Нил просто, блять, хотел сходить на утреннюю пробежку. А Кевин вечером просто выразил желание составить ему компанию. И теперь Джостен расталкивает Дэя, стараясь при этом не разбудить чутко спящего Эндрю, в планы которого не входили ни пробежки, ни подъём в половину седьмого.

На то, чтобы разбудить Кевина, Нилу потребовалось полчаса почти без применения насилия. Успех. Обычно дольше.

Кевин включает телевизор, какое-то из многочисленных утренних шоу, которое недавно объявило, что в этот день у них будет кто-то важный и связанный с экси. Кевин надеется на кого-то из игроков Национальной сборной или, может, какого-то крутого зарубежного спортсмена, или знаменитого тренера, но... Нил, выйдя из кухни, куда ходил выпить воды, видит, как Дэй резко меняется в лице, как бледнеет, как его челюсть напрягается. Переведя взгляд на экран, он видит, как Рико Морияма, явно изменившийся, но всё ещё узнаваемый, здоровается с ведущим за руку, лучезарно улыбаясь, и чёрный костюм Рико контрастирует с пастельной бежевой студией.

Кевин оседает на диван, и Нил падает рядом, зло смотря в экран.

— Я думал, этот ублюдок больше не вылезет.

— А я не удивлён. Вспомни, сколько интервью я, Жан и другие бывшие Вороны дали с момента закрытия Гнезда.

И правда. Кевина ловили везде — около стадиона, в кафе, его приглашали на интервью журналы и телешоу, и в студиях он пересекался в том числе с Жаном, которому подобное внимание приносило мало удовольствия — Нил это видел, потому что он и Эндрю, договор которого с Кевином всё ещё был в силе, почти всегда были вместе с ним, и на шоу тоже, но предпочитали оставаться в зрительном зале, тем более, Ваймак не пускал Нила к журналистам почти никогда из-за острого языка Джостена.

Но сейчас они наблюдают шоу как обычные зрители, сидя на диване перед телевизором, и слушают Рико.

Естественно, сначала, сразу после приветствий, его спрашивают об исчезновении и поражении. Рико от прямого ответа умело уходит, говорит про стечение обстоятельств в спорте, уход сильных игроков из команды, про то, что Лисы оказались неожиданно сильным противником, и что он их взлёт приписывает отчасти и своей уже бывшей команде — вспоминает, что на шоу Кэти говорил, что Вороны перешли в другой округ, чтобы вдохновить юг. Его спрашивают о Гнезде, о Воронах и тренере, как о самой волнующей сейчас общественность теме.

— Пиздабол, — фыркает Нил, глядя, как Морияма на экране довольно убедительно строит из себя жертву, как только речь заходит о вскрывшихся жестоких методах его дяди. Лицо Рико оператор берёт крупным планом, видимо, чтобы показать его печальный облик, и тут Нил осознаёт, что ещё изменилось, помимо того, что Рико зачем-то отпустил волосы длиннее и зачесал их назад, напомнив Джостену этим своего брата Ичиро, с которым он надеялся лично больше не пересекаться. Татуировка с цифрой один. Её не было.

Глаза Нила скользят к ферзю на лице Кевина. Он вспоминает лицо Рико после игры. Вспоминает, как Ичиро говорил что-то Рико, сжав пальцами его лицо. Нил тогда понял только "экси" и "Морияма", и ему пришлось удовлетвориться словами Ичиро перед тем, как тот его отпустил — словами, что Рико его больше не побеспокоит. И Рико не беспокоил, ни слуху, ни духу о нём не было больше двух месяцев, и Нил жил свою довольно счастливую жизнь с любимым человеком и друзьями — новой семьёй — и экси, а, вспоминая о бывшем капитане Воронов, думал, что его, видимо, отправили вслед за дядей, раз он не пытается отомстить. Потому что, судя по тому, каким Рико был на игре, он не был способен выжидать, да и до этого терпением не отличался.

Но Рико был жив, давал интервью в прямом эфире, отвечая на вопросы о смерти дяди, изображая сожаление и скорбь.

— Его методы тренировок часто были жестокими, но... Всё же этот человек вырастил меня, так что мне тяжело было это принять. Тем более, так внезапно... Хотя сейчас это не кажется таким уж внезапным — в конце концов, он был не молод, не так давно потерял брата — моего отца, и сердце у дяди давно было слабое. Видимо, поражение команды, в которую он много вкладывал, было последней каплей — инфаркт.

Нил фыркает. Инфаркт. Эту новость пару месяцев назад обсуждали все, кому не лень, он лишь глаза украдкой закатывал, потому что видел этот "инфаркт" — пуля в голову, брызги крови, безвольно обмякшее тело, упавшая на пол со стуком, почти незаметным после грохота выстрела, трость.

