Казуха заболел.

Это осознание, будто гром грянуло на темную голову Скары, когда самурай с самого утра выглядел достаточно бледным и слабым и периодически шмыгал носом, срываясь на чих. От куклы, в чью привычку со временем вошло внимательно следить за изменениями в здоровье любимого, это было тяжело скрыть.

— Я в порядке, скоро пройдет, — слабо улыбнулся Каэдэхара, когда Скара поинтересовался его самочувствием.

И даже говорил он тише обычного...

Скара беспокоился, очень беспокоился. Потому что так же сильно ценил этого человека.

Люди хрупкие. И несмотря на всю доказанную Каэдэхарой силу, Скаре как-то совсем не хотелось сейчас отпускать его по делам. Волнение за чужую жизнь неприятно скреблось в груди.

И именно поэтому уже вскоре Казуху за руку, но достаточно мягко, оттащили от входной двери, сняли верхнюю одежду и усадили на постель, чуть надавив на плечи. Ему не оставалось ничего, кроме как хлопать своими длинными светлыми ресницами от растерянности, глядя при этом в обеспокоенные, сияющие ярким аметистом, глаза над ним.

— Ты никуда не пойдешь, Казу. Не в таком состоянии и не под моим присмотром, — твердо проговорил Скара, укладывая того на простыни и укрывая одеялом. А тот и не сопротивлялся.

Казухе была очень приятна эта забота, а ослабевший от простуды организм сам просил полежать и набраться сил. Так и лег послушно, не в силах понять, это у него температура поднялась, или в груди стало тепло от такой явной заботы любимого?

— Скажи, что тебе нужно в городе? Я сделаю это за тебя, но после того, как ты примешь все нужные лекарства и будешь отдыхать, — продолжал Скара, уже суетясь в комнате в поисках лекарств, что должны были помочь. Казуха всегда был довольно беспечным и не заботился о собственном здоровье в должной мере, так кто знал, что с ним могло случиться в дороге? Скаре и подумать об этом было страшно.

***

— Милый, я не умираю, — несмотря на слабость, по-доброму хихикнул Казуха, когда Скара, после того как скормил ему кучу лекарств, с особой осторожностью уложил голову ему на грудь и вслушивался в сердцебиение, словно действительно боялся, что это произойдет. — Это всего лишь простуда.

— Вот вылечишься и перестану. А пока изволь терпеть, — в своей манере отозвался юноша, не убирая головы и стараясь не пересекаться с чужим взглядом. Он не мог признать вслух, но был очень рад, что Казуха в действительности не выглядел так уж плохо. На самом деле, ему было даже чуть неловко, но...

Вдруг все повторится?

Скара не осознал, как обнял человека в своих руках крепче и зажмурился, будто пытаясь отогнать болезненные воспоминания о потере.

Но затем волос его коснулась рука и стала мягко гладить, будто котенка. Скара не мог не почувствовать этот нежный, пропитанный любовью и благодарностью взгляд алых глаз, а от прикосновений невольно начал расслабляться.

— Отдохни тоже, — все так же тихо, но уже более живо сонным голосом проговорил Казуха. — Прости, что заставил так переживать. Давай поспим вместе?

Скара все же поднял свой взгляд, однако тут же как-то неуверенно отвел его.

— Я не смогу уснуть, пока ты болеешь. Но... — Он прижался поближе к Казухе, настолько, насколько только получалось. — Я обещаю, что не разомкну объятий, пока ты не проснешься.

— Хорошо, — с чувством умиления согласился Казуха и закрыл глаза, заключая любимого в, пусть и менее крепкие, но такие же ценные и нежные объятия.

— Спи сладко, Казу.