размерено, словно смаковал и как следует хотел распробовать. Колдун сдавленно что-то выдыхал и рычал между поцелуями, и в момент, когда Спайро все же отважился усилить напор, таки подключился к происходящему.

В этот раз от поцелуя унесло сознание, потому что доминацию в нем дракон полностью отдал и просто наслаждался умелыми движениями раздвоенного языка. Они будто бесконечно переплетались внутри рта одного из них, вызывая горячие волны похоти и разгоняя их по телу. Как Рипто это делал, загадка, но у Спайро откровенно затряслись колени и закатывались глаза от острого кайфа. Вот уж действительно высший пилотаж и опыт. Это было безумно вкусно, страстно и чувственно.

Спайро не мог оторваться, впиваясь в желанные губы снова и снова, крадя каждый вздох и звук. Магия в венах бурлила словно кипящая вода, вынуждая руками искать контакт с кожей существа, вызывающего подобный эффект. Ладони заскользили по горячему телу под собой: сперва очертив лицо и шею, а после спускаясь ниже, ощущая отклик на касание и желая пробраться под приятную наощупь ткань. Пальцы запальчиво одернули рубашку ниже, оголяя плечи, ощупывая края нагрудного щитка и спускаясь все ниже и ниже, замерев на боках динозавра из-за борьбы с поясом брюк.

Спайро сейчас глубоко до лампочки, что потом скажут про него скажу, о чём подумают и как его окрестят. Как на него после посмотрят любимые глаза. У Спайро в безраздельной власти — мечта и цель его жизни, которую он наконец сумел заполучить. В первый раз его руки двигаются в этом жадном исследовании, в первый раз он касается чьего-либо тела с такой страстью и желанием, трогает там, где раньше было запрещено, в первый раз его захлестывает первобытная похоть и отчаянное стремление слиться с источником внутренней огненной бури навеки, в первый раз он вообще делает что-то подобное в полном объёме. Не жалкие потуги в прелюдии, не смущенные касания без чувств, не убегание от неудовлетворенности... Спайро чувствует, жаждет и желает Рипто, как никого и никогда... И оттого крышу ему снесло моментально.

Они увлеклись, жадно сплетаясь в поцелуе и при этом начиная сплетаться телами. Жар их тел увеличился, обжигая и маня. Когда воздух окончательно покинул легкие, Спайро задушено зарычал, не желая прекращать, поэтому его губы принялись терзать шею Рипто, выбивая из динозавра нервную дрожь и всполохи задушенного дыхания.

— Перестань, — неуверенно дернув головой, едва различимо попросил ящер, отчаянно пытаясь восстановить дыхание.

— Нет. Не могу, — Спайро действительно не мог, у него не хватало ни воли, ни резонна отказываться и останавливаться. — Я не могу.

— Почему? Хочешь меня унизить? — дракон вздрогнул всем телом, резко поднимая пораженный взгляд. — Или просто пользуешься моментом? Ради чего? Чтобы было, что рассказать своим друзьям?

Спайро боялся увидеть в полюбившихся глазах отторжение, страх и ненависть, но зеленоватая радужка внимательно следила за ним, покуда острый зрачок хаотично пульсировал, расширяясь и сужаясь. Словно Рипто сам не знал, что именно испытывает прямо сейчас. Юноша не ощущал от тела динозавра страха, но оно все равно было взволнованно и напряжено. Ленты по прежнему вспыхивали и гасли, показывая борьбу колдуна за свободу, при этом оставляя на оголяющейся коже следы от трения.

— Личным не делюсь, я думал, ты это прекрасно за столько лет выучил, — облизываясь отозвался Спайро, на губах все ещё ощущался терпкий вкус чужой кожи. — И унижать я тебя не стремлюсь. Никогда не хотел, если быть откровенным полностью, — руки дракона так и замерли там, где еще не справились с мешающим фактором, а именно на поясе ящера, кончиками пальцем мягко оглаживая открытую кожу. — Да, я пользуюсь моментом, — герой медленно приблизился к лицу Рипто, ласково касаясь носом острой скулы. — Что касается вопроса ради чего... А разве не очевидно? Потому что хочу тебя, — утробный рык прямо в губы, с последующим запечатыванием этих слов на сладких устах, которые пытались восполнить кислородом легкие. — Потому что я хочу, чтобы ты был моим и только моим. Во всех смыслах. И я не намерен терпеть попытки красного мудилы забрать тебя у меня, — жадность рвет грудь, вынуждая усилить хватку на строптивом партнере, отчего тот задыхается и дергается.

