— Смотрю, ты не изменяешь своим привычкам.
Сквозь пронзительное звучание скрипки, бьющее из наушников, Дилюк услышал знакомый голос. Довольный и насмешливый, с неизменными самодовольными нотками. И пусть Дилюка расшибет метеоритом если он признается, что от этого голоса ему на льду будто стало теплее.
— Годы идут, но последним со льда всегда уходит Рагнвиндр. Даже если это «всего лишь какое-то глупое шоу».
Дилюк, закатив глаза, повернулся спиной, увеличил громкость музыки, и продолжил рассекать лед, отрабатывая элементы. Однако резкости в его движениях прибавилось, они стали куда более остервенелыми, чем были минутами ранее. Агрессивная и эмоциональная музыка, льющая из динамиков ему в уши теперь резонировала с ним куда убедительнее.
Нежданный гость остановился у бортика, какое-то время молча наблюдая и даже не пытаясь прятать улыбку — все равно на него не смотрели. Каток как всегда встретил его радушной прохладой, словно вовсе не держа обиду за то, что лед Кэйа в последнее время посещает только во время съемок.
Руки по хозяйски опустились на бортик, а вальяжная поза мастерски скрывала затаившееся предвкушение. Кэйа мечтал увидеть Дилюка на льду снова, спустя столько пропущенных сезонов. И хоть в его работу, как ведущего, не входил подбор участников, он сделал больше чем весь HR отдел канала. Он вцепился в Дилюка, и не слезал с телефона, пока тот не согласился и не подписал срочный контракт, чтобы стать заменой участнику, покинувшему шоу в разгар съемок. И теперь Кэйа смаковал свою победу, как кот, наблюдающий за пойманной в клетку пестрой птичкой.
Он знал, что самое сложное закончится на этапе подписания договора. Потому что стоит лезвиям коньков Дилюка коснуться льда, и с катка его уже не вытащить. Будет кататься до тех пор пока лезвия не затупятся. Поэтому, когда Венти написал, что Дилюк не покинул арену после окончания тренировки, Кэйя не удивился. Однако надеялся, что к тому моменту как он подъедет, Дилюк уже будет в раздевалке.
И не то чтобы Кэйа жаловался. Всем на руку, если Дилюк нагонит программу как можно скорее перед следующим прокатом. Но вот план подкараулить его после тренировки, забрать на своей новенькой Ауди и увезти в ресторан, пока тот опомниться не успел, придется чуть отложить.
Кэйа слишком малодушен, чтобы попытаться утащить Дилюка со льда сейчас, когда каток пуст и любоваться им он может в одиночестве. К тому же Дилюку от него никуда не деться — Коннора Кэйа уверил, что тот может не ждать начальника и он позаботится о его транспортировке лично.
Кэйа так увлекался мысленным восхвалением своего цепкого ума и недюжинной смекалки, что не обратил внимания на то, как Дилюк перестал отрабатывать элементы номера. И слишком поздно заметил, что тот собирается делать.
В облегающей черной форме с ярким пятном алых волос, собранных на затылке в тугой пучок, Дилюк пламенем свечи взвился надо льдом. Крепкие ноги оттолкнули его от поверхности, закрутив в несколько оборотов. Но, не докрутив — как Кэйа успел увидеть, — тройной сальхов, Дилюк, приземлившись, дрогнул, теряя контроль над коньками и падая на спину.
Кэйа успел лишь вздрогнуть. А в следующий миг он выскочил на лед в обуви — деловых туфлях, совершенно для этого не предназначенных. И несмотря на то, что Дилюк уже поднялся, и принялся отряхивать снег с формы, Кэйа не остановился.
— Пожалуйста, скажи, что ты себе ничего не отбил, — в слегка наигранной панике взмолился Кэйа, неловко скользя к Дилюку, — Эола не простит если ты травмируешься… Не успев откатать ни одного выпуска.
Дилюк коснулся головы и тут же снова упал на лед, уперевшись в него ладонями.
— Дилюк?!
Кэйа метнулся вперед, достигнув Дилюка одним стремительным скольжением и, едва не споткнувшись об него, схватился за чужие плечи.
