Криста Фоксингтон любила свою работу.

Помогать запутавшимся в себе людям, а позже и мутантам, ей казалось благим делом и после бурной криминальной молодости весьма благонадежным занятием. К тому же спонтанное становление антропоморфным существом помогло на многое поменять взгляд. К примеру, к собственной личной жизни и кругу общения. Из человека трансформироваться в антропоморфную лису, упав в неизвестную энергетическую воронку по злому умыслу людей, которых она считала друзьями... После такого сложно не оставить за собой несколько трупов и не начать жизнь с чистого листа где-то в другом месте. Криста так и сделала, правда без убийств, и до сих пор ни о чем не жалеет.

Ей было тридцать семь лет, десять из которых она посвятила профессии семейного психолога в небольшом частном психологическом центре ― делу, которому она предавалась с большим увлечением и самоотдачей с самого первого дня работы. Её прельщали спокойная профессиональная карьера, благодаря которой она имела возможность влиять на чужие судьбы, приводя их к благополучию и пониманию самих себя. Её уютный кабинет с большими окнами, выходящими на многолюдную портовую набережную; размеренные разговоры с пациентами, которых она предпочитала считать своими любимыми «гостями», и роль ― конечно же, роль мудрой наставницы, ненавязчивыми беседами подталкивающей людей к скрытому за их проблемами счастью, все это было в разы ценнее, чем мелкое воровство и преступная стезя, на которую она вступила ради оплаты кредита за обучение. Роль психолога была несложная и приятная, будто образ сказочной феи, и Фоксингтон нравилась мысль о том, что всё в её жизни идёт так, как она того всегда хотела.

Она выглядела ещё довольно молодо ― возможно, даже несколько моложе женщин своего возраста. Переживания по поводу первых, пока не особо заметных из-за густой шерсти морщин, приближающейся отметки «за сорок» и потери былой активности были уже пережиты лет пять назад и отброшены в прошлое. Ей ещё оборачивались вслед, как и семнадцать лет назад: её стройная фигура, тягучая хищная походка, манера одеваться строго, но с элегантным женственным изяществом, а также большие голубые глаза всё ещё притягивали поклонников, нередко даже уводя их интерес в сторону недвусмысленных восторгов по поводу лисьих хвоста и ушей. Однако приглашения "по-развлекаться в стиле фурри-фанов" не производили на неё особенного впечатления и не грели женское самолюбие. Психолог была в той стадии зрелости, когда знающая о своей красоте женщина осознает собственную привлекательность, но не делает из неё броский культ, не пытается манипулировать с её помощью, а просто живёт с ней в гармонии, принимая её как определённую часть себя ― приятную, но недолговечную.

Недолго думая, Криста могла бы ответить, что она вполне счастлива.

Кабинет психолога каждый представляет по-разному. В чьем-то воображении обязательно присутствует кушетка и одинокое кресло возле. Может быть даже журнальный столик. Другие видят перед собой ужасно тесную кладовку, где человека запирают и держат, словно в клетке, пока он не ответит на все интересующие специалиста вопросы. Кабинет же Кристы светлый и просторный из-за белых стен и высокого потолка. Женщина лично обставила его, со свойственной именно ей представлениям о работе и необходимостью в дистанции между ее местом и местом клиента.

Криста всегда активно слушает, когда проводит сеанс, поддерживая идиллию спокойствия и размеренности. Сначала тактично удерживается от любых комментариев, пока вникает в суть запроса, но потом мысленно резюмирует и продвигает дело чуточку дальше, чем простое внемление потоку слов и эмоций человека напротив.

Например, Криста может стратегично подвинуть вперед чашку кофе, напоминая о ней клиенту и переключая внимание с одного на другое аккуратным вопросом. После чего говорящий о своих проблемах пациент может задуматься или же впасть в легкий ступор, пока мозг пытается отодвинуться от навязчивых мыслей и, сбиваясь с пути повествования, будто бы вспоминая, что сидит на приеме у психолога, порог которого переступил около трех встреч назад. Фоксингтон не торопит, методично и спокойно ожидает ответа. Не все ее коллеги практикуют это, предпочитая добиваться инсайта от людей тяжелой артиллерией быстро и четко, но она не видит в этом необходимости потому, что там, где клиенты запинаются, всегда скрывается… что-нибудь, в глубь чего можно копнуть.