— Я не твой, — хмурит брови Рипто, выгнув спину и вновь пытаясь высвободить руки, но магия в лентах по-прежнему держала крепко. — Спайро, одумайся.

— Пока что, — ладони дракона продолжили свой исследовательский путь, с силой разрывая одежду на динозавре, словно это не нужные тряпки. — Я давно этого хотел.

— Не дохуя ли хочешь? — тяжело сглатывая, не мог не уколоть своим ехидством колдун. — Знал бы, что ты больной извращенец, держался бы как можно дальше.

— Но ты меня подпустил к себе, — очередной рывок и юноша жадно припадает к плечу динозавра, пока руки откидывают порванный пояс и брюки.

— О чем сейчас начинаю жалеть, полоумный дикарь, — слабые и влажные полуукусы-полупоцелуи вынуждали ерзать и предпринимать попытки уклониться, правда ладонь дракона мешала это делать, ласково придерживая левую часть головы и очерчивая пальцем двигающиеся губы. — За одежду я с тебя, ой как сильно спрошу, гадость ты гормонально взвинченная.

— С удовольствием тебе всё компенсирую.

— Ты непробиваемый болван. Перестань притворяться, что тебе не всё равно.

— Ты правда не замечал, Рипто? — Спайро рыкает на него, рывком вжимая тело в тахту и подминая под себя. — Как я на тебя смотрю. Как внимателен и обходителен я с тобой. Как я защищаю тебя, — у Рипто глаза заинтересованно и маняще сияют, обрамляя расширенный зрачок изумрудной радужкой, и грудная клетка вздымается чаще нужного. — Как мне приятно разговаривать с тобой, в целом смотреть на тебя. Как меня манит к тебе...

— Ничего я не видел, — жадные ладони добираются до нижней половины тела и начинают атаку на заполошно виляющий хвостик. — Твою мать, Спайро! Остановись, — тяжело, сквозь ком в горле, отзывается на прикосновение ящер, часто втягивая воздух и вздрагивая от каждого аккуратного сжатия и поглаживания хвоста. — Пока не поздно.

— Ты игнорировал мои действия к сближению. Не замечал меня и моих чувств. И дразнил, — юноша гипнотизировал выгибающуюся фигуру колдуна под собой, после решительно наклонился, утыкаясь лицом в сгиб шеи и дыша естественным запахом ящера. — Постоянно дразнил и провоцировал. Как и сейчас.

— Не правда! — внезапный контакт зубов с плечом пустил по телу электрический ток, от которого спина выгнулась и с губ сорвался первый задушенный звук удерживаемого удовольствия.

Собственный стон на высокой тональности, резанул по ушам, вынуждая как можно быстрее закусить губы. Тело мелко затряслось от столь собственнического прикосновения. В целом, дерзкое и грубое соприкосновение, вызвало бурю желания, не говоря уже о горячих ладонях, что исследовали каждый изгиб, и жарком дыхании на шее.

— Я знаю, как звучит и пахнет твоя ложь, Рипто, — слизывая бисер крови, прошептал в раскрасневшуюся щеку Спайро. — А сейчас даже знаю, какова она на вкус. Поэтому тебе меня не обмануть.

Тело динозавра под руками юноши выгибается, мелко дрожа. Пальцы Спайро грубо стискивают бёдра, оставляют на коже пылающие отметины, срывают чужой голос на протяжный стон - настолько откровенный, что хочется замереть и насладиться им, жадно ловя ртом дребезжащие ноты. Спину обжигают впившиеся пятки ног, а собственные зубы не могут оторваться от подставленной шеи - кусают, оттягивают, награждают собственническими отметинами, которые потом Рипто не сможет спрятать под воротом рубашки.

— Ты сам меня спровоцировал. Язвил, пошлил и так соблазнительно извивался, обвитый лентой. Твой запах, твой голос, твои глаза... сводят меня с ума. Я хочу слышать и чувствовать больше тебя. И тебе нравится то, что я делаю.

— Ты выдаешь желаемое... — горячие ладони дракона оглаживают живот и медленно ползут вниз, пока смеющиеся губы облизывают шею под тихие протесты сиплого голоса. — ...за действительность.