Во взгляде Дилюка, повернувшегося к нему лицом, мелькнуло недоумение.
— Что?..
— Ты головой ударился? — перебил его Кэйа.
На лице Дилюка пробежала тень возмущения.
— Я в прямом смысле, — махнул рукой Кэйа, переводя дыхание, — Ты рухнул как подкошенный.
Скептично приподняв бровь Дилюк поджал губы и поднялся. В пальцах он сжимал белый наушник, заляпанный снегом. Убедившись, что все в порядке, Кэйа, наконец увидев Дилюка вблизи, позволил себе бесцеремонно его разглядывать.
Лед вдохнул в Дилюка жизнь, зажег огонь, как бы парадоксально это ни звучало. Нос и щеки покрывал яркий румянец, глаза блестели, словно драгоценные камни, несмотря на всю сдержанность их обладателя. Кэйе безумно хотелось приложить ладонь к его груди, почувствовать, как в ней восторженно бьется сердце.
Самого Кэйю внимательно сканировала пара карминовых глаз.
— Зачем ты здесь?
— Хотел проверить, не повредил ли ты чего.
— Нет, я… — Дилюк закрыл глаза, вздыхая, — я спрашиваю, зачем ты пришел на каток. Тренировка закончилась, лед скоро закроют.
— Ну ты же здесь. Я хотел посмотреть на тебя в деле.
Дилюк фыркнул, положив руки на талию.
— Посмотреть как я отбиваю задницу об лед?
— Ну скажешь тоже, — покачал головой Кэйа, улыбаясь, — дорожку шагов ты делаешь вполне сносно. А прыжки в программу не входят. С чего ты вдруг?
Дилюк нахмурился.
— Захотелось.
— Порисоваться? — поддел Кэйа, смешливо прищурившись, — Эй, не уезжай. Помоги мне добраться до бортика.
Спустя час они сидели в салоне новой машины Кэйи, которой он очень гордился. Дилюк, увидев черную Ауди, лишь хмыкнул. Кэйа списал это на знак восхищения, который умело прятался за показным раздражением от того, что он был вынужден ехать не со своим водителем.
— К тебе или ко мне? — подмигнув, спросил Кэйа, постукивая пальцами по рулю.
Дилюк закатил глаза, проигнорировав.
— Или заедем отметить возвращение на лед? — стараясь скрыть легкую надежду, спросил Кэйа, — Я приметил один ресторанчик в городе…
— Отвези меня домой. Завтра тренировка с утра, нужно отоспаться.
— Эх, а ты все такой же, — вздохнул Кэйа, — со своей армейской выучкой.
А сам лишь подумал, что весь последний час отданный попыткам Дилюка сделать чистые прыжки, — вспомнить былые годы — можно было бы с лихвой потратить на карбонару и бокальчик хорошего вина в приятной компании.
— Ты сам на коленях умолял меня подписаться на это ваше шоу, — сухо отозвался Дилюк, — а теперь возмущаешься, что я подхожу к нему ответственно?
— Хм, не припомню, чтобы я был на коленях. По крайней мере, не по этой причине.
— Кэйа, — осек его Дилюк, не настроенный дальше выслушивать словесные эксцессы.
— Ладно-ладно, — капитулируя, поднял руки и промямлил Кэйа.
Двигатель заурчал, стоило смуглым пальцам повернуть ключ зажигания. Фары осветили пустую стоянку, и машина аккуратно сдвинулась с места, мягко и почти бесшумно покидая парковку.
Не отдавая себе отчета, Дилюк рассматривал профиль Кэйи. Тень от длинных ресниц падала ему на щеку всякий раз когда лицо освещало фонарями. Вблизи оно казалось куда более острым, чем с экранов различных интервью и шоу. Высокие скулы, прямой, с небольшой горбинкой нос, выточенный изгиб нижней челюсти. Хотелось коснуться. Заправить темные волосы, спадающие на лицо, за ухо.
Если бы Дилюк знал, что Кэйа заметил каким взглядом его прожигают, возможно, он бы тут же открыл дверь и вышел из машины. Кэйе же с каждой секундой стоило все больших усилий держать себя в руках.
— Расскажешь, как тебе твоя первая тренировка?