— К слову, о команде... Многие бывшие Вороны уже объявили, в какие университеты и команды переходят, а что насчёт вас? Мы слышали много слухов, но никаких подтверждений.

— Всё просто, — Рико слегка улыбается. — Я больше не буду играть. Не после того, как мне сломали руку, — он показывает правую кисть, на которой уже нет гипса, но из-под рукава костюма виден окутывающий руку до костяшек пальцев чёрный фиксатор.

— Да, у вас была травма после матча с Лисами Пальметто... Но многие думали, что вы повторите подвиг Кевина Дэя!

Рико фыркает.

— Нет. Безусловно, Кевин принял смелое и вдохновляющее для его команды и всего мира экси решение и благодаря тяжёлому труду и таланту смог показать блестящую игру в нашем последнем противостоянии, я уважаю его и надеюсь, что это было не единоразовое чудо, и в дальнейшем он покажет не менее блестящие результаты, но это смелое решение ещё и крайне рискованное, ведь у серьёзных травм есть последствия. Именно поэтому я предостерегал его от этого на нашей встрече у Кэти Фердинанд, а не потому что я боялся, как решили... некоторые. Я уважаю Кевина как человека и спортсмена, уважаю его решение, но мы больше не дети, чтобы повторять друг за другом, — Рико явно отсылается на начало их известности, когда Морияма и Дэй, ещё маленькие, чуть ли не предложения друг за другом заканчивали, — а я не хочу рисковать своим здоровьем.

Зал гудит разочарованно.

Кевин и Нил на диване переглядываются и хмыкают.

— Ему стоит пойти в театральное, — говорит Дэй. — Не боялся он меня и уважает, как же.

— Уж кто бы говорил, мистер "я-милашка-перед-репортерами-но-сгоню-с-вас-семь-потов-на-тренировке", — Нил дружески тыкает его кулаком в плечо. Он догадывается, о чём был непонятный ему разговор на японском между братьями Морияма — Ичиро, должно быть, запретил Рико играть.

— Но что тогда вы будете делать? — интересуется ведущий. — Может быть, станете тренером? Спортивным журналистом или комментатором?

— Многие спортсмены после окончания карьеры связывают жизнь со спортом, просто в другой области, например, в профессиях, которые вы назвали, — вежливо кивает Рико. — Но я всю жизнь был в спорте и хочу попробовать себя в чём-то другом.

— Вы планируете продолжать обучение в университете Эдгара Аллана и работать по профессии? Кажется, ваша специальность была связана с историей.

— Была, — кивает Рико всё с той же улыбкой. — Но вы снова не угадали. Я хочу что-то попробовать что-то кардинально новое для себя, так что в этот университет больше не вернусь.

— В таком случае могу пожелать вам удачи! — зрительный зал оглашают аплодисменты и выкрики поддержки в адрес Рико. — И ещё вопрос... Исчезновение вашей знаменитой татуировки связано с вашим уходом из спорта? Или с тем, что ваш бывший товарищ по команде и названый брат, Кевин Дэй, изменил свою татуировку?

— Первый вариант, — Рико продолжает улыбаться, улыбка к его губам словно приклеилась, а его пальцы касаются скулы в том месте, где раньше чёрным цветом была вытатуирована единица. — Вне зависимости от того, что Кевин перебил двойку на ферзя, моя татуировка была символом моего первенства в экси и моим игровым номером. И с моим уходом из спорта она просто потеряла свой смысл.

Рико правда хороший актёр, но Нил слишком много притворялся в этой жизни, а Кевин слишком хорошо знает Рико, поэтому они снова переглядываются.

— Пиздабол, — снова фыркает Джостен.

— Пиздабол, — соглашается Кевин.

Они досматривают шоу до конца и выключают телевизор, только когда ведущий прощается с Рико, снова желая ему успехов.

— Да здравствует Король! — кричат из зала.

— Он... Изменился, — задумчиво произносит Дэй уже в прихожей.

— Да вроде всегда милашку перед камерами изображал, даже если до и после устраивал пиздец, разве нет? — спрашивает Нил, натягивая кроссовки для бега.

— Нет, тут другое. Я знаю его всю жизнь и вижу, что стоит за его притворством. И сейчас он... Спокойнее? Счастливее?

Нил фыркает. Чего он не желал Рико никогда, так это спокойствия и счастья, ведь Морияма немало крови попортил ему и его новой семье, но...

— Хорошо для него, если он из-за этого нас не трогает, — ухмыляется Джостен, и они с Кевином отправляются в парк, чтобы размяться и совершить пробежку.

Рико Морияма больше их не волнует, становясь лишь одним из призраков прошлого.