Клиент опускает смущенный взгляд, поджимая губы в попытках удержать ответ при себе, потому что звучит он, очевидно, неудовлетворительно для него, а хищная натура психолога сделала стойку, ибо ниточка была найдена. Из-за чего следующий час они обсуждают, как бороться с разочарованием от отсутствия повышения на работе и, как следствие, с появлением апатии. Клиент смущается и мнется, будто не решаясь в открытую поговорить, отчего в итоге, лисица не заканчивает помощь с проработкой данной проблемы, поэтому мягко подводит клиентку к мысли назначить еще встречу.

Каждый клиент — это загадка или ребус, которые женщина обожала разгадывать.

Самым любимым клиентом был Уильям Вумпа Чикс.

По началу мистер Чикс не желал идти ни на какой контакт, пронизывающе смотря исподлобья мертвыми и бесконечно уставшими глазами. Фоксингтон не поставила на нем крест, только из-за самого факта посещения ей кабинета, ибо несмотря на холодность и грубость, Уильям искал помощи.

Она не могла отказать, как сделали бы большинство ее коллег по ремеслу.

Этот на вид смешной и неуклюжий фрукт на ножках с каждым сеансом становился все увереннее и сильнее, раскрывая все грани своего непростого и порой тяжелого характера. Годы физического и морального абьюза никого не красят, зато при верном подходе навсегда избавляют от розовых очков и доверия к другим. Мистера Чикса потрепало жизнью, и всеобщая ситуация с положением мутантов в обществе не прибавляла ему благодушия. Однако не умоляло его достоинства и смелости: выйти в качестве главного адвоката по самому громкому делу десятилетия, для этого нужно обладать не бывалой силой духа и внутренним стержнем.

Криста безмерно уважала его, как профессионала своего дела.

В тоже время Уильям был крайне не уверен в своих знаниях и опыте, ибо во многих социальных сферах откровенно проседал. Будучи классическим мизантропом с комплексом неприятия себя, мистер Чикс очень нелестно относился к людям как таковым и к своему внешнему виду, находя себя непривлекательным и откровенно не вписывающимся в рамки нормальности. Он предпочитал иметь во внешнем кругу существ, которые успели доказать полезность и отдачу при работе, проявляя редкие эмоции и держа на расстоянии, а вот во внутренний круг он пускал только тех, кто понимал его порой сумбурные и деструктивные мысли. В близких он искал поддержку и внимание, и к его счастью, такие существа были в его жизни, которые держали его в навязанных годами неприятия рамках приличия, теперь являющиеся границей между своими и чужими. Только в самом тесном и личном кругу Уильям мог расслабиться и открыться полностью, но таких существ было всего лишь двое.

Главной проблемой мутанта была почти убитая психика. В следствии многолетнего проживания в отвратительных условиях, подавленные воспоминания и эмоции вызывали неконтролируемые приступы паники или же агрессии, в следствии которых Уильям мог потерять над собой контроль. Он мог как ранить самого себя, так и источник возникновения стрессовой ситуации. Бессонница, мигрень, слабая эмпатия, боязнь чужих прикосновений, проблемы с доверием, высокие запросы к самому себе — все это могло в один момент сломать побитого жизнью фруктомутанта, если бы не одно единственное создание, которое подарило силы и уняло бесконечный поток негатива.

Криста с любопытством слушала истории о объекте любовного интереса Уильяма. Потому с какой ненавязчивостью и легкостью простая дружба преобразовалась во влюбленность, можно было догадаться, что имеет место быть схожий жизненный опыт, а также сильно повлияло тесное проживание и близкие в понимании проблемы. Образ некого Рипто весьма четкими и яркими красками возникал перед мысленным взором Фоксингтон. Сильный и волевой мужчина, который испытал кризис самоидентификации и активно пересматривал приоритеты в жизни, сумел сделать для Уильяма больше, чем создавший его ученый и все окружение. Он подарил ему свободу в полном понимании этого слова, а своим не безразличием и пламенным откликом окончательно привязал к себе мутанта, возможно не осознавая данный факт в полной мере.

А вот расставание и ссора с Рипто выбили у адвоката стимул стараться и двигаться вперед. Словно без этого светлого образа терялся смысл жизни. Уильям очень сильно сдал, отстраняясь и замыкаясь в себе. Он перестал работать и выходить из квартиры, лишь по просьбам дорогой подруги покидая холодные стены, дабы посетить психолога или сделать редкую прогулку по ночному городу. Уильям нарывался на проблемы, злоупотреблял алкоголем и лекарствами, и с каждым мигом погружался в безумие сильнее и глубже.

Кристе было страшно порой находится с этим жестоким и полным горького отчаяния созданием, но она пыталась из всех своих сил, порой долгими часами после сеанса приходя в себя и собираясь с мыслями.