Дилюк вздрогнул, стыдливо отведя взгляд. Отвернувшись, он пристально смотрел в боковое окно, словно пейзаж за ним — мокрый асфальт, блестящий в свете фар снег и пара чахлых кустиков в сугробах — являл собой крайне увлекательное зрелище. Перед глазами, словно оттиск, все еще стояло лицо Кэйи.
— Я совсем не гожусь для парного катания, — тихо пробормотал он, провожая взглядом несущиеся мимо автомобили.
Брови Кэйи устремились вверх.
— Не верю, что я слышу от тебя нечто подобное. Думал тебе понадобиться еще пару тренировок, чтобы прийти к этому выводу.
Дилюк сверкнул на него глазами.
— Ты даже не видел, как мы тренировались.
— О, зато я наслышан. Венти говорит, ты совсем не чувствуешь партнершу, и ведешь ее словно манекен. Сокрушается, что одиночника вытравить из тебя будет непросто, — Кэйа кожей чувствовал, как напрягся, нахохлившись, Дилюк, и поспешил подсластить пилюлю, — но все не устают меня благодарить, что я сумел уговорить тебя поучаствовать. Трехкратный чемпион мира и призер Олимпиады, звезда от мира фигурного катания. Да ты соберешь огромные рейтинги просто появившись на канале. Живая легенда.
Дилюк, казалось, помрачнел еще сильнее. Если он сейчас чем и известен в мире ФК, то тем, как скандально и стремительно завершил свою карьеру в следующем же сезоне после олимпиады. И уехал из страны, оборвав связи со всем, что касалось фигурного катания. С Кэйей в том числе. Но стоило лучшему другу вернутся в его жизнь, и Дилюк вновь оказался на льду, не в силах противостоять его притяжению. Он лишь надеялся, что, поддавшись соблазну, не будет сожалеть.
Возможно, Кэйе хотелось добавить, как он рад видеть Дилюка на льду, и явно ждет его проката больше всех тех тысяч поклонниц, которые швыряли на лед целый ассортимент магазина игрушек на каждом соревновании. Но говорить настолько искренне было страшно и неловко.
— Взбодрись, Дилюк. У вас еще есть неделя. К тому же, с помощью профессионального парного фигуриста и его чуткого наставничества ты быстро освоишься.
— Едва ли Венти с его пространными формулировками…
— А я не про Венти, — невозмутимо перебил Кэйа, не глядя на Дилюка.
— В тренерском штабе больше нет парных фигуристов, — скосил скептический взгляд на Кэйю Дилюк.
— Увидишь. Напомни, начало тренировки в 8?
Хитрая, донельзя довольная ухмылка Кэйи оставила Дилюка с нехорошим предчувствием, засевшим на дне желудка вплоть до следующего утра.
***
— Вот так, Эола, не сбавляй скорость, ориентируйся на Дилюка… молодцы! Теперь вращение, прыжок, подхват, увереннее… помните, что у вас еще будет музыка, и-и вышли, раз, закрылись, два.
Тренировка проходила в самом разгаре. Кэйа, проскользнув на верхние трибуны, исподтишка наблюдал за кружащей на льду парой. Венти стоял в центре катка, руководя фигуристами, энергично и вовлеченно, пусть и отчасти бестолково, комментируя их прокат.
Кэйе было больно смотреть на поддержки, которые выполнял Дилюк. Он словно не мог одновременно держать партнершу и скорость, а сама Эола не могла полностью раскрыться, заметно напрягаясь в руках партнера, забывая об присущей ей — балерине — артистичности. С прошлым партнером они явно успели привыкнуть друг к другу и перестраиваться на нового было той еще задачкой. Зато по отдельности они катали весьма недурно, жаль таких элементов в шоу было предусмотрено минимальное количество.
Кэйа поднял спортивную сумку и направился к раздевалкам.
— Ладно, давайте на перерыв, — спустя полчаса объявил Венти, — Дилюк, настоятельно рекомендую тебе действительно отдохнуть. На хореографии поддержки у тебя выходили лучше. Вспомни те ощущения и перенеси их на скорость.