— Ты так вкусно пахнешь, когда тоже возбужден.

— Ничего подобно... — закончить колдун не сумел, давясь категоричны несогласием, когда подушечка пальца дракона толкнулась внутрь паховой щели, раздразнивая сильнее и увеличивая градус их близости.

— Врушка, Рипто, — юный дракон грубо толкается бёдрами, их паховые щитки плотно соприкоснулись, давая прочувствовать общее давление, намеренно напоминая и о их крупной проблеме, чем выбил у Рипто сдавленное шипение, в то время, как голос Спайро рокочет сдержанной свирепостью. — Запах и тело выдают тебя с головой. Ты тоже этого хочешь.

И действительно, вместо того чтобы пытаться отстраниться или продолжать бороться, ящер часто и быстро дышал, расслабленной тушкой растекаясь по тахте. Шальные глаза широко распахнуты, но продолжают внимательно следить за происходящим. Лента на теле динозавра равномерно сияет и двигается, нагнетая тактильные ощущения Рипто до предела, при этом местами давая слабину. Как, например, в районе ног, между которыми уже давно протиснулся наглый и разгоряченный дракон, добираясь до интимных зон со скоростью лесного пожара. Лента там просто скользила вдоль щиколотки до пояса, обхватывая каждую конечность в спирально-узловой захват.

Смотря на это Спайро чувствовал что приближается в пределу, выжидать и играть в прелюдию больше не хватало сил. Дракон хотел свою пару сейчас.

Пока одна из ладоней продолжала стимулировать динозавра спереди, вторая забралась под основание хвоста. Рипто запоздало вскинулся, когда влажный и покрытый специальной смазкой палец замер после первого едва ощутимого прикосновения к анусу, а после самым кончиком проник внутрь.

— Убери, — сдавленно прохрипел ящер, выгибаясь навстречу дразнящему прикосновению к паховой области, которое теперь ощущалось под пластинами и медленно оглаживало члены.

— Ты ведь тоже хочешь, — Спайро нарочно отвлекал от одного проникновения другим, не давая возможности Рипто дать заднюю.

Динозавр замотал головой, якобы отрицая столь наглое утверждение, однако снова выгнулся и хрипло выдохнул, когда длинный палец юноши все же скользнул внутрь. Жар между ними ощущался все отчетливей, им становилось все труднее и труднее сдерживать собственное возбуждение.

— Врушка, советую просто расслабиться. И наслаждаться, конечно.

— Да как тут...

Он зажмурился сильнее, когда почувствовал, как Спайро втолкнул следующий палец. Другой скулящий звук был громче, и Рипто сквозь полуприкрытые веки разглядел своего мучителя, внимательно следящего за его мимикой и реакцией, скребя когтями за спиной и дрожа от ощущений. Из-за обильной смазки и стимуляции членов, размеренное проникновение не вызывало отторжения и боли, только увеличивало градус сексуального напряжения и подкатывающую к пику разрядку.

— А чего же вздрагиваешь, если не хочешь? — соблазнительно зашипел в ухо колдуна дракон, вставляя третий палец и продолжая подготавливать свою строптивую пару. — Чего же так часто и сладко вздыхаешь?

— Бесс-с-си-и-ишь, — выдохнул Рипто, сбившись на середине единственного слова, пытаясь контролировать свою эрекцию, которая требовала у него освобождения и удовлетворения. — Чьи... сейчас бессовестно... толкаются... твою ж...

Пальцы скользнули глубже, задевая чувствительное место. Юноша восторженно любуется, как вздрагивает от осторожного нажатия изнутри ящер, как дрожат его разведенные бедра, и как сбивается дыхание, украденное взволнованным и неожиданным стоном. И как два напряженных члена наконец-то свободно выскользнули из своего укрытия, на кончике каждого призывно блестела белесая капелька.

Спайро отключился от рациональности окончательно. Один вид столь желанного существа перед ним, раскрытого и возбужденного, сорвал все стоп-краны внутри юноши.