И стоило только вернуться этому Рипто и наладить им же изгаженные отношения, как мистер Чикс ожил и засиял с невиданной доселе силой. Любовь и впрямь могла поменять всё. Лисица не узнала радостно улыбающегося, посвежевшего и похорошевшего фруктомутанта, когда тот пришел спустя двухмесячный перерыв, в ходе которого участвовал в каких-то гонках и даже победил. Словно и не было полутора лет затяжной депрессии и набирающего обороты алкоголизма. Увидев же объект железобетонной привязанности мистера Чикса воочию и пронаблюдав за их взаимодействиями, она все для себя поняла.

Рипто — якорь для неуравновешенной психики фруктомутанта.

Уильям невероятным образом балансирует на грани полного подчинения чужой воле и яростным сопротивлением угнетению. Он искал понимания и стабильности. Ящер, же будучи и сам не здоровой личностью, так же нуждался в принятии, спокойствие и ласке, которые одним своим присутствием генерировал внутри ледяного мизантропа, превращая его в самого спокойного и адекватного из их тандема. Этот своеобразный контраст ощущений и поведения вносил баланс в ментальное состояние фрукточеловека: он мог предсказать, как поступит его партнер, но в тоже время глубинный смысл и подтекст становятся доступны после тесного общения и выяснения деталей. Рипто хотел внимания к себе. Именно внимания Уильяма, абсолютно любого, главное, чтобы у них состоялся физический и ментальный контакт. А Уильям хотел этого контакта только с ящером и исключительно с ним.

Это и было ключом к их балансу.

Они могли ругаться и не понимать друг друга, но это никогда не было поводом сбежать от своей пары. Наоборот, поостыв и по рефлексировав, а иногда сходив к ней на сеанс пару раз, эти двое пытались докопаться до сути проблемы не только в партнере, но и внутри самих себя. Самой сложной точкой в отношениях стала физическая близость, к которой Уильям был морально не готов и был практически не знаком с данным аспектом взаимодействия с партнером. Основным источником конфликта был сам Рипто, которого угнетало практически все в его окружении, за исключением Уильяма и редких развлекательных мероприятий. Криста сильно проехалась по ящеру на одном единственном сеансе, на котором в ходе жаркой дискуссии разбила динозавра по всем фронтам, вывернув все его внутренние загоны прямо перед ним. Этот невероятно желчный и ядовитый на язык индивид растерялся и надолго замолчал, не зная, как именно следует реагировать на выложенные в открытую карты правды о нем самом, отчего впал в глубокую задумчивость, невзирая на приглашение посетить ее в любое время.

Психолог же разгадала причины вспышек агрессии и периоды апатии: Рипто не мог обеспечить себе и своему партнеру безопасность в том понимании, к которому приучен с детства в другом мире, очень отличном от их индустриального. Динозавр обладал некими силами, кои изредка мог продемонстрировать, и о чем вскользь упоминал Уильям, но из-за серьезной травмы в данный промежуток времени лишен их. Отсюда и корни нестабильности в поведении, бонусом сыграли пресловутые инстинкты, превалирующие в половине жизненных ситуаций, и невозможность постоянно подавлять их, ибо из-за этого страдает здоровье во всех направлениях.

Два года Фоксингтон всеми правдами и не правдами держала этих двоих в том понятие нормы бытия, что для них был близок и привносил успокоение. Разбирала с ними по косточками проблемы и подталкивала к правильному выводу, не навязывая своей точки зрения и видения. Давала уверенность и понимание происходящего, подсказывая нужные слова и действия.

И никогда в своей практике Криста не встречала столь странной, но безумно гармоничной пары.

Если Уильям тревожился или расстраивался Рипто умело успокаивал и подбадривал, забирая на себя часть невзгод. Если Рипто замыкался или раскрывал новые грани своей социапатии, то Уильям осторожно и не навязчиво вытягивал из омута безумия обратно на свет.

Они шли на уступки и компромиссы. Они слушали. Они не молчали долго. Они знали, что их поймут и не откажут в помощи.

Они дополняли, нивелировали недостатки и раскрывали таланты друг друга.

Они любили своего партнера столь искреннее и пламенно, столь честно и открыто, столь сильно и отчаянно... Что порой становилось страшно представлять, что будет с одним, если со вторым что-то произойдет.

Разлука убьет обоих. Ни один из них не вынесет отсутствие второй половинки. Горе и тоска выпьют их до дна.

Эта парочка была прекрасна такой какая она есть: агрессивной, ревнивой, замкнутой, безумной в своей привязанности, но меж тем — безгранично нежной, пламенно страстной и трепетно любящей.

Кристе оставалось только завистливо вздыхать и помогать по мере своих сил.