Венти, держа на лице ободряющую беспечную улыбку, покинул каток. Эола, перекинувшись парой слов с Дилюком, пошла за тренером. Дождавшись, пока они покинут трибуну, Кэйа вышел на лед прямиком навстречу единственному оставшемуся там человеку.
Видеть неподдельную растерянность на хмуром лице Дилюка было тем еще удовольствием.
— Что ты здесь?.. — Взгляд опустился к ногами Кэйи, — На коньках?..
— Я же говорил, что у тебя будет профессиональный наставник. Вот он я, собственной персоной, — Кэйа раскинул руки, зайдя на элегантную дугу вокруг Дилюка.
— Издеваешься?
Кэйа уязвлено схватился за сердце.
— Я же к тебе со всей душой, Дилюк!
— Что ты забыл на льду?
— Как что? Ты больше не одиночник, дорогой. В парном катании нужно тренироваться с парой. А я — лучшая пара из возможных. Только Эоле не говори.
Дилюк фыркнул, мотнув головой, и демонстративно развернулся. Кэйа закатил глаза и мягко отталкиваясь ото льда последовал за Дилюком.
— Ты уже не выступаешь на соревнованиях, — буркнул Дилюк, — если ты в чем и профессионал, так это в подсовывании микрофона спортсменам в лицо.
Кэйа благодушно пропустил его реплику мимо ушей.
— Я наблюдал за вами тут какое-то время. Я думаю тебе просто нужно, чтобы тебе подсказывали, что делать с куда более близкого расстояния, — мягко подхватив Дилюка под локоть, подстраиваясь под его темп, произнес Кэйа.
— На ком ты собираешься показывать?
Кэйа выразительно взглянул Дилюку в глаза и подмигнул. И без того красные от холода и тренировки, щеки стали пунцовыми, стоило в глазах отразиться пониманию.
— Нет. Мы оба мужчины. Это бессмысленно.
От тихого смеха Кэйи у Дилюка защекотало под ребрами.
— Не волнуйся, принцип тот же. К тому же… — Кэйа приблизил губы к его уху и прошептал, — я буду нежен.
Не давая времени опомниться, Кэйа набрал скорость, не выпуская руки Дилюка, вынуждая того подстраиваться. Левая рука Кэйи скользнула ему на талию, а правая с привычной галантностью подхватила ладонь. Ровно также, как Дилюк держал Эолу перед тем как…
— Не смей!
— Не почувствуешь сам, не поймешь, — беспечно обронил Кэйа и рывком поднял Дилюка со льда, крякнув от усилия, но не снижая скорость, — чувствуешь, держу? Зафиксируйся.
Дилюк автоматически уперся коньком в выставленное вперед бедро Кэйи, сжимая правую руку и вцепившись в его плечо левой. Ни грамма элегантности.
— Опускаю, — судя по голосу Кэйи того все устраивало более чем, — подхватывай скорость. Держи меня за руку, чувствуешь, я веду? Удобно же.
Дилюк тяжело дышал, уставившись на Кэйю с целым ураганом противоречивых эмоций. Он до сих пор чувствовал хватку чужой руки на себе, хотя та уже его не касалась.
— Отпусти или… — Дилюк попытался выдернуть руку.
Кэйа внимательно смотрел в его лицо и, обнаружив там нечто, что, должно быть, успокоило его совесть, улыбнулся и лишь крепче сжал ладонь.
Совсем как в детстве. Они впервые встретились на льду, на льду провели большую часть своей жизни, и лед же их разлучил. Не удивительно, что сейчас они выпадали из образов, что были выстроены ими вдали от него. Кэйа позволял себе дурачится, а Дилюк растерянно играл по его правилам. И пусть в детстве было наоборот, — жизнь поменяла их местами, — суть осталась та же. Дилюк мог пыхтеть и фырчать, но под его внушительным панцирем все еще билось пылкое сердце, с которым разум далеко не всегда мог совладать. Особенно рядом с Кэйей.
— А сейчас будь готов, и внимательно смотри, что я делаю. Помни, никогда нельзя лишать опоры партнершу, вплоть до того как она коснется льда коньками.