Дракон неумело и поспешно наколдовывал смазку вновь, она текла теперь по внутренней поверхности его бедер и залила одну руку. Оглаживающая дрожащее бедро ладонь игриво переместилась к хвосту, чтобы аккуратно начать его сжимать, чем выбила из ящера взволнованную трель и стон. Головка члена упёрлась в проход, а затем надавила сильнее, толкаясь и растягивая; раскрывая для дальнейшего проникновения внутрь. Спайро задыхался от ощущений: смазка позволяла легко погружаться, при этом его твердый от перевозбуждения член обхватывает неизбежно узкое и жаркое нутро. Однако глаза жадно следили за зажмурившимся Рипто. Тело ящера дрожало в предвкушении, грудь ходила ходуном, при этом из уголков рта капала активно скапливающаяся слюна. Боли от своего партнера дракон не улавливал, в свою очередь двигаясь так медленно, как мог, чтобы снизить дискомфорт.

Когда член Спайро вторгнулся до конца, Рипто коротко вскинулся, раскрыв рот в попытке глотнуть больше воздуха, из горла динозавра звучали, как тихие стоны удовольствия, так и жадные хриплые вздохи. Спайро глухо рычит, но с места не сдвигается. Член внутри ящера пульсирует и грозится убить их обоих от звенящего возбуждения, если они сейчас же не прекратят оттягивать уже случившееся и отрицать очевидное. Рипто не мог себя более сдерживать, откровенно наслаждаясь ощущением заполненности и легкими фрикциями от неуемного желания дерзкого юноши начать двигать бедрами.

Контроль быстро ускользал от них: если сперва первое движение походило на равномерное покачивание, в котором читалось откровенное смакование новых и ярких ощущений, то весьма быстро Спайро стал сбиваться на более быстрый темп. До этого этапа он ни разу не доходил, потому что банально не хватала убойной дозы куража и возбуждения, но от одного вида связанного под ним Рипто, этих недостающих вещей становилось слишком много. Руки не находили места, продолжая то сжимать податливую плоть, то шальной траекторией следовать за сияющими лентами.

Рипто не ожидал, что так легко отпустит ситуацию и подключится к бурному потоку чувств, однако запрещать себе испытывать удовольствие он не мог и не хотел. Поэтому когда градус и амплитуда проникающего движения стали нарастать, колдун не отставал и активно участвовал, несмотря на общую скованность конечностей. Ему сносило крышу от того, с какой страстью и пылом этот наглый дракон произносил его имя, перемежая его со стонами, от жара наваливающегося сильного тела, от заполошного дыхания возле шеи, горящей от укусов и поцелуев, и от юношеской выносливости, позволяющей толкаться внутрь в быстром и глубоком темпе.

— Мой, — жадно выдыхал Спайро, не останавливаясь ни на миг. — Самый едкий. Самый вредный и нахальный. Самый красивый. Самый вкусный. Самый желанный, — фиолетовые глаза горели пошлым и жадным огнем, прожигая душу едва ли сфокусированного Рипто. — Я столько времени ждал... и наделся, что ты обратишь на меня внимание. Чтобы наконец-то увидел во мне не того мальчика... Чтобы понял, что даже соперники так безбожно не флиртуют, как мы с тобой... Что не дарят подарков, что не протягивают руку помощи в критический момент, не улыбаются так тепло, когда другой не видит. Но я видел, — утробное рычание вибрирует в груди и горле, ярко передаваясь ящеру и пуская по его телу ответную волну. — И так надеялся, что ты откроешься и доверишься. Я терпеливо ждал, когда тебе хватит сил отпустить прошлое и дать мне шанс. Увидеть меня уже взрослым и равным тебе, — расслабленное лицо исказилось и прильнуло к плечам ящера, кусая и клеймя кожу, дракон задвигался резче прежнего, размашисто и стремительно. — Но вместо этого ты нашел себе компанию в лице Рэдда.

— Я не... всё... не так... — запрокидывая голову и даваясь собственной слюной, Рипто пытается вытолкнуть слова из горла. Колдун облизывает губы и гулко сглатывает, а по его лицу багряными бутонами расползается лихорадочный румянец. — Он сам... хотел союз... против тебя... — голос дрожит надрывной сексуальной хрипотцой, хотя они толком ещё не начали. — Я отказал... он настаивал... просто было... интересно послушать... его пафосный бред... про... Спайро!

Глубокий и точный толчок задевает внутри динозавра нужную точку, от которой тот выгибается и вскрикивает, весьма эротично и громко выдыхая имя виновника своих ощущений.

На долгое мгновение повисает молчание. Кровь бьёт в такт импульсам силы, чьи волны заставляют дребезжать стены; у дракона темнеет в глазах. Движения возобновляются, но становятся более яростными и глубокими, полными отчаянной нужды завладеть невероятным сокровищем, что так честно и ярко мечется в сладостном удовольствии.

