у трофимова пальцы белее снега, белее трупов, когда сжимаются на лацканах пиджака. максим глядит на них вскользь, устало, без толики удивления, только лишь глаза не закатывает. глупый мальчик. глупый мальчик, с отсутствием контроля. глупый-глупый-глупый. но понтонов улыбается. у андрея руки красивые. понтонов глядит выше, на лицо, находящееся близко, слишком близко, и пышущее такой злобой, что максиму бы хоть для вида забеспокоиться. а максим улыбается, черт бы его побрал, очарованно. в андрее столько жизни, такой настоящей, разрушительной для всех окружающих, что он становится чрезвычайно милой игрушкой, зверушкой для наблюдения. в клетку, под микроскопом. вскрыть и расписать по пунктам.

андрей молчит, только дышит зло, часто-часто открывая рот, но слов подобрать не может. максим ждет, терпеливо стоит, пялится на губы трофимова и считает в мозгу медленно проходящие секунды. у андрея губы алые, обкусанные и мокрые от того, как часто он их нервно кусает, облизывает. понт, сам на замечая, склоняет голову набок и едва щурится – рассматривает. без единой преступной мысли или намерения. право, он же фотограф, привык наблюдать красивое.

а пальцы уже не такие белые. максим замечает краем глаза и все же отводит взгляд: пиджак отпустили. понтонов не сдерживает смешок, смотря андрею в глаза. тот растерянный. загнанный олененок. делает шаг назад, а максим – навстречу. а улыбка шире. 

– андрей петрович, – максим тянет, тянет как мед, липко-липко имя на языке вязнет. – андрей, андрей, что же ты молчишь, а? ну же, выплесни все свои мысли. все недовольства. тебя выслушают, чего так глядишь испуганно?

максим говорит мягко, перину стелит, а андреев вид весь орет: бежать, бежать, спасаться.

– сам ведь товарищам обещался порвать со мной вот прямиком сейчас.

стол в поясницу – больно. максим на расстоянии, даже шагу не равном, – страшно. просто потому что ничерта о понтонове не ясно, потому что заботу и желание изничтожить в его нежности не различить.

– андрюша, – максим не шепчет уже, шипит змеей на ухо, давая андрею наконец наказ – бойся. – сейчас побежишь, поджав хвост. к твоей миленькой начальнице? или к невестке? а может, маленькой зиночкой попользуешься, а, правильный мальчик?

рука свистит в воздуха, почти достигает цели, максим хохочет, крепко сжимая кисть андрея в сантиметре от своего лица. глядит нежно. почти любовно.

– умница. умница, андрей. еще разок – исполнишь спор со своими дружками, только надо действовать быстрее, врезать под дых, когда я не жду. но мы не умеем, нам нужен повод, нам нужна причина, а то мы боимся ответа. мой пугливый мальчонка…

понт опять шепчет. мед разливается на губах. андрея приторность пугает, заставляя мерзко и жалко всхлипнуть, когда от шага между ними не остается ничего.