С этими словами, игнорируя протест во взгляде, которым за секунду окатил его Дилюк, Кэйа, продолжая движение спиной вперед, подхватил его обеими руками за талию, забросив грудью себе на плечо. Морщась от непривычной, несвойственной его бывшим партнершам тяжести, он зашел на вращение, скрупулезно держа баланс, чтобы не уронить Дилюка. Тот, к его чести, несмотря на нежелание и возмущение, представлял как себя вести в чужих руках, чтобы не привести их обоих к падению.
— Не держись за меня.
— Ни за что!
— Давай, я держу. Иначе нет смысла.
— В этом вообще нет никакого смысла, идиот!
— Ай-яй-яй, мистер Рагнвиндр, вы слишком грубы для человека которого закинули на плечо, — пробубнил Кэйа, чувствуя как это самое плечо немеет, — ладно, опускаю.
Кэйа мягко, но не без усилия, опустил Дилюка на лед.
— Надеюсь, мой небольшой мастер класс тебе помог.
Дилюк тяжело на него смотрел. Возможно его взгляд был бы убедительнее, если бы не очаровательно порозовевшие щеки и нос. Возможно, Кэйа бы подразнил его еще какое-то время, было как минимум еще пара элементов, которые он хотел бы попробовать, но он переоценил возможности собственного тела. Чтобы продолжительное время закидывать Дилюка себе на плечи без риска уронить, ему следовало подкачаться. Кто бы мог подумать, что стройный поджарый молодой человек окажется таким тяжелым…
— Серьезно? Более бесполезного…
— Альберих.
Грозившуюся начатся перебранку прервала внезапно возникшая у бортика Эола. В руке у нее стаканчик с кофе, а на лице выражение полное осуждения.
— Ты привел мне этого оловянного солдатика, чтобы самому же и увести? Что вы устроили?
Дилюку хотелось провалиться под лед. Жаль они не на озере. Он уже тысячу раз пожалел, что вписался в это шоу и пошел на поводу у Кэйи. Жаль, глупое, безнадежное сердце все еще барабанило по ребрам взбеленившись после столь тесных контактов. И от собственных смешанных эмоций становилось только хуже.
— Не горячись, Лоуренс. Я просто пытаюсь научить твоего партнера, как правильно выполнять поддержки.
— Как? Это же не его должны держать. Ты программу перепутал? Ведет он. И поддержки выполняет тоже он.
Кэйа театрально коснулся ладонью рта в невинном удивлении.
— Правда? Дилюк, а почему ты мне не сказал, что сажать на плечи будут не тебя? — Возможно, не знай Кэйа Дилюка столько лет, то тот взгляд, которым его одарили, мог бы напугать. Но Кэйа пребывал в слишком игривом настроении, чтобы бояться, — тогда нам надо было поменяться. То-то ты весь деревянный, а я уж теряюсь в догадках…
— Знаешь, что…
— Что за шум, а драки нет? — звонкий голос Венти разнесся по всей арене.
— Кажется, сейчас будет, — пробубнила Эола себе в кофе.
— О, Кэйа, а ты тут какими судьбами? Неужели решил заменить Дилюка?
— Ну что вы. Просто пришел поддержать друга. И помочь, чем смогу.
Эола фыркнула, и направилась к раздевалкам, видимо, не желая наблюдать за развернувшимся цирковым представлением. Дилюк сделал тоже самое, стремительно покидая лед, так как время перерыва еще не истекло. Венти проводил сначала ее, а затем его взглядом и вновь посмотрел на стоящего в одиночестве на льду Кэйю.
— Кажется, твоя помощь не вызвала особого энтузиазма.
Кэйа подъехал к бортику, где стоял Венти, и облокотился на него, улыбаясь.
— Они просто еще не подозревают насколько им повезло. Кстати, под какую музыку катаете?
Венти поднял указательный палец вверх, призывая дать ему секунду, и полез в свой рюкзак. Достав из него колонку, он включил песню. Кэйа почти сразу узнал композицию и не сумел скрыть удивления.