— Мой. Не отдам. Не отпущу.

Рипто уже себя не контролировал, отдавшись на волю этого урагана похоти. Каждый толчок заставлял простонать во все горло, взвиться и прогнуться в спине от нарастающего кайфа, ступни непроизвольно давили на пояс дракона, дабы получить больше трения, из рта в воздух рвался высоко-октавный тенор в виде стона, глаза закатывались и широко распахивались от грубой долбежки. Ребристый член входил во всю длину, достигая каких-то невероятный глубин и высекая из него звуки удовольствия. Его так хорошо растягивало, лента скользила по коже в дразнящем и ласкающем темпе, ладони дракона сжимали бедра, горячее дыхание и зубы оставались на шее и плечах — от этого всего тело Рипто сотрясалось от подступающего с каждым мигом оргазма, а сам оргазм заставил увидеть звезды и выпустить импульсы магии в пространство.

Дракон же двигался на пике своей скорости, вбиваясь в жаркое и узкое нутро так часто, как мог. Спайро зверел от запаха, голоса и магии Рипто, который весьма открыто отзывался на его действия, несмотря на связанное состояние, отчего дракон был не в силах остановиться, даже когда они уже оба достигли первой разрядки.

Герой продолжал толкаться внутрь снова и снова... Нагнетая возбуждение и желание вновь... В иступленном порыве продлить ощущения и жадно пользуясь их общей повысившейся чувствительностью, подгоняя ощущение блаженного пика вновь...

Спайро так увлекся, что в процессе второго захода опять сомкнул зубы на плече динозавра, заставляя того эротично прогнуться, застонать в полный голос и толкнуться навстречу основному движению. При этом в спину и загривок юноши моментально вцепилось что-то острое и сильное, царапающее кожу и требовательно вжимающее в горячее тело под ним. И сопротивляться этому совершенно не хотелось, ибо от жадного клеймения кожи, Рипто столь потрясающее сжал его плоть, столь прекрасно отозвался на сей контакт и столь яростно подавался навстречу, что никаких неуместных мыслей, кроме как продолжать в голове парня и не возникло.

Второй подряд оргазм выбил воздух из легких, а магия взвилась огненным импульсом, оседая на поверхностях тлеющим пеплом и запахом их общего возбуждения.

Стоило только дыханию выровняться, а последней вспышке страсти уняться и затаиться внутри, как Спайро запоздало и с разочарованием уловил момент, когда с тела Рипто окончательно исчезают им же созданные путы. Колдун таки сумел выбраться где-то в процессе их соития, но видимо тогда было не до распускания рук. Зато сейчас, звонко хрустнув суставами на пальцах, Рипто весьма энергично принялся колотить дракона тяжелой подушкой от тахты, и сопровождая каждый удар ругательствами. Спайро стоически принимал обидные, но совсем безболезненные удары по голове и плечам, согласно кивая на каждое высказывание колдуна и не уворачиваясь.

— Сволочь!

— Да.

— Насильник!

— Есть такое.

— Фетишист!

— Не без этого.

— Извращенец!

— Только на всем, что завязано с тобой.

— Наглый мальчишка!

— Наглость второе счастье, сам говорил, — задушено рассмеялся юноша, сверкая аметистовыми глазами из-под тени замершей над ним подушки. — И я уже не мальчишка.

— Да, не мальчишка, — раздраженно рыкнул динозавр, возобновляя полет его текущего орудия возмездия. — Ты скотина, Спайро!

Подушка в какой-то момент очередного удара была выбита из рук, а колдун, удачным перекатом по тахте, был уложен на спину, несмотря на активное сопротивление. Кулаки ящера весьма болезненно тыкали в ребра, грудь и плечи юного дракона, вынуждая того поймать запястья и приложить силу, дабы остановить покушение на собственное здоровье.

— Я тебе всё припомню: и одежду, и связывание, — Рипто злился, но одновременно с этим выглядел более расслаблено, чем мгновение назад, особенно, когда ладонь дракона ласково коснулась оставленных лентой следов на коже. — Тебе не стыдно?

— Чуть-чуть, — мягко подхватывая руку динозавра, Спайро поднес её к губам, чтобы бережно поцеловать расцветающую на коже темную полосу. — Но ты же смог вырваться, у тебя был шанс остановить меня. Возможно, даже прежде, чем все зашло слишком далеко.