— Мулен руж? Вау. Кажется, волноваться придется не только об оценках за технику…
Венти нервно хихикнул. Кэйа прекрасно разделял его чувства. Дилюк был прекрасным фигуристом, но его сильной стороной всегда была техника. Он прыгал каскады из квадов и тройных прыжков как заведенный, но компонентам всегда уделял меньше внимания. Все его прокаты строились на классических композициях и редко требовали особой экспрессии. Их шоу же напротив, гораздо сильнее полагалось на зрелище. Прыжков в программе нет, а значит единственное дельное оружие — это эмоциональный отыгрыш, соответствующий выбранной композиции. Очень жаль, что им не дали какой-нибудь «Танец Сахарной Феи» для дебюта Дилюка на шоу.
— А что, поможешь ему и с артистизмом в этой программе? У тебя с компонентами никогда проблем не было. Вот, посмотри хореографию, мы записывали ее в зале. Не торопись, спокойно осваивайся, мы пока работаем без музыки. Присоединяйся, как подготовишься.
Когда спустя полчаса Кэйа вновь вышел на лед к тренирующейся паре, Венти с надеждой посмотрел ему в глаза. Очевидно, он полагался на помощь Кэйи больше, чем хотел признать. Кажется, Венти был уверен, что Кэйа возымеет какой-то особый эффект на упрямого Дилюка. Хотя гораздо ближе к правде, что тот, разве что, будет выпендриваться.
— Ты как раз вовремя, Кэйа. Думаю, мы готовы репетировать под музыку.
Дилюк и Эола кинули на него, а затем друг на друга, озадаченные взгляды.
— Вовремя для чего? — спросила Эола с плохо скрываемой настороженностью.
— Чтобы помочь вам, — бодро ответил Венти, — Свежий взгляд всегда на пользу.
И Кэйа приступил, прекрасно чувствуя себя в роли тренера. Первый прокат под музыку он молча наблюдал, мысленно делая пометки к тому, что стоит исправить. И лишь когда финальный аккорд оставил фигуристов замершими в завершающей позе, начал высказывать замечания. Венти с важным видом кивал, поддакивая.
— В вас совсем нет страсти. Даже ее имитации. Вы не чувствуйте музыку, даже на самых простых элементах. По вам видно, что мысленно вы уже готовитесь к поддержке. Так дело не пойдет.
Дилюк и Эола смотрели на него, к удивлению Кэйи, довольно внимательно. Кажется, строгий тон был куда убедительнее его подколок и заигрываний.
Они сосредоточились на мелочах — том, чем все еще можно тронуть судей, даже если поддержки будут выполнены не идеально.
— Начнем с ваших рук. Помните, это руки любовников. Каждый раз когда вы касаетесь друг друга, они должны говорить об этом за вас, — он подъехал к Дилюку и, игнорируя смущенно поджатые губы, развернул его спиной к Эоле.
— Чтобы не смущать даму. Ты же не против, Дилюк?
Дилюк промолчал. Эола тоже.
— Проводишь по лопаткам трепещущей от бурлящей страсти ладонью, словно его тело одновременно жжет и примагничивает. — Кэйа нежно, элегантно, но крайне убедительно, провел рукой по чужой спине, — Особенно перед поддержками, помни о руках, как только кладешь их на него.
Каждую инструкцию Кэйа сопровождал подробной иллюстрацией на Дилюке. На этот раз будучи в роли ведомого. То, как задерживал дыхание, а затем, задыхаясь, вдыхал у него под ухом Дилюк, несказанно веселило Кэйю. Он совершенно не стыдясь гулял руками по чужому телу, от шеи до талии,с упоением вживаясь в роль. Или же просто не упуская возможность беспрепятственно облапать Дилюка.
— Так, надеюсь, вы оба поняли, что я от вас хочу. Давайте начнем со второго куплета перед дорожкой шагов, посмотрим.
Тренировка продолжалась еще полчаса. Кэйа оттачивал с ними элементы, показывал как выполнять поддержки, — на этот раз, на Эоле, — параллельно объясняя Дилюку как стоит держать другого человека и не терять баланс. Затем страховал, когда тоже самое повторял Дилюк. Ему повезло, что даже при неумелой поддержке, Эола держалась с присущей балеринам грацией, замерев в нужной позе. На взгляд Кэйи, такая партнерша для новичка подходит как нельзя кстати. Будто это не Дилюк из них двоих был профессиональным фигуристом.