— Смог, — фыркнул колдун, отбирая конечность и складывая руки на груди. — Но сперва мне было интересно, как далеко ты сможешь зайти, пока в тебе совесть не проснется. А ты оказался через чур пошлым драконом и полез в штаны, ко мне, — Рипто через чур драматично вздохнул, прикладывая ладонь ко лбу. — Беспомощному и несчастному.

— Я вспылил, — не удержал смешка герой. — Приревновал к Рэдду. Уж слишком он близко к тебе подбирался.

— Это я понял, — динозавр тоже коротко усмехнулся, однако быстро опомнился и нахмурился. — А вот чего не понял, так какого дракла, ты свой гормональный фон через меня решил восстановить?

— Потому что ты и есть причина его не стабильности.

— А меня это ебать должно?! — огрызнулся ящер.

— Да, — нагло ухмыльнулся Спайро, чем раздраконил Рипто вновь.

— Самодовольный жадный драконишка! — набросился на юношу колдун в бесплотной попытке придушить, правда его резкий выпад вперед был перехвачен и он предательски был уложен сверху на грудь дракона. — Да как ты...?! Отпусти!

— Нет. Но я был не прав, — ослабил хватку фиолетовый дракон, перехватывая захват ладоней на пояс динозавра, чтобы тот не сбежал. — Мне не стоило поддаваться желанию. Прости меня.

— Смеешься? — вскинулся Рипто, приподнимаясь и упираясь ладонями в грудь юноши. — Связал, испортил одежду, надругался, а теперь прощения просишь? Ты доволен, как слон, своей проделкой и не скрываешь этого, паршивец! Вон какую лыбу давишь!

— А ты хоть и кипятишься, злобно щуря свои красивые глазища, — продолжал довольно ухмыляться дракон. — Но убить взаправду не пытаешься, а значит всё не так плохо, как могло бы быть, — его голос снизился до довольного мурчания. — Да и судя по твоим возгласам и царапинам на моей спине, тебе понравилось то, что я делал.

Спайро впервые в жизни увидел, как по лицу Рипто ползет краска смущения. Герою очень понравилось видеть потемневшие скулы и переносицу, пока глаза ящера на мгновение оставались широко распахнутыми и блестели растерянностью. Спайро он казался очень красивым и милым, открытым и манящим... Однако колдун не дал дракону насладиться видом, умело и привычно маскируя неловкость злостью.

— Я тебя придушу, гадёныш! — кидаясь вперед в довольную жизнью морду героя, разъяренно прорычал Рипто.

Недолгая возня и реальная попытка перекрыть воздух, закончилась так же как и началась: Спайро вероломно взял динозавра в захват, вжимая в грудь и не давая возможности даже высвободить руки, чтобы попробовать выцарапать юноше глаза.

— Отлепись! — в последний раз дернулся ящер, бухтя требование куда-то в плотные и мускулистые нагрудные щитки дракона.

— Нет, — чуть ли не заурчал Спайро, сильнее обвиваясь вокруг динозавра и коротко целуя в макушку. — Ты тут застрял. Со мной

Рипто на это только раздражено выдохнул, наконец-то затихая и расслабляясь, а дракон умиротворенно прикрыл глаза. Он заполучил, что хотел и отпускать свою пару не намеревался...

Обнимающему дракону было невдомек, что колдун на самом деле едва сдерживает довольную улыбку, лишь для вида вырываясь и сопротивляясь. Дабы герой не догадался о том, что его действительно тупо спровоцировали и развели на близость. Потому что Рипто на самом деле видел и чувствовал витающее в воздухе сексуальное напряжение в свою сторону, а когда ему надоели эти бессмысленные пикировки и захотелось перчинки, то подтолкнуть возбужденного юношу к действию не составило никакого труда. Рэдд оказался отличным спусковым крючком, а то ждать, когда Спайро соберется с духом, было уже невыносимо... Ведь гораздо веселее и приятнее получить желаемое сразу, пусть и с небольшими последствиями. Связывание динозавр ещё не пробовал, но всё оказалось не так уж плохо.

Уткнувшись в грудь дракона, Рипто все же хитро, но удовлетворенно улыбнулся, жмурясь от ощущения расслабляющей неги и теплого кольца крепких рук вокруг него...