— И не забываем смотреть друг другу в глаза, когда держитесь за руки. Зрительный контакт очень важен.
— Знаешь, — тихо произнес Венти, когда Кэйа подъехал к нему, — кажется ты весьма органично вписываешься в роль тернера. Если закроем глаза на некоторую очевидную предвзятость. Не думал заняться этим серьезно? Что-то мне подсказывает, несколько школ поборются за тебя в штабе тренеров.
— Я думаю, что слишком молод, чтобы тренировать, — задумавшись, ответил Кэйа, — вот стукнет 30 и тогда… И вообще о какой предвзятость речь? Я использую сугубо профессиональных подход.
— Ну-ну.
Когда звучавшая на повторе несколько раз песня уже въелась в подкорку, теряя в значимости заложенных драматичных эмоций, Венти наконец закончил тренировку.
— Что ж, сегодня все гораздо лучше чем вчера! — ободряюще объявил он, — И никто ничего себе не отбил. Будем продолжать в том же духе, и 12 баллов у вас в кармане!
— Все эти усилия точно стоят не меньше, — выдохнула Эола, уперевшись руками в колени.
Дилюк молча с ней согласился.
Первой со льда ушла Эола, обнаружив на своем телефоне 6 пропущенных. Кэйа напоследок пожелав ей удачного свидания, продолжил наблюдать за Дилюком. Тот стоял на льду у бортика, жадно осушая бутылку с водой. Между ними было метра 4 расстояния, но Кэйа все равно внимательно следил за тем, как при каждом глотке двигается его кадык.
Дверь на арену вновь хлопнула — вышел Венти.
— Дилюк, не уходи со льда, — не давая себе время на раздумья, выпалил Кэйа, — я вспомнил, что тот элемент, — где ты поддерживаешь Эолу за голову, пока она откидывается спиной вперед, — вот там кое -то лучше отработать сегодня.
Дилюк, не выдавая особого энтузиазма, достал из кармана пару беспроводных наушников, включая музыку на телефоне. Кэйа подъехал к нему, беззаботно забирая один из наушников.
— Нужен момент ближе к концу. — Он воткнул устройство в ухо, — Там где проигрыш без слов. Длинный такой. Ага, вот. Начнем отсюда.
— В чем именно загвоздка.
— В том как ты входишь и выходишь. Ты делаешь это слишком монотонно. Давай продемонстрирую.
— Нет уж, — запротестовал Дилюк, без особого пыла, — объяснишь на ходу.
— Как скажешь. Тогда ты будешь держать меня. Только не урони.
— Подумаю об этом, — беззлобно съязвил Дилюк, вызвав у Кэйи довольную улыбку.
Они начали набирать скорость — Кэйа спиной вперед, раскинув руки, Дилюк — за ним, — держа правую руку на его шее.
— Опускай плавно, — руководил Кэйа, и Дилюк, стараясь, повиновался, — Смотри мне в глаза.
Кэйа раскинул руки, кончиками пальцев касаясь льда, когда его опустили достаточно низко. Дилюку продолжать набирать скорость, а Кэйа лишь скользил на одной ноге следом.
— Зафиксировались.
Дилюк скользил — так, как раньше показывал Кэйа, — крепко держа партнера за затылок, позволяя его корпусу плыть в воздухе надо льдом. Музыка из наушника наконец забила припевом о несчастной любви. Кэйа смотрел ему в глаза. Дилюк сглотнул. Они скользили в дуге на приличной скорости, но время словно замерло. Даже музыка растворилась на несколько мгновений и все, что оставалось, это обволакивающий два разгоряченных тела холод и пронизывающие душу взгляды. В затылке у Дилюка занемело, покалывая. Он не заметил, что пришло время следующего элемента.
Кэйа больше не улыбался. Дилюк осознал, что они почти остановились, замерев в позе, где он склоняется над партнеров, словно в танго. Их лица прямо напротив друг друга. Близко. Очень близко. Гораздо ближе, чем предполагает то элемент.
Дилюк не успевает понять, кто сократил дистанцию первым. Пальцы Кэйи зарылись ему в волосы, а в следующий миг его теплые, мягкие губы касаются его рта. Они замерли, длинные пушистые ресницы сомкнувшись, подрагивали, словно крылья бабочки.
Дилюк в ужасе и восторге. Кэйа, кажется, тоже. Кончики его пальцев, скользящее вниз по бледной шее, едва заметно подрагивали. Он стремился подняться, и Дилюк, не отдавая себе отчета ни в чем, потянул его на себя, практически не отрываясь от губ. В вертикальном положении оба неохотно отстранились друг от друга.
Кэйа медленно открыл глаза. Сердце колотилось, перебивая музыку, которая без их участия неслась дальше, распаляясь, словно затягивая в свой ураган из эмоций два ни в чем не подозревающих сердца. Дилюк не смотрел, лишь рвано дышал, плотно сомкнув веки, продолжая сжимать затылок Кэйи, не позволяя отстранится.
— Это не входит в программу…
— Да, — Кэйа смеется, искренне, все еще не понимая, в реальности он или же во сне, — с Эолой такого проделывать не стоит.
Дилюк нахмурился. Облизал губы.
Губы, которые только что целовал Кэйа.
— Люк…
Лопнула скрипичная струна. Дилюк, ломаясь от тихого, чуть хриплого голоса, зовущего его по имени, поддался навстречу. Навстречу искушению, терзавшему его многие годы.
Кэйа ответил, откликнулся, с готовностью раскрывая рот, но не позволяя перехватить инициативу. Даже поцелуй, такой долгожданный, распаленный, опустошающий, превратился в соревнование. Языки сплетались, неумело, непривычно, но жадно и требовательно. Дилюк напирал все отчаяние, а Кэйа позволял ровно столько, сколько хотел, блуждая руками по шее и плечам, прикусывая чужие губы, с каждым рваным выдохом становясь все игривее.
Не заметив, что скользят по льду, они уперлись в бортик. Кэйа, будто так и надо, тут же запрыгнул на него, усевшись, притягивая Дилюка к себе, и зажимая между бедер. Дилюк, будто не замечая, продолжал тянутся к губам Кэйи, словно распустившийся бутон подснежника к солнцу. Бледные пальцы поддели край флисовый куртки, ворвато касаясь горячей кожи, по которой тут же снопом разошлись мурашки. Кэйа выдохнул в поцелуй. В штанах стало опасно тесно.
— Кажется, обучение артистизму проходит в самом разгаре.
Дилюк отскочил, словно ошпаренный. Кэйа едва не свалился с бортика спиной вперед.
Венти, кажется, безумно веселился, наблюдая, как его ученик и его помощник смотрят на него, словно на привидение.
— Я зашел попросить не задерживаться и поскорее освободить раздевалку, кстати. Вам повезло, что вместо меня тут не оказались другие участники.
Лицо Дилюка сливалось с цветом его волос, а Кэйа закрыл рот рукой, будто это могло помочь скрыть следы их бурной деятельности.
Напоследок посоветовав им закругляться и не опаздывать на завтрашнюю тренировку, Венти покинул арену, напевая себе под нос. Ни Дилюк, ни Кэйа не проронили ни слова. То, что их застукали, сделало произошедшее реальным. И никто вот так сразу не был готов принять это как часть реальности, а не сна.
Тем не менее, в раздевалку они вошли вместе — каждый в свой угол. Будто это могло спасти их от взглядов, украдкой бросаемых друг на друга. Кэйа пришел в чувство гораздо раньше. Дилюк был красный от кончиков волос до ключиц. И никак не мог справиться с пуговицами рубашки. Напряжение сгущалось в воздухе.
— Кхм. Ну так что. — Наконец разрядил тишину Кэйа, едва дрогнувшим голосом, — Кажется, нас прервали на самом интересном.
Дилюк застыл, уставившись на Кэйю. Тот с ярким румянцем на щеках и блеском в глазах, самоотверженно встретил полный стыда и замешательства взгляд.
Кэйа прокашлялся, улыбнувшись.
— К тебе или ко мне?
Ледовый дворец Дилюк Рагнвиндр вновь покинул в одной машине с Кэйей Альберихом. На этот раз их ждал ужин. И долгий, — очень долгий — разговор.